4

4

Переселение с Приморья в Маньчжурию. Ето было с Бикину: Кокшаровка, Каменка[6] и так далея.

Тимофей Иванович Ревтов занимался посевами и охотой, жил богато, очень религиозной, порядошный и требовательной. У него было три сына: Анисим, Федос, Карп – и две дочери: Евдокея и Степанида. Речь идёт о Федосе Тимофеявиче.

Федос родился в 1905 году. Рос порядошным парнишкой, смышлёным, находчивым, весёлым – где Федоска, там всегда весело. Однажды бабушки остановили Федоску и спрашивают у него:

– Федоска, скажи, как спастись?

Федоска быстренько отвечает:

– Не смотрите в окно да не судите.

Рос он красавцем стройным: черноволосой, белолицый, голубоглазый, вежливый, ласковый, девки за нём ухаживали и любили. Когда вырос, стал хорошим охотником и добрым хозяином, а женился он на Главдее Степановной – некрасивой, большеносой, больной. Почему так получилось, неизвестно. И она шшиталась недостойна Федоса Тимофеевича, но за ето старалась во всём угодить ему, ходила за нём как за ребёнком, за ето он её сполюбил и дорожил всю жизнь. Но Господь не дал им детей, потому что она была больна.

Федос и женатым был ко всем вежливым и добрым, был речист и шутником. Как-то раз женчины стряпали на свадьбу пельмени, заходит Федос, говорит женчинам:

– Пятьсот пельменяв я один съем.

Женчины в спор, сделали залог, наварили пельменяв, поставили на стол. Федос помолился, сял за стол, благословился, ознаменовался крестным знамением, съел один пельмень, вылез из-за стола, помолился, поблагодарил хозяевов с хлебом-солью и сказал:

– Да, вы наварили пятьсот пельменяв, но я говорил: я один съем. Так что пришлось остаться голодным.

Все в смех:

– Но Федоска!

После революции советски стали и в Приморье законы утверждать, раскулачивать, в тюрмы садить. Старообрядцы стали уходить дальше в леса, а хто за границу, в Китай. С советской властью валюту сменили, и у многих деньги пропали. У Тимофея Ивановича Ревтова деняг было сэлый мешок, он их принёс, высыпал и сказал: «Копил, копил и сатану купил». Он был очень скупой, и всё добро здря пропало.

Вот оне пошли дальше в лес, а советская власть за ними. В 1931 году оне решили уйти в Китай, а надёжда вся была на Федоса Тимофеевича, так как Федос Тимофеевич был опытной охотник, все леса знал и границу знал. Бежали своими кланами, избегали предательства. Вот зимой 1931 года Федос Тимофеевич собрал своё р?дство – двадцать четыре семьи, двадцать четыре подводы, – и ушли в Китай через реку Иман.

В Китае прятались от фунфузов[7]. Ето были банды китайски, оне грабили и ка?знили, немало зака?знили и старообрядцев. Перву деревню Федос Тимофеевич основал, назвали её Красный Яр. Но прожили там всего один год и переехали на Удан, там прожили три года. Везде стречались свои старообрядцы, земляки с России.

С России клан Килиных, с Урала пермяки. Александр Килин был богатый, религиозной, милостив, добрый, всем помогал, его в окружности все любили. Когда советские пришли, Килиных арестовали и на допрос. Стали спрашивать у местного населения про Килиных, и все в один голос сказали: «Ето очень добрые люди, мы от них видели только добро». Тогда советские им сказали: «Идите хоть куда, не оставайтесь здесь, а то будет плохо». И оне своим кланом поехали в Приморье и там видят, что старообрядцы уходят в Китай.

У Александра Килина было три сына: Яков, Савелий и Александр – и брат Яков, проживали оне в Приморье в разных деревнях. И решили послать в разведку в Китай Якова-брата, но он не вернулся. Килины затужили и послали сына Савелия, проводили до реки Уссури и отправили на лодке. Он долго плыл и всё смотрел, как мать махала платком, сердце чувствовало, что больше не увидятся. Так и получилось: их арестовали.

А Савелий попал на китайску сторону, давай разыскивать дядю Якова. Как-то удалось, нашёл ту деревню. Ето была деревня Удан, где жили Ревтовы. Как-то угадал к Тимофею Ивановичу Ревтову в ограду, давай стукаться, выбежала девка, прихрамывает: она напорола ногу на покосе, поетому была дома. Ето была Степанида Тимофеевна, младшая сестра Федоса Тимофеевича. Она вбежала домой и говорит:

– Мама, какой-то дядюшка стукается незнакомый.

Мать вышла и спрашивает:

– Вы хто, кого ишете?

Он отвечает:

– Я Савелий Александрович Килин, ишшу дядю Якова Килина.

Ему отвечают:

– Он долго хворал и как месяц помер. – У Савелия слёзы градом: остался один, без р?дных. Ему говорят: – Заходи, поди голодный.

Все мужики на пашне. Он зашёл, но какой-то вид у него был жалкий и угрюмый. Вечером вернулись мужики с пашни, узнали, что у них гость, стали расспрашивать, погоревали и пригласили его жить вместе.

Парень угодил на все руки, непосидиха, бойк?й. Федос сразу его сполюбил и давай ходить с нём на охоту, вскоре оне сдружились и были неразлучимы. Савелий Александрович за мало время завёл коня, корову и всё, что надо для дому, был хороший поскребок[8]. Но втайне любил Степаниду Тимофеевну, и она поглядывала на него с любовью. Савелий решил посватать её, она не отказала, согласилась, тогда он решил идти к родителям сватать невесту. Родители не отказали, а сказали:

– Ежлив вы обои согласны, нам толькя остаётся пожелать вам добра.

Оне его сполюбили и выдали за него дочь Степаниду. Федос Тимофеевич был очень рад, что любиму сестру выдали за друга. Федос Тимофеевич из братьяв и сестёр любил брата Карпа и сестру Степаниду, а брата Анисима и сестру Евдокею не любил, потому что они были суровы и конфликтивны, оне были в отца Тимофея, а Федос, Карп и Степанида в мать Татьяну – д?бры и ласковы.

Через три года выехали в Медяны, там прожили пять лет, там родились дочь Липистинья в 1935 году, Василий в 1937 году, Фетинья в 1939 году. Тут оне переехали в Топигу, там прожили пять лет, там родились Фёдор в 1941 году, Арина в 1943 году, Марк в 1945 году.

При Второй мировой войне японсы захватили Маньчжурию и заставили русских старообрядцев служить японсам. Служба подготовительна называлась «васан?», а потом перешли в тиока?й – в военную службу. Многи старообрядцы старались избежать службу, бежали дальше в леса.

Один случай, получилось так. Всех брели[9], а один старообрядец, Иван Кузьмин, – борода была у него ру?са, гу?ста, красива, и он сказал главнокомандующему:

– Бороду грех брить.

Главнокомандующий посмотрел на него, улыбнулся и сказал:

– Хорошо, посмотрим.

Иван догадался и бороду берёг, промывал, расчёсывал – так его и не обрили.

В 1945 году, когда советские пришли освободить Китай от японсов, Китай освободили, некоторы деревни старообрядчески прошли и мужиков забрали. Думали, что мужиков уведут, а семьи сами придут за ними, но семьи не пришли, а мужиков в России сковали и увезли в лагерь ГУЛАГ и дали им по десять лет каторги. В деревнях которых забрали мужиков: Романовка, Медяны, Селинхе, Колумбэ. А хто служил в тиока?е, некоторых расстреляли. Мужиков, которых забрали в лагерь, попали из Медянов Савелий Килин, Фёдор Черемнов, Сазон Бодунов, и просидели оне до 1954 году девять лет в ГУЛАГе, но с семья?ми больше не встретились. Толькя Килины разыскали отца в 1980 году в Хабаровским краю, в деревне Тавлинка, и увезли в 1990 году в Бразилию, и там он помер возле детей и внучат и правнучат, но жены живой не захватил. Савелий Килин остался после лагеря до самой смерти травмирован, ночами соскакивал с постели, то полз, то убегал от советских – до самой смерти советские преследовали его.

Мужики, которы уходили на охоту, все уцелели и потом прятались, покамесь советские не ушли из Китая, вот так и Федос Тимофеевич уцелел. Было много слёз. Старша сестра Евдокея потеряла мужа Фёдора Черемнова, а младша Степанида уже известно кого, у обоих малые детки, особенно у Степаниде. Федос Тимофеевич приютил их и помогал им, покамесь не вырастил всех детей, и чужим также помогал. Вот отсуда родилось ему прозвище Всемирный дядя Федос.

После того как мужиков забрали, вскоре дядя Федос перевёз всех в Сэтахэза, завёл хорошу пасеку, ухаживал за пчела?ми и охотничал, и етим кормил вдовух и детей и обучал всех детей.

Однажды поинтересовался пошутить над детьми, оне часто приходили к дяде Федосу полакомиться мёдом. Дядя Федос налил большую чашку[10] мёду, посадил за стол, принёс свежего мягкого хлеба и давай угошать детей. Видит, дети уже наелись, а мёду ишо много. Взял нож, подошёл и говорит:

– Вот не съедите мёд – зарежу! – Дети запереглядывались да как заорут в один голос! Дядя Федос не рад, что и подшутил.

Почему старообрядцы часто кочевали, особенно сильны в вере? Потому что сохранить етот принцип: оставить потомству веру, культуру и всё са?мо наилучшая. Бежали от всех развратов. Как толькя между них селились неверны, сразу собирали сходку и решали: мужики, надо уходить. Также и гулянки. Как толькя начинали выпивать в деревнях, так же получалось: уходили от них.

Старообрядцы в Китае были прославлены охотниками, ловили тигрят, били зубрей во? время пантов, били козуль, свиньей, медведе?й, и то всё сдавали китайцам. Особенно славились тигрятники. Ета охота была опасная, так как надо было ловить тигрят в живых и сдавать невредимых. Подвергались к разным опасностям, бывали и несчастные случаи, но охотники рисковали, потому что выгода была большая: за каждого тигрёнка три-четыре семьи проживали три года обеспеченно во всём, за кажды панты три семьи проживали один год, на мясе и пушнине тоже зарабатывали хорошо. Когда старообрядцы поехали в южные страны, китайцы очень жалели и уговаривали, чтобы остались и не ездили никуда, продолжали бы снабжать мясом и пушниной, пантами и тигрятами. Но на самом деле когда коммуна усилилась, охота запретилась и имущество забрали, так что пришлось уезжать.

Консула тоже ездили по деревням и убеждали, чтобы вернулись на родину, тоже сулили горы в России. Одна группа молодожёнов собралась на родину, поверили консулу, поехали в Россию. В етой группе был друг Фёдора Савельича Килина, Иван Калугин. Ух какой заядлый советский! Никого не слушал и поехал в Россию с етой группой. Когда приехали в Россию, их обобрали и пустили: «Иди куда хошь, вы на свободе». Да, на свободе, но пожрать-то хочется. Куда ни придут проситься на работу, их не принимают. Вот оне побегали! И не знают, что делать. Им подсказали: пока не возмёте партийный билет, вам работы не будет. Потужили да и пошли в контору, где берут партийный билет. В той конторе вычитали все законы, заставили отрекчись от Бога, от Пресвятой Троицы, от Богородицы и от всех святых. Вот тебе и Россия, и свобода, и мягкие горы – превратились в сталь и колючки. Иван Калугин жил три дня на вокзале, собирался умирать, но смерть не пришла, и пришлось идти в контору, и отказаться от Бога, и получить партийный билет. Тогда пожалуйста, приняли на работу, и он устроился водителям на автобусе. Ету повесть он рассказывал в 1980-х годах Василию Савельевичу Килину со слезами. И сколь раз хотел сам себя уништожить, но не смог, а превратился в пьяницу.

Старики, которы позаботились выручить своих и обратились в ООН, за ето просидели до пяти лет в плену у китайцев на каторге, но, когда вмешался Красный Крест, их отпустили. В етой группе был Иларивон Мартюшев, представитель старообрядцев, он уехал в Австралию.

Мартюшевы, Селетковы как приехали с России, не знаю. Иван Мартюшев охотник, а брат Тимофей – белый офицер, по прозвищу Тимофей Кузнецов. Советские его боялись, потому что немало он им насолил и был неуловим, но перед смертью сам известил о себе советским, уже в Китае, перед смертью. Но советски не тронули его, когда увидели умирающего: почитали за героизм. Немало чудесов он натворил.

Брат Иван Мартюшев был женат на Александре Селетковой, было у них два сына, Феоктист и Тимофей. Старший Феоктист – чудак и добрый, младший Тимофей – гордыня. И было у них четыре дочери – Агафья, Графира, Евдокея и Татьяна. В Китае жили оне в деревне Мерген, а потом переехали в Тимбаху. Отец Иван вскоре помер и оставил детей сиротами, мать Александра стала выпивать и превратилась в пьяницу, но вскоре умерла, оставила детей круглыми сиротами. Феоктист был уже женат, Агафья и Графира были взамужем, оставались Тимофей, Евдокея и Татьяна. Так как оне были красивы, их сразу разобрали. Татьяна родилась в 1944 году, десятилетня она осталась круглой сиротой, была красавица, но прокудница[11], часто пакостила, и никакого надзору не было, ни к чему не приучёна, толькя в огороде ухаживать научилась.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.