Благодарности

Благодарности

Работа над этой книгой заняла очень много времени, гораздо больше, чем два с половиной коротких года очень интенсивной работы, которые потребовались, чтобы ее написать. Мой интерес к Фрейду зародился еще в магистратуре в конце 1940-х годов, и я сделал этот интерес главным в своей работе как историка в середине 1970-х годах, когда меня приняли кандидатом в Психоаналитический институт Новой Англии. Статус кандидата дал мне непревзойденные возможности почувствовать себя своим в мире психоанализа. Это был неоценимый опыт для написания данной биографии, однако я опирался на профессиональную дистанцированность историка, чтобы избежать искушения идеализации, которую Фрейд считал неизбежной судьбой биографа.

Размышляя об удивительной разнице между временем написания и годами инкубации, я вспомнил о знаменитой ремарке Уистлера во время дела о клевете, которое он возбудил против Раскина за слова, что он брызнул краской из горшка в лицо публике. Адвокат Раскина выставил одну из туманных ночных сцен работы Уистлера и спросил, сколько времени потребовалось художнику, чтобы написать это. Ответ Уистлера остался в истории: «Вся жизнь». В моем случае «вся жизнь» – это гипербола, особенно в приложении к биографии Фрейда. Однако во время работы бывали моменты, когда мне казалось, что я никогда не занимался ничем другим. К счастью, я пользовался неизменной и продолжающейся поддержкой архивистов, библиотекарей, друзей и коллег. Незнакомые люди разыскивали меня после лекции или добровольно присылали материал после того, как узнавали о моем проекте, проявляли интерес и предлагали помощь.

Великий стимулятор диалога – в истинном значении этого слишком часто используемого слова, – на который я в значительной степени опирался и который упоминал в других книгах, снова проявил себя во всей полноте: официальная лекция, результатом которой становятся вопросы, комментарии, иногда решительные возражения, а несколько раз неопубликованные письма. С 1985 года я выступал в разных аудиториях, рассказывая о том, как продвигается работа над биографией, о важных вещах в жизни Фрейда, о связи психоанализа с историей и биографией, о том, как в настоящее время воспринимается Фрейд. Я получил огромное удовольствие от этих лекций – и огромную пользу. В 1985 году в Университете Кларка я рассказывал о вкусах Фрейда в литературе, в Историческом обществе Индианы и Американской психологической ассоциации – о взаимоотношениях между психоанализом и историей, теме, которую я с разных сторон осветил также в Университете Райса в Хьюстоне и на большой публичной лекции в Гронингене в Нидерландах. В 1986 году я продолжил серию этих презентаций на более или менее официальных форумах в Йеле: на собраниях организации Гилель и Ассоциации выпускников, перед выпускниками моего факультета и студентами, изучающими архитектуру, а также прочел полноценную лекцию перед обществом друзей медицинской литературы. В том же году я выступал в Университете штата Нью-Йорк в Стоуни-Брук, в Университете Огайо в Атенсе, штат Огайо, в Бостонском психоаналитическом обществе, в Калифорнийском университете в Сан-Диего (веселое и трогательное мероприятие в честь выдающейся карьеры Х. Стюарта Хагиса), на ленче в Исторической ассоциации Юга во время форума в Шарлотте, в Северной Каролине, и – особенно приятное и полезное мероприятие – в Колледже Еврейского союза в Цинциннати, где целую неделю читал лекции о Фрейде, безбожном еврее. В 1987 году я выступал в Чикагском институте психоанализа, на семинаре по психоанализу и общественным наукам в Чикагском университете, на чтениях в память Джорджа Розена в Бомонтском клубе на медицинском факультете моего университета и, наконец, перед своими коллегами в Гуманитарном центре Йеля. Как я уже отметил, все эти выступления были чрезвычайно мотивирующими и полезными – по крайней мере, для меня. Я очень многим обязан людям, которые собирались в этих аудиториях, и также чувствую себя в долгу перед многими другими и могу лишь надеяться, что никого не пропустил, выражая здесь свою благодарность.

Прежде всего, я глубоко признателен Рональду С. Уилкинсону, специалисту по историческим рукописям в отделе рукописей Библиотеки конгресса. Распоряжаясь громадным и бесценным сокровищем материалов о Фрейде, которых больше нигде нет, он с готовностью делился знаниями о своих фондах, а также о фондах других архивов; щедро и творчески он облегчал мои поиски неуловимых документов. Марк Питерсон, директор Sigmund Freud Copyrights, в Уивенхо, близ Колчестера, любезно предоставил в мое распоряжение все богатство материалов о Фрейде. Ему умело помогали два архивиста, Селия Хирст и Джо Ричардсон. Дэвид Л. Ньюленд, который во время моей работы над книгой был куратором Музея Фрейда в доме 20 по Мэрсфилд-Гарденс, Хэмпстед, Лондон, гостеприимно встретил меня, а работник музея Стив Нефилд сэкономил мне бессчетное количество часов, снабжая бесценной информацией и открывая для меня редкие крупицы золота. Перл Х. М. Кинг, почетный архивист в архиве Британского психоаналитического общества, также находящегося в Лондоне, дал мне разрешение исследовать и использовать богатства из архива Эрнеста Джонса, что позволило мне реконструировать процесс создания Джонсом биографии Фрейда, а Джилл Дункан, заведующая архивом, выполняла мои запросы и нашла для меня несколько важных писем. Два библиотекаря-архивиста, Эллен Гилберт, а после нее Дэвид Дж. Росс, доброжелательно приняли меня в Библиотеке А. А. Брилла в Нью-Йоркском психоаналитическом институте и стали моими проводниками среди ее интересных фондов, в основном (хотя и не только) к документам американских пациентов Фрейда. Кеннет А. Лоф, библиотекарь в собрании редких книг и рукописей Колумбийского университета, помог мне с архивом Отто Ранка – как и Рудольф Элленбоген. Глениз А. Матесон, хранитель рукописей в Университетской библиотеке Джона Райлендза в Манчестере, Англия, любезно предоставила очень ценную переписку Фрейда со своим племянником Сэмюелем. Джудит А. Шифф, главный архивист-исследователь отдела рукописей и архивов в библиотеке Йельского университета была (как всегда) готова помочь, на этот раз в основном с бумагами полковника Хауса. Алан С. Дайвак, помощник архивиста в Институте Лео Баека в Нью-Йорке, предоставил мне несколько неопубликованных писем. Бернард Мактиг, куратор коллекции Арентса в Нью-Йоркской публичной библиотеке, нашел для меня важное письмо о привычке Фрейда к сигарам (ранее опубликованное, но неверно идентифицированное). Я также благодарен Елене С. Дэниельсон, помощнику архивиста в Гуверовском институте войны, революции и мира, за переправленное мне письмо Фрейда к Полу Хиллу. А. М. Дж. Изерманс из Международного института общественной истории в Амстердаме, дал мне разрешение опубликовать фрагмент письма Фрейда к Хердрику Де Ману. Салли Лич из Гуманитарного исследовательского центра имени Гарри Рэнсома Университета штата Техас в Остине помогла найти часть переписки между Бланш Кнопф и Фрейдами. Как всегда, сердечный прием мне оказал исторический отдел медицинской библиотеки в Йеле (под началом Ференца А. Георгиева).

Я чрезвычайно благодарен тем, кто добровольно предоставил мне неопубликованный материал или информацию о малоизвестных событиях в жизни Фрейда. Дж. Алексис Берланд прислал мне интересное письмо, которое Фрейд написал его отцу вскоре после Первой мировой войны, и рассказал его историю. Антон О. Крис и его сестра Анна К. Вольф любезно предоставили мне несколько писем Фрейда к Эрнсту Крису и Оскару Ри, дополнив их полезной разрозненной информацией. Сэнфорд Гиффорд прислал мне любопытную неопубликованную рукопись о Феликсе Дойче, содержащую ценный, ранее неизвестный материал. Вилли Колер, мой редактор в издательстве S. Fischer Verlag во Франкфурте-на-Майне, еще до публикации снабдил меня ценным материалом. Жозефина Штросс, которая была близка с Фрейдами в последние годы жизни Фрейда, поделилась со мной воспоминаниями, не нарушая своей обязанности хранить врачебную тайну.

Ныне покойная Жанна Лампль де Гроот, пациентка Фрейда и выдающийся голландский психоаналитик, преодолела свой скепсис по поводу очередного биографа Фрейда и подарила мне запоминающееся интервью в ее доме в Амстердаме 24 октября 1985 года. Хелен Шур, не проявлявшая скепсиса с самого начала, последовала ее примеру 3 июня 1986 года. И не только: покопавшись в своей памяти и в своем сейфе, она пришла с письмами к ее мужу, а также от него, которые проливают свет на последние годы жизни Фрейда. Архив Макса Шура в Библиотеке конгресса, который мне посчастливилось исследовать первому, обогатил главы 11 и 12. Ингеборг Мейер-Пальмедо из издательства S. Fischer Verlag взяла на себя труд прислать мне скорректированную версию переписки Фрейда и Эдуардо Вейсса. Особую благодарность я также хочу выразить Ильзе Грубрих-Симитис – психоаналитику, издателю, писателю – за письма, беседы и огромную любезность в предоставлении мне корректурных гранок важных текстов (таких, как письма Фрейда к Флиссу в оригинале на немецком) задолго до того, как они становились достоянием публики. Ей известно, что наше видение Фрейда совпадает, однако она не слишком прояснила для меня этого Фрейда.

Друзья раз за разом давали мне стимулы для содержательной беседы или переписки. Дженет Малкольм, чьи остроумные и точные книги по психоанализу просвещали несведущих и доставляли удовольствие сведущим, была непревзойденным собеседником, от разговора с которым получаешь истинное удовольствие. Катвансы, Джеки и Габи, были просто очаровательны. Ильза Эрлих, практикующий психоаналитик и добрый друг, с которой я больше десяти лет обсуждал Фрейда, прислала свою статью, раскрывшую мне глаза, и указала, где найти другие подобные материалы. Элиза Снайдер была моим верным помощником, открывая для меня всевозможные двери (и не только). На протяжении многих лет Сюзанна Барроуз делала мою жизнь ученого легче и гораздо приятнее. Питер Левенберг, который давно благоволил мне и моей работе, исследовал теоретические вопросы, присылал оттиски и снабжал указателями к источникам информации. Джульетт Л. Джордж и ее муж Александр существенно обогатили мое понимание совместного исследования Фрейдом и Буллитом Вудро Вильсона. Джо Кац рассказал мне интересные и правдивые истории об Анне Фрейд, которые я мог использовать в работе. Джозеф Голдстейн оказывал мне поддержку и, должен признаться, помог изменить к лучшему свое отношение к психоанализу. То же самое относится к Альберту Дж. Солниту, моему коллеге и другу, перед которым я в огромном долгу за своевременную поддержку, точную информацию и быстрый доступ к редким материалам. С Эрнстом Прелингером мы больше десяти лет вели плодотворные дискуссии о Фрейде; он оставил свой след в этой книге. Мой друг, ныне покойный Ричард Эллман, чья потрясающая биография Джеймса Джойса служила для меня образцом и чье отсутствие я остро ощущаю, прояснил несколько туманных моментов. Мартин С. Бергман показал мне рукопись своего психоаналитическо-исторического исследования о любви, присылал ценные оттиски статей и, вместе с Мари Бергман, поддерживал наши беседы о Фрейде. Я могу назвать не просто случайными знакомыми людей – Джеймс Климан, Ричард Ньюмен, Мортон Рейзер, Сэмюель Ритво, Пол Швабер, Лоррейн Сиггинс, – которые заслужили мою благодарность, снабжая меня информацией, печатной продукцией и (бесценными для охотника за документами в деликатной области) тактическими советами. Мы с Филлис Гросскурт мирно дискутировали по поводу наших разных оценок Анны Фрейд. Уильям Макгайр терпеливо делился со мной своей научной информацией о Юнге, Ференци, Шпильрейне и др. Много полезного я вынес из бесед с Айво Банаком, Джоном Демосом, Ханной С. Декер и Дэвидом Мусто. Стенли А. Леви помог мне достать монографию Эрнеста Джонса о фигурном катании. Мои друзья К. Ванн Вудворд и Гарри Франкфурт показали себя внимательными слушателями или хорошими скептиками, когда мне были нужны обе эти реакции. Как всегда, Боб и Патти Веббс, с которыми меня уже тридцать лет связывает нежная дружба, превратили мои поездки в Вашингтон в настоящее удовольствие. То же самое я могу сказать о Джо и Милли Глейзер. Далеко выходя за рамки своих обязанностей опытного редактора в издательстве Yale University Press, мой старый друг Глэдис Топкис понимала потребности автора, даже если он делает книгу для другого издательства.

Я также благодарю (за предоставление информации, ответы на вопросы и пересылку оттисков статей и книг) Генри Абелова, Ола Андерсона, Роджера Николаса Бальзигера, Гортензию К. Бекер, Стивена Беллера, Эдварда Л. Бернайса, Джеральда Браутналя, Хильду Браунталь, Пола Брукса, Роберта Бика, Эдварда Т. Чейза, Фрэнсиса Крика, Хану Дэвис, Говарда Дэвиса, Джорджа И. Эрлиха, Рудольфа Экштейна, Джейсона Эпштейна, Анвера Фалька, Макса Финка, Дэвида Джеймса Фишера, Софи Фрейд, Альфреда С. Гейта, Джона И. и Мэри Гедо, Роберта Готлиба, Генри Ф. Граффа, Фреда Грубеля, Эдвина Дж. Хаберле, Хендрика С. Хальберштадт-Фрейда, Хью Р. Б. Гамильтона, Джона Харрисона, Луизу И. Хофман, Марго Говард, Джудит М. Хадес, Орвилла Гурвица, Хана Израэльса, Элис Л. Калет, Мари Кан, Марка Канзера, Джонатана Каца, Джона Кебабиана и Роберта Кебабиана (который идентифицировал ковер на кушетке Фрейда), Джорджа Кеннана, Пола Кеннеди, Денниса Б. Клейна, У. А. Коэлша, Ричарда Кузеля, Натаниеля С. Лермана, Гарри М. Лессина, И. Джеймса Либермана, Артура С. Линка, Мюррея Луиса, Х. И. Лука, Джона Мааса, Патрика Дж. Мэхони, Генри Маркса, Роберта С. Макгалли, Фрэнка Мейстнера, Грэма Митчисона, Мелвина Мюроффа, Питера Б. Небауэра, Лотти М. Ньюмен, Фран Х. Нг, Шервин Б. Нуланда, Р. Мора О’Феррала, Дэниела Оффера, Элис Оливер, Дариуса Орнстона, Питера Парета, Алана П. Полларда, Сьюзен Квин, Пердиту Шефнер, Джозефа и Эту Селка, Леонарда Шенгольда, Майкла Шепарда, Барри Сильверстейна, Рози Штайн, Лео Штейнберга, Рикардо Штейнера, Пола И. Степански, Энтони Сторра, Питера Дж. Суэйлза (который, несмотря на то что знал мое неоднозначное отношение к его биографическим реконструкциям, снабдил меня экземплярами своих произведений и другими материалами, доступ к которым затруднен), Джона Тоеса, Дона Генриха Тольцмана, Эдвина Р. Уоллеса IV, Роберта С. Уоллерштейна, Линн Л. Вейнер, Дэвида С. Вермана, Дэна С. Уайта, Джей Винтер, Элизабет Янг-Брюль (которая щедро поделилась со мной своими находками об Анне Фрейд) и Артура Цитрина.

Мой коллега Уильям Кронон заслуживает отдельного абзаца. Без его подробных и вдохновенных наставлений, нередко утомительных, но всегда доброжелательных, и без его спасательных операций в критические моменты я бы никогда не освоил нюансы своего текстового процессора, а эта книга вышла бы на много месяцев позже.

Бывшие – особенно Карл Ландауэр, Марк Микале и Крейг Томлисон – и нынешние студенты, такие как Эндрю Айзенберг, Патриция Бере, Джон Корнелл, Роберт Дитле, Джудит Форрест, Мишель Плотт и Гельмут Шмит, терпеливо уделяли время Фрейду и предлагали собственные ценные комментарии. Я также хочу поблагодарить за поддержку моих помощников из числа первокурсников, Джеймса Локарта и Ребекку Хальцель.

Полагаю, мне особенно повезло, что У. У. Нортон одолел это длинную и совсем не простую рукопись. Дональд С. Ламм, пренебрегая своими основными обязанностями главы издательского дома, выступил в роли моего редактора. Я рад, что он это сделал; несмотря на весь свой опыт в мире печатной продукции, я никогда не писал биографию, и Дон многому меня научил в отношении ясности и хронологии, что я прежде не слишком хорошо себе представлял. Эми Черри выполняла роли коммуникатора и буфера – обе превосходно. Эстер Джекобсон может служить образцом литературного редактора; многочисленные пометки на полях рукописи стали напоминанием, что какими бы бдительными ни были я и мои первые читатели, возможно и желательно быть еще бдительнее. Мерой моей благодарности ей может служить то, что после сотен страниц мы по-прежнему сердечно разговариваем друг с другом.

После всех этих благодарностей мне немного неловко переходить к менее приятной теме. Но я считаю необходимым предупредить читателей о пробелах в этой биографии, – пробелах, в которых я не виноват и которые безуспешно пытался заполнить, применив столько энергии и красноречия и отправив столько умоляющих писем, что даже не могу точно припомнить. Разрешение на публикацию слов Фрейда выдает Sigmund Freud Copyrights, Ltd, а право давать консультации по массе неопубликованного материала о Фрейде принадлежит The Sigmund Freud Archives, Inc., в Нью-Йорке. Эта организация была основана доктором Куртом Р. Эйслером, который много лет управлял ею твердой рукой. Теперь его сменил доктор Гарольд П. Блум. Доктор Эйслер собрал бесчисленное количество документов, которые в противном случае остались бы разбросанными по разным местам или могли бы вообще потеряться; он также взял десятки интервью у многих пациентов Фрейда, коллег, друзей, знакомых и поместил этот огромный и бесценный материал в отдел рукописей Библиотеки конгресса. Своим усердием и прилежанием при выполнении этой работы, практически в одиночку, он заслужил благодарность всех ученых, намеренных изучать Фрейда и историю психоанализа. Но его политика – за редкими исключениями – заключалась в том, чтобы держать материалы о Фрейде закрытыми на протяжении десятилетий; он установил даты (не всегда к удовольствию дарителей), когда будут сняты ограничения, и эти даты уходят далеко в XXI век, зачастую за пределы продолжительности жизни ученых, которые работают в настоящее время. Доктор Эйслер часто и охотно повторял, что все – я подчеркиваю, все, – что Фрейд не предназначал для публикации, не должно быть опубликовано. Я не раз имел возможность выступить с более либеральных позиций. Несколько лет назад, когда я обсуждал этот вопрос с доктором Эйслером на собрании Комитета по истории и архивам Американской психоаналитической ассоциации (членом которой я к тому времени уже был несколько лет), он выразил мнение, что даже публикация переписки Фрейда и Юнга только навредила Фрейду, поскольку ее использовали для клеветы на Фрейда. Мои возражения были чрезвычайно просты: плохая история или плохая биография могут быть заменены только хорошей историей и хорошей биографией, которые возможны лишь при условии доступности документов для ученых. Страсть к секретности, которой был – и остается – подвержен доктор Эйслер, только способствует распространению самых невероятных слухов о человеке, чью репутацию он пытается защитить. Я также отметил явное противоречие в том, что дисциплина, которая призывала к максимально возможной откровенности, то есть психоанализ, являет себя перед миром скрытной, если не сказать – неискренней. Очевидно, мои аргументы его не убедили. Я веду переписку с доктором Эйслером на эту болезненную тему вот уже двадцать лет и запрашивал хранящиеся у него материалы с момента начала работы над этой биографией. Но результат для меня всегда был одинаковым – полная неудача.

Вероятно, самой большой жертвой политики доктора Эйслера стало собрание писем, которыми Фрейд и его невеста обменивались на протяжении пяти долгих лет помолвки, когда они чаще были в разлуке, чем вместе. Эти так называемые Brautbriefe могли бы показать, каким был молодой Фрейд в работе или в любви в начале 1880-х годов так же полно, как письма к Флиссу показывают процесс создания психоанализа в 1890-х годах. На собрании Комитета по истории и архивам в 1986 году доктор Блум назвал эту коллекцию величайшим собранием любовных писем в истории западной культуры. Можно лишь поинтересоваться: откуда он это знает? В 1960 году Эрнст и Люси Фрейд отредактировали для публикации довольно большую (но все же фрагментарную) подборку переписки Фрейда, содержащую почти сотню из этих писем. Это количество не увеличилось во втором издании 1968 года. Мои неоднократные попытки получить доступ к остальным письмам отражались доктором Эйслером вежливо, но решительно. Поэтому мне пришлось опираться на горстку неопубликованных писем, которые мне удалось получить (в том числе несколько от Марты Бернайс к Фрейду), чтобы дополнить уже опубликованные.

Нынешняя политика The Sigmund Freud Archives, Inc. под руководством доктора Блума дает больше надежды, поскольку менее предсказуема. В начале работы над книгой мне открыли доступ к полной переписке Фрейда и Абрахама (в отделе рукописей Библиотеки конгресса, где хранится архив Абрахама), а также к полной серии D из Freud Collection, которая в качестве приза включает б?льшую часть писем Фрейда к Эрнесту Джонсу. 17 июля 1986 года New York Review of Books опубликовал письмо доктора Блума, подписанное «исполнительный директор», в котором отмечалось, что «все бумаги и документы, принадлежащие и находящиеся в управлении The Sigmund Freud Archives, которые проходят процесс публикации или уже опубликованы, будут открыты для всех ученых на принципах равного доступа». Письмо также содержало обещание «снять ограничения со всех писем и документов как можно быстрее, в соответствии с юридическими и этическими нормами и обязательствами». Единственный материал, который не откроют для читателей, постоянно повторял доктор Блум, подтвердив это в переписке со мной, – это предложения или абзацы, которые прямо указывают или дают возможность установить личность пациента. Мое предложение, чтобы ученым предоставили доступ ко всем ранее закрытым материалам после подписания строгих обязательств, которые разработает Библиотека конгресса и в которых будет указано обязательство пользователя не публиковать или не использовать иным способом указанные пассажи или письма, которые могут раскрыть личность пациента, было отклонено. Поэтому доверенное лицо, назначенное The Sigmund Freud Archives, должно читать каждое из еще не разрешенных к публикации писем, а затем отмечать, какие фрагменты должны оставаться скрытыми от широкой публики. Эта процедура оказалась медленной и чрезвычайно неудобной. Было бы справедливо отметить, что б?льшая часть материалов о Фрейде доступна ученым; часть доступна уже много лет, и все больше открывается с каждым годом. Но, разумеется, именно пока еще недоступные материалы представляют – или по этой причине так кажется – самый большой интерес для историка.

Теперь вернемся к более приятному. Как и с моими предыдущими книгами, я в значительной степени опирался на информированных читателей. Мой бывший студент, а теперь добрый друг историк Хэнк Гиббонс, очень чувствительный к требованиям интеллектуальной истории, давал мне оригинальные и необыкновенно ценные советы по мелким и крупным вопросам, особенно по крупным. Дик и Пегги Канн внимательно прочли эту рукопись опытным глазом разбирающегося в психоаналитике философа и психолога соответственно; их замечания в сочетании с чудесными беседами, которые мы на протяжении многих лет вели о Фрейде, оставили глубокий отпечаток на этой книге. Джерри Мейер, мой одноклассник по Психоаналитическому институту Новой Англии, практикующий психоаналитик и внимательный читатель, особенно пристальное внимание обратил на технические и медицинские аспекты, затронутые в этой биографии, и способствовал той ясности, которой они могут похвастаться. Еще я хочу выразить особую благодарность Джорджу Малу, опытному психоаналитику и преподавателю, который бескорыстно прервал работу над своей книгой о Фрейде, чтобы внимательно прочесть этот текст. Превосходное знание истории психоанализа, неизменное уважение к точности, доброжелательная и бескомпромиссная манера исправления ошибок и предложения усовершенствований и более удачных формулировок – все это заставляет меня чувствовать себя в неоплатном долгу перед ним. Моя жена Рут виртуозно и тактично играла привычную роль последней инстанции. Я благодарю всех моих читателей, надеясь, что законченная работа оправдает потраченные на нее время и усилия.

П. Г.

Хамден, Коннектикут

Декабрь 1987 года

Данный текст является ознакомительным фрагментом.