ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Линде Лим Пэнг,
храброй и решительной женщине,
от которой ее дочь унаследовала свою силу
В то августовское утро, едва зазвенел будильник, я вскочила с кровати и пошла принять душ. Был понедельник, которого я никак не могла дождаться весь уик — энд, потому что больше всего я любила наблюдать за Джоном во время записей, и вот он после более, чем года безделья готовился провести свою вторую неделю в студии. Всего тринадцать дней назад он преподнес нам удивительную новость. «Мне нужно заставить себя работать», — сказал он и на моих глазах заперся в соседнем со мной кабинете апартаментов Джона и Йоко в Дакоте и начал неистово писать. Через два дня он появился с законченным набором новых песен. По совпадению, Йоко только что закончила свой новый альбом «Feeling The Space» («Чувство Космоса»). Она использовала новую группу. «Не отпускай их, — распорядился Джон. — Я хочу в этот раз поработать с новыми музыкантами.
И тогда Йоко сказала мне, что я должна быть ЕДИНСТВЕННЫМ ассистентом Джона в студии для работы над новым альбомом.
Я любила Джона и Йоко. Я работала на всю катушку, порой круглые сутки, исполняя обязанности их личного помощника с конца 1970 года, делая все, что от меня требовалось. И теперь мне предстояло быть рядом с ним каждый вечер в студии.
Когда мы отправились в студию в первый раз, Джон очень нервничал, но все равно начал работать. К концу той недели он записал основные партии всего альбома. Несмотря на свою нервозность и годовое отсутствие, Джон показал, что способен работать в своем обычном изумительном темпе.
«Так продолжайте играть в те игры сознания бесконечно», — напевала я чуть слышно в то время, как мы подъезжали к Дакоте в то прекрасное летнее утро. Это была строка из «Mind Games» («Игры Сознания») — песни, которую Джон записал на предыдущей неделе. В этой песне он хотел продержать слово «mind» пять долгих тактов, но ему не хватало дыхания. «Я соединю два куска вместе», — решил он после нескольких попыток и продолжил работу. В течение той недели мы увидели результаты той и других бесчисленных проб и эффектов.
Дождь ли, солнце ли, ночь или день — у Дакоты всегда ктонибудь околачивался в ожидании божественного появления Джона. В то утро это была какая — то безликая женщина. Я быстро прошла, замедлив шаг только для того, чтобы взглянуть в суровое лицо индейца, охранявшего главный вход. Было так солнечно и радостно, что индеец не выглядел столь свирепо, как обычно. «Отличный денек сегодня», — сказал охранник, когда я проходила мимо него через ворота.
Дакота состоит из четырех секций, и Джон с Йоко жили в секции А. В каждой секции есть главный вход и вход для прислуги. Я прошла через двор к секции А, вошла во вход для прислуги и поднялась на лифте на седьмой этаж. Взяв почту, что лежала перед входной дверью апартаментов Леннонов, я открыла двери из розового дерева, ведущие прямо в кухню. Когда я прошла в свой кабинет и села за стол, в дверях появилась Йоко.
«Мэй, мне нужно поговорить с тобой», — сказала она. Босая, в свисающем до пола голубом в клеточку фланелевом халате, со спутанными вокруг лица черными волосами, в то утро она походила на маленького несчастного ребенка.
Йоко закурила «Кул», после чего села передо мной. Я автоматически достала свой стенографический блокнот, готовясь записать задание на день. Ей, похоже, было трудно начать.
«Послушай, Мэй, — наконец выдавила она, — у нас с Джоном что — то не ладится. Мы поссорились. Мы расстаемся.»
Я положила блокнот и с удивлением посмотрела на нее. Йоко редко бывала со мной откровенна, и я была удивлена. До меня доходили разговоры о том, что Джон и Йоко будто бы проходили курс секс — терапии Мастерса и Джонсона в Сент — Луисе по причине своих сексуальных проблем.
В течение предыдущих двух недель, предшествовавших тому дню, я отметила, что они избегали находиться вместе в одной комнате, а если встречались, то не разговаривали. Я предположила, что Джон и Йоко переживают такую фазу — они были женаты уже четыре года и были вместе уже пять лет. Прожив пять лет, считала я, любая пара начинает испытывать проблемы, особенно когда они так активно вовлечены в дела друг друга, как это было у Джона и Йоко. Я была уверена, что они преодолеют это и игнорировала все эти слухи.
«Джон, наверное, начнет гулять с другими, — продолжала Йоко. — Кто знает, с кем он свяжется?» Она пожала плечами. Потом улыбнулась мне. «Мэй, я знаю, ты очень нравишься ему.»
Я не могла поверить своим ушам. О чем она говорит?
«Я? Нет, Йоко, не может быть», — сказала я. Мне не хотелось, чтобы Йоко думала, что ее проблемы с Джоном как — то связаны со мной.
«Мэй, все нормально. Я знаю, ты нравишься ему. Если он попросит тебя пойти с ним, — иди.» Йоко посмотрела мне прямо в глаза. «Я действительно думаю, что тебе следует так сделать», — снова сказала она.
К тому времени я знала, что пожелания Йоко на самом деле были приказами. Это новое «пожелание», однако, было похоже на безумие.
«Я не могу гулять с Джоном», — пробормотала я.
«Но почему же?»
«Он женат, он мой хозяин.»
«Все нормально, Мэй, все нормально. Я СЧИТАЮ, ЧТО ТЕБЕ СЛЕДУЕТ ПОЙТИ.»
«Но я не хочу гулять с Джоном, и он не хочет меня. Откуда у тебя такая бешеная идея?»
Йоко немного помолчала. Затем она решила зайти с другой стороны: «Мэй, сколько тебе лет?»
«Двадцать два.»
«Ты очень много работаешь. У тебя нет времени пообщаться с людьми. У тебя нет мужчины. Не так ли?»
«Да.»
«Ты не хотела бы иметь своего мужчину?»
«Да.»
«Но у тебя нет времени, чтобы найти кого — нибудь. Так ведь?»
Я промолчала.
«Разве это не было бы проще?»
Тут у меня начала кружиться голова, однако Йоко не отставала.
«Разве ты не понимаешь? Тебе ведь будет лучше, если ты будешь с Джоном. Тебе что, не нравится Джон?!»
«Нравится, конечно.»
«Ты хочешь, чтобы ему нагнилили?»
«Нет.»
Йоко видела, как я разнервничалась, однако не собиралась отступать.
«Я знаю, что Джон начнет гулять с другими. Мне бы хотелось, чтобы с ним был кто — то, с кем ему будет хорошо. Ты согласна?»
«Да.»
«Разве ты не хочешь, чтобы с ним был кто — нибудь, вроде тебя, чем кто — то, кто нагнилит ему?»
Я не отвечала.
То, что я не отвечала, раздражило ее и сделало еще более решительной. «Я предпочитаю, чтобы он был с тобой. Тогда он будет счастлив.»
Она снова ищуще посмотрела на меня.
«Все будет отлично. Он будет счастлив. Все нормально.»
«Я не могу, Йоко. Я не могу гулять с Джоном», — твердо повторила я.
Она не слушала. «По — моему, сегодня вечером, когда вы поедете в студию, будет самое время начать. А теперь, успокойся. Не беспокойся ни о чем.»
Йоко встала и смяла свой окурок «Кула».
«Я все устрою.»
И она выскользнула из комнаты.
* * *