«Друг мой Колька»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.
ДРУГ Знакомство состоялось в скульптурном классе. Репин пришел полепить. В свободные часы он стремился сам познать законы пластики и объема. Заспанный сторож нехотя дал ему глину, показал станок, придвинул гипсовый слепок кудрявой головы Антиноя. Сторож стал немного
Колька Уж проходит ноябрь, так печально и грустно кругом. Молчит темный сад. Черные ветви лип повисли над беседкой. Упавшими листьями клена завалено крыльцо и терраса моего дома. Стало все как-то бедно, сиротливо. На реке вода полная, глубокая, серая, злая. Лодка как-то жалко
МОЙ ДРУГ Каждый день я хожу к Саше П. Он умный мальчик. Мне с ним интересно. Мы с ним дружим. Он мой единственный друг.Мама сказала, что я неспособен с кем-нибудь дружить, что я по натуре одинокий человек, вроде моего отца.Ничего подобного. Я скучаю, если хотя бы один день не
Друг Еще во время службы в Кремле я знал в лицо майора Барсукова. Потом Михаилу Ивановичу присвоили подполковника, но я и в это время еще не был его другом. Ближе мы познакомились в 79-м, получив квартиры на «Юго-Западной» в одном доме. Встретившись в подъезде, мы обменялись
«Друг мой, Колька!» На какие средства существует студент, если не подрабатывает? Конкретно — Савелий Крамаров. Пять рублей в месяц присылала ему жена дяди из Львова — тетя Лиза. Она работает бухгалтером, и эта сумма для нее немаленькая, впрочем, как и для Савелия. К тому же
Друг Спрошенный о том, что такое друг, Зенон ответил: другой Я. Сегодня, друг мой, в Москве на Тверской улице я увидал, как два пожилых гражданина встретились и вдруг узнали один другого, наверно, не встречаясь полвека, один воскликнул: «Сережа!», другой: «Миша!» — и
Почтальоншин сын Кадик (Колька) В 1982 году в Париже я быстро написал книгу «Автопортрет бандита в отрочестве». Родилась она из пары страниц текста. Я намеревался написать рассказ. Начинался он так: «Эди-бэби пятнадцать лет. Он стоит с брезгливой физиономией, прислонившись
А. М. Яглом Друг близкий, друг далекий Случайности играют большую роль в любой жизни. В моей обстоятельства сложились так, что я, по-видимому, знал А. Д. Сахарова дольше всех других (кроме, может быть, некоторых его родственников), с кем он продолжал встречаться до конца
Друг Россию Кольвиц узнала по книгам. Она читала очень много. Над всеми возвышался Гёте — пылкая юношеская привязанность. Золя сменялся Толстым, Бальзак — Достоевским.К «Братьям Карамазовым» возвращалась не раз. «Эта книга возникла передо мной, как широкая жизнь или
И еще один друг С Колей Савельевым мы вместе встречали Новый год в родных Минводах 1941-й. Сразу после выпуска из училища, в новенькой летно-морской форме, с гордой скромностью принимая шумные поздравления школьных друзей, повзрослевших наших девчонок…Николай, правда, с
P.S. «Друг moй…» Как-то само собой в процессе многолетнего общения возникло у меня это обращение из классической русской литературы, из Тургенева или Бунина: «Друг мой». Конечно, Петр Наумович обращался и на «ты», и на «вы», и по имени, и по имени-отчеству, я – только по
«Друг мой Колька» Так назывался один из лучших фильмов о школьных годах в советское время. Но здесь речь не о фильме. Просто мне пришлось «ко двору» это словосочетание…Когда появился сын, я бесконечно был этому рад. И мечтал об одном: чтобы в нем я нашел не только сына, но и
Друг Об этом — кто мог поднять руку с ножом и ударить такого молодого и такого светлого человека — говорю с лучшим его другом. Павел Сафронов на два года старше, но сдружились они, судя по всему, крепко. Дома? их — напротив. Вместе играли в футбол во дворе. После окончания
Колька Нас трое на лугу: хозяйская корова Белянка, Колька — соседский дачник — и я.Кольке четыре года. У него круглая светлая головенка, серые лукавые глаза и лупящийся от загара нос. Он весь украшен воинскими шрамами: на руке ссадина, коленка темнеет свежим
ДРУГ Не знаю, где, не знаю, с кем я встречусь; Но в полусвете сумрачных годин, Нечаянно, в один прекрасный вечер, Почувствую, что вдруг я не один. Почувствую, что есть на свете кто-то, Кому нужны цветы моей души, И мой огонь, и напряженная работа, И голос мой в ночной тиши. Ах,
IX Друг Не меньше страданий, чем мадам де Мо, — впрочем, после того, как прошла любовь, он сохранил с ней приятельские отношения, — причинял Дидро и Гримм, эта «самая прекрасная мужская душа».У Дидро с его обширным сердцем было много друзей. Но самым любимым, самым близким,