Сквозь биографический туман

Сквозь биографический туман

О Сальвадоре Дали известно многое, но еще больше остается неизвестным. Будучи самовлюбленным эгоцентристом, настоящим нарциссом, художник много говорил о самом себе, издал дневники, написал множество стихов, статей и прочих литературных произведений, но все это лишь сгустило туман вокруг его жизни. Отличить правду от нарочитой лжи во имя рекламы порой просто невозможно. Собственными руками Сальвадор Дали сотворил миф о себе. А, как известно, легенды – всего лишь легенды, в которых истина растворена в вымысле. Но все-таки, что известно точно?

Дали родился 11 мая 1904 года в испанском городе Фигерасе. Его полное имя звучит так: Сальвадор Хасинто Филипе Дали Доменеч Куси Фаррес. Длинно и путано. Совсем иное дело: Сальвадор Дали! Ярко, напористо и хорошо запоминается. Сальвадор по-испански означает «Спаситель» – так его назвал отец после того, как первый сын умер. Второй был призван продолжить древний род. И сразу цитата из «Дневника одного гения», недавно изданного у нас, в России. Вот что пишет сам Сальвадор Дали:

«В сущности, отец был для меня человеком, которым я не только более всего восхищался, но и которому более всего подражал – что, впрочем, не мешало мне причинять ему многочисленные страдания… Однако во времена моего детства, когда ум мой стремился приобщиться к знаниям, я не обнаружил в библиотеке отца ничего, кроме книг атеистического содержания. Листая их, я основательно и не принимая на веру ни единого утверждения убедился, что Бога не существует. С невероятным терпением читал я энциклопедистов, которые, на мой взгляд, сегодня способны навевать лишь невыносимую скуку. Вольтер на каждой странице своего “Философского словаря” снабжал меня чисто юридическими аргументами (сродни доводам отца, ведь и он был нотариусом), неопровержимо свидетельствующими, что Бога нет…»

Итак, парадокс первый: в католической стране мальчик рос неверующим и во всем сомневающимся (правда, позднее Дали вернется к религии). Но с очень большим самомнением. Вот одно из характерных признаний:

«В шесть лет я хотел быть поваром, в семь – Наполеоном. С тех пор мои амбиции неуклонно растут. И сегодня я жажду стать не кем иным, как Сальвадором Дали. Что дьявольски трудно, ибо, пока я приближаюсь, Сальвадор Дали уходит».

Мать Дали умерла в 1920 году, когда ему было 16 лет. Он относился к ней «с религиозным обожанием»: ведь она была матерью Спасителя, а именно Спасителем ощущал себя художник с юности. Он утверждал, что гениальным стал уже в материнском чреве. Смерть матери была ударом для Дали, что не помешало ему в интересах рекламы на выставке в Париже на собственной картине начертать: «Я плюю на свою мать». Эта шокирующая выходка стоила художнику разрыва с семьей: отец запретил ему возвращаться домой. Впрочем, дом и семья Сальвадору Дали были уже не нужны, его домом и семьей стала живопись.

Одаренность в нем пробудилась очень рано: сохранился пейзаж, написанный им маслом… в 6 лет! В 14 лет состоялась его первая персональная выставка в муниципальном театре Фигераса. Юный Дали упорно ищет свой собственный почерк, а пока осваивает все нравившиеся ему стили: импрессионизм, фовизм, пуантилизм. «Он рисовал страстно и жадно, как одержимый», – скажет о себе Сальвадор Дали в третьем лице.

«Рисунок – это честность искусства» – эта фраза из мемуаров Энгра становится для Сальвадора Дали девизом молодых лет. В 17 лет он поступает в Королевскую Академию художеств (еще ее называют Высшей школой изящных искусств), преподаватели которой высоко оценили совершенство его рисунков.

Впоследствии маститый поэт Рафаэль Альберти вспоминал о годах своей юности и о друзьях-товарищах:

«Я испытываю огромную любовь к Сальвадору Дали-юноше. Его талант от Бога подкреплялся удивительной работоспособностью. Очень часто, закрывшись в своей комнате и неистово работая, он забывал спускаться в столовую. Несмотря на свою редкую одаренность, Сальвадор Дали каждый день посещал Академию художеств и учился рисовать там до изнеможения».

Дали без устали копировал Веласкеса, Вермеера Делфтского, Леонардо да Винчи, изучал античные образцы. Учился рисунку у Рафаэля и Энгра, боготворил Дюрера. В технике рисунка достиг классического совершенства, что и продемонстрировал позднее в иллюстрациях к «Божественной комедии» Данте и к Библии. Попросту говоря, Сальвадор Дали набил руку на классике и поэтому легко мог перейти в область экспериментов и новаций. За всеми его фантазиями и живописными изысками всегда стояла основательная школа рисунка. Тщательная и совершенная. Недаром в одной из книг Дали брошена афористическая фраза, вызов:

«Когда меня спрашивают: “Что нового?” – я отвечаю: “Веласкес! И ныне и присно”».

Это, пожалуй, второй парадокс жизни Сальвадора Дали. А третий заключен в раздвоенности его психики, в раздвоении жизненной цели. С одной стороны, он – примерный и усердный ученик, сверхпочтительно относящийся к своим учителям по живописи и искусству. А с другой стороны, бунтует против всех и всего. Чисто юношеское стремление выделиться во что бы то ни стало. В 1926 году 22-летнего Сальвадора Дали изгоняют из стен Академии за дерзость, на короткое время он даже попадает в тюрьму. Изначально заложенную в нем дерзость развили и подогрели его друзья-бунтари: Федерико Гарсия Лорка, Луис Бунюэль, Рафаэль Альберти – будущие знаменитости, как на подбор!.. А теоретическую подготовку своего бунтарства Дали получил от духовных учителей – Фридриха Ницше и Зигмунда Фрейда.

Ницше – первая любовь, Фрейд – вторая. Вот две личности, которые оказали сильнейшее воздействие на формирование взглядов и систему мировоззрения художника. С их подачи Дали стал последовательным представителем радикального ницшеанства XX века, сверхчеловеком современного искусства, который решительно освободился от «рационального практического мира». Дали писал:

«Я хотел стать Ницше иррационального. Фанатичный рационалист, я один знал, чего хочу. Я погружусь в мир иррационального не в погоне за самой Иррациональностью, не ради того, чтобы, уподобляясь всем прочим, с самовлюбленностью Нарцисса поклоняться собственному отражению или послушно ловить чувственные ощущения, нет, моя цель в другом – я дам бой и одержу “Победу над Иррациональным”. В то время друзья мои, подобно многим другим, в том числе и самому Ницше, поддавшись романтической слабости, позволили увлечь себя миру иррационального».

Действительно, Сальвадор Дали дал бой алогичному миру, проникнув в него значительно дальше многих своих единомышленников. Здесь уместно прервать биографическую канву и поговорить на искусствоведческую тему. Итак:

Данный текст является ознакомительным фрагментом.