8

8

Этот трагический тридцать седьмой. Разумеется, времена Гражданской войны или коллективизации, годы сокрушения Церкви и крестьянства ничем для русского народа не легче тридцать седьмого, а намного жесточе, страшнее, но это уже другой разговор и об этом — другие книги.

Уходит Снесарев, преждевременно подкошенный Северными лагерями, Соловками, Кемью. Он — державник.

Уходит и Тухачевский, с которым его пути пересеклись. Тоже державник.

Один хотел блага России, многое сделал для того. Другой, может, тоже любил Россию, но ещё более — себя.

Их сломил третий, который тоже выстраивал державу — империю уже советскую, но на русском хребте и на костях, в основном русских.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.