«А все равно меня будут печатать…»
«А все равно меня будут печатать…»
Хочется, чтобы на книжных полках стояли сборники его стихотворений. Самый беспощадный факт – лист бумаги. Как прозвучат на нем слова, как будут жить они в белом неподкупном свете! В стихах и песнях Владимира Высоцкого обманчивая легкость. Когда прислушиваешься, сознаешь, какой тяжелой ценой она достигнута.
Александр Межиров
Теперь, когда рукописи Владимира Высоцкого открыты для… сначала для тех, кто этим занимался в интересах будущих читателей, теперь видно, как он работал над строкой, как относился к слову. Мы мало преуспели в этом прежде, но путь поэта не соответствует тому времени, в которое умещается его жизнь. Главное – это потом… Высоцкий – наша радость, это наше неотъемлемое достояние, и не будем предаваться отчаянью, а, напротив, будем радоваться за отечественную словесность…
Белла Ахмадулина
В жизни Высоцкого была глубокая драма – его не печатали, а он страстно хотел напечататься. Блажь баловня судьбы? Дань укоренившегося предрассудка считать типографский оттиск единственным пропуском в поэтический рай? Не только. Еще был азарт сыграть на общем поле, по традиционным правилам и все равно победить («я стремился выиграть, как все»). Это в «Беге иноходца» он желал «…вышвырнуть жокея моего и бежать, как будто в табуне, – под седлом, в узде, но без него!». Главное – «без него», без чиновника-цензора, который контролирует и управляет, чтобы можно было хотя бы «под седлом, в узде» проявить свою позицию не только перед микрофоном, но и на бумаге. Однако при жизни так не получилось – Высоцкий, которого знала и любила страна, не вписывался в идеологическую концепцию власти. Здесь он был не одинок…
Еще раньше не признали А. Платонова, изгоняли из литературы А. Ахматову и М. Зощенко, пытались удалить из художественного процесса Б. Пастернака, В. Быкова, Ю. Трифонова, В. Семина, скрыли от читателей поэму А. Твардовского «По праву памяти», кинули «на нары» фильмы А. Германа, Э. Климова, К. Муратовой, А. Аскольдова и многих других.
Во времена, когда творил Высоцкий, у всех думающих, талантливых людей, имеющих свое мнение и смелость высказать его публично, возможностей спокойно творить не было. Зато были другие возможности: попасть в места «не столь отдаленные» (В. Шаламов, А. Синявский, А. Жигулин…), быть выкинутым из страны (А. Галич, И. Бродский, А. Солженицын, В. Войнович…), спиться или добровольно расстаться с жизнью (Н. Рубцов, Г. Шпаликов, В. Ерофеев…). Правда, была еще и другая возможность: покаяться и смиренно принять навязываемый «сверху» образ жизни.
Если бы Высоцкого в свое время стали публиковать, профессионально критиковать в печати, издавать его стихи и песни, то это, вне всякого сомнения, продлило бы ему жизнь. Ведь, чтобы публиковаться, надо было бы привести в порядок весь свой громадный архив, отредактировать для печати все тексты. Тут уж было бы не до пьянства, да и само сознание того, что есть официальное признание, явилось бы огромной моральной поддержкой. Однако на протяжении жизни и семи лет после смерти его официально в литературу не пускали. В литературных кругах считалось неприличным называть его Поэтом с большой буквы: скорее, мол, рифмоплет, который в хмельном угаре кропает незатейливые стишки, чтобы, развлекая публику, хрипеть их под столь же незатейливые три аккорда.
Даже люди, доброжелательно относящиеся к Высоцкому, не считали его поэтом. М. Розанова: «Слово «поэт» я вообще к нему приложить не могу. Это совершенно особый, отдельный жанр, не имеющий к тому, что называется поэзией, на мой взгляд, вообще никакого отношения. Это можно только петь. Читать это нельзя, и ни к чему, и, главное, не интересно. Это интересно именно в сочетании с музыкой, с гитарой, с голосом».
Однажды Высоцкий завел разговор о вступлении в Союз писателей с поэтом Григорием Поженяном, на что тот ответил: «Володя, я, конечно, могу дать тебе рекомендацию, но о чем ты говоришь, какой же ты поэт?! Ну, песенник ты, бард, если хочешь так называться, но не поэт ты. Пушкин – это поэт!»
Существует много свидетельств тому, как другие маститые поэты, за редким исключением, к поэзии Высоцкого относились снисходительно. И муза-то у него какая-то сомнительная, не муза, а шальная девка, сам же подшучивал над ней: «Представьте: Муза… ночью… у мужчины! – Бог весть что люди скажут про нее».
Вот и говорили… По наблюдению Ю. Любимова: «Его собратья по перу мило похлопывали его свысока по плечу: “Ну, Володя, спой! Чего ты там сочинил?”… А жизнь-то показала: не известно, кто кого должен похлопывать по плечу».
Это Любимов считает некоторых поэтов «собратьями по перу», а вот сами поэты никакого чувства братства не испытывали. Они считали себя «профессионалами», а Высоцкого – так… «любителем». Бард – он и есть бард, откуда взяться у него безумным строчкам высоких страстей?
В. Туманов: «Я в какой-то степени обвиняю всех поэтов. И Вознесенский, и все-все очень многие виноваты… Все были настолько заняты собой, что как-то старались Володю не замечать в то время, когда все видели, что живет один из самых ярких и интересных людей нашего времени…»
А поэты-песенники, советская профессиональная эстрада?.. Для них Высоцкий был врагом номер один…
К. Рудницкий: «Коль скоро и содержание песен, и манера Высоцкого были антагонистичны бахвальству, враждебны прекраснодушию, коль скоро он каждым словом и каждой нотой опровергал кичливый псевдопатриотизм, коль скоро даже в шуточных его песнях бурлил гнев и стенала совесть, профессиональная эстрада, ясное дело, встретила его в штыки. Поэты-песенники, которые всерьез воображали себя «почвенными» и «народными», были раздавлены его лавинной славой. Певцы, особенно те, чьи сахарные уста были медоточивы, были оскорблены в своих, можно сказать, лучших чувствах. Если от Окуджавы они отворачивались с улыбкой превосходства, скучливо объясняя его успех неразвитым чувством слушателей, то Высоцкий ими был воспринят как враг, и враг опасный. Тут они не ошиблись: он был сильнее всего их амбициозного цеха. Ибо они пытались угождать народу, холуйски лебезили перед ним, а Высоцкий выражал скопившуюся в народной душе ненависть к лживой лести и штампованной фразе».
«Они думают, что я чистильщик, – сказал однажды Высоцкий, услышав очередной пренебрежительный отзыв о своих песнях. – Ладно. Разберемся». Это было его любимое слово: разберемся.
Как раз это качество в творчестве Высоцкого ценил Булат Окуджава: «Если отталкиваться от поговорки «не выноси сор из избы», то я придерживаюсь точки зрения, согласно которой сор этот выносить нужно как можно раньше и как можно в больших количествах, потому что сора накопится слишком много… Я думаю, что Высоцкий относится к той категории людей, истинных патриотов, людей такого толка, которые считают, что нужно избу от сора очищать, не обращая внимания на то, что скажут соседи».
М. Ножкин: «Это сейчас и Евтушенко, и Вознесенский, и другие его вспоминают, подчеркивая свою близость, а при жизни никогда ему не помогали. Они его просто эксплуатировали по-черному, не жалели, не щадили.
”Куда тебя тянут эти «поэты» – Вознесенский с Евтушенко?” – говорил я Высоцкому. Именно они сделали из Высоцкого в общественном сознании этакого противника системы, чуть ли не мученика. А сами даже хоронить его не пришли».
М. Веллер: «На каких только поэтов не навешивали лавры и на какие только места не надевали лавровые венки разнообразным стихотворцам. А Высоцкий переживал, что его отпинывают от Союза писателей, отпинывают от издательства «Советский писатель», не признают его поэтом, не принимают нигде его сборник, чтобы издать. А друзья говорили, что: Володя, ты что, тебя слушает вся страна, да ты – легенда. Да из любого окна там, понимаешь, твои песни. А вот ему хотелось идти как поэту. Нет, ну что, это же невозможно перенести, понимаете: ему и слава, ему и деньги, ему и жена-француженка, ему и автомобиль «мерседес» в Советском Союзе – а еще он хочет быть в Союзе писателей. А остальным что тогда останется в Союзе писателей?..»
Из дневника Леся Танюка: «…он был обижен на Вознесенского и Евтушенко. Не говорил об этом, но чувствовалось, что между ними – тень. Я пояснил себе это по-своему: они в глубине души не считали его поэтом, он для них был актер, певец, исполнитель, автор песен – но не стихов… Можно как хочешь относиться к желанию Высоцкого вступить в Союз писателей. Это вопрос его „я”. Но то, что мэтры-шестидесятники не захотели принять его в свой круг, – паскудство. Речь ведь шла не о «льготах» или амбициях; ему необходимо было признание. За границей в нем оценили ПОЭТА, Иосиф Бродский (вопреки всему своему эгоцентризму!) – смог, а эти ребята – нет. Для них это было покушение на их троны. Прилюдно уверяли, что любят и уважают Владимира Высоцкого, но некоторые детали свидетельствовали, что это поверхностное уважение было, позерство. Возможно, одна Белла Ахмадулина из того круга понимала, чувствовала, кто такой есть Высоцкий».
К октябрю 1977 года Высоцкий уже написал большую часть своих произведений, уже был самым популярным поэтом в стране! Однако «профессионалы» не пускают его в свои ряды. Е. Евтушенко так вспоминает выступление Высоцкого 26 октября в Париже в «Pavillone de Paris» на вечере советской поэзии: «Володя очень хорошо пел в тот день, выступал с особой ответственностью, поскольку он выступал с профессиональными поэтами (выделено мной. – В.Б.). У него была вообще, надо сказать, какая-то особая застенчивость и отношение большого уважения к другим поэтам».
Через 10 лет после смерти Высоцкого Евгений Александрович поведает нам о своем профессиональном влиянии на поэзию любителя: «Высоцкий очень дорожил моим профессиональным мнением и, когда я ему указал на неуклюжесть усеченных рифм типа «заря – говорят» в ранних стихах, впоследствии или переделывал такие рифмы, или переставал их употреблять…»
И Высоцкий помнил всегда об этом «профессиональном мнении»:
И мне давали добрые советы,
Чуть свысока похлопав по плечу,
Мои друзья – известные поэты:
Не стоит рифмовать “кричу – торчу”.
Они не знали, что Высоцкий яростно не выносил любительщины и почти молитвенно чтил в любой работе профессионализм. Как актер и певец он мог шлифовать мастерство, сверяясь по реакции зала. Не проходивший курса в литвузе, не дипломированный поэт, он хотел, чтобы его читали, чтобы критики рецензировали его труд.
К 1988 году спорить в вопросе о вторичности поэтического и первичности песенного дара у артиста Высоцкого стало уже скучно. Пришло время говорить о Высоцком как о профессиональном литераторе, отразившем целую эпоху советской жизни.
В. Абдулов: «Сейчас уже ни один поэт, какое бы дьявольское самомнение его ни одолевало, не посмеет публично назвать Высоцкого “меньшим братом”. Наступает время серьезного изучения “феномена Высоцкого”».
Наиболее совестливые из профессионалов будут каяться в том, что в свое время не помогли Высоцкому. Г. Поженян: «Был у меня грех перед ним. Я не всегда понимал, как ему было необходимо именно тогда напечатать все, что написано и что спето. Я считал, что многое должно отстояться, что многие вещи воспринимаются вместе с ним самим, с его мужским чарующим голосом, обаянием, мужественным ликом, неповторимостью. Горе нам, если смерть должна учить нас – поэтов и не поэтов – добру к ближнему. Как выяснилось теперь, я оказался не прав. Ему было необходимо напечататься…»
Творчество поэта Высоцкого будут тщательно исследовать, изучать, читать с эстрады, проходить в школе, писать диссертации…
Справедливости ради надо отметить: во многих статьях и книгах, посвященных жизни и творчеству Высоцкого, повторяется фраза, что при жизни Высоцкий увидел напечатанным лишь одно свое произведение «Из дорожного дневника» («Ожидание длилось, а проводы были недолги…»), напечатанное в сборнике «День поэзии – 1975». Это суждение можно посчитать легендой, если знать о том, что при жизни поэта тексты его песен были опубликованы в сотнях газет и журналов. Правда, это были и без того известные всем песни из кинофильмов и некоторых спектаклей. Так, песня из кинофильма «Вертикаль» «В суету городов и в потоки машин…» была опубликована в разных изданиях 28 раз, «Песня о друге» из этого же фильма – 96 раз и т. п. Наберется приличный сборник, в который войдет около 60 опубликованных при жизни Высоцкого его произведений. Однако значительное количество публикаций увидели свет в песенниках, газетах районного или областного уровня, а то и многотиражках, то есть имеющих мизерный в масштабах страны круг читателей. И лишь некоторые из изданий – всесоюзные журналы, тот же специальный поэтический альманах «День поэзии» – могут рассматриваться как способные донести слово поэта в печатном виде до широкой аудитории. Все в сравнении…
Пришло другое время, и теперь о Высоцком транслируются телепередачи, проводятся экскурсии по памятным местам, демонстрируются спектакли и фильмы, а издательства, как бы соревнуясь, кто скорее, выпускают книги произведений Высоцкого и воспоминаний о нем. В периодической печати Высоцкий стал самым цитируемым поэтом конца ХХ века.
В 1987 году издательство «Музыка» тиражом 100 тысяч экземпляров выпустило нотный сборник «Поет Владимир Высоцкий» (песни для голоса в сопровождении гитары). В предисловии к сборнику Р. Рождественский писал: «Но, прежде всего, эти песни были наполнены правдой. Казалось даже, что и пел-то не песню, а – правду. Правду крутых характеров, правду жизненных ситуаций (то высоких, то нелепых), правду извечных человеческих проблем, правду боли и нежности, правду самого времени».
В сборник вошло 24 песни, уже столько лет бывшие у всех на слуху. Они собраны из разных тематических циклов и написаны в разные периоды жизни автора.
Московское издательство «Правда» в серии «Библиотека “Огонек”» выпустило небольшой сборник стихов Высоцкого «Кони привередливые». Составитель – Р. Рождественский. Сборник стал дополнением к подготовленному им в 1981 году сборнику «Нерв». Здесь представлено всего двадцать стихотворений. Но какие! Половина из них опубликована в открытой печати впервые – «Банька по-белому», «Охота на волков», «Мне судьба – до последней черты, до креста…»… Тогда, в 81-м году, эти стихи не удалось «протолкнуть» – «время не пришло»…
К концу 1990 года вряд ли кого-то можно было удивить книгой стихов и песен Высоцкого. После 1987 года, как через прорыв в плотине, хлынули различные сборники. Во многих из них стихотворения поэта перемежались с воспоминаниями о нем и фотографиями, как, например, в сборнике «Четыре четверти пути», общий тираж которого за период 1988–1990 гг. составил 830 000 экземпляров.
В издательстве «Книга» вышел сборник «Я, конечно, вернусь…». Кроме стихов Высоцкого в книге – воспоминания о нем Б. Ахмадулиной, А. Володина, Ст. Говорухина, А. Демидовой, Б. Окуджавы и других. Книга была задумана как подарочное издание – имела небольшой формат, была оформлена под магнитофонную кассету.
Слова «Я, конечно, вернусь…» в названии книги будут часто повторяться и во многих воспоминаниях о Высоцком, и в заголовках статей о нем… Высоцкий ошибался. Ему не нужно будет возвращаться к нам ни через полгода, ни через десять, ни через двадцать лет по той простой причине, что он от нас никуда не уходил, его песни всегда были и будут с нами.
В этом юбилейном году в издательстве «Советский писатель» выходит сборник стихов «Владимир Высоцкий. Избранное». На тот момент это было самое полное издание – 267 поэтических произведений. Составитель книги – Н. Крымова. Она же написала большую статью о поэтическом творчестве Высоцкого. Вступление написал Б. Окуджава. Сборник построен не по темам или циклам, как, например, «Нерв», а хронологически и со значительно меньшим количеством ошибок.
Книга была выпущена тиражом, совершенно не отвечающим запросам: 200 тысяч экземпляров. Поэт-пародист Александр Иванов пишет в «Литературную газету»: «Когда я слышу, что капиталовложения в той или иной области ограничены из-за нехватки средств, то просто не верю. Средств – сколько угодно, их просто не желают получать. Мне так и хочется иногда спросить: милое государство, не надо ли тебе, допустим, 20 миллионов? Сразу! Если надо – издай таким тиражом «Избранное» Вл. Высоцкого по рублю за книгу. Деньги получишь в день выхода книги. Нет, кто-то явно не хочет…»
Были и другие здравые мысли: издать «Избранное» Высоцкого в дешевом и массовом литературном издании «Роман-газета» – «чтоб всем хватило», объявить безлимитную подписку и т. п. Однако государство не пошло на такой очевидный, с точки зрения здравого смысла, и выгодный для себя ход. А «книжные жуки» грели на Высоцком свои грязные руки.
Первый номер за 1988 год журнала «Нева» знакомит читателей с прозой Высоцкого. Впервые печатается «Роман о девочках». Это было свидетельство того, что Высоцкий был не только выдающимся актером и поэтом, но и многообещающим талантливым прозаиком.
Через год М. Розовский в своем театре-студии «У Никитских ворот» поставил пьесу «Роман о девочках». Оказалось, что повествование Высоцкого в руках талантливого инсценировщика получилось очень органичным на сцене.
По количеству символических и остросоциальных образов, по режиссерской фантазии, зрелищности, атмосфере студийности этот спектакль чем-то напоминал почерк и стиль родной для Высоцкого «Таганки». Розовский некоторыми своими сценическими находками перенес сюжет Высоцкого на современную, изменившуюся обстановку, для современного зрителя. Возможно, и Высоцкий принял бы такой вариант своего романа о «девочках, которые любили иностранцев». И про учительницу, орущую в порыве бешеного откровения о том, что она ненавидит родителей, школу и… учеников. И про отца девочек – полуживого садиста, хвастающего тем, что «держал» в тюрьме Тухачевского. И про «Музу», лихо вылезающую из щелей с неизменной связкой бутылок в самые лирические моменты…
Но кто-то должен был любить и этих «девочек»… И их учительниц… И их отцов и матерей… и их друзей, вечно «мотающих» срок… Какими бы все они ни были. Без этой любви ни одна «блатная» строчка Высоцкого не рождалась.
В юбилейном году различные книгоиздательства страны выпускают сборники стихов Высоцкого: Красноярское издательство – «Клич», 125 000; Ашхабадское издательство – «Стихи. Проза», 400 000; издательство «Искусство» – «Стихи и песни», 130 000 экземпляров.
Весной 1989 года на сцене клуба имени Горбунова состоялась презентация однотомника Высоцкого «Стихи и проза» издательства «Книжная палата». Составители сборника А. Крылов и В. Новиков широко представили творчество поэта. Ряд стихотворений и песен был опубликован впервые. Прозу представлял незавершенный «Роман о девочках». Сборник снабжен текстологическими комментариями и библиографическим материалом.
С именем Высоцкого очень многое связано со словом «впервые». Первые советские видеофильмы были о Высоцком. Теперь впервые появилась книга, выпущенная новым издательством – Главной редакцией театральной литературы «Союзтеатр» СТД СССР. Книга названа «Высоцкий на “Таганке”». Она представляет собой сборник, составленный С. Никулиным из семи статей разных авторов о всех театральных ролях Высоцкого – артиста Театра на Таганке. Материал готовился специально для данного сборника, за исключением статьи В. Гаевского о Гамлете, которая была написана еще в 1972 году. Тогда статья была изъята из уже готового набора журнала «Театр»…
В предисловии составитель пишет: «Высоцкого, певца, поэта, знала вся страна. Высоцкого, который играл Шекспира, Чехова, Достоевского, – только те, кому посчастливилось попасть на «Таганку». Прочитать о его Гамлете, Лопахине, Свидригайлове было почти негде, увидеть их по телевидению невозможно. Между тем он был необыкновенным, ни на кого не похожим драматическим артистом, умевшим в своих зрелых ролях безраздельно властвовать над зрительным залом».
Ушедший из жизни ко времени выхода сборника исследователь театра К. Рудницкий в своей статье «Первые роли» описал интригующую историю начала «Таганки» и начала Высоцкого на «Таганке».
Заключает сборник статья о последнем спектакле Высоцкого без Высоцкого – «Владимир Высоцкий».
В 1989 году Всесоюзное творческое объединение «Киноцентр» при Союзе кинематографистов СССР издает богато иллюстрированную серию «Кинематографические воспоминания». Серия открылась сборником «Владимир Высоцкий в кино» (тираж 400 000 экз.).
О встречах с артистом кино и театра, поэтом и певцом, его ролях, о той атмосфере, которую он создавал во время съемок, рассказывают двадцать четыре автора – сценаристы, кинорежиссеры и их ассистенты, композиторы, актеры. Большинство материалов было опубликовано впервые. Сборник включает «Песню киноактера» и другие песни Высоцкого, кадры из кинокартин, два списка: «Фильмы с участием Высоцкого» и «Фильмы с песнями Высоцкого».
Второй работой объединения «Киноцентр» стала миниатюрная книжечка В. Высоцкого «Я куплет допою… Песни для кино» (тираж – 10 000 экз.). Мини-книга открывается рассказом самого артиста о своих ролях в кино. Издание содержит значительную часть песен, созданных Высоцким для кинематографа.
Осенью 89-го в издательстве «Прогресс» вышел в свет сборник «Владимир Высоцкий – человек, поэт, актер». В сборнике опубликованы по циклам 50 избранных стихотворений и песен Высоцкого, его интервью, отрывки из концертных выступлений. Среди интересных воспоминаний о нем родственников, друзей и соратников по искусству почти поэтическое от М. Шемякина: «Мне трудно писать о нем. Слишком много нахлынуло воспоминаний. Слишком громадным явлением был он в моей жизни. «Дружба с великим человеком – дар богов», – произнес когда-то Корнель. И я, тоскуя о безвозвратной потере, благодарю Бога за то, что знал эту великую, благородную душу. Мифы, вымыслы о Высоцком зачастую совершенно искажали образ Высоцкого как человека. Все то разгульное, бесшабашное, разбойничье, что проскакивало во многих его песнях, принималось иногда за сущность его души. И мало кто знал, что Володя больше всего любит тишину…
Как вижу я удивительные прозрения Володиного творчества? Это были моменты чудовищного духовного обнажения, когда, казалось, грудная клетка разорвана, и можно увидеть в ней окровавленное сердце поэта, человека. Это были моменты всеобъемлющего духовного проникновения и всепоглощения. Без этого он не мог жить, не мог петь, не мог существовать. Но за эти все чудовищные взлеты нужно было платить – платить мотками издерганных нервов, перебоями усталого сердца, загулами…
Володя всегда поражал меня деликатностью и тонким отношением к людям. Человек великих прозрений, он жил с ободранной кожей. Он как бы боялся случайно, ненароком причинить боль чужой душе. И безмерно дорого платил судьбе за этот свой дар. Я всегда преклонялся перед ним как человеком, бесконечно чтил его как творца. Он сложившийся Мастер – великий художник.
Почему сильна его поэзия? Потому что он брал ее – из жизни. Он жил ею. Это не просто набор слов – красивых, вообще… Это жизнь, это анализ, синтез, это конструкция его мышления, конструкция его души – с трезвым мышлением гениального философа. Володя был настоящим метафизиком, в глубине души.
Люди не понимают простого: для того чтобы Володе создавать его вещи, ему нужно было быть абсолютно, предельно, четко трезвым – как хирургу, который делает операции на глазе: рука не имеет права дрогнуть – будет разрезан нерв – и конец глазу. Володя выполнял эту операцию с блеском; когда Володя творил – он был трезв. Все его творчество – это творчество одного из трезвейших и самых печальных аналитиков земли русской. Не пьяница он, как по песням кажется, не гуляка – нет! Володя Высоцкий – это человек, которого нужно понимать абсолютно по-другому. Мне выпало счастье познать его как человека, познакомиться с ним, узнать глубину его души, его чуткость, его боль.
Для меня оценка человека как гения – прежде всего по его произведениям, а не по поведению. Поведение людей, которых мы называем суперталантливыми, гениальными, – оно в принципе неподконтрольно… А для меня важна еще – при всей гениальности и бесшабашности, – очень важна его колоссальная работоспособность. Как сказал один из философов: «Гений, который себя не обуздывает и не работает над собой, подобен разлившемуся потоку. Сначала он заполняет собой все, а кончает мелкими лужами». И у Володи было все, что необходимо для этого «коктейля гениальности». У него была феноменальная работоспособность, колоссальное умение расслабляться… Вот некоторые думают: «А он был алкоголиком»… Да ни черта подобного! Все его нагрузки по накалу точно совпадали – он безумствовал, когда он пьянствовал, но когда он работал, то нагрузки, которые он нес, тоже были безумными! Создать и отточить свое творчество!.. Это были супернагрузки. Он забирался в столь запредельные возможности гражданской и поэтической ответственности сказанного им, что во имя самосохранения психики и самой жизни он должен был себя на время любым способом отключать от мира, от дальнейшего творчества.
При общении с ним во время его абсолютной трезвости внешние поводы, уговоры друзей и поклонников «принять» оставляли его холодным и непоколебимым. Его пьянство – это сугубо внутренние причины».
В январе 1991 года, в самый канун дня рождения Высоцкого, издательство «Художественная литература» выпустило двухтомное, отличного полиграфического уровня Собрание сочинений В. Высоцкого. Это собрание стало итогом многолетней текстологической работы А. Крылова, до того выпустившего ряд сборников произведений Высоцкого. Двухтомник этот и на сегодняшний день остается наиболее авторитетным изданием стихов поэта. Составитель включил в это издание более ста стихотворений, детскую поэму, песни для театра и кино, прозу и драматургию, ранее никогда не публиковавшиеся в печати.
Было несколько переизданий этого двухтомника, отличающихся оформлением, вступительными статьями и фотографиями, но идентичных по содержанию. Общий тираж двухтомника, начиная с 1990 года, составил около 750 000 экземпляров.
Иллюстрирован двухтомник репродукциями плакатов художника Михаила Златковского. Автор рассказывает об истории создания серии плакатов, заканчивая словами: «В день похорон, поздно за полночь просматривал я папку эскизов, сделанных уже в виде плакатов, еще не реализованных… Пересчитывал – всего их оказалось сорок два… тоже 42, как и его лет! Наивно и с пьяных поминок плакал:
– Надо было сделать еще штук хоть бы двадцать – тридцать? Может, и пожил бы ВВ дольше!»
Большая часть из показанных в издании плакатов была написана Златковским при жизни Высоцкого. Лауреатом около семидесяти всесоюзных и международных выставок, награжденным единственными в стране Гран-при в Монреале и Габрово, М. Златковский стал позже. А тогда, в 1975 году, молодой художник стал писать «серию плакатов не для печати» – «Поэт поет…», соответствующих темам песен Высоцкого, которого считал для себя «и храмом, и шкалой исчисления, и размерностью совести и таланта». Эти неофициальные плакаты писались специально для официально неразрешенного Высоцкого, не имеющего ни плакатов, ни афиш. Главным членом худсовета был сам поэт, выставкой служила его квартира. Только после смерти Высоцкого плакаты были тайно протащены в театр и выставлены в фойе на полугодовщину. Часа три провисели – никто никак не мог разобраться: «Кто же разрешил?..» Сорвали. Те, кто не успел посмотреть сразу, просматривали у Любимова в кабинете.
Первые пять тысяч экземпляров первого издания были выпущены за счет отца поэта – Семена Владимировича. Он же написал предисловие к изданию. Кроме того, Семен Высоцкий оказал неоценимую помощь составителю А. Крылову в подготовке издания. Дело в том, что вдова Высоцкого М. Влади, когда продавала ЦГАЛИ-РГАЛИ большую часть автографов Высоцкого, своим распоряжением закрыла доступ к Фонду.
А. Крылов: «Отец поэта С. В. Высоцкий, на которого вдова не смогла распространить запрет, приходил туда и весь божий день сидел в читальном зале за соседним с моим столом, подписывал заполненные мною от его имени требования и мне же передавал полученные им «дела». Автором этой схемы была Н. Б. Волкова, директор ЦГАЛИ. Я благодарен им обоим. Думаю, теперь, когда я об этом рассказал, им будут благодарны многие. Потому что именно таким образом удалось обойти глупый, неконструктивный запрет и включить в двухтомник те тексты, автографы которых не удалось скопировать при жизни Владимира Высоцкого и сразу после его смерти».
В 1991 году издательский центр «Россия молодая» выпустил книгу «Факты его биографии. Людмила Абрамова о Владимире Высоцком». Книга содержит интервью Л. Абрамовой известному высоцковеду В. Перевозчикову и письма Высоцкого Абрамовой, написанные в период 1962–1966 годов. По существу, это был первый выход матери детей Высоцкого на широкую аудиторию. На похоронах мужа в жаркий июльский день одиннадцать лет назад ее мало кто замечал. Заплаканная женщина с двумя подростками. Никто не спрашивал ее имени. Все смотрели на Марину Влади. Вот она, вдова, кинозвезда… А вторая, мать его сыновей, осталась в звездной тени.
Вероника Долина
Была еще одна вдова. О ней забыли.
Ну, может, вспомнили едва, как гроб забили.
Она жила невдалеке. А шла в сторонке.
Был уголок в ее руке от похоронки.
Она привыкла и смогла с другим быть рядом.
Она давно уже жила иным укладом.
Но день июльский – стынет кровь, какой морозный!
Кому бессмертную любовь в наш век бесслезный?
Его отбросило волной – ее прибило.
Она была его женой. Она любила.
Не приближаясь, стороной идет по кромке,
По самой кромке от взрывной его воронки.
Была еще одна вдова в толпе гудящей.
Любовь имеет все права быть настоящей.
Друзья, сватья и кумовья – не на черта ли?
А ей остались сыновья с его чертами.
Вокруг второй жены Высоцкого какое-то время был словно заговор молчания. В четырехсерийном фильме Эльдара Рязанова о Высоцком прошли перед зрителем десятки людей – отец, мать, Марина Влади, мачеха, писатели, артисты, режиссеры, даже шоферы… Ни слова о Людмиле Абрамовой. Первое время некоторые даже толком не знали, откуда у Высоцкого взялись дети, многие искренно считали, что это дети Марины Влади.
И как всегда, российские новости узнаются из-за «бугра». В далеком Нью-Йорке газета «Новое русское слово» опубликовала интервью Е. Гришиной с женщиной, которая семь лет была рядом с Высоцким. «Мы о ней почти ничего не знаем, – пишет Елена Гришина. – Гораздо известнее шумный роман, а затем брак с Мариной Влади – кинозвездой, кумиром 60-х годов. А Людмила? Ну да, вроде бы слышали что-то, вроде бы дети у них… Кажется, она тоже актриса, только ни на экранах, ни в журналах не мелькала…»
Советские издательства (позднее – издательства государств разваленного Б. Ельциным СССР) продолжают выпускать книги Высоцкого…
В 1990 году поэтесса С. Гордеева, публикующаяся под псевдонимом Светлана Мощева, выпустила в Алма-Ате сборник «Мой Высоцкий», куда вошло более сорока стихотворений, посвященных Высоцкому. Уникальность этого сборника в том, что это были первые стихи-посвящения не на могиле, а в книге, а во-вторых, это единственный случай, когда один автор создал столько произведений, посвященных любимому поэту.
В 1997 году в Бишкеке (Киргизия) выходит книга «Высоцкий В. Песни». В этом же году Харьковский филолог В. Бахмач написал несколько научных статей («К вопросу о драматургии поэзии В. С. Высоцкого», «Пушкинские мотивы в ранних перепевах В. Высоцкого» и др.), посвященных творчеству поэта.
В 1998 году филолог из Кишинева Н. Донцу в рамках методики изучения русского языка посвятил творчеству Высоцкого несколько научных статей («Прием семантического сгущения у В. Высоцкого», «Художественный образ в стихотворениях В. Высоцкого»).
Первая книга переводов произведений Высоцкого на армянский язык «Высоцкий В. Я, конечно, вернусь: стихи и размышления» вышла в Ереване тоже в 1997 году. Составитель и переводчик Л. Блбулян перевел 90 стихотворений Высоцкого, фрагменты его рассказов на публичных выступлениях «О песнях, о себе», а также воспоминания о поэте Ст. Говорухина, Л. Гурченко, В. Золотухина, М. Влади (фрагменты из книги «Владимир, или Прерванный полет»), М. Таля, М. Шемякина и Ю. Визбора. Многие из помещенных в сборнике стихотворений впервые были опубликованы в 1988–1998 годах на страницах армянских газет. В 2007 году в Ереване вышла книга «Памятник». В ней стихи Высоцкого опубликованы параллельно с армянскими переводами, выполненными известным в Армении поэтом и переводчиком О. Сарояном. В книге есть также несколько коротких воспоминаний соотечественников О. Сарояна, встречавшихся с Высоцким.
Первые переводы поэзии Высоцкого на белорусский язык, сделанные жителем Могилева М. Булавацким, вошли в сборник «Высоцкi У. Я не падману. Вершы, песьнi, балады», выпущенный в 1999 году. Сборник включает в себя 29 произведений. Тексты приводятся параллельно на русском и белорусском языках. В сборник также вошли переводы посвящений А. Городницкого («Погиб поэт. Так умирает Гамлет…») и Б. Окуджавы («О Володе Высоцком я песню придумать решил…»).
В ноябре 2005 года в Ташкентском издательстве «Янги аср авлоди» вышел сборник «Запрещенные песни», в котором стихи Высоцкого переведены на узбекский язык. В роли переводчика выступил известный узбекский журналист Амиркул Карим. Рядом в сборнике находятся текст перевода и стихотворение в оригинале.
Поэзию Высоцкого на язык эсперанто переводил Н. Лозгачев из Калининграда. В 1989 году он издал сборник переводов произведений Высоцкого на эсперанто под названием «La birdo Gamajun». Еще два перевода Лозгачева на эсперанто опубликованы в его сборнике «Sur Tranncrando de ponard» (1998).
Кроме того, книги Высоцкого вышли в Болгарии, ГДР, Дании, Польше, США, ФРГ, Чехословакии, Швеции, Венгрии, Сербии, Франции, Италии, Румынии, Азербайджане, Монголии.
В Болгарии тремя изданиями вышла книга Л. Георгиева «Владимир Высоцкий – известный и неизвестный. Этюды и воспоминания».
С 1993 года акционерная компания малых предприятий «Тулица» приступила к выпуску пятитомного Собрания сочинений В. Высоцкого. Последний, пятый том вышел в свет в 1998 году. Это пока единственное наиболее полное и более-менее научно подготовленное Собрание сочинений, доступное для читателей.
Хотя данное издание содержит большой объем примечаний и комментариев, но является неудавшейся попыткой сделать его академическим. Составление и текстологическую работу проделал С. Жильцов. В предисловии «от составителя» Жильцов дает детальный разбор ошибок, сделанных в предыдущих изданиях сочинений Высоцкого. Однако известные библиографы и текстологи-высоцковеды В. Ковтун и А. Гордийчук обнаружили и здесь много огрехов.
Проводимый Ельциным и Гайдаром экономический эксперимент над народом России под названием «шоковая терапия» больно унизил рядовых поклонников творчества Высоцкого. Из февральского за 1995 год номера газеты «Книжное обозрение» они узнали, что теперь Высоцкий будет отдельно для богатых и отдельно для бедных… Для бедных эту роль будет выполнять тульский пятитомник, а для богатых микроскопическим тиражом (3,5 тысячи экземпляров) наиболее полное Собрание сочинений Владимира Высоцкого в 8 томах. Издатели – немецкие фирмы Venda Publishing Co., Velton Verlag & Business-House GmbH при поддержке Ост-Вест-Хандельс-банка (Франкфурт-на-Майне) и банка «Империал» (Москва).
Это уникальное издание состоит из 8 книг, 7 из которых включают в себя все имеющиеся на то время поэтические и прозаические произведения Высоцкого. В первые пять томов вошли стихи и песни поэта со всеми известными на то время вариантами основных текстов, строф или строк – всего более 1000 текстов. В 6-м и 7-м томах – проза, написанная Высоцким самостоятельно и в соавторстве. Восьмой том – справочный. Он содержит биографию поэта, фильмографию, список спектаклей, в которых играл Высоцкий, дискографию, алфавитный указатель песен и стихов Высоцкого, указатель известных фонограмм публичных выступлений и домашних записей, описание архивов. Собрание сочинений богато иллюстрировано – в него вошло около 200 фотографий, часть из которых была опубликована впервые.
Все восемь книг Собрания были запечатаны в пленку, таким образом проникнуть внутрь можно, только заплатив 300 долларов США. Правда, через два года малым тиражом в сильно упрощенном оформлении и с урезанным содержанием было выпущено издание для бедных. Подготовка основного издания началась в 1988 году. Как утверждает составитель С. Жильцов, материал (тексты песен, дневники, фотографии и т. д.) Собрания сочинений в два раза превышает объем всего опубликованного ранее. В России было запланировано реализовать только половину тиража.
Это издание, как в Москве, так и на периферии, прошло мимо множества людей, действительно глубоко и серьезно интересующихся творчеством Высоцкого. Величайшего народного поэта сделали недоступным для народа. Этакая милая улыбка капитализма, обернувшаяся волчьим оскалом. Учитель, врач, инженер, месячная зарплата которого эквивалентна 10–15 долларам, приобрести издание были не в состоянии.
На вопрос, почему же Собрание русского поэта вышло не в России, а в Германии, составитель С. Жильцов ответил, что ни одно из столичных издательств такой идеей не заинтересовалось – нет коммерческой выгоды.
Харьковский издательский центр «Прогресс» для всех, серьезно изучающих творчество В. Высоцкого, выпустил библиографический справочник «В. С. Высоцкий. Что? Где? Когда? (1960–1990)».
Автор-составитель А. Эпштейн собрал в нем многочисленные факты о жизни и творчестве Высоцкого, о его ролях в кино и театре, об издании его произведений и отзывах на них. Справочник содержит около 1000 источников и позволяет разобраться в громадном потоке информации, опубликованной в советской печати, о творчестве поэта и актера.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.