Рука на пульте
Рука на пульте
Раньше это было газетным штампом: врач, держащий руку на пульсе, спасает чью-то жизнь. Человек, который держит руку на режиссерском пульте, возможно, никого не спасает. Но задача у него почти медицинская – не навредить. Не навредить зрителю.
Я чувствовал это всегда. И всю жизнь наблюдал, размышлял, оценивал, пытался впитывать все лучшее.
Я до сих пор люблю повторять:
– Образование – замечательно, но не мешало бы еще иметь воображение.
Мне довелось работать на телевидении тогда, когда не хватало технических средств. И приходилось что-то изобретать, чтобы передачи получались более выразительными, эффектными, зрелищными. Чтобы, в конце концов, не было ощущения этого проклятого провинциализма. Не в средствах дело – в желании. И я убедился в этом, когда уже работал главным режиссером.
…Вот врывается молодой коллега, наполняя кабинет гамлетовскими интонациями:
– Как работать, Леонид Григорьевич? Машину выделяют на час, денег не дают, пленки нет…
И в глазах просителя читается убежденность:
– Будет всё – сниму шедевр!
И однажды я пошел на должностное «преступление»: подписал всё, что просили. Денег дали столько, что по тем меркам, как мне казалось, можно было «Звездные войны» поставить. Конечно, я рисковал. Но даже если бы меня уволили, душу бы грела мысль о причастности к созданию телевизионного шедевра.
Однако как только проситель почувствовал, что его мечты близки к осуществлению, он из Гамлета превратился в Обломова. Взгляд потух, настрой пропал… А с ним пропали и мои мечты о создании шедевра. Значит, главное не деньги, не пленка – голова…
Телевидение – удивительная вещь. Крупный план – что-то невероятное: можно передать оттенки чувств, эмоций. Сколько прекрасных лиц обнаруживаешь в зале, «выдавая» музыкальные программы. Обычно одну камеру я ставил специально для работы на зал. Работаешь, музыка льется и шепчет:
– Так, покажи вот это!.. Покажи… Нет, эту не надо… Вот. Стоп! Конечно, для такой работы надо немножечко знать музыку. И ведь столько прекрасных лиц на Руси!..
Вот звучит «Я люблю вас…», и ты находишь в зале то самое лицо – как единственного адресата любовного послания, словно создавая зримый образ волшебной музыки. Возможно, на улице такое лицо и не заметишь, но музыка, талант исполнителя преображают его. А чтобы выбрать лицо, нужно лица любить, без любви к лицам в эту профессию (впрочем, как и в любую творческую профессию) идти нельзя.
Вкус вообще категория особая. Говорят, что научить хорошему вкусу невозможно, можно лишь приучить человека к хорошим вещам. Я убежден: вкус достается от папы с мамой. Его надо формировать с детства, потом будет поздно. Все, что в ребенка вливают, как в кувшин, обязательно вернется сторицей. А если ничего не налито, то, как ни крути, ничего и не потечет: ни мысли, ни вкус, ни любовь к людям. Любить человека – не только название популярного когда-то фильма нашего земляка С. Герасимова, – это первейшая составляющая профессии.
А еще для долгого существования в профессии режиссера необходим двойной, тройной запас нервных клеток.
– Нервные клетки не восстанавливаются, – часто слышал я, когда шумел, кричал, переживал по поводу того, что кто-то из команды плохо делал свое дело.
И клетки, действительно, не восстанавливались, когда мне говорили: «Слушай, ты что, как тебе не стыдно…»
Но каждый раз, когда я слышал: «Старик, вчера смотрел – здорово…» – происходило очередное «обыкновенное чудо»…
Клетки восстанавливались, как грибы после дождя. Даже лишние оставались. И, не зная, куда девать излишек, я снова нервничал.
Мурашки должны бегать, мурашки.
Я не знаю, успели ли студенты законспектировать профессиональные заповеди режиссера с полувековым стажем. Если нет, у них остается шанс поучиться у жизни. Они еще так молоды!
P. S. Вчера над нашим городом ПРОЛЕТЕЛ метеорит… Будем жить дальше!
Данный текст является ознакомительным фрагментом.