Приложения

Приложения

Из произведений Хайдеггера

Хайдеггер приводит несколько примеров досократовской философии, которой он стремился подражать и которую хотел возродить. Например, цитирует поэму Парменида «О природе»:

Познай же как должно

И кругловидную Истину

с сердцем незыбким, и вместе —

Мнения смертного люда, которым

нет истинной веры…[10]

Бытие и время

В следующем отрывке Хайдеггер говорит о сокрытии бытия, которое разрушает aletheia (несокрытость), чтобы выявить истину:

Сокрытие может быть недопущением, а может быть только притворением. И у нас никогда нет уверенности, заказывает ли себя сущее или притворяет. Само затворение затворяется и притворяется, затворствует и притворствует, а это значит: открытое место, просвет посреди сущего никогда не бывает раз и навсегда данной неизменной сценой, где вечно поднят занавес и где разыгрывается игра сущего. Напротив, просветление и совершается только как такое двоякое сокрытие-затворение. Несокрытость сущего никогда не бывает неким только наличествующим состоянием – несокрытость сущего есть совершение. Несокрытость (истина) не есть ни свойство какого бы то ни было сущего, ни свойство суждений[11].

Исток художественного творения

Философия остается скрытой в самой экзистенции человека и не нуждается в привнесении откуда-то извне.

Метафизические основания логики в изложении Лейбница

А философия приходит в движение только благодаря своеобразному скачку, в котором наша собственная экзистенция посвящается сущностным возможностям человеческого бытия в целом. Для этого скачка решающим является: во?первых, предоставление пространства для сущего в целом; потом свободное отпускание себя в Ничто, то есть избавление от божков, которые у каждого есть и к которым каждый имеет обыкновение ускользать; наконец, допущение размаха этой безопорности, чтобы в своих взлетах она постоянно возвращалась к основному вопросу метафизики, самим Ничто вынуждаемому: почему вообще есть сущее, а не, наоборот, Ничто?[12]

Что такое метафизика

Великое открытие феноменологии заключается не в реально достигнутых результатах, которые можно как-то оценивать и критиковать, хоть они и привели к существенному преобразованию нынешних вопросов и исследований, но в том, что она раскрывает возможность для исследовательской работы в философии. Но возможность может быть верно понята в ее собственном смысле лишь тогда, когда она принимается как возможность и как таковая сохраняется. Сохранить же возможность как таковую означает: не допустить, чтобы случайное положение исследования и случайная постановка вопроса утвердились как некая завершенная истина, поддерживать стремление к самим вещам, освободив его от постоянного давления и скрытого воздействия неподлинных ограничений. Именно это означает девиз «к самим вещам»: позволить им вернуться к себе самим[13].

Пролегомены к истории понятия времени

Оттого и не удается онтологически прояснить бытие-в через онтическую характеристику, допустим, сказав: бытие-в в мире есть духовное свойство, а «пространственность» человека качество его телесности, всегда «фундированное» вместе с тем его соматикой. Так мы опять остаемся при некоем соналичии духовной вещи такого-то устройства с телесной вещью, и бытие составленного из них сущего остается как такое совсем туманным.

Бытие и время

Эта работа была принята критикой неоднозначно. Известный европейский мыслитель Джордж Стайнер высоко ценит Хайдеггера:

…Хайдеггеровская переоценка… буквально заставляет попытаться пересмотреть саму концепцию мышления. Только крупный мыслитель способен на такое творческое побуждение.

В данном контексте не имеет значения, что Стайнер не только был евреем, но и прекрасно знал о постыдном поведении Хайдеггера во времена нацизма.

Он также писал:

В истории Западной мысли нет другой работы, подобной «Бытию и времени».

Многие с этим согласятся, но не все считают такую оценку лестной. Другие известные философы были более откровенны в своих критических высказываниях. Вот лишь один пример такой оценки, причем далеко не самой резкой:

Мастер усложненных банальностей… Modus philosophandi Хайдеггера насквозь невротичен и коренится, в конечном счете, в его нездоровой психике. Родственные ему духи, близкие и дальние, томятся в сумасшедшем доме: одни – в качестве пациентов, другие – в качестве врачей, охваченных неистовством философии… Потому что, несмотря на весь свой критический анализ, философия так и не смогла пока избавиться от своих психопатов. Для чего нам нужен психиатрический диагноз?

К.?Г. Юнг

Данный текст является ознакомительным фрагментом.