Братские встречи

Братские встречи

Мой младший брат Сергей моложе меня на 3 года 5 месяцев и 29 дней. Получилось так, что когда я был лейтенантом военно-морского флота, он служил в воздушно-десантных войсках под Уссурийском по случаю отчисления со второго курса Хабаровского института инженеров железнодорожного транспорта. Причина отчисления была и серьёзна и смешна одновременно: Сергей играл в институтском вокально-инструментальном ансамбле на гитаре и однажды, после одной из свадеб старшекурсников, весь состав ВИА обнаружили в женском общежитии у старшекурсниц, одногрупниц невесты. «Аморалка» в чистом виде, как следствие — отчисление за «неприемлемое» поведение. Пользуясь нахождением корабля во Владивостоке, я попросил у командира разрешение навестить брата и приехал в Уссурийск в расположение части. Брата, рядового Солдатенкова, отпустили в увольнение погулять с братом, лейтенантом Солдатенковым, (в части увольнения не было из-за оргпериода). Погуляли по городу, позвонили родителям, сходили в кино, пообедали в привокзальном ресторане, отгоняя гарнизонные патрули флотской формой. Вместе вернулись в часть, снабдил я его деньгами и уехал на корабль. Маленькая отдушинка в Серегиной службе состоялась к удовольствию нашему и родителей.

Вторая встреча состоялась уже, когда я был командиром МПК-143, а Сергей закончил работу в строительном отряде после четвёртого курса института, куда он вернулся на второй курс после службы в ВДВ. МПК-143 как раз готовился к переходу на Камчатку. На борту работала комиссия по приёму корабля в состав 114 брк ОВР с базированием в б. Завойко на Камчатке. Сергей приехал на остров Русский в б. Парис. Я как раз готовил корабль к контрольному выходу с комиссией на борту. Для завершающего этапа приёмки перед переходом. Спросил разрешение у председателя комиссии взять младшего брата с собой на выход в море. Разрешение было получено и через час мы уже проходили остров Скрыплёва, направляясь в акваторию Уссурийского залива. Был изумительный ясный солнечный слабоветренный день. Но зато со стороны Японского моря подошла крупная зыбь. Если кто не знает что такое крупная зыбь — это очень длинные волны, длиной 400-600 метров и высотой 10-12 метров. Событие в тех местах редкое, но оно состоялось именно в день присутствия младшего брата на борту. Сергей с детства плохо переносил качку (я кстати тоже, но тренировки было больше) и служба в ВДВ не выработала иммунитета против неё. Как он, бедолага, пережил этот четырёхчасовой выход в море, я не знаю. Но когда после швартовки я зашёл в свою каюту, там лежал Серёга с жёлтым лицом и мольбой в глазах: когда это кончится? Сразу после швартовки к трапу подали УАЗик фургон с денежным довольствием экипажа за два месяца вперёд (по правилам передислокации). После получения денег, я получил от председателя комиссии по приёмке корабля разрешение на сход на берег на сутки для общения с братом. Уже на борту пассажирского катера, идущего из бухты Парис во Владивосток, мы с Серёгой по-братски поделили моё денежное довольствие. Так как у студента после стройотряда объективно должны быть трудности с деньгами. Происходило это так: Сергею было предложено ребром ладони разделить пачку денег и себе взять любую из двух долей. Во Владивостоке мы навестили нашего дядю и расстались на неопределённое время.

Третья встреча состоялась в порту Корсаков на Северном пирсе в декабре 1983 года. Сергей уже, будучи офицером Железнодорожных войск, находился в отпуске, и, узнав о моём прибытии в порт Корсаков на СКР-18 , нашёл моего школьного друга Репина Аркадия Сергеевича, у которого был автомобиль, на нём они ко мне и прибыли. Тут надо остановиться на том, для чего прибыл СКР-18 в Корсаков. Корабль прибыл для навигационного ремонта из бухты Броутона острова Симушир. Это было начало декабря 1983 года. Всвязи с тем, что корабль прибыл из удалённой и предельно «сухой» базы, командир дивизиона капитан второго ранга Баньщиков Юрий Сергеевич, сразу после швартовки отпустил 2/3 офицеров на берег с условием прибыть на корабль к 18.00. Ага, щас, ребята сразу засели в ресторан «Корсаков», с намерением вернуться на корабль не раньше вечера следующих суток. Жаль, парни не знали прогноза погоды. В итоге на борту корабля осталось только три офицера. Комдив Баньщиков Ю.С., начальник РТС и я. Вот именно в это время и прибыли Серёга с Аркадием. Всвязи с тем, что вот вот прибудут остальные офицеры, мы с братом и Аркадием сидели в машине Аркадия, на пирсе рядом с кораблём, и вульгарно пили коньяк, закусывая зелёными яблоками. Аркадий, как пилот не пил, но завидовал и условно отливал свою порцию на будущее. Остальные офицеры появляться не спешили, и я понял, что их и не будет (внутренне я был с ними солидарен), но причём здесь я? И тут, при полном штиле, начался очень крупный снегопад. Я, как истинный Сахалинец, знал, что по местным признакам погоды примерно через час начнётся погодное нечто. Пришлось приостановить встречу с братом и доложить Юрию Сергеевичу Баньщикову, что лучше всего нам сняться со швартовных и стать на якорь на рейде. Проводил я Серёгу и Аркадия и начал готовить корабль к съёмке со швартовных. К моменту готовности корабля ветер усилился настолько, что для обеспечения нашего отхода от пирса потребовалось привлечение портовых буксиров. Я командовал ютовой швартовной группой. Волна захлёстывала ют и окатывала меня и моих матросов по пояс. Но, слава Богу, отошли на рейд без больших неприятностей. Сергей с Аркадием добрались до Южно-Сахалинска, но тоже с приключениями.

Четвёртая встреча состоялась через большой промежуток времени уже, когда меня перевели служить в Корсаков. После окончания института Сергей добровольно пошёл на службу в Железнодорожные войска и ему сразу присвоили очередное воинское звание старший лейтенант. Но в гости ко мне на Сахалин он приехал уже капитаном. Наш отец очень гордился тем, что оба его сына стали офицерами. В один из дней договорились встретиться перед обеденным перерывом, чтобы сходить в фотоателье и сфотографироваться. Местом встречи назначили КПП центрального ковша порта Корсаков. Сергей прибыл во время, опаздывал я. На вопрос вахте КПП: «Где искать капитана третьего ранга Солдатенкова?» — было указано на УТС (учебно-тренировочное судно). Было у нас в бригаде УТС в корпусе тральщика 254 проекта. На тот же вопрос вахтенному у трапа УТС был получен ответ: «В водолазном бассейне». Я там как раз заканчивал десятое и последнее погружение для подтверждения квалификации «Офицер-водолаз». Сергей смог лично убедиться, через смотровые иллюминаторы, что я в бассейне заканчиваю соединять болтами фланцы трубопроводов. После того как я поднялся из бассейна и, обеспечивающая погружения смена инструкторов, помогла мне снять легководолазное снаряжение он только и смог выговорить: «Я знал, что флот это серьёзно, но не настолько же, чтобы капитан третьего ранга сам лично ходил под воду в легководолазном снаряжении!»

Пример старшего брата оказался положительным и однажды при встрече с братом в городе Омск он пополнил мои финансы тем же способом что и я ему в своё время. Это было в 1996 году, когда я, возвращаясь из отпуска, заехал к нему в гости с минимальным запасом денег в кармане. Он в это время уже уволился в запас из железнодорожных войск в звании капитан и был директором вполне успешной страховой компании, им же созданной. Из сейфа в его кабинете была извлечена пачка 5000 рублёвых купюр, которую в этот раз я разделил ребром ладони на примерно равные части и выбрал себе желаемую. Ошибся я всего на один лист, правда, в свою пользу. И в дальнейшем он меня не выпускал из внимания. По крайней мере, автомобиль подарен им, ноутбук тоже, не говоря уже о всяких приятных мелочах типа сотового телефона.