«Русская Швейцария» (февраль 2015; Александр Песке)

«Русская Швейцария» (февраль 2015; Александр Песке)

– Как Вы думаете, кем бы Вы стали в профессиональном плане, не побывав на войне в Чечне?

– Представления не имею. Этот список может быть куда более длинным.

Кем бы я стал в профессиональном плане, если не родился и вырос в рязанской деревне, кем бы я стал в профессиональном плане, если б мой отец не играл на пяти музыкальных инструментах, не рисовал и не писал стихи – в общем, если б у меня был другой отец. Если б моя семья не переехала на исходе советской власти в химический гигант Дзержинск – промышленность которого распалась у меня на глазах. Если б у меня не было моей жены и моих детей…

Короче, если б я был не я и у меня была бы другая жизнь – кем бы я стал в профессиональном плане?

Наверное, я стал бы в профессиональном плане кем-то другим, и отвечал на ваши вопросы, например, как скрипач. Или, скорей, вообще бы не отвечал ни на какие, потому что меня никто ни о чём бы не спрашивал.

– Важна ли для писателя, которому хочется остаться в памяти, активная гражданская позиция?

– Тут личный выбор всегда.

В идеале – сначала Кавказ, Крымская война, а потом Ясная Поляна.

Это такой «путь русского писателя» в самом лучшем виде.

Лев Николаевич, видимо, в какой-то момент начал переживать, что мало общается «с народом» – меньше, чем когда проводил зачистки в Чечне и стрелял из пушек в Севастополе, – поэтому повесил колокол у дома в Ясной Поляне. Чтоб, если кто-то захотел с ним пообщаться – приходил и звонил.

В итоге этот колокол начал звонить каждые полчаса. «Барин, а у меня лошадь ногу подвернула». «Барин, а у меня тёлка никак не разродится». «Барин, а царь добрый?»

Короче, он снял колокол и убрал в сарай.

Вот и выбирайте – была ли у Льва Николаевича гражданская позиция.

Думаю, была. Просто в разные времена она по-разному выглядела.

Есть гражданская позиция Горького, который спонсировал большевиков, а потом сбежал от них на Капри. Есть гражданская позиция Бунина, который писал свои желчные «Окаянные дни». Есть гражданская позиция Пришвина, который сидел в лесу и ездил в Москву только за гонорарами. Но при этом писал удивительные дневники. Ещё есть гражданская позиция Бабеля, который воевал в Конармии, и Газданова, который воевал в Белой армии.

А ещё была гражданская позиция Гумилёва, который участвовал в антибольшевистском заговоре, и была позиция Маяковского – который звонкую душу поэта отдал атакующему классу пролетариата.

В целом, русский писатель и поэт, конечно, чаще всего был в гуще событий. Но в разной гуще.

Сегодня таких типов куда меньше, прямо говоря. Все такие стали приличные, прогрессивные, приятные во всех отношениях. Плюнуть некуда иногда.

У нас половина классических поэтов воевала, а другая половина – стрелялась на дуэлях. Оставшиеся сидели в тюрьме.

Вы сейчас знаете таких поэтов, хоть одного?

Вопрос не в том, есть ли у них гражданская позиция или нет. Вопрос в том, что они пишут – как живут. Живут они прилично, и стихи у них приличные. Хоть фотообои из них делай.

– Если известную пословицу «в России две беды: дураки да дороги» перефразирует Захар Прилепин, то как будет звучать его вариант «в России две беды…»?

– У России нет никаких смертельных проблем, кроме одной: когда либеральная клика приходит ко власти. Если она берёт власть – это неизбежно оборачивается развалом страны и хаосом.

Я очень ценю либеральную мысль как таковую и на ряд моих либеральных товарищей смотрю с интересом, но в целом – упаси бог нас от февраля 17-го и августа 91-го.

Все остальные наши проблемы идут по разряду национальных забав. Включая дороги. В мою деревню нет практически никакой дороги. Я купил себе внедорожник, но даже его приходиться иногда отрывать. Зато туда не доезжают туристы. И журналисты тоже не могут приехать туда. Красота.

Из любой проблемы можно извлекать свои выгоды.

А дураков везде полно. Дураки интернациональны.

– За последнее десятилетие Вы написали несколько романов и множество рассказов. В них очень много автобиографичного. У Вас была чересчур разнообразная юность или Вы невероятно чувствительны и наблюдательны?

– Я, по мнению моей любимой женщины, вполне себе бесчувственный, не очень наблюдательный, и у меня была среднестатистическая биография – отчасти насыщенная, но я знаю биографии и понасыщенней.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.