Глава 19 «Меня остановили на взлете!»

Глава 19

«Меня остановили на взлете!»

Революция пожирает своих детей – фраза известная, формула классическая. Универсальная для всех времен и народов. В тех, разумеется, случаях, когда революция детей действительно пожирает. Уж если они обречены стать жертвами, то ничего не попишешь. Формула беспощадна, и печать поражения лежит на их лицах с первого дня, наступившего после победы.

Разница лишь в нюансах.

Кровавые революции с хрустом пожирают своих детей, напоминая жертвам о несчастных судьбах погубленных ими врагов. Робеспьер и Дантон под ножом гильотины, ленинская гвардия в сталинских лагерях расплачивались по счетам былых преступлений. Возмездие бессердечно, как сама революция. Кровавые бунты завершаются диктатурой.

Номенклатурные революции кончаются иначе. Как правило, бескровно. Но по внутреннему драматизму эти сюжеты порой не уступают самым жестким схваткам за власть.

Победители воспроизводят строй, который свергли и мечтали изменить. Бывшие соратники вдруг понимают, что объединяло их только одно: ненависть к общему врагу. Теперь врага нет, и, деля добытое в революционных боях наследство, победители с ревностью, страхом, а порой с той же ненавистью поглядывают друг на друга.

Номенклатурную революцию на Украине тоже ожидал кризис. Столь масштабный, что чувство потрясения было мгновенным и всеобщим – по крайней мере у многих из тех, кто год назад стоял на Майдане и рукоплескал своим кумирам. Как написала в сентябре 2005-го Юлия Мостовая, «мы знали, что чудес не бывает, но мы верили в них». И почти все, кто поддерживал Ющенко и Тимошенко, уже год спустя скажут о безответственности своих лидеров и о том, что они не имели права не договориться. Но это всего лишь слова. Размышляя о событиях, случившихся после победы, приходишь к однозначному выводу: раскол был неизбежен.

Слишком разные люди сошлись под знамена «оранжевой революции». Как и в России во времена «невеликой октябрьской революции». От августа 1991-го до октября 1993-го чуть больше двух лет. И Ельцин, приказавший стрелять из танков по зданию Верховного Совета, и Хасбулатов с Руцким, руководившие бесноватым парламентом, еще недавно вместе противостояли военно-гэбэшному путчу. От «оранжевой» эйфории декабря 2004-го до раскола в команде победителей в сентябре следующего года прошло всего девять месяцев. И хоть не дошло в Киеве до танков, разочарование было не менее горьким, чем в Москве.

Собственно, разборки начались уже при дележе постов, когда Виктору Ющенко пришлось демонстрировать чудеса изобретательности, дабы наградить по заслугам всех сподвижников. Он догадывался, что не сработается с Тимошенко, но хотел, чтобы она сама отказалась от должности премьера, и был готов предложить ей взамен любой другой государственный пост. В премьеры рвался «шоколадный король» Украины Петр Порошенко, еще один мотор и спонсор революции. С Ющенко его связывали давние дружеские, почти семейные узы: тот был крестным отцом его ребенка. Однако Юлия Владимировна оставалась непреклонна: слово надо держать, Виктор Андреевич! Весьма неприятный разговор состоялся у нее и с самим Порошенко. Он прямо-таки умолял ее уступить пост. Тимошенко предъявила ему договор: «Вот смотри, есть подписанная Ющенко бумага…» Порошенко настаивал. Она отрезала: «Я не откажусь никогда в жизни!»

В конце концов Ющенко сдался. В самолете, летящем в Москву на встречу с Путиным, он подписал указ о ее назначении исполняющей обязанности премьер-министра. Время и место были выбраны чрезвычайно удачно.

Обиженный Порошенко с явной неохотой возглавил Совет национальной безопасности и обороны. В качестве противовеса верный оруженосец леди Ю Александр Турчинов стал шефом Службы безопасности Украины. Лояльный и Тимошенко, и Ющенко политолог Анатолий Гриценко стал министром обороны, а близкий к лидеру социалистов Морозу Юрий Луценко сел в кресло министра внутренних дел. Главой Администрации президент назначил Александра Зинченко – бывшего руководителя предвыборного штаба.

На трибуне Рады 4 февраля бесконечно счастливая Юлия Тимошенко пообещала Украине «чудо». Вера в чудеса была вполне материалистична: только что депутаты с невиданным в истории страны единодушием утвердили ее премьером. Она рвалась в бой.

Проблема, однако, заключалась в том, что война кончилась. Во всяком случае, та война, где они сражались, точно зная имена своих врагов. Настало мирное время, в котором революционный опыт был бесполезен, если не вреден. Украина, облегченно вздохнув (кровь не пролилась!) и разойдясь по домам, ждала от них созидательной работы. Не слишком веря в чудеса, надеялась на исполнение обещаний: реформу власти, возвращение в государственную собственность отдельных незаконно приватизированных предприятий, но главное – изменения климата в стране. Люди, голосовавшие против Кучмы и Януковича, мечтали жить в государстве, где власть была бы профессиональна, честна и откровенна с народом. На Украине это еще называют «европейским путем».

В Европу хотели они все – и Ющенко, и Тимошенко, и новые олигархи, и даже старые. Но образ Европы у каждого был свой. И путь в Европу был порой настолько своеобразен, что не всякий из вчерашних соратников годился в попутчики.

Раскол проходил здесь: оказалось, идеологически многие из них несовместимы. В частности, президент и его премьер. Разногласия, касавшиеся прежде методов борьбы с Кучмой и его режимом, оказались гораздо глубже. Это были непреодолимые разногласия.

Ющенко навоевался. А для Юлии Тимошенко победа на Майдане и пост премьера были только началом схватки с «криминалом», первым шагом к коренному переустройству жизни в стране. Или продолжением той войны, которую леди Ю вела еще на посту вице-премьера четыре года назад. Экономическое наступление, полагала Юлия Владимировна, должно быть быстрым, решительным и жестким. Она была нетерпелива.

В новом противостоянии сошлись две страны – Украина Ющенко и Украина Тимошенко. Политика внушительных слов, но малых дел против политики стремительного разгрома конкурентов. Политика осторожных шагов против политики шагов размашистых, скандальных и целеустремленных. Стиль сдержек и противовесов, все более смахивающий на кучмовский, и стиль масштабного «наезда» на олигархов, слегка напоминающий разборки Путина с олигархами ельцинских времен.

Президент пытался уравновесить политических тяжеловесов. А в результате получил два властных центра в стране. Главным сюжетом в послереволюционной Украине стали отнюдь не попытки реванша новой оппозиции. Оппозиция была растеряна и подавлена. Политическое напряжение день ото дня росло именно в лагере победивших союзников.

Свою лепту вносили все. Люди из окружения Ющенко слишком шумно высказывали недовольство. Люди из окружения Тимошенко слишком громко торжествовали. Сама леди Ю слишком загляделась на себя в зеркало.

На следующий день после утверждения Тимошенко на посту премьера украинские газеты обсуждали вовсе не правительственную программу, а новое платье премьера. Уже на инаугурации президента Тимошенко отказалась от оранжевого цвета и сверкала ангельской белизной одежд. При утверждении премьер-министром на ней было облегающее платье, серый цвет которого символизировал, по всей видимости, готовность к тяжкому повседневному труду на благо страны. Солдатский шинельный цвет платья оттеняли черные кружева на спине. Обнаженные руки были вызывающе затянуты в черный полупрозрачный гипюр.

Наряд Юлии Тимошенко, по обыкновению, расставил акценты лучше любой программы. Изматывающий труд и желание быть в центре всеобщего внимания отличали все семь месяцев ее премьерства. Публику на первых порах это даже вдохновляло: почти никто не обсуждал программу правительства, но все интересовались новыми нарядами «принцессы».

При этом смена цветов не означала смены вех. В ее жилах бурлила все та же «оранжевая кровь», что и в дни Майдана. Вскоре после утверждения на новом посту она вынесла на обсуждение Рады бюджет страны. Предвидя обычный изматывающий торг с лоббистами, Тимошенко пригрозила бывшим коллегам-депутатам демонстрантами, в любую минуту готовыми штурмовать зал заседаний.

Впрочем, «оранжевое настроение» царило поначалу во всех властных кабинетах, и в бой рвался каждый. Главной темой и для президента, и для премьера, да и для всей новой команды стала борьба с коррупцией. Система Кучмы должна быть разрушена. Экономика и государственная власть – заработать по новым, честным правилам. При этом методы проведения в жизнь идеалов Майдана в первые месяцы после победы у всех тоже были практически одинаковые – революционные. Никто еще не забыл вчерашние лозунги. Одним из главных был: «Бандитам – тюрьмы!»

В рамках ударной правительственной программы «Контрабанде – стоп!» Тимошенко создает мобильные отряды силовиков, чтобы навести порядок на границах. В эти отряды, колесящие по стране, входят представители МВД, СБУ и таможни. Они наделены правом останавливать любую машину и проверять таможенные декларации и грузы.

Порой сообщения с информационных лент той краткой эпохи напоминают о временах установления советской власти на Украине. Так, министр внутренних дел Юрий Луценко вводит внутренние войска в Донецкую и Закарпатскую область – для борьбы с бандитизмом. На самом деле все проще. Донецк – вотчина Януковича и Ахметова, Закарпатье – клана Суркиса – Медведчука. С благословения секретаря Совбеза Порошенко его давний бизнес-партнер россиянин Григоришин пытается отобрать у Суркиса самые лакомые куски собственности во всех уголках страны. Григоришин посягает даже на святое – футбольный клуб «Динамо» (Киев). Суды быстро принимают соответствующие решения, и вооруженные спецотряды милиции врываются в кабинеты фирм Суркиса. Но страшнее всех другому олигарху. Виктор Пинчук догадывается, что его империя станет первой мишенью нового премьера. Он ищет защиты у президента.

Новую Украину лихорадит от скандалов. В день назначения правительства проведена тотальная замена губернаторов. Объявлено об увольнении 18 000 чиновников. В первые месяцы заведено 149 уголовных дел о нарушениях во власти. Президент обещает раскрыть все резонансные дела прошлых лет – от убийства Гонгадзе до манипуляций на прошедших выборах. И строго наказать виновных.

Вскоре силовики уже бодро докладывают о 19 262 якобы раскрытых экономических преступлениях. Арестован и заключен в тюрьму глава Донецкого областного совета Колесников: скоро его отпустят, и дело прекратят. Янукович тоже под следствием: он обвиняется в том, что миллиард гривен, изъятых из казны, был переведен в его избирательный фонд. Другой миллиард, если верить прокурорам, украла Администрация президента Кучмы. Ее бывшего руководителя Медведчука вызывают на допросы.

Угроза уголовного преследования обернулась первыми человеческими жертвами уже в первые дни после революции. На своей даче застрелился влиятельнейший министр транспорта Георгий Кирпа, через ведомство которого, если верить обвинителям, бюджетные деньги и перекачивались в предвыборную кассу Януковича. Он же организовывал переброску по железным дорогам тысяч донетчан в Киев на подавление революции. Многие подозреваемые спешно бежали из страны – кто на восток, в Россию, кто на Ближний Восток, в Израиль, а кто на Запад.

Впрочем, вскоре становится ясно, что министр Кирпа поторопился.

Большинство дел обернулось пшиком. Никто из центральных фигур прежней власти так и не предстал перед судом. И не потому, что обвинения лживы, а по той причине, что они слабы. Механизм коррупции достаточно сложен; разматывание подобных дел требует от следователей огромного опыта и мастерства. А традиции отсутствуют, поскольку в постсоветской Украине (как и в советской) прокуратура, лишенная самостоятельности, была верной служанкой Администрации президента (как раньше ЦК КПУ). Кроме того, новая власть тысячами нитей связана с прежними правителями. Прежние и нынешние партнеры по бизнесу находятся по разные стороны баррикад, и практически любое крупное дело об экономических преступлениях времен Кучмы может стать опасным для самих революционеров и их союзников.

Про несчастного Гонгадзе новые власти не забыли, однако главные подозреваемые оказались надежно защищены и от серьезного расследования, и от суда. Кучма, видимо, получил неприкосновенность согласно неким «тайным протоколам» круглого стола в Мариинском дворце, хотя Ющенко и клялся общественности, что никаких гарантий уходящему президенту он не давал. Бывший глава Администрации президента, а ныне спикер Рады Литвин правильно повел себя в дни «оранжевой революции»: он фактически стал союзником Ющенко и главным гарантом легитимности его победы. Поэтому о Гонгадзе его тоже никто не спрашивал.

Конечно, в тоталитарной стране пересажать, а то и перестрелять политических противников для президента – не проблема. Однако в демократическом государстве о расстрелах не может быть и речи. Что же касается дел о коррупции, то они слишком часто рассыпаются в судах. Потому что нужны улики. В итоге перед судом предстают лишь «стрелочники» – исполнители преступных приказов. Ни председатель Центризбиркома Кивалов, ни дирижеры фальсификаций в Администрации президента и в Кабинете министров наказаны так и не будут.

Бессистемная и шумная кампания по борьбе с коррупцией приобретает нелепые и даже карикатурные черты телевизионного шоу.

Новый президент в каждом выступлении говорит о высокой нравственности новой власти. От государственных чиновников и членов их семей он строго требует отказа от предпринимательской деятельности. При этом общество видит: все «финансисты революции» во главе с Порошенко получили государственные посты, но из бизнеса уйти не спешат. В лучшем случае каждый из них формально переписывает свои фирмы на отца, жену или еще кого-нибудь из родни. Как некогда это делала Юлия Тимошенко, уходя из ЕЭСУ в депутаты. Как это вообще принято в элитных постсоветских кругах.

Ющенко нервничает. Порой его заявления совсем уж абсурдны. Например, он публично запрещает чиновникам ходить в баню. Его порыв понятен: так называемые «конюшни» – символ закулисной власти эпохи Кучмы. Редкий случай: тут Юлия Тимошенко полностью солидарна с ним.

Любимым врагом новой власти становится ГАИ. Дело в том, что президент – заядлый автолюбитель, немало настрадавшийся от милицейского произвола. А тут еще, как назло, несчастный гаишник с сиреной и мигалкой неловко выруливает навстречу президентскому кортежу. Обозвав гаишную машину «дискотекой на колесах», Ющенко в тот же день подписывает указ об упразднении дорожной автоинспекции. Страна, которую гаишники достали так же, как и президента, в шоке: а кто за порядком-то на дорогах будет следить?

Вообще после победы Ющенко озабочен тем, чтобы скорректировать свой образ рефлектирующего и робкого политика, доказать свою жесткость и способность к решительным поступкам. Отсюда – скоропалительная ликвидация ГАИ. В этом же – главная цель двух его визитов на недружественный восток страны.

И в Донецке, и в Днепропетровске он кипит гневом и пытается запугать областной актив. Собрав местное начальство, часами ругается, «тыкая» отдельным чиновникам. Речь все о том же – о коррупции старой власти и о высокой морали, воплощенной в лице власти новой. Такого Ющенко страна не знала. И немного оторопела. Зал молчит, угрюмо и с недоброй иронией поглядывая на Виктора Андреевича. Материться Ющенко не умеет. Публично ругаясь, он производит довольно жалкое впечатление.

Освоившись в кабинете Кучмы, президент начал всерьез ощущать себя строгим, но справедливым отцом всех украинцев. Ему дано право карать и миловать. Правда, следует признать, что милует Ющенко гораздо чаще, чем карает, – от собственной природы никуда не уйдешь. Но и здесь доходит до смешного. Президенту докладывают, что где-то на западе силовики перестарались, арестовав по подозрению в контрабанде его старого знакомого, владельца местной гостиницы. Ющенко звонит в областное управление Службы безопасности, представляется и требует освободить задержанного. Сотрудник СБ, полагая, что его разыгрывают, посылает Виктора Андреевича по матушке и бросает трубку. Терпеливый Ющенко, слегка удивившись, вновь набирает номер. Признав, наконец, своего президента, собеседник попадает в больницу с сердечным приступом.

Общество в растерянности наблюдало за судорожными действиями властей. Вольное обращение президента к законом, в том числе и с Конституцией, его готовность прибегнуть к «телефонному праву» уж очень напоминали недавнее прошлое. Все громче звучали сомнения в том, что, начиная революцию, лидеры оппозиции всерьез подготовились к управлению страной после победы. Профессиональной замены для 18 000 изгнанных чиновников не было. Бюрократическое делопроизводство, и при Кучме не особенно эффективное, грозило и вовсе остановиться.

И все-таки главной причиной беспокойства стали отношения во властной команде. Тимошенко не уставала публично клясться в верности президенту. Тот расхваливал профессионализм своего правительства. Однако признаки раскола в новой власти постепенно становились все более заметными.

С самого начала роли распределились так: премьер-министр наводит порядок в стране, президент «парит над схваткой», но остается верховным арбитром с правом решающего голоса в конфликтных ситуациях. Тимошенко днюет и ночует в рабочем кабинете, где для нее даже установлена полевая кровать. Ющенко совершает визиты за рубеж, собирая награды и кредиты. Она разгребает мусор, накопившийся в стране за минувшее десятилетие. Он озабочен восстановлением украинских национальных традиций и символизирует светлое будущее страны. Она, как и все премьер-министры при Кучме, отвечает за провалы и неудачи новой власти. Он – автор самых популярных проектов.

Если речь, например, заходила о многочисленных социальных программах, то принято было говорить о «правительстве Ющенко», а вовсе не о «правительстве Тимошенко».

Социальные программы стоят огромных денег. Где их взять? Ответ премьер-министра прост: необходима глобальная ревизия результатов приватизации при Кучме.

Этот пункт плана Тимошенко больше всего обсуждался в прессе – как на Украине, так и за границей. Утопия обросла таким количеством эмоциональных комментариев и мифов, что постепенно забылось не только то, ради чего затевалась ревизия приватизации, но и сама суть предложений премьер-министра. Критики говорили о реприватизации. Наряду с «популизмом» именно «реприватизация» стала ключевым словом в оценках действий Тимошенко.

Между тем о реприватизации речь вовсе не шла. Речь шла о «дооценке». Идея заключалась в том, чтобы на аукционах определить реальную стоимость предприятий, перешедших при Кучме в собственность десятка финансово-промышленных кланов. Их нынешним владельцам Тимошенко оставляла шанс доплатить разницу между прежней ценой и той, что будет установлена на торгах. Она прекрасно понимала, что речь идет о миллиардах.

Подтверждением ее правоты стал аукцион, на котором уже после изгнания Тимошенко с поста премьера было продано одно-единственное предприятие. Комбинат «Криворожсталь», принадлежавший олигархам Пинчуку и Ахметову, принес бюджету почти $5 млрд. При Кучме завод обошелся зятю президента и «крестному отцу» Донбасса в $900 млн. Заплаченная индийским сталелитейным магнатом Лакшми Митталом сумма превосходила совокупный доход от приватизации за все годы украинской независимости.

А Тимошенко говорила о 3000 предприятий, на которых необходима дооценка.

Конечно, цифра повергла в шок и президента, и либеральных экономистов. Магия числа с тремя нулями надолго овладела Украиной, внушая одним революционное воодушевление, другим – священный ужас. Ющенко поспешил сгладить негативный эффект и, не отказываясь от идеи премьера в принципе, просто-напросто зачеркнул в устрашающей цифре два нуля. Речь шла уже о 30 предприятиях. От правительства он потребовал как можно скорее составить список сомнительных сделок, чтобы снять напряжение в стране.

Такой подход Тимошенко категорически не устраивал. Вообще-то ее три тысячи, как и тридцатка президента, были взяты с потолка. Цифра, заявленная премьер-министром, скорее намекала на масштабы предстоящей работы; сыграли свою роль присущая леди Ю гигантомания и ее расчет на сильный эффект. При этом она требовала всего-навсего внятного закона о дооценке и объективных критериев, позволяющих говорить о законности или незаконности прежних приватизаций. Тридцатка же Ющенко взывала к компромиссу. Президент боялся хаоса и хотел мира.

Призрак глобальной перекройки собственности, в результате которой экономика страны могла оказаться парализованной, страшил и большинство украинских элит. Никто не спорил, что постсоветская приватизация и на Украине, и в России, как и на всем пространстве бывшего СССР, шла криминальным путем. Что многие предприятия были просто украдены у государства в результате сговора чиновников, «красных директоров», новых олигархов и бандитов. Однако либералы предлагали с этим смириться. В конце концов, свой первый миллион любой нынешний миллиардер, включая саму Тимошенко, заработал отнюдь не в белых перчатках.

А премьер-министра пугало другое. Она думала о «финансистах революции» в окружении президента и секретаря Совета безопасности Петра Порошенко. Предполагала, что главная цель их инвестиций в Майдан состояла лишь в том, чтобы устроить не менее масштабный передел (естественно, в свою пользу) собственности в стране, при этом не меняя самой системы и не особенно заботясь о казне. А это был прямой путь назад, к Кучме.

Возможность оставить все как есть Тимошенко даже не рассматривала. Империи Пинчука, группы Суркиса – Медведчука или Ахметова были столпами «системы Кучмы». Не разрушив их, невозможно было изменить страну. Стояние на морозном Майдане лишалось таким образом смысла.

Революция для Тимошенко продолжалась. Для Ющенко она уже закончилась. Разрыв был неизбежен. Репетиция «черного сентября» состоялась уже в мае. Тогда Ющенко впервые прилюдно предложил Тимошенко уйти в отставку.

Позже она не раз повторит, что причина ее изгнания с премьерского поста заключалась в конфликте с бизнес-окружением президента. Дескать, новые элиты срастались со старыми. Кланы Кучмы передавали эстафету молодым олигархам из окружения Ющенко. Она и Турчинов были последним рубежом обороны «идеалов Майдана» во власти.

Конечно, Тимошенко упрощала, сводя конфликт во власти только к этой черно-белой схеме. У премьера и президента вообще были противоположные взгляды на систему управления государством и экономикой.

Умеренный реформатор Ющенко со своими американизированными понятиями о рынке считал ее экономические построения социалистическим бредом. Пожалуй, Виктор Андреевич во многом был прав. Страстная любовь к народу и справедливости нередко принимала у нее весьма причудливые формы.

Но правда и то, что именно она, а не президент, стояла на пути коррупции в стране. За несколько дней до отставки правительства, еще не зная, но уже догадываясь о грядущем расколе, Тарас Стецькив делился с журналистами своими горькими мыслями о власти. «Ющенко по своей природе абсолютно демократичный, украинский, нормальный человек, стремящийся к цивилизованному государственному устройству, – оценивал Виктора Андреевича один из командиров «оранжевой революции», – но вырастал он в старой системе. С моей точки зрения, выбор у президента был. Но этот выбор был между тем, чего он не знает и, следовательно, в определенной степени опасается, и тем… что понятно и поддается прогнозу. Президент выбрал второе».

Команда Ющенко сплошь составляли выходцы из прежней системы, утверждал Стецькив. «Они четыре месяца думали, что делать, а после того, как ничего не придумали, стали возобновлять старый механизм власти. Вот почему в июне опять пошла контрабанда, вот почему начала возрождаться торговля должностями. Они просто не представляют, что власть можно осуществлять другими способами».

Ющенко нервничает, наблюдая, как Тимошенко обходит его на повороте. Ее рейтинг сперва приближается, а потом и обгоняет рейтинг президента. Тимошенко нервничает, боясь отставки и мечтая об отставке, которая может прибавить ей голосов, а может и повредить на грядущих выборах. Рейтинг рейтингом, но Украина уже привыкла видеть их вместе.

Проиграет тот, кто станет инициатором свары. Оба сдерживаются из последних сил. Но столкновение неизбежно.

О состоянии, в котором пребывает Ющенко, свидетельствует случай довольно ничтожный, но показательный. Скандал, словно специально созданный для общего отравления атмосферы и испытания президентских нервов. Проверки этой Виктор Андреевич не выдержал.

В «Украинской правде» был опубликован текст, посвященный Андрею Ющенко – 19-летнему сыну президента от первого брака. Если верить репортерам, Андрей ездил на BMW стоимостью более 100 000 евро, пользовался супердорогим мобильником и с купеческим размахом гулял в элитных ресторанах, поглощая шампанское по $1000 за бутылку.

Ющенко рассвирепел. Ответ его был скор и предельно груб. Как бы пересказывая воспитательную беседу с сыном, проведенную по свежим следам публикации, президент заявил на пресс-конференции: «Я сказал Андрею – учись себя защищать. Покажи счет из ресторана, положи этот счет перед мордой того журналиста, который тебя оскорбил, а потом иди в суд… Тот, кто написал про тебя, не работая ни минуты своей жизни на свободу прессы, сегодня является киллером».

Пресса откликнулась с естественной корпоративной яростью. В обращении, под которым в считаные дни было собрано около 800 подписей, журналисты потребовали, чтобы Ющенко публично извинился перед корреспондентом, а также ответил на вопросы относительно доходов и расходов президентской семьи. Растерянный Ющенко в ответном письме просил не лишать его близких «права на частную жизнь» и отказался принести извинения. Окончательно придя в себя, он все-таки позвонил автору обличительной статьи и покаялся, заверив, что его срыв «был эмоциональным» и что он «вынес из этого урок». Урок заключался в том, что президент «очень серьезно» поговорил с сыном.

Первым не выдерживает напряжения руководитель Администрации президента Александр Зинченко. Шестого сентября, подав в отставку, он собирает пресс-конференцию, где рассказывает о том, как советники и помощники президента «цинично и системно реализуют план использования власти в своих целях». Он не скрывает обиды: «Еще одна причина моей отставки – то, что президент руководит страной, советуясь только с Порошенко». Он очень взволнован и предельно искренен. Позже выяснится любопытная вещь. Хотя прокуроры, проверяя его обвинения, «не найдут доказательств» коррупции, украинский народ в массе своей, согласно опросам социологов, поверит Зинченко. И это станет еще одним, весьма болезненным ударом для Ющенко. Тем более серьезным ударом, что в новой Украине общественным мнением первое лицо в государство никак не может пренебречь.

Начало осени в стране – это уже полноценный кризис, который в течение нескольких дней разносит всю систему сдержек и противовесов, выстроенную Ющенко после победы. Вместе с Порошенко президент убежден, что «провокацию» и отставку Зинченко ему устроила леди Ю.

По сути, уже в тот день, 6 сентября, президент готов отправить ее в отставку, но привычно колеблется. Основная причина: мартовские выборы в парламент, где ему необходимо хотя бы внешнее единство команды. И если бы весь конфликт сводился к спорам вокруг коррумпированности Порошенко, то скандала с повальными отставками можно было бы избежать. Мягко миротворствуя и повышая голос, уговаривая и угрожая, Ющенко сумел бы без особых потерь довести свою команду до парламентских выборов. Беда заключалась в том, что инцидент с Зинченко был следствием, а не причиной раздоров. Это был уже диагноз: воюющие между собой герои Майдана несовместимы друг с другом.

Развязка стремительно приближалась.

Три дня и три ночи в сентябре президент и правительство не работали: отложив все прочие государственные проблемы, они занимались выяснением отношений. Это были дни и ночи бесконечных встреч, совещаний, телефонных разговоров, громких криков и задушевных тихих просьб.

Кадровый компромисс, как его сформулировал президент Виктор Ющенко, выглядел так. Дабы покончить со смутой, он избавляется от Порошенко, Третьякова и главы Таможенной службы Скомаровского, вызывающих идиосинкразию у премьер-министра, а Тимошенко в свою очередь жертвует председателем Службы безопасности Турчиновым и некоторыми другими своими сторонниками на госслужбе, включая генпрокурора Пискуна, которого президент считал «завербованным» леди Ю и впоследствии тоже со скандалом уволил.

Если бы тут Ющенко остановился, то Тимошенко, наверное, пошла бы на компромисс. Но президент не собирался, да и не мог удовольствоваться столь блеклым разменом: он думал о мартовских выборах. На них Тимошенко, согласно его ультиматуму, обязана была пойти вместе с «Нашей Украиной», а в общем предвыборном списке ей отводилась лишь треть кандидатов в депутаты. Мало того, в этот список она не имела право включать никого из тех, кто неугоден президенту: например, Турчинова. Кроме того, Ющенко в случае победы на выборах вовсе не гарантировал ей никаких постов. Ну и, чтобы мало не казалось, завтра же она с президентом должна устроить совместную пресс-конференцию, на которой заклеймят позором «лжеца» Александра Зинченко.

Юлия Тимошенко попросила дать ей ночь на обдумывание. Утром 8 сентября она вошла в кабинет Виктора Ющенко…

Незадолго перед этим леди Ю открыла заседание правительства, и речь ее была коротка. Тимошенко сообщила министрам, что скандал, вызванный заявлением Зинченко, может иметь разные последствия – вплоть до отставки всего Кабинета, а также других высших чиновников. Она поблагодарила министров за работу, и тут в ее голосе зазвенели хрустальные прощальные нотки. Покидая зал, она сказала помощникам, что до вечера они могут быть свободны.

О своей встрече с Ющенко Юлия Владимировна рассказала прессе несколько дней спустя. После того, как пришла в себя после потрясения. Рассказ был душераздирающим.

«Я села рядом с ним, взяла его руку в свою. Я просила президента не разрушать надежды людей и авторитет революции. За двадцать минут до эфира, когда он должен был объявить об отставке правительства, я предложила президенту: давайте сейчас выйдем к прессе рука об руку, вместе. Был момент, когда президент дрогнул в своем намерении… Но тут весь в слезах и соплях ворвался Петр Порошенко… Президент встал, посмотрел, повернулся ко мне спиной и сказал: “Разговор окончен”».

Ющенко уволил всех: Кабинет министров в полном составе во главе с Тимошенко, Петра Порошенко с должности секретаря Совбеза, своего первого помощника Александра Третьякова, руководителя Службы безопасности Александра Турчинова.

Через пару недель, сломив сопротивление Рады, он со второй попытки назначил премьером мягкого и послушного Юрия Еханурова. Революция на Украине ушла в историю, наступила иная эпоха – предвыборная. «Меня остановили на взлете!» – скажет Тимошенко в преддверии новой схватки за премьерское кресло. А Ющенко лишь с угрюмой тоской будет вспоминать те семь месяцев, которые, как станет ясно позже, поставили крест на его политической карьере. Пришли времена смуты, и они снова врозь, как почти всегда, – Ющенко и Тимошенко. Еще не враги. Уже не союзники. Пожалуй, политические конкуренты, едва ли понимающие до конца, в чем суть и смысл их противостояния.

Они поймут это гораздо позже. Когда окончательно разругаются, дискутируя о самом главном. О явных и тайных схемах поставок газа из России.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.