Глава 17 Просто кочка на дороге

Глава 17

Просто кочка на дороге

Приближался 1998 год. Казалось, время летит с головокружительной скоростью. В глубине души я была в ярости из-за того, что мои дети взрослеют без меня. Я проклинала часы, дни и недели, которые все больше отделяли меня от них.

После поездки в Кению я вернулась в Нью-Йорк, чтобы написать пару статей. Я была готова на все, лишь бы не находиться в Австралии в месяц, который ненавидела. На него приходилось сразу три даты: мой день рождения – 5 июля, день рождения Шахиры – 7 июля и день похищения детей – 9 июля. Репортеры никогда не забывали о годовщине похищения и постоянно обращались ко мне за комментариями или пытались убедить присоединиться к написанию статей или участию в телевизионных репортажах, направленных на поднятие рейтинга, а не на решение моих проблем. Все рассчитывали на эксклюзивное интервью, которое никаким образом не способствовало бы возвращению детей домой. Каждый год в этот месяц надо мной собиралась черная туча, и я готова была заняться чем угодно или отправиться куда угодно, лишь бы его избежать.

Но тогда меня разыскал мой агент, Энтони Уильямс. Он позвонил мне в отель «Уидхэм», где я всегда останавливалась, следуя его настоятельным рекомендациям. Он показался мне довольным тем, что я не попала ни в какие неприятности, а просто прогуливалась по музеям и галереям Манхэттена, и решительно запустил свою очередную кампанию. В одном из телефонных звонков он попросил меня встретиться с ним в Лос-Анджелесе, выдал очередные инструкции и проверил, есть ли у меня подходящие для Калифорнии наряды.

Я проинформировала Энтони о том, что у меня были иные планы на пребывание в Лос-Анджелесе, но он продолжил свою кампанию и реорганизовал мою бронь на гостиницу и встречи с агентством Уильяма Морриса. Начались переговоры о том, чтобы переписать мою первую книгу, но мне это предложение представлялось совершенно неинтересным. Я прекрасно знала, к чему они клонят, поскольку Голливуду подавай только хеппи-энды, поэтому от переговоров ничего не ждала.

Вихрь культурной и общественно полезной жизни, организованной Энтони, подхватил меня в первый же день приезда из Нью-Йорка. На вечеринке одной из любимейших подруг Энтони, Памелы Годфри, присутствовали почти все писатели, режиссеры и просто талантливые люди, которых Энтони знал в Лос-Анджелесе. Мы сидели в саду вокруг огромного деревянного стола, и все от души смялись, когда я рассказывала о том, на каких «свиданиях вслепую» мне довелось побывать за последние несколько месяцев. Я перевела эти неловкие моменты (на самом деле не свидания, а катастрофы) в шутки и, слегка приукрасив, рассказывала о встречах с советником Ее Величества королевы Великобритании, американским кинопродюсером и отпрыском французской аристократии. Далее последовали предложения о том, с кем меня стоит познакомить в Голливуде. Я содрогнулась от одной мысли о предстоящем испытании и взмолилась о пощаде. Ужин с эрудированным собеседником – это одно, но свидание, на которое возлагаются определенные ожидания, – совсем другое.

Большую часть следующего дня я провела с Энтони, штурмуя святилища лос-анджелесских офисов агентства Уильяма Морриса, затем поужинала с Энтони и целым миром в ресторане на крыше универсального магазина «Барни», откуда открывался вид на знаменитый холм с надписью «Голливуд». А потом мы прошлись по «Родео Драйв», где Энтони выбирал себе одежду, отпуская умопомрачительные шуточки о ходячих образцах работы пластических хирургов и о правилах маскирующего возраст камуфляжа.

Раньше мне не доводилось надолго задерживаться на «Фабрике грез», и сейчас мне было очень интересно заглянуть в чужие окна. И некоторую помощь в этом занятии мне оказала мой кумир, которым я восхищалась долгие годы, Джеки Коллинз. Меня представили Джеки во время одного из ее книжных туров по Австралии. Мы вместе обедали и много разговаривали. Она была очень добра ко мне и многое сделала, чтобы поддержать меня как писательницу.

Джеки сказала, что ее друзья будут рады со мной познакомиться, и мне оставалось лишь надеяться на то, что я не обману ее ожиданий.

Что сказала бы бабушка, узнай она об этом? Даже в самых смелых мечтах я не могла себе представить то, что со мной происходило сейчас, и чувствовала себя не в своей тарелке.

Оставшаяся часть моих гастролей в Лос-Анджелесе прошла в калейдоскопе обедов и ужинов. «Спаго», «Айви», «Цитрус» – в этих местах стоило побывать, и я наслаждалась каждой минутой этих приключений, хотя не понимала решительно ничего из того, что происходило.

В мой последний вечер в Лос-Анджелесе режиссер Дэвид Джилер предложил отвезти меня в аэропорт, чтобы я успела на вечерний рейс в Австралию. Часть дня мы провели возле его бассейна, жарили стейки на барбекю, загорали и купались. Это был прекрасный день, свободный от забот и необходимости пользоваться косметикой.

Принимая душ после купания, я внезапно похолодела. Ощупала правую грудь ближе к подмышке. Под пальцами явно ощущалось уплотнение величиной с горошину.

Черт побери!

Я уже находила у себя это уплотнение несколько недель назад, когда была в Кении. Только с того времени оно исчезло. Последнее время моя грудь была непредсказуема. То она начинала лактацию от избытка эстрогена, подскочившего из-за переживаний о детях. А неровности и припухлости я уже считала нормой.

Ну что ж, здесь, в Лос-Анджелесе, я все равно не смогу ничего сделать, во всяком случае сейчас, за пару часов до вылета домой. Поэтому я взяла себя в руки и продолжила одеваться.

Позже в аэропорту я была так занята своими мыслями, что, прощаясь с Дэвидом, даже не заметила, что он поменял мой билет на первый класс. Я почти не замечала Уэса, мужчину, летевшего в Мельбурн, с которым меня познакомил Дэвид. Мы проговорили с ним все время полета, но больше всего мне хотелось уснуть и проснуться уже без этого дурацкого уплотнения, занимавшего все мои мысли.

Во время пересадки в Новой Зеландии Уэс улегся на пол в VIP-зоне ожидания и проделал немыслимые упражнения по растяжке. Я даже не предполагала, что человек на такое способен. Люди, ставшие свидетелями этого действа, тоже не остались равнодушными: кто-то показывал пальцем, а парочка членов экипажа, просочившись мимо телохранителей Уэса, попросила у него автограф. Пребывая в каком-то забытьи, я только в тот момент догадалась, что этот Уэс был тем самым Уэсли Снайпсом, звездой боевиков.

Он отправлялся в рекламное турне, посвященное его последнему фильму. Когда мы прощались в аэропорту Мельбурна, Уэс вырвал у меня обещание прийти на его премьеру, которая должна была состояться этим же вечером, и на вечеринку после нее.

Я пошла из чистого любопытства и быстро поняла, что все, что я до этого видела в Голливуде, – тихий монашеский пикничок по сравнению с происходившим сейчас в моем родном городе, который я привыкла считать степенным. Музыка оглушала даже перед закрытой дверью в частный сектор ночного клуба. Я огляделась и почувствовала себя лишней. Это напоминало плохую пародию на жизнь баловней судьбы.

В конце концов я постыдно спаслась бегством, воспользовавшись моментом, когда команда Уэса подала заранее приготовленные «угощения» и «развлечения». Тем не менее вечер был нереально веселым, и я вспоминала его всю следующую неделю. И буду вспоминать каждый раз, когда мне захочется посмеяться.

– Выпей это, – сказала Мэнди, моя соседка, и протянула мне плошку с мисо-супом. В течение нескольких дней он был единственной пищей, удерживавшейся в моем желудке. Уплотнение оказалось более серьезным, чем я думала. Мне была быстро проведена операция, и хирург выразил надежду, что я окажусь среди тех счастливчиков, кому удается вылечиться. Но мне полагалось еще пройти курс облучения в ближайшем госпитале. Я предпочла делать это рано утром, чтобы не привлекать к себе внимания прессы.

Я упрямо заставляла себя думать только о том, чтобы как можно быстрее оправиться от болезни. Я должна была увидеть Аддина и Шахиру, и смерть просто не входила в мои планы. Я почти изолировала себя эмоционально, открываясь только близким друзьям, поддерживавшим меня все это время. Все мои силы уходили на то, чтобы тело как можно лучше восстановилось.

Я с большим сожалением отступилась от акции «Ангел». Мне было невыносимо сложно признаться в том, что я не смогу вложить в этот проект столько сил и времени, как он того заслуживал, но у меня просто не было другого выбора. К счастью, журнал «Нью айдиа», основной спонсор и промоутер этой акции, взял на себя ту работу, которую не смогла выполнить я, не дав «Ангелу» исчезнуть, причем в средства массовой информации не просочилось ни слова о состоянии моего здоровья. Банти Ависон, Сью Смитраст и Лоурел Даффи держали мою болезнь в абсолютной тайне, не пытаясь сделать из нее материал для статьи или вторгнуться в мою личную жизнь каким-либо иным образом. Их помощь и дружба оказались для меня чудотворным оазисом в безжалостном мире женской периодики.

Через двенадцать месяцев в результате переговоров этот журнал стал собирать средства в фонд информирования и раннего обнаружения рака груди. И тогда я согласилась обсудить на страницах «Нью айдиа» историю своей болезни, которая к тому времени подошла к хорошему финалу. Меня явно берегли высшие силы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.