Фаина Раневская и директор гостиницы

Фаина Раневская и директор гостиницы

Это случилось в Ленинграде. Труппа выехала туда на гастроли. Актеров поселили в хорошей гостинице. Раневской достался не какой-то там простой номер, а самый что ни на есть люкс! Назывался он тогда, правда, куда проще: «европейский».

Первый раз Фаина Георгиевна попала в такие апартаменты! Вы только представьте: огромная гостиная, дальше – шикарная спальня с большущей кроватью. Роскошь во всем просто небывалая. Давным-давно не виденная ею, актрисой Фаиной Раневской.

Нет, виденная. Но, скажем так, не пробованная. Разве что бутафорская, на сцене. А тут все было настоящим: большие глубокие кресла, обтянутые теплой кожей, бронзовая люстра под потолком, низкий и удобный столик.

Нет, пользоваться такой роскошью в одиночку просто немыслимо! И Фаина Раневская тут же пошла звать гостей. Через час актеры, смывшие дорожную пыль в своих номерах и успевшие закупить внизу в ресторане самых разных закусок, собрались у Раневской. Поохали, позавидовали и начали смело открывать бутылки.

Вечер только начинался. Шикарный номер, приятная компания, прекрасное настроение. Разлили, выпили, закусили. И пошло, и поехало.

Фаина Раневская был не просто в ударе, а даже более того. Она сыпала остроумными шутками, подзадоривала коллег, веселила их, уделяла внимание каждому. Не дай бог, кто-то остался неприметным, так и будет грустить в уголке. Артисты смеялись и пели, в лицах рассказывали забавные истории, вспоминали былые приключения. Честная компания веселилась, как уж могла.

Ближе к полуночи участники застолья начали рассказывать анекдоты. Без политических, конечно же, не обошлось. Фаина Раневская преуспела и в этом. У нее была масса знакомых, известных и знаменитых людей. Каждый из них доверял актрисе, делился с ней самыми последними анекдотами о вождях и партии. Она обладала уникальной памятью на такие вещи и сейчас рассказывала без остановки.

Взрывы дикого хохота не давали спать никому на этаже. Но усмирять Раневскую и ее гостей никто не спешил. Кто осмелится без команды свыше мешать отдыху народной артистки? Лишь под утро все участники посиделок почувствовали усталость, желание спать и разошлись.

Раневскую разбудил стук в дверь ближе к десяти часам утра. Она кое-как накинула халат, открыла дверь и увидела какого-то кривого, перекошенного человечка небольшого роста, то ли кавказской, то ли азиатской национальности. За ним стояла дежурная горничная с подносом, на котором дымилась чашка с кофе, лежали булочки.

Но одет человечек был в костюм-тройку, сшитый явно у замечательного портного. Этот факт никак не мог ускользнуть от глаз Раневской, хотя они только-только раскрылись. И когда он, страшно картавая, представился директором гостиницы, Фаина Георгиевна ему, конечно же, поверила.

Они прошли в комнату, уселись за стол, слегка прибранный после вчерашнего разгула. Раневская потягивала кофе, директор гостиницы нетерпеливо мял пальцы.

Он попытался назвать ее «дорогой Фаиной Георгиевной», и Раневская поперхнулась кофе. Этот человек не выговаривал правильно почти ни одной буквы! На его лице отразился жуткий стыд, настоящая мука от осознания своего недостатка. Раневская вспомнила, как страдала в детстве и юности, и начала… заикаться.

– Нет, вы просто представить не можете, как это выглядело со стороны. Сидит заика дама и пытается разговаривать с картавым господином, – вспоминала потом Фаина Георгиевна.

Все это действительно выглядело не просто комично, а почти нелепо. Тем более что Раневская вдруг поняла – директор гостиницы может подумать о том, что она, настоящая артистка, заикается специально, чтобы подразнить его! В общем, несколько минут Раневская пыталась кое-как объяснить красному, как рак, директору, что заикается она не специально, просто разволновалась.

Как оказалось, визит директора был предпринят по причине куда более серьезной, чем вчерашний шумный отдых актеров. Нет-нет, никто из соседей жаловаться на гостей номера Раневской не поспешил. Тут было совсем другое.

Шепотом, бегая глазами по всей комнате, он сообщил Раневской, что после обеда должен приехать – ему не сказали, откуда именно – какой-то чрезвычайно важный господин. Его нужно поместить непременно в этом самом номере и ни в каком другом. Директор заявил, что он дико извиняется, но Фаина Георгиевна должна его понять и переехать в другой номер. Немножко скромнее, но тоже одиночный, с ванной. Приятный вид из окна.

– Что же, у вас в гостинице нет других таких апартаментов? – Раневская повела вокруг себя рукой. – Не верю!

– Апартаменты есть, – совсем тихо ответил директор и добавил шепотом: – Но подслушивающая аппаратура установлена только в этом номере.

– Ах! – воскликнула пораженная Фаина Раневская. – А я так бездарно фальшивила, подделываясь под речь Брежнева! Что обо мне подумают?

Директор опешил. Он, конечно, понимал, что вчера здесь звучали вовсе не здравицы в честь вождей партии. Ему ли не знать, какие разговоры бывают в гостиничных номерах. Но о чем беспокоится эта актриса? О голосе? Да ей нужно думать, останется ли он у нее вообще после тех анекдотов!..

Но все же закончим на несколько иной ноте. Весь ужас того, что Раневская услышала от директора, дошел до нее через несколько минут. Когда визитер вышел, она стала собирать вещи, и у нее задрожали руки. Их подслушивали. Возможно, записали. Сейчас анализируют, кто и что говорил.

Раневская весь день думала о словах директора и потом не могла уснуть, вспоминая те политические анекдоты, которые звучали в ее номере прошлой ночью. Она боялась не за себя. В труппе были совсем молодые актеры, которые только начинали свой путь. Но обошлось. За две недели гастролей их никто не потревожил. Никого никуда не вызывали, ни к кому не подходили.

– Значит, мои анекдоты товарищам понравились, – заключила Раневская в купе по пути в Москву. – Уверена, что среди прочих они услышали несколько новых и оригинальных. Вот и простили.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.