II

II

Раглан, которого французам и собственным инженерам удалось убедить отказаться от наступления на город с ходу, ждал прибытия тяжёлых осадных орудий. Он решил установить их как можно ближе к вражеским позициям, не тратя времени на оборудование подходов. С этой целью несколько батальонов были выдвинуты вперёд, почти на открытую местность для поддержки инженерных войск. Несмотря на то что было решено вести работы ночью, подготовка даже легко укреплённых артиллерийских позиций оказалась рискованной задачей. Но генерал Бэргойн считал, что оборудование серьёзных инженерных укреплений будет ещё более рискованным. Острее всего инженеры ощущали нехватку транспорта. Весь транспортный парк инженерных войск составляли около 50 повозок, и, конечно, такого количества транспорта было явно недостаточно для проведения фортификационных работ.

Лорд Раглан собрал совещание командиров дивизий для обсуждения предложенного Бэргойном альтернативного плана по использованию осадных орудий с открытых позиций под прикрытием пехоты. В письме под грифом «Строго секретно» он уведомил герцога Ньюкаслского в том, что командиры дивизий единодушно отвергли такой план. Генерал Браун не скрывал недовольства планом, задуманным генералом Бэргойном. Предложение не прошло.

В то же время сама выгрузка с кораблей орудий и другого оборудования для ведения осады города оказалась чрезвычайно сложной задачей. Дорога, ведущая к плато, была крутой и узкой. Не хватало тягловых животных, опытных солдат. Морякам, которым поручили перевозить орудия и боеприпасы, пришлось работать с половины пятого утра до половины восьмого вечера. 18-фунтовые пушки перевозили на телегах артиллеристы; более тяжёлые орудия тащили на канатах по 50 матросов. При этом самый лёгкий из членов экипажа сидел на орудии верхом, напевая или насвистывая весёлые песни. Солдаты, не настолько крепкие и рослые, смотрели на матросов с мрачным восхищением. Им самим с ворчанием и ругательствами приходилось нести на себе груз, глядя на который можно было предположить, что он весил вдвое больше любого человека.

8 октября генерал Бэргойн преподнёс Раглану неприятный сюрприз. Он заявил, что из-за твёрдого грунта проведение инженерных работ на участке английских войск невозможно. Всё, что могли делать английские артиллеристы, — это поддерживать французов, в районе расположения которых грунт был более податливым, огнём артиллерии с дальних дистанций.

Раглан немедленно отправился к Канроберу и заверил того, что англичане, несмотря ни на что, примут участие в штурме, который планируется начать сразу после того, как появятся «доказательства эффективности артиллерийской стрельбы французов».

Канробер был вежлив и вошёл в положение союзников. Генералы расстались довольные друг другом.

В следующую ночь 1600 французских солдат от заката до рассвета копали землю. Работы велись при сильном северо-восточном ветре, гул которого заглушал звуки, издаваемые кирками и лопатами. Французам удалось создать насыпь, которую они назвали «Монт Родольф», менее чем в километре от Центрального бастиона. Это было впечатляющее достижение. Они закрепились на насыпи и организовали её оборону, несмотря на предпринимаемые русскими артиллеристами отчаянные попытки разрушить её в течение дня. Французам удалось отразить все попытки русских штурмовых отрядов следующей ночью выбить их с занятой территории.

Британцы не могли похвастать никакими успехами, сравнимыми с развёртыванием на искусственно созданной высоте французской артиллерии. Их работы на Зелёном холме и на Воронцовских высотах были начаты только 10 октября. То, что позже стали называть Правым и Левым плацдармами, находилось на вдвое большем удалении от русских позиций. Русская артиллерия полностью сосредоточила свой огонь против французов. По всей видимости, противник считал, что англичане всё ещё находились слишком далеко и не представляли реальной угрозы.

Прошло две недели, и нельзя было говорить ни о каких заметных успехах. «Они называют это осадой, — в отчаянии писал домой один из офицеров, — в то время как всё это больше похоже на возню в огороде. Так мы не сможем никуда продвинуться». Были и другие досадные задержки. Деревянные платформы для орудий оказались хороши только для ровной, мягкой земли в Вулвиче. Здесь, на жёстком грунте и на гористой местности, они оказались бесполезными. Для того чтобы изготовить новые, пришлось снять крыши с нескольких домов. Прежде чем инженеры успели воспользоваться остальными, русские сожгли их. Так прошла ещё неделя. Грандиозная канонада, которая, по замыслам союзников, должна была открыть штурмующим армиям ворота в Севастополь, началась только вечером 16 октября. Однако вскоре произошло ещё одно печальное событие, следующее в цепи нелепых случайностей, которые так часто способны привести к провалу вместо успеха.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.