22.07.26

Отъезд Рерихов и Лихтманов из Москвы на Алтай

Уезжали 22-го — знаменательный день — похороны [Ф.Э. Дзержинского] и толпы людей, музыка, пушечные залпы, все выдающиеся личности проходят мимо — мы стоим на балконе [гостиницы «Метрополь»]. Очень нервничаем, что можем опоздать к поезду; наконец подъехали три автомобиля, и мы, среди огромных толп людей, военных со знаменами, громкой музыки, удостаиваемся самых удивительных, необычных проводов. Люди дружелюбны, очень заинтересованы, наблюдают за нами, приветствуют нас, посылают приветствия далеким друзьям в Америке. Участники похоронной процессии на нашем пути великодушно расступаются, как по волшебству, даже почтительно, давая нам проехать. Незабываемый день, великий отъезд. Е.И. вспомнила виденный ею сон: пятеро идущих сквозь толпы, музыка, солдаты в синих фуражках, знамена, — и ей было сказано, что это в Москве.

Когда они вначале договаривались о приезде в Москву, пришла телеграмма от Чичерина о выдаче трехдневной транзитной визы, а затем вторая телеграмма — о гражданстве. Но консул в Урумчи сказал им, чтобы они ехали, онже скажет, что телеграмма пришла позже. И затем запечатал все важные бумаги и письма дипломатической печатью — тем самым рискуя своим положением, даже не заглядывая в бумаги, которых он прежде никогда не видел, ни мгновения не колеблясь и не сомневаясь, всецело доверяя Е.И. и Н.К. За это он получил кольцо и был приближен.

Все в Москве были изумлены, что такое огромное количество багажа не было подвергнуто таможенному досмотру. Грабарь сказал, что обычно даже два чемодана досматривают!

Е.И. описала такую картину: наверху, словно маяк, Учитель, от которого к ученикам протянуты тончайшие нити. Если кто-то теряет веру, начинает бояться или сомневаться — нить обрывается. Он все еще соединен с другими учениками, но оторван от Учителя, который не может защитить его при опасности.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.