Западная Германия — Москва. 1959

Западная Германия — Москва. 1959

Довольно скоро господин Ганс Иоахим Будайт (на сей раз под таким именем действовал ликвидатор) убедился, что мюнхенский адрес герра Попеля, которым снабдил его Сергей, оказался пустышкой. Во всяком случае, в указанном районе, у моста Людвига, места жительства «объекта» обнаружить не удалось. Помог самый обыкновенный справочник из телефонной будки.

Без всякой надежды на успех «Будайт» открыл увесистый том на литере «П», пробежал по всему перечню и — вот так удача! — обнаружил запись «Литератор Стефан Попель, Мюнхен, улица Крайтмайр, 7» с указанием номера домашнего телефона.

«Будайт» отыскал этот тихий, уютный переулочек. Самый обычный пятиэтажный дом, явно послевоенной постройки. Подошёл ближе к подъезду, быстро осмотрел входную дверь: замок защёлкивается автоматически, значит, чтобы попасть внутрь, нужен ключ. В списке жильцов увидел фамилию Попеля, рядом кнопки домофона.

На следующий день, около девяти утра Богдан вновь был на Крайтмайрштрассе. Вновь повезло. Во дворе дома из гаража как раз выезжал знакомый «опель». За рулём был тот самый мужчина, которого в мае прошлого года он видел на кладбище в Роттердаме. Доброе утро, герр Попель.

Ещё несколько дней ушло на изучение привычек «клиента», его рабочего графика, круга общения. Теперь «Будайт» назубок знал маршруты и график передвижения Попеля: во сколько тот отправляется на службу, в штаб-квартиру ОУН, на Цеппелинштрассе, 67, во сколько и где обычно обедает, когда возвращается домой. Судя по всему, Попель был склонен к размеренному, стабильному образу жизни, не менял привычек, каких-либо неординарных контактов зафиксировать также не удалось.

Собранной первичной информации было вполне достаточно, и «Будайт» мог возвращаться домой, на базу в Карлсхорсте, где кроме служебных дел его ждала встреча с Инге. На 15 апреля уже была назначена помолвка. Впрочем, помолвка — ещё не свадьба, но всё-таки…

Через неделю поступила команда отбыть в Москву. На Белорусском вокзале его встретил незнакомый молодой человек, который назвал условную фразу и предложил проводить до гостиницы. По дороге разговаривали мало, обходясь общими фразами. Только оказавшись в номере, связной сообщил «Крылову», что завтра сюда, в гостиницу, к нему прибудет один из руководителей Комитета, назвав его Георгием Аксентьевичем.

— Мы будем около двенадцати. А пока отдыхайте, занимайтесь личными делами, погуляйте по Москве. Вот вам суточные. — Он вручил увесистый конверт. — До завтра.

Когда связник удалился, Богдан пересчитал деньги. Сумма получалась немаленькая, хотя он толком не знал, на что хватит его «командировочных», в московских ценах он ориентировался хуже, чем в берлинских. К примеру, сколько здесь стоит бутылка пива, не знал и, когда покупал его в буфете, удивился дешевизне.

Назавтра ровно в полдень в дверь его номера постучали. На пороге стоял крупный, представительный мужчина лет сорока — сорока пяти и вчерашний связной.

— Знакомьтесь. Это — Георгий Аксентьевич.

В отличие от своего несколько суетливого спутника Георгий Аксентьевич держался уверенно и спокойно. Пожав руку Богдану, прошёл в общую комнату. Скептически оглядев номер, покачал головой и пригласил присесть. Разговор высокий чин (а это сразу узнавалось и по поведению, и по манере речи) начал с ничего не значащих фраз, поинтересовался впечатлениями о Москве, потом задал несколько конкретных вопросов о берлинской жизни, в частности о реакции обывателей на существующие неудобства, связанные с разделом германской столицы на секторы влияния между союзниками.

— Как вам Мюнхен? — спросил Георгий Аксентьевич, проявляя осведомлённость о территориальных перемещениях «Будайта». И, не дожидаясь ответа, продолжил: — Принято решение по Бандере: отминусовать. Способ ликвидации менять не станем. Навыки ещё не забыли?

— Никак нет.

— Не напрягайтесь, товарищ Крылов, — поморщился Георгий Аксентьевич. — Не на плацу. Поговорим лучше о нашем «аппарате». В сущности, принцип действия остался прежним. Но по сравнению с предыдущей моделью имеются некоторые усовершенствования. Во-первых, на этот раз «пистолет» будет сдвоенным, то есть с двумя стволами, которые можно использовать как одновременно, так и поочерёдно. То есть любой сбой исключается. Откажет один, жмёшь на другой спуск — и всё. Конструкторы учли наши пожелания. Бандера, насколько известно, обычно вооружён и всегда передвигается в сопровождении охранника. Так? Вот вам и предназначение дополнительного ствола.

— Охранник?..

— Естественно, и охранник подлежит ликвидации… Во-вторых, дуло оснащено сеточками, которые удержат от выброса стеклянные осколки, даже самые крошечные… Теперь о том, где… Идеальный вариант — в подъезде дома на Крайтмайр. Чтобы попасть туда, наши умельцы изготовили универсальный ключ-отмычку… В крайнем случае — сработать можно будет в гараже во дворе дома. Всё ясно?

— Так точно.

— Я уже сказал тебе, Крылов, мы не на плацу, — с усмешкой сказал Георгий Аксентьевич, оглянулся на своего помощника и скомандовал: — А теперь давай-ка сюда шампанское и фужеры.

Ну, за успешное завершение нашего дела. От нас ждут результатов. Хороших результатов. — Они выпили, и после этого разговор зашёл на самые разные темы. — В Москве задержишься ещё на несколько дней. Посмотри столицу, пользуйся возможностью. Это ведь позор — Германию знаешь как свои пять пальцев, во всех крупных городах там успел побывать, а Москву толком не видел… Кстати, послезавтра 1 Мая. Гриша, — гость обратился к своему спутнику, — товарищу Крылову будет интересно и полезно посмотреть парад, праздничную демонстрацию, верно?

Реши вопрос с пропуском на Красную площадь на трибуну…

Сразу после майских праздников «Крылов» уже приземлялся в Берлине. Встречавший его Сергей был на сей раз немногословен: «Ждём команды».

Хотя мюнхенский отель «Шотенгамель» и считался заурядным, средней руки заведением, но номера в нём были значительно богаче, чем в подобных гостиницах в Москве. Богдан распахнул окно. Возле большого магазина «Герти», располагавшегося напротив отеля, сновал народ. Пасмурно, прохладно, хотя уже май на дворе. Да и настроение так себе, соответствующее.

Потом, придвинув к себе журнальный столик, «Будайт» перебрал своё снаряжение. Так, универсальная отмычка с пятью различными наконечниками. Собственно сам двуствольный «аппарат» с ампулами. Отдельно десять таблеток с противоядием и ампулки, содержание которых нужно было вдохнуть сразу же после выстрелов…

На часах — почти половина девятого. Пора! Авось сегодня повезёт. Агент проглотил таблетку, запил водой и двинулся на «промысел». Около девяти он уже был у дома Попеля. Бесцельно прогулялся по соседним улочкам, вновь вернулся на Крайтмайрштрассе. Гараж был по-прежнему заперт. «Будайт» взглянул на часы: уже одиннадцать, маячить тут дальше бесполезно. Он отправился к мосту Людвига, заглянул в Немецкий политехнический музей. Прошло ещё минут сорок.

В обед Попель дома тоже не появился. Значит, опять пустышка, третий день подряд. На хрена, спрашивается, он сегодня эту таблетку глотал? Надо будет, кстати, спросить у наших «химиков», может, у этого препарата какой-нибудь побочный эффект имеется?.. Не зря же всё время голова трещит, на коже какие-то болезненные ощущения. То озноб, теперь вот испарина. Наверное, температура немного скачет. Может, простыл?.. Только этого ещё не хватало.

Свербящее предощущение тревоги и опасности не оставляло ликвидатора. К тому же вчера случилась неприятность. Выждав подходящий момент, Богдан решился на деле испытать отмычку и проникнуть в подъезд. Благо пешеходов на улице почти не было. Попробовал одну насадку — не то, вторую — тоже мимо. С третьим наконечником и вовсе приключилась беда — застрял. Проклятье! Он с силой попытался провернуть ключ в замке, но тот был неподвижен, как заколдованный. И вдруг — кряк! — наконечник обломился и провалился в замочную скважину… «Медвежатник», мать твою!

Лишь на пятый день «Будайту», который на этот раз стоял неподалеку на улице Занд, наконец удалось засечь, как Попель, сидя за рулём своего «опеля», без сопровождения охраны (!), медленно заезжал во двор дома. Первоначальный план пришлось менять на ходу: теперь следовало догнать Попеля, вместе с ним войти в подъезд, а там уж — как получится. Он двинулся за «объектом», на ходу доставая из кармана заветный газетный свёрток. Попель был уже совсем рядом, в двух-трёх шагах. Ещё немного — и… Но в последний момент «Будайт» неловко споткнулся и остановился. Нет! Почему «нет»?! Чёрт его знает, что-то остановило… Лоб мгновенно покрылся мелким противным потом, руки задрожали. Богдан резко развернулся и почти бегом устремился в сторону тошнотворного Королевского сада.

Там забрёл на какую-то пустынную аллейку, огляделся и разрядил смертоносный яд прямо в землю, а потом зашвырнул «аппарат» и испорченную отмычку в канал.

Вернувшись в отель, незадачливый ликвидатор попытался без спешки, шаг за шагом проанализировать происшедшее, понять, какой голос свыше его остановил и, может быть, спас? Так и не придя к какому-нибудь здравому выводу, понял одно: он попал в жёстокий цугцванг, то есть оказался в патовой ситуации, при которой любой ход шахматиста способен только ухудшить позицию. Ведь решение уже было принято, и вовсе не им.

Через две недели из Москвы в Карлсхорст спецпочтой доставили посылку для Богдана: точно такой же пистолет с зарядами, усовершенствованный набор отмычек и дополнительные нейтрализаторы ядовитого газа. Опять следовало ждать и надеяться на счастливый случай.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.