Чтобы «узнать как, как учиться», необходимо: 4. Постоянство

Чтобы «узнать как, как учиться», необходимо:

4. Постоянство

«Мама и папа говорили мне, что уже в два-три года меня интересовал футбол. Еще будучи очень маленьким, я знал, что мне нравится играть, и это именно то, что я хотел делать. Когда я вырос, я больше узнал обо всем… И еще больше захотел заниматься футболом».

(Лео Месси в рекламе Audemars Piguet, «Решающий момент»)

«Месси понимает футбол так, как будто он уже сто лет играет»

(Санти Солари)

«Я никогда не видел лучшего футболиста, чем Лео, никого, кто мог бы превзойти его по эффективности. Он с невероятным постоянством отдает себя победе, и всегда будет удивлять нас чем-то новым, как художник – очередным блестящим ударом кисти по холсту».

(Хорхе Вальдано)

«Он был одарен великим талантом, но если бы у него не было почти безумной силы воли, чтобы добиваться всего и развиваться, это бы ему не помогло»

(Родриго Месси в интервью France Football)

«Люди покупают билеты только для того, чтобы посмотреть, как играет Месси, и он демонстрирует нечто уникальное. Назовите мне любого другого игрока, который удерживался на этом уровне в течение четырех лет. У кого еще есть эти невероятные физические возможности, кто еще сражается так, как он? Я никогда не видел никого, кто был бы столь упорен… возможно, я еще слишком молод, но я никогда не видел товарища по команде вроде него или, как тренер, игрока вроде него. Он превосходит остальных, у него особый дар».

(Пеп Гвардиола в 2011 году)

Не существует коротких путей к вершине. Вы должны учиться методом проб и ошибок. Когда кажется, что вы больше не способны делать что-то, нужно думать, что вы все еще можете. А когда вы добираетесь до вершины, то должны ясно понимать, что это не конечная точка, а остановка в пути. Графический и образный пример этого – реклама, в которой Криштиану Рональдо мучает его альтер эго. «Он появляется в конце каждой игры, – говорит Рональдо. – Он следует за мной. Он преследует меня. Даже если я выиграл и игра прошла великолепно. У него всегда есть что сказать. Он – моя головная боль. Я должен был получить этот пас, я должен был справиться с тем мячом, каждый штрафной удар должен заканчиваться голом. Его любимое выражение? Если вы будете думать, что вы уже достигли совершенства, вы никогда его не достигнете. И он идет вперед, вперед, вперед… каждый день. Семь дней в неделю. Но знаете что? Мне нравится этот парень».

Именно так думают великие люди. Без подобного мышления они не достигли бы своей великой цели. Но что еще заставляет их достигать таких высот? Какой путь они избирают? Как этому можно научиться? Можно ли это повторить?

В течение многих столетий мы полагали, что успех связан с талантом и генами. «Я стал чемпионом Британии по настольному теннису в 1995 году», – объясняет Мэтью Сайед, по совместительству журналист «Таймс», исследующий тему успеха в своей невероятной книге «Bounce»? «Это потрясло спортивное сообщество Великобритании. Я был очень молод, и мало кто верил, что я доберусь до вершины так быстро. Я рос на Сильвердэйл-роуд в Ридинге – симпатичной, но самой обыкновенной улице. Обыкновенной, за исключением одного: в 1980-х годах из этого небольшого сообщества вышло больше великих игроков в настольный теннис, чем из остальной части Соединенного Королевства. Теперь, если вы по-прежнему думаете, что причиной этого была генетика, тогда почему она сосредоточилась на одной определенной улице?» Сайед добавляет еще один факт: «Спартак» Москва, бедный теннисный клуб в предместьях российской столицы, создал больше великих теннисистов, чем все Соединенные Штаты Америки. Следует пересмотреть идею о генетической основе успеха.

Мэтью Сайед, говоря о Лео Месси, отвергает использование таких слов, как «гений», «чудо» или «природный талант», потому что, по его мнению, превосходство Месси преимущественно (хотя и не полностью) связано с непрерывной и упорной тренировкой. Автор бросает вызов убеждению, что гений рождается, а не создается: превосходство возникает вследствие приложенных усилий, а это, в свою очередь, часто приводит к успеху. Так что приветствовать следует тяжкий труд, не талант.

Лео всегда и постоянно играл с мячом. Помните четыре игры через день, когда его тренером был Кике Домингес? Или те дополнительные часы, которые он обычно проводил на тренировках в Ла-Масии, когда другие ребята уходили домой? Есть еще много примеров.

В ходе различных исследований изучалась возможность того, как людям вроде Месси, Рональдо и Марадоны удается делать то, что они делают. Высказывались предположения, что, возможно, у них создавалась более широкая картина игрового поля, чем у обычного футболиста, и что это позволяет им видеть больше товарищей по команде и соперников. Но нет никаких доказательств, подкрепляющих эту теорию.

На самом деле лучшие футболисты собирают больше информации в результате одного-единственного взгляда. Сайед говорит, что лучшие шахматисты запоминают доску не как 32 отдельные клеточки, а как группы по пять или шесть клеток. И у них в голове есть в десять, а то и в сто раз больше комбинаций для этих групп, чем у более слабых игроков. К тому же гроссмейстеры получают доступ к этой долговременной памяти намного быстрее и более надежным способом.

Когда Месси бежит или получает мяч, он видит варианты игры там, где все остальные видят просто игроков или мяч. Это напоминает фильм «Матрица». В фильме Нео видит единицы и двойки вместо пуль, и это позволяет ему избегать их. Это не значит, что Лео замечает что-то раньше других, это значит, что он видит то, чего не видят другие. Сайед объясняет в своей книге: «Когда Роджер Федерер играет в теннис, он не выбирает лучший удар из своего ментального информационного склада, скорее, он видит и слышит мир абсолютно иначе, чем остальные», – точно так же, по сути, как эскимосы в состоянии видеть больше вариаций белого цвета, чем любой другой человек, поскольку они живут в условиях арктической белизны.

«Вы были бы удивлены тем количеством информации, которую Месси может собрать, обведя вокруг всего одним взглядом, – добавляет Хуанхо Брау. – Он в состоянии сказать вам, где что находится, он – человек с невероятным визуальным откликом, человек, который видит все». Таким образом экстраординарные спортсмены развивают интуицию, инстинктивный, подсознательный метод решения проблем. Создание подобных комбинаций позволяет им ожидать и решать сложные проблемы наилучшим способом из всех возможных.

«Лео обладает чувственным восприятием, которое позволяет ему всегда знать, что он должен сделать. Его естественная среда обитания – игровое поле, – объясняет Хуанхо Брау. – Месси – чрезвычайно умный игрок, мастер в своей профессии, маэстро. Он в состоянии видеть то, что никто больше не может заметить. Он бьет, чтобы забить гол, а не в ворота – это разные вещи. Другие игроки, которые добираются до вратарской площадки, видят три куска дерева и сетку. Он видит эти три куска дерева, вратаря и вычисляет правильный момент, чтобы обойти его… и все это – за десятые доли секунды».

Если Лео стоит на месте, которое он считает подходящим, и не получает мяч, он начинает сердиться. У него нет времени подумать, что объект его гнева вернулся на поле после травмы или слишком юн. Просто в тот момент кто-то – обычно форвард или крайний нападающий его команды – тот, кто последним пасовал, совершил ошибку, не согласившись с ним. Манель Эстиарте, звезда водного поло, также орал на любого, кто не делал то, что он считал правильным, подходящим, наилучшим. Как часто говорил Лео Пеп Гвардиола: «Ты забываешь, что другие игроки не так хороши, как ты». Скорее всего, он имел в виду, что они не видят того, что видит он.

А сколько усилий необходимо, чтобы развить подобные невероятные способности? Десять тысяч часов упорной практики. Сайед соглашается с утверждением Малкольма Гладуэлла в Outliers, что основной, хотя и не единственный, компонент спортивного совершенства оттачивается тренировками в течение, как минимум, 10 000 часов, то есть примерно 3 часов тренировок каждый день в течение 10 лет. Хотя дело не только в количестве, но и в качестве приложенных усилий, поскольку требует высокого уровня мастерства и наблюдательности тренера.

Таким образом, Сайед и Глэдуэлл дополняют теорию психолога Андерса Эрикссона, который в начале девяностых проанализировал успех студентов Музыкальной академии Восточного Берлина. Он разделил их на три группы – от самых умелых до наименее способных. Его заключение было категоричным: единственной разницей между ними было количество часов практики (10 000 – лучшие, 6000 – худшие).

«Различие между профессиональными музыкантами и обычными взрослыми людьми – следствие их упорства в течение всей жизни, их постоянного стремления улучшить свой уровень мастерства», – писал Эрикссон. Еще одно исследование подтвердило, что группа британских музыкантов, достигших высокого положения, не обязательно учится быстрее, чем те, кто добился меньшего, просто они провели больше времени за своими инструментами.

Как пишет Сайед, Моцарт к шести годам имел уже 3500 часов практики, он изучал музыку в течение 18 лет, прежде чем в возрасте 21 года написал свое первое крупное произведение – «Концерт для фортепиано с оркестром № 9». О нем говорят как о музыкальном чуде, но его потрясающие музыкальные способности проявились только после более чем 10 000 часов практики. Тайгер Вудс начал бить по мячу для гольфа, когда ему было всего два года. Серена Уильямс начала свою карьеру, когда ей было три года, ее сестра Венера – в четыре года. Месси уже в возрасте трех лет пинал мяч, который был едва ли не больше него самого.

Как объясняет Джанет Старкес, профессор кинезиологии в канадском университете Макмастера в Гамильтоне, штат Онтарио, в книге «Bounce»: «Использование более полной информации приводит к временному парадоксу, согласно которому кажется, что опытные исполнители имеют уйму времени. Выявление семейных сценариев и группировка перцепционной информации в значимое целое ускоряет процесс». Все это – не врожденное качество, а следствие упорной практики и постоянного соперничества.

Но есть и еще кое-что: одного только опыта недостаточно. Кроме него необходима максимальная сосредоточенность. «Каждую секунду каждой минуты каждого часа нужно заставлять ум и тело действовать как единое целое и все время раздвигать свои границы, погружаться как можно глубже в свою работу, так, чтобы к концу тренировки вы в буквальном смысле чувствовали себя совершенным новичком», – пишет Сайед.

Эти новые теории хоронят многочисленные мифы. Летом 2013 года, в сороковую годовщину музея Ван Гога в Амстердаме хранители продемонстрировали результаты восьмилетнего исследования личной жизни художника. Выставка «Ван Гог за работой» опрокинула все ранее существовавшие идеи: художник не изолировался от своих коллег. Да, конечно, когда дело доходило до поддержания любовных отношений, он не демонстрировал отточенного мастерства, но у него был постоянный и производительный контакт с другими художниками, особенно с импрессионистами. И это при том, что у него не было врожденного дара к живописи. Он был не гением от рождения, а неустанным тружеником, который для того, чтобы изучить свое ремесло, понять принципы рисунка и использование цвета, скопировал 197 иллюстраций из руководства по рисованию Чарльза Барга, который считался классиком. И не один, а целых три раза!

По этой причине мы должны соблюдать осторожность: признание мальчика «прирожденным талантом» означает потенциально отодвинуть на задний план борьбу и жертвы, необходимые для развития его способностей. Ведь если человек подумает, что у него есть врожденные способности, он может начать считать, что ему вообще не нужно прилагать никаких усилий.

Даже самые талантливые не подозревают о постепенном процессе, который делает их лучше, чем большинство прочих, поэтому обучить этому в школах невозможно. Очень трудно собрать и объяснить всю эту информацию, потому что ее очень трудно уловить, и она включает различные способы физического взаимодействия, а также сложные психологические моменты, так что потребовалась бы целая вечность только для того, чтобы систематизировать данные.

В результате даже десять тысяч часов занятий не обязательно приведут к мастерству. Вы можете направить интерес учеников и игроков, вы можете указать им, что следует, а чего не следует делать. Но не больше.

Как это ни парадоксально, неудачи (или, скорее, то, как реагируют на них великие спортсмены) тоже являются следствием их превосходства по сравнению с другими. «Я сам – свой критик номер один. Я фанатик. Я злюсь, если играю ужасно, потому что не желаю проигрывать», – говорит Лео Месси. Он учится на своих ошибках, у него невероятная способность управлять собственным поведением. Он не просто ставит перед собой задачи и контролирует свое развитие, но и объективно оценивает свои цели.

Что заставляет некоторых людей, особенно великих спортсменов, неуклонно и неустанно стремиться к совершенству? Почему, взобравшись на одну вершину, они тут же, задержавшись лишь на мгновение, рвутся взбираться на другую? Откуда идет это стремление? Мэтью Сайед считает, что нашел ответ: «Они способны испытывать чувство разочарования намного быстрее и намного глубже, чем остальные люди. Все мы испытывали огорчение, но скорость, с которой лучшие игроки возвращаются к реальности после того, как завоевали важный титул, просто невероятна: кажется, что они как будто дистанцировались от той цели, которой, возможно, добивались годами. Опустошенные, они должны как можно быстрее заполнить освободившееся внутри место достижением следующей цели, и снова, и снова, и снова, вперед и вперед…»

С этим тесно связано то, что у Лео высокая терпимость к боли – это заставляет его вставать после того, как его ударили. Эта особенность проявилась еще в раннем детстве: интуиция или тренировка выработала в нем способность справляться с болью от удара в самое короткое время. Несмотря на то, что соперник, скорее всего, сделал это нарочно, чтобы остановить его, Месси думает только о том, чтобы продолжить движение.

Ясно, что у Лео, как и у многих из тех, кто достиг вершин, взгляд на окружающий мир сильно отличается от остальных людей.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.