Тщеславие Шерлока Холмса

Тщеславие Шерлока Холмса

В «Знаке четырех» Холмс говорит Ватсону: «Я не ищу славы. Когда мне удается распутать дело, мое имя не фигурирует в газетах. Я вижу высшую награду в самой работе». Но действительно ли он совсем лишен тщеславия?

В «Подрядчике из Норвуда» Ватсон утверждал: «Гордой, замкнутой душе моего друга претили восторги толпы». Если забыть о том, что Конан Дойл вложил в его уста эту фразу, чтобы объяснить, почему десять лет не было новых рассказов про Холмса, то придется согласиться — да, Холмс не желал публичной известности.

Однако цену себе он знает и постоянно подчеркивает, что он — «последняя и высшая инстанция» и «единственный в своем роде». К тому же, когда дело касается не абстрактной «толпы», а конкретных лиц, то оказывается, что самолюбие у Холмса есть, и его довольно легко задеть. Когда в «Собаке Баскервилей» доктор Мортимер называет его «вторым по величине европейским экспертом», он воспринимает это практически как личное оскорбление. А в «Серебряном» Холмс говорит Ватсону: «Не знаю, заметили ли вы или нет, но полковник держался со мной немного свысока, и мне хочется слегка позабавиться». И действительно, он до конца мистифицирует своего клиента, чтобы в итоге насладиться его восторгами и извинениями.

Да и Ватсон, прожив с Холмсом подольше, как-то сказал: «Я не раз подмечал в нем некоторое тщеславие, скрывавшееся под его обычной сдержанной и наставительной манерой…»

Я хочу, чтобы мое имя называли только в тех случаях, когда разгадка преступления представляет известную трудность.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.