ВО ИМЯ ИСТИНЫ И СПРАВЕДЛИВОСТИ За круглым столом «Недели» следователи КГБ

ВО ИМЯ ИСТИНЫ И СПРАВЕДЛИВОСТИ

За круглым столом «Недели» следователи КГБ

Прежде всего, они совсем не похожи на тех всезнающих и всевидящих Шерлок Холмсов, какими их изображают порой в детективных романах. Гости нашего круглого стола — следователи Комитета государственной безопасности — самые обыкновенные люди. Да, они хорошо знают свою работу. Вместе с тем они несут общественные нагрузки, ходят на экскурсии, выпускают стенгазету, занимаются спортом.

Одни из них, например Иван Тихонович Иванов, любят рыбалку. Николай Федорович Жуков — литературовед, Александр Иванович Фокин — волейболист. Александр Васильевич Загвоздин увлекается шахматами, а в футбол играет не только летом, но и зимой. Живопись — увлечение Владилена Валентиновича Лебедева. Впрочем, как-то он написал сценарий для служебного фильма. И кинодраматурги, которые читали текст, сказали, что сценарий вполне хорош. Михаил Михайлович Сыщиков — заместитель секретаря парторганизации — плотный, немного усталый человек. Внешне он похож на солидного инженера. Забегая вперед, скажем, что недавно этот человек распутал сложное дело, связанное с крупными хищениями государственного имущества. За это время он так детально изучил технологию и экономику трикотажных предприятий, что ему впору инструктировать инженеров-трикотажников.

Возглавлял группу следователей в тот день, когда они посетили нас, Николай Федорович Чистяков — генерал-майор юстиции.

СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ НАРОДА

Гости рассаживаются за традиционным круглым столом, кто-то шутит:

— Сейчас журналисты учинят нам допрос.

— В самом деле, — замечает Николай Федорович Чистяков, — сегодня мы в необычном положении: как правило, спрашивает следователь, а ему отвечают. Ну, а сегодня спрашивайте, пожалуйста, что вас интересует.

— Чем занимаются сейчас следователи КГБ?

— На такой вопрос в двух словах не ответишь. Нам поручено вести борьбу с агентами империалистических разведок, с лицами, которые совершают особо опасные государственные преступления, такие, как измена Родине, диверсии, вредительство, а также нарушение правил о валютных операциях, контрабанда, разглашение государственной тайны.

Однако далеко не все дела, которые я только что перечислил, имеются в производстве. Дел о вредительстве не было, пожалуй, с начала тридцатых годов. Приходится иногда вести дела изменников Родины, бывших карателей, вместе с фашистами убивавших советских граждан в годы Великой Отечественной войны.

Есть в производстве дела о нарушителях правил валютных операций. Предстоит еще большая работа, чтобы окончательно выкорчевать этих преступников. Надо сказать, что спекуляция валютным ценностями часто связана с другим опасным видом преступления — хищением государственной собственности. Расхитители государственных средств прибегают к услугам валютчиков, чтобы обратить крупные суммы в золото, бриллианты, валюту.

Есть еще одна сторона нашей деятельности, о которой я хотел бы упомянуть: восстановление доброго имени людей, опороченных в период культа личности. Это очень большая, политически важная работа, которой продолжают заниматься и сегодня наши следственные аппараты и органы прокуратуры.

Вся наша деятельность протекает при строгом соблюдении советской законности. В комитете за последние годы нет ни одного случая нарушения законности, ни одного случая необоснованного задержания или привлечения невиновных людей к уголовной ответственности. Скажу проще: у нас в полной мере возрождены прекрасные традиции Дзержинского, в частности такие, как тесная связь с народом и гласность.

Обратите внимание на открытые судебные процессы, проведенные в последнее время. Тут и дело шпиона Пауэрса, и дело Зоннтага и Науманна — туристов, завербованных американской разведкой, дело шпиона Пеньковского и открытые судебные процессы по делам изменников Родины военных лет, процессы по делам валютчиков. Все они широко освещались в печати.

Наши следователи — честные, принципиальные, партийные люди, преданные своему народу, высоким принципам коммунизма. Как вы, вероятно, знаете, аппарат КГБ в значительной степени обновлен. В него влилось много молодых партийных и комсомольских работников. Тех, кто во времена культа личности участвовал в репрессиях против ни в чем не повинных советских людей, в КГБ сейчас нет.

— Ничего похожего на то, что было во времена культа личности, в органах государственной безопасности сейчас нет и быть не может, — вступает в разговор Иван Тихонович Иванов, — и вот вам один факт. Вернее, маленькая история.

НАКАЗАНИЯ НЕ БУДЕТ

Год назад в одном из наших зарубежных представительств работал молодой сотрудник К. Человек не без способностей, трудолюбивый, исполнительный, но избалованный, большой любитель выпить. Вот за этот-то «коготок» и ухватилась одна из иностранных разведок. Разведчики наблюдали за ним, а как только представился случай, скомпрометировали. Они ведь идут на любую провокацию и подлость. Наметив жертву, они могут подойти к человеку, показать ему пачку денег, сфотографировать эту сценку и потом бесцеремонно заявить: «Давай подписку, что ты будешь нашим агентом, иначе мы отошлем куда следует снимок, где ясно видно, как ты берешь у нас деньги. Знаешь, чем это кончается…»

К сожалению, К. жил еще старыми представлениями о КГБ, не знал, «чем это кончается» на самом деле, и в результате шантажа согласился сотрудничать с иностранной разведкой.

Но это был наш советский человек, хотя и попавшийся на грязную уловку. Несколько бессонных ночей, что провел К. наедине с собой, привели его к мысли: нужно все рассказать. Рассказать, несмотря ни на что.

Его никто не наказал. И сегодня работает он по специальности. Родина поддержала его, не дала стать предателем.

Феликс Дзержинский часто напоминал чекистам: не ограничивайтесь разоблачением врага, выясняйте, что за человек, почему попал в шпионские сети, как стал предателем. И вот когда мы стали анализировать дела некоторых шпионов, то пришли к выводу, что в закон, карающий за измену Родине, нужно внести изменения. Ведь не секрет, что вокруг наших людей, находящихся за границей, империалистические разведки плетут целую сеть; все идет в ход — интриги, шантаж, провокации, запугивание репрессиями по возвращении на родину. Нужно было разорвать эту сеть, чтобы, даже попав в нее, советский человек окончательно не запутался.

Именно поэтому чекисты явились инициаторами предложения ввести новый закон, освобождающий от наказания людей, которые приходят и честно рассказывают о том, что попали в шпионскую сеть.

Такой закон принят. Этим мы закрыли лазейку для империалистических разведок, поставили их в трудное положение.

Как вы видели на примере с К., в сражении за человека победила советская разведка.

ФОКУСЫ ШПИОНСКОГО ЦИРКА

— Не могли бы вы сказать, чем больше всего интересуется сейчас иностранная разведка? — спросили мы у Николая Федоровича Жукова.

— Надо заметить, что интересы империалистических разведок, методы и основные каналы, по которым они ведут сегодня работу, значительно изменились, — отвечает он. — Скажем, лет двадцать-тридцать назад они ставили перед собой задачу расколоть наше общество, наш многонациональный союз, подорвать единство советского строя. Но жизнь убедила их в бесплодности подобных попыток. Сегодня капиталистическую разведку интересует другое: наши новейшие достижения в области науки, техники, обороны. В первую очередь, разумеется, советские ракеты. Однако иностранные разведки продолжают охотиться и за другими сведениями экономического и политического характера.

Любопытно, что, вербуя агентов для подрывной работы в СССР, они в основном опираются на силу денег. По своей природе все капиталистические разведки полагают, что за деньги можно купить все. Для них деньги — самое главное в жизни. Когда это касается их соотечественников, они, возможно, и не очень ошибаются. Но иное дело — советские люди. Как правило, за редчайшим исключением, вербовщики наталкиваются на решительный отпор.

Методы ведения разведывательной работы постоянно совершенствуются. Все больше применяются новейшие достижения радиоэлектроники, оптики, химии. Все, что можно взять в науке и технике и использовать для шпионажа, идет в дело. Даже космос используется для шпионажа.

Каждый год американское правительство тратит сто миллионов долларов на подрывную деятельность против стран социалистического лагеря. Если хотите, мы покажем вам, куда идут эти деньги…

Наш гость достал желтый кожаный портфель и открыл замок. С этого момента круглый стол стал напоминать столик иллюзиониста, за которым орудовал Иван Тихонович Иванов. Он показал нам металлическую коробочку для спичек и спросил:

— Что это, по-вашему?

— Спичечный коробок, — ответили ему.

Иванов сделал вид, что прикурил, и мы оказались сфотографированными. Внутри коробочки был фотоаппарат.

Затем на стол легла ярко раскрашенная катушка с капроновой леской. Сердца любителей рыбной ловли дрогнули: это была превосходная катушка для спиннинга.

— Попробуйте ее открыть, — предложили одному из нас.

Это оказалось нелегко: только узнав секрет, мы открыли катушку. Внутри нее был тайник, где прятались шпионские кодовые таблицы. Американская разведка выдала «спиннинг» одному завербованному инженеру, который слыл среди своих знакомых азартным рыболовом.

Иван Тихонович извлек из портфеля блокнот с чистыми страницами.

— Исписан от начала до конца, — сообщил он. — На каждой странице — шпионские сведения. Причем очень важные. Запись производилась особым методом, при котором на бумаге не остается никаких следов.

После этого мы уже не удивлялись ни самопишущей ручке, которая неожиданно обернулась газовым пистолетом, ни охотничьему ножу, в рукояти которого хранились шпионские шифры, ни пистолету бесшумного боя, выстрел из которого напоминает звук упавшего карандаша, не громче.

Удивляли нас люди, сидевшие рядом. Это они противопоставили свою волю, проницательность, смекалку, мужество, свое чекистское искусство самой современной технике главной капиталистической державы. Технике, помноженной на змеиную хитрость и коварство заправил американской разведки.

И не только противопоставили, но и победили.

КТО ОНИ, ШПИОНЫ!

В самом деле, кто они — те, кто соглашается стать шпионом? Прежде капиталистические разведки вербовали агентов из представителей враждебных Советской власти классов. На кого они делают ставку в наши дни?

— Опыт показывает, — отвечает Н. Ф. Жуков, — что сейчас американская разведка ориентируется в основном на людей, которые в годы войны скомпрометировали себя сотрудничеством с фашистами и бежали на Запад. Они широко пользуются также услугами всевозможных буржуазных националистов — украинских, прибалтийских, белорусских и других. Это, пожалуй, единственная прослойка среди эмиграции, которая сравнительно легко идет на службу к иностранным разведкам.

Конечно, вербовать шпионов среди советских людей им гораздо труднее. В их лапы могут попасть только те, кто внутренне уже перестал быть советским человеком.

— Если хотите, — вступает в беседу Александр Васильевич Загвоздин, — я могу заочно познакомить вас с одним из таких типов.

Мне пришлось вести следствие по делу двух шпионов — автотуристов из ФРГ Зоннтага и Науманна.

На следствии Зоннтаг рассказывал, что, с кем бы они ни встречались в Советском Союзе, все были настроены патриотически. Исключение составил лишь один гражданин, отрекомендовавшийся Вальтером, с которым «шпионы на колесах», проехавшие не одну тысячу километров его нашей стране, познакомились в Ялте.

Кто же этот Вальтер?

БЕЗ ДВУХ МИНУТ ШПИОН

Валерий Балакирев, Вальтер Штрюббе, Геннадий Штанев. Все эти имена, не считая клички Фармазон, принадлежали одному прохвосту.

1958 год. Осужденный за хулиганство, В. Балакирев отбывает срок в исправительно-трудовой колонии, где учится у более опытных преступников подделывать документы.

Июль 1960 года. В районе советско-финской границы наши пограничники задержали двух парней и девицу. Один из парней — Балакирев.

Июль 1961 года. Тунеядца Балакирева судит общественный суд и приговаривает к высылке на пять лет в отдаленные места.

После исправительной колонии хулигану была предоставлена возможность приобрести специальность. Из технического училища он был направлен на Кировский завод в Ленинграде. Но что значат для убежденного бездельника святые традиции рабочего коллектива? Неделями он не выходил на работу и был уволен за прогулы. Фармазон — под такой кличкой он был известен среди спекулянтов иностранными тряпками — вынашивал другие планы. Балакирев снова пытается тайком пересечь границу: едет в Ригу и через свою приятельницу Елену Штаневу пытается договориться с капитаном арабского судна «Аль-Мокатан» немцем Фредом из ФРГ, чтобы тот нелегально вывез его в трюме за рубеж.

Капитан Фред, настроенный крайне антисоветски, покачал головой: «В команде арабы. Они немедленно выдадут тебя властям».

Совершив в Риге несколько денежных афер, Балакирев вернулся на невские берега, но общественный суд удалил его из города.

Пройдохе удается бежать из ссылки в Лисичанск, где его ждала Елена Штанева.

Несколько дней ушло на подделку документов. На паспорт брата сообщницы Геннадия Штанева Фармазон налепил свою фотокарточку и подделал печать. Преступники едут в Ялту, где Балакирев и встретился с Зоннтагом и Науманном.

Так, проехав от Балтики до Черного моря, шпионы нашли единственного человека, с которым им удалось установить нужный контакт.

Вряд ли следовало бы вспоминать грязный путь преступника, если бы он не служил наглядной иллюстрацией того, к чему могут привести безделье, спекуляция, погоня за иностранным тряпьем. Все это подготовило Балакирева к попытке изменить Родине.

Надо полагать, что этот пример поможет дружинникам повнимательнее присмотреться к вымирающим, но еще существующим тунеядским элементам.

СОВРЕМЕННЫЙ ГОБСЕК

— Мне хотелось бы коснуться, — говорит Александр Иванович Фокин, — еще одной группы преступлений, которая наносит ущерб нашей экономике. Речь пойдет о валютчиках.

Нами был арестован сорокалетний мужчина. Работал он бригадиром, получал 100 рублей в месяц. Арестовали его за спекуляцию валютными ценностями. И вот в ходе следствия выяснилось, что у «скромного труженика» имеются несколько сотен тысяч рублей в новых деньгах, килограммы золота, много ювелирных изделий с бриллиантами, которые также оцениваются сотнями тысяч рублей.

Кроме того, этот человек владел огромной дачной усадьбой с несколькими постройками да еще большим домом, где смогли бы отдохнуть 250 ребятишек. Всего у преступника изъято ценностей на один миллион рублей.

Фокин достает чемодан и вынимает из него старую кухонную кастрюлю, обмотанную проволокой.

— Так современные гобсеки хранят свои сокровища.

Крышка кастрюли открыта, и оттуда вываливаются на стол золотые браслеты, кольца, корпуса часов, старинные монеты, портсигары, медали, слитки.

— Десять килограммов золота, — спокойно замечает Фокин. — Оно было спрятано в глубокой траншее. Как видите, следователю иногда приходится становиться землекопом.

ПРОЦЕСС О 3-х МИЛЛИОНАХ

Как-то в прессе появилось сообщение о разоблачении крупной шайки матерых ворюг, орудовавших в Киргизии. Из похищенного сырья преступники производили трикотаж и сбывали его через свою «торговую сеть». Следствием по делу расхитителей, ворочавших миллионами, руководил М. М. Сыщиков. Потребовался напряженный труд целого коллектива следователей, чтобы распутать клубок преступлений и вывести на чистую воду группу опытных расхитителей.

Об особенностях этого дела и рассказал за круглым столом Михаил Михайлович.

— Следует сказать об особой общественной опасности такого вида преступлений. Прежде всего, они совершаются в соучастии. Целая группа преступников объединяет усилия, распределяет между собой обязанности, чтобы нанести больший ущерб и легче скрыть следы.

Так было в городе Фрунзе. В крупную шайку расхитителей входили мастера, начальники цехов, директор и главный инженер фабрики и т. д. Чтобы создать себе надежную «крышу», преступники вовлекли в свой круг работников планирующих и финансовых органов. Шайка безнаказанно расхищала государственное имущество в течение многих лет.

Предварительным следствием и в результате судебного разбирательства установлено, что средств и ценностей похищено на сумму более 3-х миллионов рублей.

У преступников изъято свыше четырехсот тысяч рублей деньгами, двадцать четыре килограмма золота, разыскано в различных тайниках большое количество бриллиантов, жемчуга и других ценностей. Конфисковано 47 комфортабельных особняков по 5–8 комнат, 17 автомобилей. Надо сказать, что в розыске ценностей нам очень помогли советские граждане. Не раз случалось, что арестован преступник во Фрунзе, а его тайники находились в Нижнем Тагиле, Одессе, Кишиневе.

Мы провели ряд производственных экспериментов. Чтобы представить, какими методами действовали расхитители народного добра, нам приходилось изготовлять те же изделия. И здесь добровольные помощники намного облегчили нашу работу. Они тщательно следили за каждой операцией, за тем, чтобы люди, заинтересованные в том, чтобы сбить нас с толку, не похитили сырье или, наоборот, не прибавили его.

Общественность помогла раскрыть это сложное преступление.

По делу был организован открытый судебный процесс, и народ увидел во всем отвратительном обличье хапуг и жуликов. Приговор выездной сессии Верховного Суда СССР был встречен трудящимися с огромным одобрением.

Так закончилось дело о крупном хищении.

БОРЬБА ЗА ЧЕЛОВЕКА

— Мы — как врачи, — говорит Владилен Валентинович Лебедев, — для нас важны и лечение, и профилактика. А преступник для нас прежде всего — человек, а затем уже преступник. Я хочу остановиться на случае из моей практики.

Несколько лет назад один молодой человек попал в поле зрения органов государственной безопасности. Стало известно, что он пишет и распространяет стихи, явно враждебные социалистическому строю. Казалось — состав преступления налицо. Но в первую очередь хотели выяснить, что сбило этого студента, воспитанного в советской семье, советской школе. Ведь не все можно объяснить пережитками проклятого прошлого.

Выяснилось, что в известной степени на впечатлительного парня влияли ошибки периода культа личности и различные обывательские разговоры и слухи. Есть еще такие людишки, которые подзуживают, кружатся как назойливые мухи, вокруг человека и твердят, что он «непонятый талант, борец за правду» и т. п.

Как сделать из этого парня настоящего советского человека, не дать возможности идти по гибельному пути? Ведь он еще только начинает жить.

По формальным основаниям, этого человека можно было судить. Но мы смотрели дальше. Что больше повлияет на него: пребывание в тюрьме или освобождение от уголовной ответственности и доверие народа?

Судьбу человека решали коллективно. Обсуждали различные пути его исправления. Было принято, как показала жизнь, наиболее правильное решение. Он был освобожден. Ему сказали: наш тебе совет — иди на производство, поработай сначала как следует, поварись в рабочем котле.