Сухой остаток

Сухой остаток

Любовь к Родине

В наши дни очень модно публично клясться в любви к Родине. Усердствуют политики, радиослушатели отвечают на вопрос, почему они любят родину. Юноша сказал: потому, что Россия побеждала во всех войнах. Запамятовал, вероятно, про Крымскую войну и про Японскую. Зрелый мужчина ответил: «Потому что русские женщины самые красивые».

Конечно, красивые, но и другие тоже красивые. Так что дело вкуса, и ответ смахивает на комплимент. Я не имею привычки общаться со средствами массовой информации, но решил это дело обдумать для себя, так как я лишь ограниченно годен для того, чтобы давать рекомендации другим. Однако черт меня догадал, как сказал поэт, родиться евреем, а многие не склонны этого прощать. К счастью, я чаще сталкивался с людьми, которые хорошо ко мне относились. Кто за бодрый нрав, кто замечал некоторые способности. Да мало ли за что. И я сам тоже оценивал знакомых не слишком строго.

Пяти лет отроду я однажды услышал во дворе от мальца лет десяти такую песенку: «Мы смело в бой пойдем / За суп с картошкой / И всех жидов убьем / Столовой ложкой». Закончив куплет, он ударил меня снежным комом, насаженным на палку, по голове. Это орудие изображало ложку. Суть я не понял, но голова кружилась. Дома я рассказал маме об этом. Ее объяснения до меня не дошли. Рано было постигать национальный вопрос. Несколько позже в Хлыновском тупике, где была церковь, зимой, я, вместе с другими ребятишками, катался со снежной горки на санках. Появился молодой человек в длинной черной рясе с черной бородкой. Он начал поочередно катать ребят. Ребятам, конечно, это нравилось. На меня он поглядел внимательно и задал вопрос: «Иудей?». Я не знал, что ответить. Катать меня он не стал.

Во взрослой жизни я познакомился со многими людьми, трепетно относящимися к пятому пункту. Одни, вероятно, из-за генов, другие просто так воспитаны. Встречаются и склонные к расчету. Выгоднее быть первосортным. Да черт с ними, все равно чаще встречались хорошие люди. Многие бескорыстно помогали мне. Долгое время я надеялся, что все устаканится, родимые пятна капитализма исчезнут, и все будут равны. Настало время, и я своим умом дошел, что вождь, растивший нас на счастье народу, не жаждет национального равенства, а в стране без его ведома вообще не делается ничего. Ссылали целые народы и при этом что-то блеяли про интернационализм, про дружбу народов.

А при «демократии» печатное слово вышло из берегов. Если раньше «научные» откровения ученого антисемита, математика Шафаревича распространялись при помощи самиздата, то теперь навалом вонючих газет, книг и прочих достижений цивилизации от надписей на заборах до сочинения Гитлера.

Что же такое Родина? По моему разумению, природа и люди, язык и история, включая легенды. С природой все просто. Чукчи любят тундру, бушмены – джунгли и так далее. Дело вкуса. История Родины, ее достижения, даже победы футболистов, даже легенды вызывают положительные эмоции. Про родной язык и говорить нечего. Если человек не любит языка, на котором думает и говорит, значит у него что-то неладно с психикой.

Обычно судьба исторической родины, ее населения не оставляют моих единоплеменников равнодушными. Это вполне естественно. К примеру, чемпион мира по шахматам Тигран Петросян был верным болельщиком «Спартака», но это не мешало ему болеть и за «Арарат».

В итоге выходит, что верна поговорка: где родился, там и пригодился. И нет смысла копаться в причинах любви к Родине. Убедительно ответил мальчик, который ел яблоко, своему приятелю. Тот попросил дать откусить. «Не дам. – Почему? – Потому».

Между прочим, Адам любил Еву. Как говорится, без вариантов.

Национальная идея

В незапамятные времена звероподобный предок человека, взяв в руку палку или камень, нашел им применение. Потом удумал привязать камень к палке и получился топор. Дальше пошло поехало. Летели века, придумывали все новое. Жилища защищали от непогоды, огонь согревал. Собаки охраняли и помогали охотиться, лошади и другие четвероногие помогали существовать. Желание придумать что-то такое, что одним махом решило бы главные задачи, укоренилось в человеческом мозгу.

Теперь много толкуют о национальной идее. Вот изобрести бы ее и сразу все пойдет на лад. Если оглянуться назад, то можно увидеть, что из-за национальной идеи случались очень крупные неприятности. К примеру, древние евреи объявили, что именно они избранный народ Божий. Остальные народы посчитали это не убедительным и обидным. И у евреев возникли очень большие сложности.

В новые времена немцы родили идею, что Германия превыше всего. Поплатились миллионами убитых и страданиями всего народа. И других поубивали тьму.

В наши дни в России некоторые упорно трудятся над изобретением национальной идеи. При царе она вроде бы имелась: самодержавие, православие, народность. С самодержавием у нас и сейчас дело обстоит неплохо, православие усердно поощряется и насаждается бывшими воинствующими безбожниками. Народность – штука довольно расплывчатая. Выглядит как комплимент маленьким людям. Людишкам, так сказать. А на практике многие людишки эту триаду упрощали. Получалось бей жидов, спасай Россию. Время не стоит на месте, и формула идеи расширилась. Оказывается, бить надо не только жидов, но и чеченцев, лиц кавказской национальности и вообще черных (есть и более хлесткое словечко, однако ненормативное).

Любопытно – овладеет ли эта выдающаяся идея сознанием масс полностью и что из этого получится?

Ключевая фраза

В славное время, когда все наши народы, нации и национальности были равны, а некоторые были гораздо равнее остальных, на Арбате устроили что-то вроде салона телефонов-автоматов. Такое помещение на первом этаже дома, где на стене висело много автоматов, разделенных тонкими стенками кабинок. Мой товарищ шел мимо и зашел позвонить по какому-то своему делу. У него дома не было телефона. В соседней кабине молодой человек говорил очень громко, почти кричал. Было понятно, что он звонит в отдел кадров какого-то министерства. Его не брали на работу. Звук «эр» ему не удавался. Он картавил и даже, можно сказать, рокотал. Ключевая фраза понравилась моему товарищу, и он с удовольствием сообщил ее мне: «Вы может быть думаете, что я еврей? Я ар-мя-нин!».

Если бы тот, молодой еще тогда человек, дожил до конца века, то узнал бы, что он не просто армянин, но еще и лицо кавказской национальности.

А народы и нации по-прежнему равны.

Политэкономия

Мое первое знакомство с одним из постулатов политэкономии – науки всех наук – случилось в детстве. Летом 1933 года я, перейдя в пятый класс, проводил каникулы в Ельне, старинном российском городке. Отец там работал по лесной части. В ту пору, да и в прежние стародавние времена леса там хватало. Не зря же город получил свое название. Мы поселились в избе напротив городского сада, а в саду был летний театр. Мы изредка его посещали. Там гастролировала приезжая труппа. Одна пьеса называлась «Платок и сердце». Сюжет я не запомнил. Кто-то там кого-то любил, что меня в ту пору совершенно не интересовало. Однако один монолог я запомнил на всю жизнь. Старик, оказавшийся в роскошных хоромах, как будто благодаря браку дочери, размышляет, сидя у фонтана. Он мечтает, что ежели был бы хозяином, то фонтан бил бы вином, а не водой. Но тогда холопы смогут вино воровать? Чтобы они не воровали вино, он поставил бы сторожа. Однако и сторож пил бы без спроса. Пришлось бы его прогнать и сторожить самому. Подумав, старик с грустью в голосе признал, что и сам бы не удержался.

Такое развитие событий напоминает мне поведение справедливцев, обещавших в начале перестройки приумножить народное добро и улучшить жизнь всем, но сами, в первую очередь дружно добро приватизировали. Правда, не обидели и сторожей.

Наглядно показал мне, что есть движущая сила в экономике кубанский казак Семен Трофимович, житель станицы Воровсколесской. Эта живописная станица надолго запомнилась мне. Она делилась на равнинную часть – Поднизовку и Хохловку, расположенную на возвышенности. Хохловку населяли потомки украинцев, переселенных во времена оно на Северный Кавказ, а Поднизовку – потомки воронежцев. Жители Хохловки говорили на смеси русского с украинским, а Семен Трофимович, житель Поднизовки, на отличном русском языке. Однако суть не в этих деталях, а в том, как меня просветил Семен Трофимович. Он показал открытую ладонь, а потом сжал пальцы в кулак. «Видишь? Сюда гнется». Потом разжал кулак, другой рукой взял пальцы и надавил их против сгиба. «А сюда не гнется», заключил он.

Происходило это во время весеннего сева. Я, без малого двадцати двух лет отроду, был послан райкомом партии в Воровсколесскую уполномоченным. Из всех сельскохозяйственных дел я был знаком лишь с тем, что колхозникам надо обязательно выходить на общественную работу. Казак Семен Трофимович, непьющий, между прочим, не был против колхозов, но считал, что полезно было бы дать каждой семье по пять гектаров земли, а вспахивать ее колхозными тракторами. Тогда бы всю остальную работу на немалой колхозной земле казаки бы отлично исполнили. Получалось, что механизированную барщину он предпочитал колхозу.

По ходу сева возникла трудность. Не хватало горюче-смазочных материалов. Положение обсуждали на бюро райкома партии. Мой начальник прокурор района оказался в отсутствии, и я был на заседании. Секретарь райкома Николай Родионович, симпатичный и умный мужчина, не таясь, сказал, что возможно получить необходимое у стоявшей в районе воинской части. Он, улыбаясь и глядя на меня, спросил, не возражает ли прокуратура. Как можно было возражать секретарю, который все лучше меня знает и понимает? Сев завершился прекрасно, район получил даже Красное знамя, как победитель соцсоревнования.

Это тоже, вероятно, политэкономия. Социализма.

Обыкновенный век

Когда-то я слышал, что поэт Николай Глазков, в пору учебы в Литературном институте, проиграв товарищу партию на бильярде, должен был залезть под стол и сочинить стихотворение. Он сказал: «Я на мир взираю из под столика / Век двадцатый, век необычайный / Но чем интересней для историка / Тем для современника печальней».

Моя жизнь прошла в двадцатом веке и, действительно, я оказался современником многих событий, даже более чем печальных. Нередко серьезные и авторитетные люди говорят, что именно двадцатый век необычаен по жестокости. И некоторые выражают надежду, что XXI век будет гуманнее. На этот счет у меня большие сомнения.

Во-первых, не сладкими были века, когда полчища вырезали поголовно население больших городов. Резали не только врагов, но и своих единоплеменников. К примеру, под водительством Ивана Грозного. При этом не располагали ни атомными бомбами, ни газовыми камерами. Убивали вручную, старательно.

Тогда мудрые современники тоже находили свое время самым жестоким. В прошлом чума, черная оспа, холера свирепствовали похлеще СПИДа.

Во-вторых, века приходят и уходят, но определяющая поведение человека основа остается. Человек плотояден. Хищное существо, наделенное разумом. А разум рождает не только добро и побеждает болезни, но также создает средства угнетения и орудия убийства. А в последнее время и оружие массового уничтожения.

Опасаюсь, что люди, живущие в XXI веке, будут считать именно этот век самым жестоким.

Подлая история

Оглушил нас этот

Вечный беспрестанный

Грохот барабанный

Грохот барабанный

Беранже

Когда-то я слышал такую остроту: история бывает древняя, новая, новейшая, а еще бывает скверная история. Однажды – воспоминания, некоторая грусть, – захотелось оглянуться назад. Вспоминая, приходишь к выводу, что правители и вожди с завидным постоянством лгали народу и, естественно, вранье продолжается. Сначала соврали про землю крестьянам, фабрики рабочим и мир народам. В Конституции не простой, а сталинской, исключительно нахально врали, будто бы граждане имеют право выбирать, а не дружно голосовать за единственного кандидата. Заставляли верить, что выбор без выбора это и есть самый настоящий выбор. Потом довольно долго лгали про дружбу народов. Упорно врали, что «мы – мирные люди», а вот маленькая Финляндия в конце 1939 года первая начала стрелять из пушек по нашей державе. Вскоре наврали, будто финны организовали какое-то народное правительство. Прошло несколько месяцев, и сделали вид, будто его никогда не было.

Прошляпили нападение Гитлера на СССР, из-за этого погибли и попали в плен миллионы наших солдат, много десятков миллионов граждан попали в оккупацию. Довольно нагло оправдывались тем, что Гитлер неожиданно оказался таким вероломным. Ведь мы же фашисту доверяли, как порядочному человеку, договор о дружбе подписывали! И дружно делили с ним Европу. А позже долго тупо лгали, будто никакого протокола о разделе Европы вовсе не было.

Злодейски расстреляли десятки тысяч кадровых польских офицеров и призванных в армию интеллигентов, и вопили, будто бы их в Катыни расстреляли немцы. Позже убеждали, что Южная Корея напала на Северную…

Регулярно врали, что всему народу вот-вот станет жить лучше и веселей, а когда становилось худо и голодно, врали что во всем виноваты вредители, враги народа, иностранные разведки, безродные космополиты. Обещали через двадцать лет построить коммунизм, а до этого перегнать Америку по удоям молока и всему такому прочему при помощи царицы полей кукурузы и гениальной теории Трофима Лысенко, создавшем ее назло капиталистическим лжеученым генетикам. Хотя, может быть, тогда не врали, а просто талдычили от простоты, которая хуже воровства. Позже скромнее соврали о том, что в 2000 году всех нуждающихся обеспечат отдельными квартирами. Всего не перечесть. Наконец, стали с энтузиазмом дружно врать о построении в стране капитализма с человеческим лицом, врать, что самое главное – это раздать так называемую общенародную государственную собственность, то есть заводы, недра и вообще все на свете, потому что частные собственники обо всех позаботятся лучше всяких там чиновников, (их тогда обзывали номенклатурой). Однако собственниками стали эти самые чиновники, их родственники, друзья и бандиты. Получился такой капитализм с человеческим лицом, что для миллионов оказался круче нечеловеческого социализма. Правда, на этот раз соврали не полностью, а только на пятьдесят процентов. Обещали шоковую терапию? Шок получился, не удалась только терапия. Стали объяснять, что иначе и быть не могло, временные трудности исторически неизбежны, что во всем виноваты бывшие правители. А вот бывший гениальный классик марксизма очень удачно выразился насчет того, что подлость сегодняшнего дня удобно объяснять подлостью дня вчерашнего.

В старину люди верили, что во всем виноват дьявол – отец лжи. На его происки очень удобно валить все – враги народа, вредители, поджигатели войны и так далее. А сейчас прямые ссылки на козни дьявола не всегда проходят. Приходится врать про всемирный заговор империалистов.

«Нет в Москве-реке воды / Воду выпили…» Кто? Правильно! Космополиты, сионисты. На эту вечнозеленую тему выступают прихвостни власти, а сама власть скромно помалкивает.

И сейчас едва ли не большинство склонно верить во вранье. Когда-то я сам верил в то, что кулаки – негодяи, а хорошие – бедняки и середняки – в замечательных колхозах и совхозах облагодетельствуют народ. Верил потому, что был мальчишкой, но когда стал вполне взрослым поверил вранью про Южную Корею. Будто бы она напала на Северную.

Напрашивается вывод, что системное вранье это основное правило политической игры. Что делать? Вот Солженицын советует жить не по лжи. Интересно, каким способом этого можно достигнуть? Пожалуй, это не легче, чем изобрести вечный двигатель.

Неверно было бы считать, что склонны ко лжи именно наши вожди и политики. Зарубежные тоже хороши. Однако наши не на последнем в мире месте.

Вот и получается, что есть не только древняя и другие истории, но еще и подлая история.

Бывали хуже времена, но не было подлее, как сказал поэт про свое время. И про наше время это можно сказать. Если это преувеличение, то маленькое.

Частная собственность, государство и кража

Ученый немец Фридрих Энгельс был первым марксистом. Сам Карл Маркс не в счет. Он был сам по себе, Марксом. Настоящему марксисту положено интересоваться всем на свете и все научно объяснять. И вот Энгельс, основательно изучив работу Л. Моргана, изданную в 1877 году, написал книгу «Происхождение семьи, частной собственности и государства». Ленин сказал, что это одно из основных сочинений современного социализма. Книжка вышла как раз к началу XX века.

Очень занятно была устроена семья у первобытных людей. Да и в наши дни происходят любопытные метаморфозы. Прогрессивно мыслящие люди борются за право мужчин регистрировать брак друг с другом. Может быть, это за то, что они не нарушают заповеди, запрещающей желать жену ближнего своего? Неясно. И почему надо регистрировать брак между двумя женщинами – тоже неясно. Одним словом, семья – это материя очень тонкая. Пожалуй, потоньше, чем частная собственность. Семья на протяжении веков постоянно меняется, а вот частная собственность как только возникла, так каждому стало ясно, что своя собственность – это благо и держать ее надо обеими руками как можно крепче.

И вот настала очередь появиться государству. А государство «…есть машина для угнетения одного класса другим, машина, чтобы держать в подчинении одному классу прочие подчиненные классы», как сказал Ленин. И еще он сказал, что едва ли найдется другой вопрос, так умышленно и неумышленно запутанный буржуазной наукой. Стало быть, не мудрствовал – машина, вот и все. А вот Людовик XIV, что жил в семнадцатом и начале восемнадцатого века, сказал по легенде еще четче: «Государство – это я». И придворные объявили, что он ни много, ни мало просто Король Солнце. Изящное подхалимство, надо признать. А гений всех времен, тот, что вырастил нас на счастье народу, на труд и на подвиги нас вдохновил, как поется в песне, никогда не говорил что государство – это он. О нем сказал французский писатель Анри Барбюс, о его руках рабочего, голове ученого и еще о его солдатской шинели. Незачем вождю было повторять слова Людовика. Каждый винтик и без того знал, кто этой самой машиной управляет, кто крутит приводные ремни и закручивает гаечки.

В юности будущий вождь принимал участие в экспроприациях, так называемых на языке революционеров эксах, а на простом языке просто в разбойных нападениях. Однако, став вождем, кражу сильно невзлюбил. Государственная машина даже издала закон, по которому за кражу десятка колосков с колхозного поля голодного колхозника или колхозницу суд мог очень быстро приговорить к расстрелу. Попутно напомним закончик, который разрешал расстреливать детишек двенадцати лет отроду. В это трудно поверить, но есть все письменные доказательства – документы. Мощная была машина, которой управляли руки рабочего, а курс к поголовному счастью намечал мозг ученого. Годы шли, и пришлось вождю снять солдатскую шинель и нарядиться в шинель генералиссимуса.

Одним из буржуазных ученых, тех, что запутывали вопрос о происхождении государства, был Лев Иосифович Петражицкий (1867–1931). О нем в Большой Советской Энциклопедии сказано: «Наиболее глубоким и оригинальным представителем психологической школы права был русский юрист Петражицкий». Точнее он был не только русским, но еще и польским ученым, служил профессором в России, в Петербургском университете, а позднее в Польше, в Варшавском. Энциклопедия говорит: «Петражицкий исходил из идеалистических положений о том, что основу права, движущую силу его развития, составляет психология человека». Учась в институте, я слышал от профессора, читавшего лекции по истории государства и права, будто Петражицкий полагал, что государство появилось из-за отвращения большинства людей к напряжению умственных способностей. Стало быть, избегали, предоставляли напрягаться другим. А ведь правда, что и в наши дни тоже далеко не всем нравится напрягать имеющиеся умственные способности. Оставим эти сложности ученым, не станем напрягать свои умственные способности и поговорим лучше о том, что есть у каждого, правда в разных количествах, то есть о собственности. Великими доками в вопросе о праве собственности были юристы в Древнем Риме. Римское частное право, «относящееся к выгоде отдельных лиц», пережило своих создателей на тысячи лет и здравствует поныне. Оно регламентирует, каким образом устанавливается право собственности, и каким оно прекращается. Есть масса законных способов приобретения собственности, однако всегда находилось много людей, которых ни один из законных способов не устраивал, и испокон века воруют (тайно похищают чужое имущество), грабят (делают это открыто) и даже разбойничают с оружием в руках. Приобретают право собственности по рекомендации пословицы – кто смел, тот сумел.

Большие ученые Локк, Смит, Риккардо и великий философ Гегель полагали, что собственность – это вечное условие социального прогресса. Не так давно, по историческим меркам, изобрели социалистическую собственность. Не без применения насилия доказывали, что вот именно она, а не дефектная капиталистическая собственность является условием социального прогресса. Увы, социальный прогресс получился какой-то сомнительный, воровать в широких масштабах стали не только частную собственность, но и социалистическую. Надобно отметить, с воровством в нашей солнечной стране всегда было не слабее, чем в остальных странах. Вот выдающийся историк, писатель и публицист Н. М. Карамзин более двухсот лет тому назад на вопрос, как идут дела в России, ответил коротко и ясно:

«воруют». Когда-то было сказано, что в России не воруют только два губернатора, потому что один из них несметно богат, а другому по фамилии Радищев воровать невозможно, фамилия не позволяет.

Трудно сказать, когда воруют больше – при капитализме или при социализме, однако воровство при обратном переходе от социализма к капитализму может смело претендовать на то, чтобы попасть в книгу Гиннеса. Социалистическая собственность первоначально появилась в результате грабежа капиталистической частной собственности. Грабеж был тотальным и научно обоснованным. Не зря же анархисты критиковали частную собственность, провозглашая, что собственность есть кража. И так привлекателен лозунг – грабь награбленное! На лекции профессора И. С. Перетерского я с интересом услышал ироническую сентенцию, что в России кража всегда считалась легальным способом приобретения права собственности.

При Петре I многие преступления называли воровством, и сейчас тоже того, кто крадет, называют вором. Вор – слово обидное. Вот если чиновник присваивает часть не принадлежащей ему по закону собственности, то есть по существу ворует, грабит или мошенничает, его называют красивым словом латинского происхождения – коррупционер. Не так обидно. Социалистическая юриспруденция полагала, что коррупция свойственна всем государствам, особенно империалистическим. Конечно, исключением подразумевались государства социалистические. Так то оно так, но, как говорится, мужики сомневаются. Наши коррупционеры, и те, что воровали при социализме и продолжают заниматься этим увлекательным делом после него, и новые талантливые мастера этого древнего занятия, несомненно, претендуют на пьедестал почета в международных соревнованиях на незаконное обретение права собственности. Их ловкость подчас превосходит самых талантливых воров – карманников, а наглость – грабителей и разбойников. Они придумали немало оригинальных комбинаций. И часто без нарушения законов, тех, что оплачивали и помогали принимать в стахановском порядке, доказывая, что надо спешить, чтобы поскорее и поудобнее перескочить от социализма капитализму. Однако несложный анализ этих комбинаций наглядно обнаруживает цель – воровство. Неважно, что оно выглядит как взятка или как мошенничество.

Коррупция это по-русски – порча, подкуп. Может быть, неглупо поступали в эпоху Петра Великого, когда взяточника, мошенника, изменника заслуженно именовали простым русским словом – вор.

Занимательная арифметика и даже алгебра

Если на дорогах очень много автомобилей, то часто случаются серьезные происшествия. Страховка обязательна, это логично. Власть обязала собственникам миллионы машин страховать. За год собрали с хозяев 40 миллиардов рублей, а выплатили за страховые случаи 6 миллиардов. Сколько осталось? Правильно – 34 миллиарда. Кому денежки достались? Страхователи славно потрудились, уговаривали, деньги собирали и получили сказочный доход. Заплатили миллиардные налоги государству, которое черновой работой руки не марало, но оно, издав замечательный закон об обязательном страховании, позаботилось о бедненьких страхователях. Они благодарны, платят с легкостью огромные налоги, при надобности делятся радостями с умными людьми и спят спокойно.

Теперь арифметическая задачка посложнее. Из земли, на которой мы живем, добывают нефть. Потом ее продают нашим гражданам и заграницу. А у «заграницы» свои обычаи. Там у них рынок и цены то выше, то ниже. Скажем, цена у них понизилась, а работы нашей по добыче и доставке меньше не стало. Значит себестоимость прежняя, а прибыль уменьшилась. Это очень неприятно, и приходится для своих родных граждан цену повышать. Зато когда у туземцев нефть дорожает, доход растет и это очень приятно. Хорошо бы им всю добытую нефть загнать! Увы, это неприлично и даже невозможно. Тяжело вздыхая, приходится поднимать цену и для своих родных и любимых соотечественников. Кому идут барыши и как их делят? Да как в первой задаче. Государство, конечно, своих граждан, а по честному сказать поданных, жалеет и любит, но ведь и свою выгоду понимает. Тем более, что тут навар не сравнить с какими-то копейками за страховку. Парадокс? Да нет же. И детей учат: уступай дорогу старшим, уступай дорогу младшим, а подданные государству – родные дети. А детей можно утешать сказками, что существует злая Бука, звать ее Рынок, у нее строгие законы, понятные ученым. Адам Смит, про которого в «Евгении Онегине» сказано, что он был великий эконом, знал, как государство богатеет. И либералы теперь это знают. И государственники тоже знают. Нефтяные деньги получились такие большие, что даже в Лондоне и на юге Франции множество продавцов недвижимости очень радуются.

Под конец обойдемся вообще без чисел, просто буквами, как в алгебре. Есть такая формула: социализм равен советская власть плюс электрификация всей страны. А что такое капитализм? Конечно, минус советская власть. Однако остается одна электрификация, а к ней тоже необходим плюс. Быть может, правильна формула: капитализм есть электрификация плюс дебилизация всей страны?

Хочется закончить еще одним маленьким заимствованием: «Дебилы всех стран, объединяйтесь!»

Штамповка

Поначалу все шло прекрасно. Тверской бульвар, весенние ручейки по которым детвора пускала кораблики… Песочница, игры в салочки, прятки, казаки-разбойники. Потом золотая осень, ковры из опавших листьев на газонах, гладенькие скользкие желуди… Зимой – снежки, снежные бабы, катанье сначала на санках, а позже на коньках снегурочках, лыжах. На одном конце бульвара гранитный памятник – задумавшийся профессор Тимирязев. На другом конце – памятник самому Пушкину. Хорошо… Красиво…

Потом интересные школьные годы, много новых друзей и всего нового. Тоже очень хорошо. И начинаешь понимать, что ты счастливый человек, ты живешь в Москве, о которой в песне поется, что она надежда мира, сердце всей России, моя столица, моя Москва. И еще много разных песен и рассказов о том, как нам хорошо, а за рубежами нашим сверстникам очень плохо. И в школе и в газете «Пионерская правда» все время убедительно твердят, что нас вырастил Сталин на счастье народу, что хорошо в стране советской жить, красный галстук с гордостью носить. А Сталин так любит детей; он держит на руках узбекскую девочку Мамлякат. Эта славная девочка насобирала своими маленькими ручками так много хлопка, что все взрослые удивились. И ее наградили самым высоким орденом, орденом, носящим имя Ленина, самого гениального человека, самого человечного человека, как сказал самый лучший поэт нашей советской эпохи Владимир Маяковский. О том, что он самый лучший, сказал сам Сталин. А про Мамлякат пели по радио, что «мамлякат» это значит весна. Поэтому дети и взрослые заграницей завидуют нам, не только москвичам, но всем советским детям и взрослым. А тамошние министры – капиталисты, не только завидуют, но просто нас ненавидят и обязательно хотят завоевать.

Наша страна – самая большая в мире, но она окружена врагами, и они хотят на нас напасть. Мы их не боимся! У нас броня крепка и танки наши быстры и наши люди мужества полны. Наша Красная Армия – самая победоносная. Ведь от тайги до британских морей Красная Армия всех сильней! В прошлом тоже мы всегда побеждали, а если иногда не побеждали, то по вине князей и царей. Теперь народ от них избавился.

Враги очень хотят напасть, но они, конечно, боятся и поэтому подло засылают в нашу страну шпионов и диверсантов. Однако наши замечательные пограничники со своими удивительно умными Джульбарсами и Мухтарами ловят их. И обо всем этом очень интересно смотреть в кино.

Однако некоторым удивительно хитрым и подлым шпионам и диверсантам удается пролезть в нашу страну, и иногда находятся негодяи, которые рады изменить своей Родине. Они скрытые враги своего народа. Поэтому надо быть бдительным, надо их разоблачать, не жалея, если придется, даже родного отца, как это сделал герой-пионер Павлик Морозов, убитый врагами. Наши доблестные чекисты прознали, что этих врагов народа оказывается довольно много. Но ничего, народ и партия едины, и мы обязательно раздавим гадину. Если враг не сдается, его уничтожают! Так сказал наш самый лучший писатель. А если сдается, то раздавить гадину легко и просто. Кто не с нами тот против нас. Именно мы самые настоящие гуманисты, Мы любим человечество, любим каждого простого человека, ведь он с нами, и ненавидим врагов. Все простые люди с нами, это люди доброй воли и неважно, какой они расы и нации.

В школе мы узнали, что наша русская литература самая замечательная, не то, что иностранная. И, правда, наши великие писателю написали очень хорошие и интересные книжки. Правда. Жюль Верн, Джек Лондон, Марк Твен и кое-кто еще тоже хорошие писатели, но все-таки не такие, как наши. А вредные иностранные книжки мы не читали. Иностранным языкам учили таким способом, что читать и понимать на них мы не могли. Да и зачем нам эти иностранные языки? Наш язык велик и могуч, капитализм исторически обречен, а при социализме и тем более при коммунизме, все захотят знать язык, на котором говорил Ленин.

Наши умельцы подковали аглицкую блоху, изобрели паровоз, радио и все остальное раньше всех в мире, а наши ученые самые гениальные. Не то, что всякие заграничные философы, генетики и кибернетики. И вообще мы рождены, чтоб сказку сделать былью, преодолеть пространство и простор, потому что нам разум дал стальные руки-крылья, а вместо сердца пламенный мотор.

Получалось, что наш советский народ самый умный, самый талантливый и самый добрый. Он готов пойти воевать, чтоб землю в Гренаде крестьянам отдать. Как говорят в геометрии – что и требовалось доказать.

Жадные капиталисты не только заставляют работать на себя и малых и старых, но еще угнетают всех и даже убивают негров и других людей. Этакие мерзавцы! А мы еще в детской книжке с картинками читали: «Как у черненького братца / Волосенки не ложатся / Завиваются в колечки / Словно шерстка у овечки». Такие славненькие черненькие братцы, а проклятые буржуи – американцы негров линчуют! И индийцев очень жалко. Вот наш прекрасный поэт Демьян Бедный про арию индийского гостя из оперы «Садко» сказал так: «Пусть визжат театральные психопатки / Пусть кричат напудренные сопатки / Дивно! Дивно! Дивно! / Мне эту арию слушать будет противно…» И дальше объяснил, что видеться ему будут не алмазы, которых не счесть в каменных пещерах, а индийцы-узники в каменных пещерах сырых и мрачных.

«В Пекине люди из разных стран / В Пекине много красивых улиц / По улицам долго бродил Ли Чан / Голодный китайский кули». И китайцев очень жалко.

Мы знали, что все люди равны и должны быть свободными. Ведь все люди братья и совсем неважно, какого цвета кожа, на каком языке говорят.

Бога нет, царя не надо. Долой, долой монахов, долой, долой попов! Мы на небо залезем, разгоним всех богов. И на горе всем буржуям мировой пожар раздуем.

А если завтра война, если завтра поход, если темная сила нагрянет, как один человек весь советский народ за советскую Родину встанет. Ведь как невесту Родину мы любим, бережем как ласковую мать. Победа будет за нами. Враг будет разбит.

И пусть знает капиталистический трутень, что тем наш день и хорош, что труден. Трудности неизбежно встречаются, но они временные. А успехов так много, что иногда случаются головокружения от успехов.

Грянула великая война, и хотя все народы равны, но немцев, родившихся и живших в нашей стране, оказалось необходимым сослать поголовно. И заодно других, тех, что произошли от народов государств, напавших на нас вместе с Германией. Все народы конечно равны, но нет правил без исключений. Погнали в ссылку еще людей восьми национальностей, хотя они и их предки всегда жили на просторах нашей Родины чудесной, хотя они наши сограждане и трудились и воевали вместе с другими нациями. Жаль, но ведь нагрянула темная сила, и стал очень важен пятый пункт в анкете.

Война окончилась, враг был разбит, штамповка продолжалась. Новые враги, новые временные трудности, новые достижения и нескончаемые надежды. Все дороги ведут к коммунизму. Но только многовато накопилось исключений из правил и оказалось, что за морем житье не худо и появилось немало «хомо советикусов» сопротивляющихся штамповке. Захотели жить своим умом. Возомнили о себе, стало быть.

Но не беда – старая добрая штамповка еще неплохо действует. И врагов, которые хотят нас сломать, видно невооруженным глазом. Это, конечно, американцы, сионисты, масоны. А позже наши буржуи, повылезавшие изо всех щелей, оказались вреднее и противнее заграничных.

Память сохранила такие солнечные приятные дни. Тогда мы были молодыми… Трудности были временными и не очень большими, а дружба народов такой сердечной… И так хочется вернуть молодость.

Хочется порядка. Порядка хотелось всегда. Еще Петр Великий обещал – «Порядок вам я дам / И тотчас за порядком / Уехал в Амстердам». А порядка нет как нет.

Хороша пословица – в России чтут царя и кнут. Мало чтут!

Все изменяется в подлунном мире, и штамповка обновилась. Стали нам постоянно напоминать, что надо пуще всего гордиться своей нацией. Неважно, что тебя сделали папа и мама, а твоя заслуга в этом незаметна. Гордись папой и мамой.

Появилось телевидение. Тоже, кажется, изобрели наши люди. Сбылась мечта плебеев древнего Рима о хлебе и зрелищах. Правда, наполовину. Зрелищами нас обеспечили полностью. Штамповать стало легко и просто. С утра до вечера слышим, что Россия щедрая душа, что, как и раньше, никто на свете не умеет лучше нас смеяться и любить. И даже водку пить русский умеет лучше всех. Ведь недаром появились пословицы – кто пьян да умен два угодья в нем, и что русскому здорово, то немцу смерть. Если же ты не русский, то все-таки россиянин и это очень важно и хорошо.

Страна наша велика и обильна. Вот если бы был порядок, то турнули бы кавказцев, азиатов и вообще разных. Это очень убедительно. Народ наш талантливый, трудолюбивый, в стране много лесов, полей и рек, да еще без числа драгоценных ископаемых и люди должны жить очень хорошо. Почему-то живут бедно, болеют часто, рано умирают. Кто виноват? Не правительство же, в самом деле!

Еще при царе солдатикам объясняли, что враги отечества это – студенты, жиды и все, которые в очках. Теперь многие сами знают, что виновато не правительство, а вот эти самые, которые, да еще международный заговор. А правительство наше без Бога не до порога, поэтому Бог всегда должен помогать именно ему, нашему народу, нашему правительству, а не другим. И правительство обещает, что, даст Бог, через сколько-то лет догоним Португалию. Но мне неясно – будет ли Португалия стоять на месте, дожидаясь нас.

Помните? Хотели догнать и перегнать Америку? Жаль, что в тот раз догнать не удалось.

Но не страшно. Зато теперь праведникам царствие небесное обеспечено. Кому через двадцать лет, кому раньше, некоторым позже. Ведь недаром Россия – щедрая душа.

Голосуй, не голосуй…

Поэт сказал: «Мной овладело беспокойство / Охота к перемене мест / Весьма мучительное свойство / Немногих добровольный крест». Наступила пора выборов, и мной, а также миллионами сограждан тоже, овладело беспокойство и охота к перемене. Не мест, но качества жизни.

Многие из тех, что живут недурно, убеждают других и себя, что все идет закономерно, революции – бяка, а умный наполеоновский министр Талейран был прав, что после революций должна наступать диктатура. Но это не страшно. И при диктатуре можно жить неплохо. Опыт накоплен и не так страшен черт, как его малюют.

Совесть, конечно, есть у всех. В каком-то объеме. Одним она не дает покоя, толкает на рискованные поступки. Других не толкает, но портит им настроение. Им морально тяжело, когда другим плохо. А третьим не мешает. Эти резонно утверждают, что во все времена были счастливые и несчастные. Главное быть здоровым и богатым. Многим это удается. Наиболее достойные по праву владеют заводами, домами, пароходами… Совсем как мистер Твистер из детской сказки. Остальных господин Ваучер обеспечил двумя «Волгами» каждого. «Волги», правда, оказались виртуальными, зато заводы-пароходы священные и неприкосновенные. Появились нынче элитные люди. Сказка стала былью. А недавно элитными называли некоторых баранов и других четвероногих.

Миновали годы, когда заводами, пароходами, реками, недрами и человеческими душами в придачу, управляли старики, вооруженные знанием диалектического и исторического материализма. Управляли по способностям, а так называемыми привилегиями пользовались по потребностям. Пользоваться удобно, но гораздо лучше владеть и распоряжаться. Виллами, мерседесами, бассейнами с подогревом на свежем воздухе и разными другими мелочами жизни. Это удобно и полезно. Себе на радость, другим на зависть, что тоже приятно.

Ужасный рабовладельческий строй нравился не только господам. Немало рабов с удовольствием жевало свою жвачку. Спокойнее жить без разных мыслей. Как хороша рекомендация старой студенческой песенки: «Остановись прохожий / Открой глаза, / И ты увидишь / Что все мы ЗА».

Телевидение и бумага, которая все терпит, методично впаривают радужные надежды желающим. Есть, конечно, недоверчивые. Они либо участвовать в выборах не хотят, либо голосуют против всех. Между тем, известно, что выборы не только прямые и равные, но, главное, тайные. Случается, и голоса подсчитывают тайно. Как к выборам относиться? Быть может, попытаться обобщить то, что знаешь, и набросать простенькую схемку? За всеобъемлющую схему браться не надо. (Пусть такими делами занимаются Маркс, Солженицын и некоторые другие). Сделаем попытку.

Большинство царей и все вожди искренне любили власть. Можно сказать, до боли сильно. И, естественно, старались ее укреплять и расширять. Нередко с ужасающими результатами. На кой черт было Николаю затевать войну с японцами? Да еще на чужом поле, как говорится. Получил одну революцию. Не угомонился и влез в войну с двоюродным братом. Получил вторую. С гражданской войной в придачу. Погубил свою семью и миллионы людей.

Гитлер захотел стать властелином мира – погибли миллионы. В том числе немцы. Между прочим, клялся их осчастливить, и они за него голосовали.

Наш генсек, в согласии со своими коллегами-стариками, погнал армию в Афганистан. Погибли сотни тысяч афганцев, хотя они прежде никогда воевать с нами не собирались. Страну разорили. Наших солдатиков много тысяч погибло. Такой вот получился интернациональный долг.

Однажды нашему народу привалило неожиданное счастье. Сказочное наследство – неограниченную власть получил Михаил Сергеевич. Ему бы, прежде всего, власть укрепить, а он попытался поймать синюю птицу – всеобщее благоденствие. Получилось, как у ученика чародея. Вызвал таких монстров, что они его свергли. Правда, и несколько раньше простые люди замечали, что он склонен к фантазиям. Однажды, к примеру, порекомендовал конструкторам и инженерам делать такие автомобили, чтобы они были лучше импортных. Та еще задачка. На заводе рабочему как-то задал вопрос – согласился бы тот работать на капиталиста? Надеялся, что работяга против эксплуатации. Оказалось, что рабочему размер зарплаты гораздо важнее, чем теория прибавочной стоимости. Не повезло Михаилу Сергеевичу. И, что важно, наследничка себе не подготовил.

То ли дело Борис Николаевич! Для начала почти всех убедил, что желает всеобщего равенства и братства. Для убедительности ездил на трамвае в районную поликлинику к простым врачам. Как все. Но тем временем решал главную задачу – стать самодержцем. На манер царя всея Руси. Чтобы это получилось, предложил своим провинциальным братцам соблазнительный вариант: берите власти сколько сможете! Идея немедленно овладела сознанием номенклатурных масс. Появилось множество министров, депутатов, генералов, послов и миллионеров. Попутно также взяточников, мошенников и киллеров. Одним словом, элиты. Поначалу народ все-таки обрадовался. Понадеялся, что нашлась короткая дорожка к всеобщему счастью. Голосовал и за сохранение нерушимого Советского Союза, и за его ликвидацию.

С достижением всеобщего счастья, правда, получились затруднения. Чтобы не было сомнений в том, что это временно, Борис Николаевич однажды пообещал, если что – на рельсы лечь. Но ведь мы же не людоеды какие-нибудь. Так что можно не ложиться.

Многое Борис Николаевич делал отлично. И извинялся перед людьми в особых случаях. А во время выборов вместо того, чтобы взять бюллетень и сердечко подлечить, для общего удовольствия на эстраде с молодежью отплясывал. Твист, кажется.

Позже выяснилось, что Борис Николаевич материалист не в философском смысле. Мода на материалистов-атеистов прошла. А нынче не материализм, а материальные ценности надо уважать. Не забывать о помощниках, родственниках и близких. О семье, одним словом.

Бывшему президенту пенсию назначил. Скромненькую. Элитные пенсии позднее завели для особо достойных.

Утомившись от трудов праведных, подобрал себе наследника. Исключительно удачно. Наследник тверд в том, что демократией надо управлять. Не забывать поворачивать дышло закона в нужном направлении. Знает, что главное из искусств сейчас вовсе не кино, а телевидение. Оно любому другому искусству даст сто очков вперед. Большие войны – занятие для идиотов. Наука и техника в наше время к ним не располагает. А маленькая война, так сказать вялотекущая, это вроде как пиявки для гипертоника. Кровь, конечно, отсасывается, но не слишком много. Зато организм взбадривается. Некоторые умные люди даже говорили, что война такого сорта укрепляет и оздоровляет армию.

Схемка получилась, пожалуй, слишком простая. Я слышал, будто Эйнштейн предупреждал, что все следует объяснять максимально просто, но не слишком просто. Увы, это очень трудно.

В природе дураков, вероятно, больше, чем умных. Нельзя исключить, что выбор может получиться соответственный. Такое случалось.

Голосовать все-таки хочется. Хотя голосуй, не голосуй…

Северяне

Отец приехал из командировки в Архангельск, он был лесником, там, в области, строили какие-то лесозаводы, поэтому он ездил на Север часто. Он рассказал, что в архангельской гостинице, отапливаемой печами, рано утром по коридорам бегал истопник, разнося охапки дров, и громко при этом декламировал: «P-раньше можно было / А теперь нельзя! / P-раньше можно было / А теперь нельзя!».

Хотя истопник не объяснял, что было можно и что нельзя, но отец полагал, что он из раскулаченных. Отец делал попытки с ним поговорить, давал закурить, но истопник молчал. Похоже было, что он пострадал психически.

Возвращаясь из очередной командировки, отец непременно вспоминал об истопнике и говорил: «Кричит „Р-раньше можно было… А то как же, цел мужик“». Потом он приехал и сказал, что истопник исчез, куда, неизвестно. Судьба и внешность этого человека были мне неведомы, однако образ глубоко проник в память и остался в ней на всю жизнь, так же, как черты товарищей отца, с которыми он познакомился на Севере, приезжавших изредка в Москву и останавливавшихся у нас.

Иосиф Николаевич работал директором лесозавода. Светловолосый, с обветренным лицом, молчаливый, основательный, он был такой, каким обычно представляют северян. Они с отцом любили попить чайку, конечно, из самовара. Покурить. Еще Иосиф Николаевич уважал пуншик. Так ласково он называл крепкий чай с доброй добавкой русской горькой. Иногда он разбегался что-то сказать, однако после «так сказать…» останавливался. Да и это «так сказать» он произносил скороговоркой. Быть может, наедине с отцом он не был столь лаконичен.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.