Жизнь — служение Родине
Жизнь — служение Родине
«Человек — это могучий дуб. Более могучего дуба природа не знает».
Лотреамон
УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР.
О присвоении звания Героя Советского Союза генералам, офицерскому, сержантскому и рядовому составу Красной Армии
За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство присвоить звание Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»:
Гвардии генерал-лейтенанту танковых войск Кравченко Андрею Григорьевичу.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. Калинин.
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. Горкин.
Москва, Кремль. 10 января 1944 года.
УКАЗ ПРЕЗИДИУМА ВЕРХОВНОГО СОВЕТА СССР
О НАГРАЖДЕНИИ ВТОРОЙ МЕДАЛЬЮ «ЗОЛОТАЯ ЗВЕЗДА» ГЕРОЯ СОВЕТСКОГО СОЮЗА ГВАРДИИ ГЕНЕРАЛ-ПОЛКОВНИКА ТАНКОВЫХ ВОЙСК КРАВЧЕНКО А.Г.
За умелое командование танковой армией, героизм и мужество, проявленные в боях с немецко-фашистскими захватчиками и японскими милитаристами в августе — сентябре 1945 года, наградить гвардии генерал-полковника танковых войск Кравченко Андрея Григорьевича второй медалью «Золотая Звезда» . Соорудить бронзовый бюст Героя и установить его на постаменте на родине награжденного.
Председатель Президиума Верховного Совета СССР М. КАЛИНИН.
Секретарь Президиума Верховного Совета СССР А. ГОРКИН.
Москва, Кремль. 8 сентября 1945 года.
«КРАВЧЕНКО АНДРЕЙ ГРИГОРЬЕВИЧ, род. 30.11.1899 на хуторе Сулимин, ныне с. Сулимовка Яготинского р-на Киев. обл., в семье крестьянина. Украинец. Член КПСС с 1925. В Сов. Армии с 1918. Участник Гражд. войны. Окончил Полтав. воен. пех. школу в 1923, Воен. акад. им. М. В. Фрунзе в 1928. Участник сов. — финл. войны 1939–1940.
На фронтах Вел. Отеч. войны с сент. 1941. Ком-р 2-го, затем 4-го танк. корпусов. В нояб. 1942 4-й (с 1943 — 3-й гв. танк.) корпус участвовал в окружении 6-й нем. армии под Сталинградом, в июле 1943 — в танк. сражении под Прохоровкой (ныне пгт Белгород. обл.), в октябре — в битве за Днепр. 10.01.44 за умелое руководство корпусом и личную храбрость гв. ген. — лейтенанту К. присвоено звание Героя Сов. Союза. С янв. 1944 командующий 6-й танк. армией, которая после разгрома фаш. Германии участвовала в авг. — сент. 1945 в боевых действиях по освобождению Маньчжурии. 8.9.53 за умелое командование танк. армией, героизм и мужество, проявленные в боях с нем. — фаш. захватчиками и япон. милитаристами, ген. — полковник танк. войск (1944) К. нагр. второй мед. „Золотая Звезда“.
В 1949 окончил Высшие академ. курсы при Воен. акад. Генштаба. Командовал армией, бронетанк. и мех. войсками в ряде воен. округов. С 1954 пом. команд. ДВО. С 1955 — в запасе, деп. Верх. Совета СССР 2-го созыва. Нагр. 2 орд. Ленина, 3 орд. Красного Знамени, 2 орд. Суворова 1 ст., орд. Богдана Хмельницкого 1 ст., Суворова 2 ст., Кутузова 2 ст., медалями, а также иностр. орденами. Умер 18.10.1963. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. Бронзовый бюст установлен на родине…»
(Из краткого биографического словаря «Герои Советского Союза», М., Военное издательство, 1987 г., т. 1, с. 766.)
В беседе с журналистом И. Д. Рябоштаном дважды Герой Советского Союза генерал-полковник танковых войск А. Г. Кравченко, отвечая на вопрос, как он сам оценивает свой пройденный путь, говорил:
— Как у всякого человека, у меня были радости, были огорчения и утраты. Главное для меня в жизни — служение Родине, своему народу. С чистой совестью могу сказать: свой долг я выполнил… Самые большие радости мои совпали с радостями страны, тревоги Родины — с моими тревогами…
Родился Андрей Григорьевич Кравченко 30 ноября 1899 года на хуторе Сулимин Яготинского района Харьковской области (тогда Жбравской волости Пирятинского уезда Полтавской губернии). Украинец. Вот как он сам вспоминал о своей семье, своем детстве и юношестве:
«Отец мой, Григорий Лукич Кравченко, происходил из бедняцкой крестьянской семьи и проживал все время в хут. Сулимин. При своей женитьбе отец, не имея никакого наследства, пристал в приймы, т. е. перешел в хозяйство жены. Когда мне было полтора года, мать умерла. Дед выгнал отца со своего двора, и отец пошел по соседям. В 1904 г. отца призвали на Русско-японскую войну. Я и старше меня на два года брат пошли по „дядькам“. В конце 1905 г. отец возвратился с военной службы. По суду он получил от деда на нас с братом сельское хозяйство — усадьбу и около 3,5 десятины земли. Не имея рабочей силы (отец возвратился с войны инвалидом), места и сельскохоз. инвентаря, отец своим хозяйством почти не занимался и землю сдавал в аренду.
С 1906 по 1916 г. отец, я и старший брат Даниил работали в помещичьих экономиях графа Мусина-Пушкина и Седлецкого, расположенных рядом с хут. Сулимин, и лишь короткое время зимой находились дома.
За этот период я окончил трехклассную сельскую школу. В начале 1916 г. старший брат был призван на военную службу и через 2–3 месяца убит на германском фронте, находясь в 67-м полку. Я, не имея средств к существованию, в конце апреля 1916 г. выехал в г. Киев и поступил работать в строительно-техническую контору инженера Громова: сначала в качестве мальчика-посыльного, а в конце года работал упаковщиком на складе. Здесь я работал до апреля 1917 г.
В апреле 1917 г. я возвратился в деревню и работал вместе с отцом в своем хозяйстве до ноября 1918 г.
В первых числах сентября 1918 г. по обвинению в сочувствии местным партизанам и за участие в распределении помещичьего инвентаря я был арестован гайдамацким карательным отрядом под командой капитана Белецкова и просидел две недели под стражей в холодной Черняховского волостного управления бывш. Пирятинского уезда Полтавской губернии. При переезде карательного отряда в другой уезд меня отец взял на поруки по „выяснению дела“. После, находясь в трудных материальных условиях, я решил уйти из дома. В начале ноября 1918 г. я вместе с местными партизанами поступил добровольцем в 1-й Таращанский полк 44-й стр. дивизии. В этом полку я находился в качестве рядового бойца до середины марта 1920 г., участвуя в боях против банд Петлюры и белополяков. С марта 1920 г. до апреля 1921 г. в должности красноармейца и младшего командира в 60-м стр. полку 7-й Владимирской дивизии, участвуя в боях против белополяков. В апреле 1921 г. поступил курсантом на 29-е Полтавские пехотные курсы, которые вскоре влились в состав 14-й Полтавской школы. Полтавскую нормальную школу окончил в августе 1923 г. Здесь же в апреле 1923 г. был принят в кандидаты ВКП(б). По окончании Полтавской школы был назначен к-ром отделения во 2-й батальон связи в г. Тифлис. В этом батальоне я работал в должностях к-ра отделения, к-ра взвода, роты до августа 1925 г. Здесь же в апреле м-це 1925 г. был принят в члены ВКП(б).
В сентябре 1925 г. поступил в академию РККА имени М. В. Фрунзе. Академию окончил в июле 1928 г. и назначен на должность н-ка штаба 21-го стр. полка 7-й Черниговской дивизии. В октябре 1930 г. был назначен на должность преподавателя тактики ЛБТКУКС в гор. Ленинград. С мая 1931 г. до ноября 1931 г. находился в секретной командировке. С ноября 1931 г. до февраля 1932 г. — преподаватель тактики и по совместительству — начальник мотомех. курса на ЛБТКУКС. С февраля 1932 г. до октября 1933 г. находился в секретной командировке. С ноября 1933 г. до февраля 1935 г. — начальник штаба Казанских курсов усовершенствования старшего и среднего технического начсостава. Здесь же 30 октября 1934 г. был исключен из партии за пьянство и дебош и по служебной линии снижен на одну служебную категорию. С середины февраля 1935 г. по май 1935 г. работал в должностях старшего преподавателя тактики и нач-ка общевойскового цикла Саратовского бронетанкового училища.
С мая по август 1939 г. работал в должности для особых поручений при командующем Приволжского военного округа. С августа 1939 г. по декабрь 1939 г. — начальник штаба 61-й стр. дивизии гор. Пенза. С декабря 1939 г. по июнь 1940 года — начальник штаба 173-й мотострелковой дивизии, в составе которой участвовал в войне с белофиннами и в занятии территории Бессарабии. С июня 1940-го по февраль 1941 г. — начальник штаба 16-й танковой дивизии в г. Котовск Одесской области. С марта 1941 года — начальник штаба 18-го механизированного корпуса, гор. Аккерман, на территории Бессарабии, с которым начал войну с 22 июня 1941 года…»
Вот каков был довоенный путь будущего генерала. Сохранились на него характеристики 30-х годов. Извлечения из них:
За 1934 год: «…Окончил Военную академию им. Фрунзе в 1928 г. В должности начальника штаба курсов с 1934 г. Развитие и тактическая подготовка хорошие. В организационный период формирования курсов проделал большую работу. Хороший боевой командир и штабной работник. Технику освоил достаточно, вождением машин овладел. Здоров, в походной жизни вынослив, за выпивку исключен из рядов ВКП(б)…»
За 1935 год: «…Работает хорошо, занятия проводит умело. Сам дисциплинирован. Требовательность к курсантам предъявляет высокую. Личная подготовка тактическая хорошая. Материальную часть знает посредственно. Политически развит хорошо. По марксистско-ленинской учебе успевает хорошо. Физически здоров. Должности руководителя тактики вполне соответствует…»
За 1936 год: «…Общее и военное развитие хорошее. Дисциплинирован, аккуратен в исполнении, работает старшим преподавателем тактики, достаточно работает над улучшением организационно-методической работы преподавателей и всего учебного процесса. Авторитетен среди комсостава и курсантов. Вкладывает особое желание в работу. Должности старшего преподавателя вполне соответствует…»
В январе 1939 года было два важных события в жизни Андрея Григорьевича: его восстановили в партии и ему было присвоено очередное воинское звание — «полковник».
В служебной характеристике, данной командиром 16-й танковой дивизии полковником Мындро в ноябре 1940 года, он предстает перед нами во всей красе как в военной, так и боевой зрелости:
«…Пользуется деловым и политическим авторитетом среди всего состава дивизии. Энергичный, инициативный, волевой командир. Быстро ориентируется в обстановке и принимает решения и умеет настойчиво проводить в жизнь.
Сам дисциплинирован, требователен к себе и проявляет достаточную требовательность к подчиненным. К порученной работе относится добросовестно. Тактическо-специальная подготовка в масштабе дивизии — хорошая. Штабно-оперативную работу знает хорошо и систематически работает над повышением своего идейно-политического и общевоенного уровня.
Тов. КРАВЧЕНКО провел большую организационную работу по формированию 16-й дивизии, оказывая повседневную практическую помощь частям и своевременно реагируя на их запросы.
В краткий период времени сумел сформировать штабы частей и плодотворной работой добился руководства боевой подготовкой своих подразделений. Работая непосредственно в частях, помогая штабам в планировании и руководстве боевой подготовкой в подразделениях в течение августа, сентября, октября месяцев сколотил штабы частей как органы управления войсками. На сегодняшний день штабы частей способны руководить боем в любых условиях. Штаб дивизии как орган управления сколочен хорошо. Планирование боевой подготовки ведется правильно в соответствии с приказом народного комиссара обороны № 0120 и требованиями уставов и наставлений Красной Армии. Все отделы штаба дивизии подготовлены вполне удовлетворительно и готовы выполнить любую задачу. Учет и отчетность по личному составу вполне удовлетворительные. Отработка оперативных документов вполне удовлетворительная.
Тов. КРАВЧЕНКО, участвуя на фронте борьбы с финской белогвардейщиной в должности начальника штаба дивизии, показал себя как храбрый, инициативный, решительный, волевой, хорошо разбирающийся в любой сложной обстановке боевой командир. За блестящее руководство частями в бою правительством награжден орденом КРАСНОГО ЗНАМЕНИ.
Состояние здоровья хорошее.
ВЫВОД: Тов. КРАВЧЕНКО достоин выдвижения на должность командира дивизии с присвоением воинского звания ГЕНЕРАЛ-МАЙОР во внеочередном порядке…»
Но, как мы уже знаем, командование пришло к другому выводу, назначив полковника на другую должность — начальника штаба 18-го механизированного корпуса, входящего в состав Одесского военного округа. Здесь он и встретил Великую Отечественную войну.
В тяжелых испытаниях первого периода войны оттачивалось командирское мастерство советских военачальников. Нелегок был путь к нему и у Андрея Григорьевича Кравченко.
18-й механизированный корпус в первые дни войны участвовал в боях на территории Бессарабии. 30 июня он был выведен из Аккермана в район Вапнярки для укомплектования и 4 июля передан в состав Юго-Западного фронта. 19 июля корпус вошел в состав 18-й армии и нанес контрудар по правому флангу 52-го армейского корпуса 17-й армии южнее Винницы, имея в своем составе 387 танков. 25 июля дивизии немецкой 17-й армии прорвали оборону в полосе 18-го механизированного корпуса и 17-го стрелкового корпуса в районе Гайсин, Тростянец.
До 30 июля 18-й механизированный корпус занимал оборону в районе Гайворона, а в августе был переброшен в Павлоград.
Итак, ведя оборонительные бои, корпус отходил в направлении Томашполь, Умань, Христиновка, Первомайск, Вознесенск, Николаев, Днепропетровск.
Надолго остался в памяти генерала-танкиста душный июльский день, день первого столкновения с противником. После длительного марша части корпуса развернулись на широком рубеже. Противник шел по нашей земле нагло, самоуверенно, рассчитывая на такие же легкие победы, как на западе. Но не получилось у него этого на нашей земле. Советские воины сбили спесь с фашистов в первые же дни войны.
Не дрогнули и воины 18-го мехкорпуса. Целую неделю сдерживали они гитлеровцев на занятом рубеже. Короткими контратаками, огнем из засад изматывали фашистов, жгли их танки, истребляли пехоту. Сплошной гул стоял над полями. Жарко было танкистам. Но они выстояли в том первом бою. Отходили только по приказу, не оставляя без боя ни пяди родной земли, тем самым давая советскому командованию время для подтягивания резервов и дальнейшего наращивания сил для отпора врагу.
Вспоминая свой первый бой в начале Великой Отечественной войны, Андрей Григорьевич впоследствии говорил:
— …Иные малосведущие люди представляют себе начальный период войны сплошным отходом советских войск, без упорных боев, без жестоких контратак, без изматывания и уничтожения живой силы и техники противника. Это далеко не так. В ходе этих боев проходило некоторое потрясение от первого удара врага, которое давало о себе знать в начале войны. Все ясней становилось, что фашистов можно бить…
В боевой характеристике на начальника штаба корпуса полковника Кравченко Андрея Григорьевича комкор генерал-майор танковых войск Волох и военный комиссар корпуса полковой комиссар Гаврилов в августе 1941 года отмечали:
«…Товарищ КРАВЧЕНКО культурный, грамотный, имеющий большой опыт работы командир. Лично дисциплинирован, исполнительный, требовательный к себе и подчиненным. Политически и морально устойчив.
В период формирования корпуса провел большую работу по сколачиванию штаба корпуса и штабов дивизий, а также по подбору командирского состава и наведению порядка в частях.
В период участия корпуса в боевых действиях умело руководил штабами частей и дивизий, предъявлял высокую требовательность к подчиненным к выполнению боевых задач. Лично сам своим примером показывал подчиненным, как надо руководить войсками, это было в районе КРАСНОЕ, АЛЕКСЕЕВО, БЛАГОДАТНОЕ и КОНСТАНТИНОВКА-БОГДАНОВКА. Не было случая, чтобы товарищ КРАВЧЕНКО выпустил руководство оперативной группой штаба, всегда держался до конца и отходил с командного пункта последним.
На вскрытые недостатки в его работе реагирует и принимает немедленные меры к их устранению.
Решительный, волевой командир, трусости и панике не подвержен…»
В сентябре 1941 года корпус был переформирован в соответствующие танковые бригады, а полковник Кравченко был вызван в Москву, где получил назначение командиром 31-й танковой бригады, которую он сформировал к середине ноября 1941 года в районе Костырово.
31-я танковая бригада сразу же была брошена на фронт. Она участвовала в оборонительных боях на подступах к Москве в составе Западного фронта. 18 ноября 1941 года в районе города Клина пять дивизий противника сосредоточились на узком участке фронта. Танкисты бригады совершают труднейший стокилометровый бросок, ночью врываются в тылы гитлеровцев и бьют их резервы. За умелые действия под деревней Дубинино полковник А. Г. Кравченко получил свою первую награду в Великой Отечественной войне — орден Красного Знамени.
Потом были кровопролитные бои на Волоколамском шоссе, преграждая путь гитлеровским танковым клиньям к столице, а с 6 декабря 1941 года бригада, ведомая полковником А. Г. Кравченко, повела наступление, участвуя в контрнаступательной операции под Москвой, в направлении Солнечногорск, Волоколамск, ст. Шаховская.
Облегчение и радость почувствовали советские люди, когда радио и газеты известили о победе наших войск под Москвой. В ту нашу первую большую победу внесли свой вклад и танкисты бригады полковника А. Г. Кравченко. И это было самой дорогой им наградой.
Из боевой характеристики на командира 31-й танковой бригады полковника Кравченко Андрея Григорьевича от 17 февраля 1942 года:
«…Полковник КРАВЧЕНКО А. Г. рождения 1899 года. Общее образование среднее. Окончил Академию им. Фрунзе. В РККА с 1918 года. Член ВКП(б).
За время нахождения 31 Танковой Бригады в составе 20 Армии бригада с небольшими перерывами все время вела успешные наступательные бои против немецко-фашистских полчищ. Умело используя боевую технику и особенно танки. Тов. КРАВЧЕНКО А. Г. тактически грамотный командир, хорошо знающий тактику танковых войск, имея большой опыт их применения и организации взаимодействия с другими родами войск. Смелый и решительный командир, проявляющий личную инициативу и отвагу в бою, так было при взятии 31 Танковой Бригадой деревень — КОЧЕРГИНО и ДУБИНИНО в декабре 1941 года и ТИМКОВО-ЗУЕВО в январе 1942 года.
За успешные боевые действия бригады тов. КРАВЧЕНКО награжден орденом „КРАСНОЕ ЗНАМЯ“, ранее награжден орденом „КРАСНОЕ ЗНАМЯ“ и медалью „20 лет РККА“.
В бригаде хорошо было поставлено дело эвакуации подбитых танков с поля боя и их восстановление.
Штабную службу тов. КРАВЧЕНКО знает хорошо, пользуется авторитетом и уважением личного состава бригады, идеологически выдержанный командир, морально устойчив. Делу партии ЛЕНИНА — СТАЛИНА и Социалистической родине предан…»
В феврале 1942 года 31-ю танковую бригаду вывели на доформирование, а комбриг получил новое назначение — заместителем командующего 61-й армией по бронетанковым и механизированным войскам. Армия вела наступательные боевые действия в направлении городов Белев, Брянск.
В апреле 1942 года в спешном порядке формировались танковые корпуса. Полковника А. Г. Кравченко назначили начальником штаба 1-го танкового корпуса, в составе которого он до июля участвовал в боях в составе Брянского фронта в районах Ливны, Землянок и Воронеж.
В июле 1942 года полковнику А. Г. Кравченко присвоили звание генерал-майора танковых войск и назначили командиром 2-го танкового корпуса, который вскоре был переброшен с Брянского фронта в состав Сталинградского и вел оборонительные бои на подступах к городу.
Осенью 1942 года под станцией Клетская танкисты генерала А. Г. Кравченко дерзко громят тылы фашистов.
А в сентябре того же года генерала А. Г. Кравченко переназначили на должность командира 4-го танкового корпуса, которым он командовал до января 1944 года, воюя в составе Юго-Западного, Сталинградского, Воронежского и 1-го Украинского фронтов.
4-й танковый корпус, входя в прорыв в районе Клетской, 19 ноября 1942 года замыкал кольцо вокруг сталинградской группировки войск противника. В декабре того же года корпус был передислоцирован на Воронежский фронт, где участвовал в окружении воронежско-касторненской группировки противника, в последующем наступая в направлении Белгорода и Харькова, участвовал в первом освобождении 16 февраля 1943 года города Харькова. Далее наступал в направлении Богодухов, Ахтырка и к 1 марта вышел на рубеж Сумы, Лебедин, Зеньков.
Вернемся в январь сорок третьего. Зима стояла морозная, птицы мерзли на лету. На полях — снег метровой толщины. В один из таких дней командующий войсками фронта приказал 2-му танковому корпусу войти в глубокий прорыв и начать окружение противника в районе Касторной.
Из книги «Боевые звезды киевлян» (Киев, 1983):
«Разведчики донесли Кравченко, что „противник беспечен“. Ночью весь корпус вырвался на оперативные тылы гитлеровцев и устремился в направлении станций Горшечное — Касторная. Были разгромлены крупные части, взяты колонны пленных.
Противник стремился смятъ танкистов. Сначала он попытался вывести всю воронежскую группировку из окружения кратчайшим путем: через Касторную на Курск. Но все атаки были отбиты. Тогда фашисты ценой огромных потерь прорвались на Горшечное, отрезав части Кравченко от тылов.
„Надо помешать врагу… — решает Кравченко. — Но как? Следом гнаться — значит упустить главные силы“.
В это время поступил приказ замкнуть второе кольцо окружения, не дать выскочить из котла живой силе противника. Генерал принимает смелое решение: от Касторной ударить прямиком по снежной целине на Ястребовку — районный центр и крупный узел дорог между Старым Осколом и городом Тим.
Успех решало время. Нужно было до предела усилить подвижность соединения. И Кравченко нашел выход. Танкисты захватили у врага откормленных, сытых лошадей. Пулеметные расчеты, бронебойщики и минометчики отправились на санях по целине, а танки — проселочными дорогами.
В первые же сутки было пройдено 80 километров. На вторые сутки танкисты ворвались в село Ястребовка, разгромили вражеский гарнизон и приготовились встретить гитлеровцев.
Все чаще генералу доносят о нехватке горючего, о недостатке снарядов. Андрей Григорьевич из своего личного боезапаса раздаст по пять снарядов танкистам.
— Стоять насмерть! Фашистов не пустить в Ястребовку!
Этот приказ облетел все части. Враг был измотан, но еще не добит. Гитлеровцы непрерывно атаковали. Предложение о сдаче они отвергли.
Лютый мороз и страх окружения погнали фашистов в Ястребовку. И здесь они нашли жаркую встречу. Поскольку не хватало боеприпасов, местами вспыхнули рукопашные схватки.
А в это время, согласно приказу, на помощь спешили танки и машины с боеприпасами, проделав 150 километров за одну ночь.
Утром танкисты смяли врага. Генерал Кравченко повел свой корпус на Харьков…»
Заместитель командующего 21-й армией, в составе которой сражался 4-й танковый корпус, по танковым войскам полковник Липатов так характеризовал в тот период генерала-танкиста:
«…КРАВЧЕНКО А. Г. в составе Армии действует с 4 ноября 1942 года. За этот период времени показал себя дисциплинированным, выдержанным, энергичным командиром. Все решения принимал правильно и своевременно. За время подготовки операции по вводу в прорыв танкового корпуса сумел правильно расставить силы своего штаба. Сам лично разработал построение корпуса при вводе в прорыв, что дало возможность своевременно выполнить поставленную задачу командованием армии. Во время ввода в прорыв танкового корпуса сам лично руководил боем двух танковых бригад, чем обеспечил своевременное выполнение задачи выхода корпуса в район СОВЕТСКИЙ, для соединения с частями Сталинградского фронта.
За отлично выполненную задачу корпус тов. КРАВЧЕНКО А. Г. представлен к званию Гвардейского.
Корпус тов. КРАВЧЕНКО за период действий с 19 по 25.11.42 г. захватил большие трофеи и уничтожил большое количество танков, ПТО и артиллерии противника.
Партии ЛЕНИНА — СТАЛИНА и Социалистической Родине предан.
Занимаемой должности вполне соответствует…»
За успешные боевые действия 4-й танковый корпус в феврале 1943 года был преобразован в 5-й Сталинградский гвардейский танковый корпус.
После сдачи нашими войсками Харькова в марте 1943 года корпус получил приказ выйти в район Белгород, Томаровка, а затем был выведен в район ст. Ржава Курской области на доукомплектование.
В это время он составлял резерв Воронежского фронта, в котором находился до 5 июля, то есть до начала сражения на Курской дуге. В тот период 7 июня командир корпуса получил новое воинское звание — генерал-лейтенант танковых войск.
С 5 июля до конца месяца корпус вел оборонительные бои на белгородском направлении…
…5 июля 1943 года. Фашисты начали наступление в направлении Прохоровки. Они прорвали фронт и пытались развить успех. На станцию Ржава генералу Кравченко поступает приказ: срочно выдвинуть войска корпуса, занять второй рубеж обороны и остановить продвижение фашистов.
6 июля было для корпуса самым тяжелым днем за всю Великую Отечественную. С полудня до сумерек над частями висели стаи «хейнкелей» и «юнкерсов», летевших в два-три яруса. Полторы тысячи вражеских самолето-вылетов выдержал корпус в этот день. От дыма взрывов на поле боя стало темно.
Сквозь дымовую пелену, сверкая языками выстрелов, ползли невиданные еще чудовища — «тигры» и «пантеры». Верткие танки Т-34 ускользнули в засаду, затем пробрались во фланги тяжелых фашистских машин и ударили снарядами в их борты и ходовые части. Неповоротливые чудовища все чаще застывали на месте, дымили.
Опыт этого дня войны пригодился Андрею Григорьевичу в заключительном, крупнейшем танковом сражении 1945 года. Тогда советские войска преследовали фашистов уже за Дубаем. Бои шли в Венгрии, у озера Балатон. Но об этом ниже.
Если Воронежско-Касторненская операция для танкистов генерала А. Г. Кравченко была испытанием на широкий маневр, на окружение превосходящего по силам противника в условиях снежной зимы, то битва на Курской дуге потребовала от каждого из них стальной выдержки, нечеловеческого напряжения моральных и физических сил, искусства маневра.
…В начале августа перешел в наступление в общем направлении на Томаровка, Ахтырка, Лохвица, Пирятин, Киев.
Героически дрались танкисты 5-го гвардейского танкового корпуса за Киев. В стесненных условиях городских улиц они сумели найти такие приемы ведения боя, которые помогли взять от танков все, на что они способны. Чаще всего танки наступали мелкими группами, а ночью нередко шли по городским улицам с зажженными фарами — пусть враг гадает: свои это или чужие.
Генерал Кравченко А. Г. постоянно требовал от подчиненных творческого подхода к выполнению поставленных задач. И сам подавал в этом пример. Здесь уместно вспомнить, как в октябре 1943 года его корпус, передислоцируясь на Лютежский плацдарм на правом берегу Днепра, переправился через реку Десну. На ней не было ни мостов, ни паромов, не было и времени, чтобы их навести и построить. Как ни старались разведчики найти доступный брод для танков (не глубже 1,3 метра), такого не оказалось. Как же быть? И тут комкор вспомнил, как еще задолго до войны они пробовали переправлять танки по глубокому броду.
Сутки работали экипажи. Паклей, пропитанной солидолом, проконопатили все щели и уплотнения, особенно тщательно закрывали погоны башен и моторные отделения, где жалюзи проходят через всю крышу танка. 3 октября 1943 года начался уникальный по тому времени эксперимент. Первая машина медленно двигалась по дну реки. Над поверхностью воды плыла лишь небольшая часть башни с открытым люком. Наконец танк благополучно миновал середину реки…. и вот машина выбралась на берег. У Андрея Григорьевича вырвался вздох облегчения…
Весь день продолжалась необычная переправа. На другой берег переправились 70 танков. Таким образом корпус своевременно вышел на Лютежский плацдарм.
В декабре после сдачи нашими войсками г. Житомира корпус был переброшен на житомирское направление в состав 38-й армии, а после взятия этого города, в конце 43-го, был снова переподчинен командующему 40-й армией и наступал в направлении Сквира, Звенигородка.
Вот как характеризовался командир танкового корпуса гвардии генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Кравченко в декабре 1943 года:
«…Генерал-лейтенант танковых войск тов. КРАВЧЕНКО А. Г. за время пребывания во фронте в должности командира корпуса показал себя выдающимся командиром крупного танкового соединения, хорошо владеющим тактикой современного боя крупных танковых соединений, умеющим разбираться в любой сложной боевой обстановке и способным выйти с честью из любого затруднительного положения, в котором оказывалось танковое соединение, руководимое генерал-лейтенантом тов. КРАВЧЕНКО.
Корпусом под руководством генерал-лейтенанта КРАВЧЕНКО А. Г. пройден большой, славный боевой путь, давший законное право корпусу именоваться „Гвардейским Сталинградско-Киевским“.
Корпусом за время боевых действий причинен громадный невосполнимый урон противнику как в живой силе, а также и в технике.
Корпусом освобождены десятки городов и сотни населенных пунктов от немецко-фашистских оккупантов, освобождены сотни тысяч мирного населения от фашистских захватчиков.
Среди личного состава генералов и офицеров фронта пользуется заслуженным деловым авторитетом и уважением, среди личного состава корпуса пользуется любовью и преданностью.
Лично выдержан, культурен, требователен к себе и подчиненным, настойчив при выполнении поставленных задач.
Обладает прекрасными волевыми качествами, в бою при любой обстановке сохраняет присутствие духа, воодушевляя личным примером офицеров и солдат на боевые подвиги при выполнении поставленных задач.
Имеет хорошие способности воспитания солдат и офицеров в духе преданности партии Ленина — Сталина и Социалистической Родине.
Боевая деятельность генерал-лейтенанта тов. КРАВЧЕНКО А. Г. достойно оценена Правительством Союза ССР и выразилась в ряде высоких Правительственных наград — орденами Советского Союза. (Андрей Григорьевич к тому времени был награжден двумя орденами Красного Знамени, орденами Суворова 2-й степени и Кутузова 2-й степени, а также медалью „За оборону Сталинграда“. — Автор.)
В Ы В О Д: Должности командира танкового корпуса безусловно соответствует, достоин выдвижения на должность Командующего танковой Армией…»
За успешное форсирование Днепра и активное участие во взятии Киева соединение стало именоваться Сталинградско-Киевским гвардейским танковым корпусом, а его командиру гвардии генерал-лейтенанту танковых войск Кравченко Андрею Григорьевичу Указом Президиума Верховного Совета СССР от 10 января 1944 года «За образцовое выполнение боевых заданий Командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и геройство» было присвоено звание Героя Советского Союза с вручением ему ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»… Эта медаль была ему вручена под номером 2546.
После взятия Киева 5-й гвардейский танковый корпус находился в составе войск 40-й армии Воронежского, а с 20 октября 1943 года — 1-го Украинского фронтов, продолжая наступление в направлении Васильков, Белая Церковь.
Из воспоминаний А. Г. Кравченко:
«В годы Великой Отечественной войны, командуя танковым корпусом и танковой армией, я участвовал во многих наступательных операциях, проводимых Советской Армией на окружение и уничтожение крупных группировок противника, где получил для себя много нового в смысле тактическо-оперативного роста и боевого опыта.
1. В Сталинградской операции:
4-й танковый корпус, которым я в то время командовал, 19.11.42 г. вошел в прорыв в полосе наступления 21 А в районе станица Клетская и 23.11.42 г., соединившись с подвижной группой Сталинградского фронта (4 МК, которым командовал генерал-лейтенант Вольский) в районе ст. Советская, первым замкнул кольцо окружения вокруг сталинградской группировки немцев. В этой операции я впервые на практике отработал вопросы взаимодействия и технику ввода в прорыв танкового корпуса. Получил практику в организации встречных боев и преследования в сложных условиях обстановки при выполнении задачи глубокого рейда по тылам противника. Усвоил, как рождается и крепнет истинная боевая товарищеская спайка и взаимная выручка во всех подразделениях и частях, между всеми категориями военнослужащих (от генерала до солдата). С момента входа корпуса в прорыв не было отстающих, все бойцы и командиры сливались в крепко спаянную боевую единицу и беспрекословно выполняли волю старшего начальника.
2. В Корсунь-Шевченковской операции:
При завершении окружения и ликвидации окруженной группировки немцев в этой операции я командовал 6-й танковой армией.
В отличие от Сталинградской операции, здесь для себя я получил то новое, что непосредственно после замыкания кольца вокруг окруженной группировки противника в районе г. Звенигород 6 ТА, действовавшей на левом фланге 1-го Украинского фронта, был образован внешний неподвижный фронт для противодействия и задержания продвижения ударных группировок противника, брошенных немцами на выручку окруженной группировки. Потребовалась исключительная мобильность войск и гибкость управления при отражении многочисленных ударов противника на различных участках фронта и на различных направлениях. В ходе этой операции армии придавалось до 6–8 стрелковых дивизий. Требовалась исключительная гибкость в организации и проведении различных форм наступательного и оборонительного боя.
3. В Ясско-Кишиневской операции:
6 ТА вводилась в прорыв в полосе 27 А 2-го Украинского фронта в районе г. Яссы и развивала удар в направлении Бырлад, Фокшаны, Бузеу, Плоешти. Здесь я усвоил, какое важное значение имеет четкая согласованность усилий между войсками, замыкающими кольцо окружения вокруг группировки противника, и войсками, соединяющими и образующими внешний фронт или обвод.
Операция проводилась в рекордно высоком темпе, что требовало быстрого объединения усилий основных сил на решающих направлениях и гибкости управления войсками. Получил большую практику в овладении танковыми соединениями крупными населенными пунктами — городами, в том числе и Фокшанским УР.
4. В Анатопо-Венской операции:
Характерной особенностью этой операции является то, что она началась со встречного сражения с танковыми дивизиями немцев, начиная с намеченного рубежа для ввода 6 ТА в прорыв. Встречные бои продолжались в течение четырех суток с явным успехом для нас. В составе танковых дивизий немцев было до 70# тяжелых танков типа „тигр“ и „пантера“, обладавших преимуществом в дальности прямого выстрела и толщине брони танка. Бои происходили на закрытой и пересеченной местности. В силу этого с нашей стороны применялись преимущественно охваты и обходы против боевых порядков противника, исключительно смелые маневры во фланг и в тыл, захват узлов дорог и дефиле на путях отхода противника. Громадное преимущество в скорости и маневренности нашего танка Т-34 всегда обеспечивало успех нашим частям и соединениям. Операция длилась 32 суток. Испытано исключительное напряжение и выносливость нашего л/состава и боевой техники.
Операция закончилась захватом г. Вена. Получена большая практика в овладении танковыми войсками самостоятельно крупными городами, в ведении уличных боев. Также приобретен большой опыт в проведении основных видов боевых действий ночью».
Выписки из приказов Верховного Главнокомандующего и сообщений Совинформбюро, в которых отмечена боевая деятельность генерал-полковника танковых войск А. Г. Кравченко:
1943 год. «Войска 2-го Украинского фронта, перейдя в наступление из района севернее КИРОВОГРАД в западном направлении, и войска 1-го Украинского фронта — из района юго-восточнее БЕЛАЯ ЦЕРКОВЬ в восточном направлении прорвали сильно укрепленную оборону немцев, продвинулись за пять дней наступательных боев навстречу друг другу на каждом направлении от 50 до 75 км, расширили прорыв на каждом участке наступления до 160–175 км по фронту.
В ходе наступления наши войска освободили более 300 населенных пунктов, в том числе города ЗВЕНИГОРОДКА, ШПОЛА, СМЕЛА, БОГУСЛАВ, КАНЕВ и крупные жел. — дор. узлы БОБРИНСКАЯ, ЦВЕТКОВО и МИРОНОВКА.
В боях за овладение названными городами отличились танкисты генерал-лейтенанта КРАВЧЕНКО».
«Войска 2-го Украинского фронта в результате стремительного маневра танковых соединений и пехоты вчера, 19 марта, овладели городом МОГИЛЕВ-ПОДОЛЬСКИЙ.
В боях за овладение г. МОГИЛЕВ-ПОДОЛЬСКИЙ отличились танкисты генерал-лейтенанта танковых войск КРАВЧЕНКО».
«Войска 2-го Украинского фронта, продолжая стремительное наступление, несколько дней тому назад форсировали р. ДНЕСТР на участке протяжением 175 км, овладели городом и важным жел. — дор. узлом БЕЛЬЦЫ и, развивая наступление, вышли на нашу государственную границу — реку ПРУТ — на фронте протяжением 85 км.
В боях за форсирование ДНЕСТРА, овладение городом и жел. — дор. узлом БЕЛЬЦЫ и за выход на нашу государственную границу отличились танкисты генерал-лейтенанта танковых войск КРАВЧЕНКО».
«Войска 2-го Украинского фронта, возобновив наступление, прорвали сильную оборону немцев на уманском направлении и за пять дней наступательных боев продвинулись вперед от 40 до 70 км, расширив прорыв до 175 км по фронту.
В ходе наступления наши войска нанесли тяжелое поражение 6 танковым, 7 пехотным и одной артиллерийской дивизиям немцев, захватили при этом свыше 500 танков и самоходных орудий, из которых более 200 вполне исправных „тигров“, „пантер“ и „фердинандов“, около 600 полевых орудий разного калибра и более 12 000 автомашин.
В результате проведенной операции войска фронта овладели городом УМАНЬ и более 300 другими населенными пунктами.
Отличились танкисты генерал-лейтенанта танковых войск КРАВЧЕНКО…»
20 января 1944 года был получен приказ о формировании 6-й танковой армии. Командующим назначался гвардии генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Кравченко. С момента формирования и до конца Великой Отечественной войны 6-я танковая армия сражалась в составе 1, 2 и 3-го Украинских фронтов…
Перед самым назначением на должность командарма гвардии генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Кравченко был представлен командующим бронетанковыми и механизированными войсками 60-й армии (в то время 5-й гвардейский Сталинградский Киевский танковый корпус был в оперативном подчинении командующего этой армии. — Автор) гвардии полковником Романовым к ордену Богдана Хмельницкого 2-й степени. В этой реляции говорилось:
«…5-й Гвардейский танковый корпус под командованием тов. КРАВЧЕНКО за время пребывания в составе 60-й армии отлично выполнил поставленную перед ним задачу по отражению яростных атак противника в районе ЧЕПОВИЧИ — МАЛИН.
Тов. КРАВЧЕНКО отлично организовал управление соединениями и частями, которые, заняв гор. ЧЕРНЯХОВ, перерезали жел. дор. и шоссе ЖИТОМИР — НОВОГРАД-ВОЛЫНСКИЙ, чем способствовали успешному выполнению армейской операции по окружению и уничтожению Житомирской группировки противника.
За отличное боевое руководство частями и соединениями в результате которого противнику нанесено крупное поражение, что оказало решающее влияние на выполнение армейской операции, тов. КРАВЧЕНКО достоин правительственной награды ордена „БОГДАНА ХМЕЛЬНИЦКОГО 2 СТЕПЕНИ“»…
17 мая 1944 года он был удостоен этого ордена, но не 2-й, а 1-й степени — так решило вышестоящее руководство.
До июля 1947 года гвардии генерал-полковник танковых войск (это воинское звание он получил 13 сентября 1944 года . — Автор) А. Г. Кравченко командовал 6-й танковой (впоследствии 6-й гвардейской танковой) армией, которая входила в состав 1, 2 и 3-го Украинских фронтов, а затем — Забайкальского фронта и округа…
После назначения на эту высокую должность генерала А. Г. Кравченко захлестнул водоворот стремительно надвигавшихся событий, неотложных дел и задач. Трудности усугублялись тем, что в первые дни в создаваемой танковой армии не было еще штаба объединения, не хватало специалистов. Но вновь назначенный командарм нашел выход из положения — опирался на испытанный боевой штаб своего танкового корпуса.
29 января 1944 года 6-я танковая армия вступила в свое первое сражение. Этого настоятельно требовала сложившаяся обстановка. Началась Корсунь-Шевченковская операция, по замыслу которой армия наносила удар в восточном направлении, на Звенигородку, идя навстречу 5-й гвардейской танковой армии 2-го Украинского фронта. Командование, видимо, учитывало при постановке задачи 6-й танковой армии предыдущий опыт генерала А. Г. Кравченко по окружению врага, его волю и настойчивость в достижении поставленной цели.
Гвардии генерал-лейтенант танковых войск А. Г. Кравченко, привыкший мыслить более широкими масштабами, никогда не замыкаясь в кругу задач, вверенных ему частей, находил, что лучшим решением в создавшейся обстановке будет сильный, сосредоточенный и неожиданный для врага упредительный удар. И командарм готовился к этому. Он почти все время находился в передовых частях армии. Хорошо знающие его штабные работники уже не отговаривали его ехать на особо опасные участки, а просто, как бы между прочим, деликатно ему об этом напоминали.
Любил Андрей Григорьевич потолковать с младшими офицерами, выискивая среди них наиболее способных, мыслящих, смелых и находчивых. Таких он никогда не забывал, помнил их фамилии, внимательно следил за их действиями в боевой обстановке, и когда убеждался, что в выборе не ошибся, повышал их в должности и воинском звании. Душевное наслаждение, высокое моральное удовлетворение находил он в беседах с рядовыми бойцами, младшими командирами. Не зря ведь танкисты между собой называли Андрея Григорьевича: «наш Фурманов», «наш чапаевский комиссар».
Говоря о его контакте с воинами, надо отметить, что, обладая особым даром общения с рядовыми танкистами, он не заигрывал с ними. И в то же время для каждого воина командарм был не только командиром, но и замечательным политработником, отцом и душой армии.
Так было и на этот раз…
Командующий войсками 1-го Украинского фронта генерал Н. Ф. Ватутин одобрил решение командующего 6-й танковой армией на предстоящую операцию, которое заключалось в нанесении двойного кинжального удара в направлении Звенигородки с применением сильного, подвижного, боевого отряда.
Замыслом на операцию предусматривалось в центре главного удара одновременно с прорывом вражеской обороны ввести в брешь усиленный подвижный отряд, который своими решительными действиями должен дезорганизовать тылы врага и, не задерживаясь, выйти стремительным рывком навстречу войскам 2-го Украинского фронта.
Стремительный бросок танкистов генерала А. Г. Кравченко увенчался успехом: в центре Звенигородки встретились и обнялись танкисты двух Украинских фронтов. Корсунь-Шевченковское кольцо замкнулось. Начинался новый этап самой крупной на правобережье Украины битвы с немецко-фашистскими захватчиками.
Бои не утихали. Над огромным пространством висело красное небо и грохотал необыкновенный гром битвы.
Сражение ожесточалось с каждым днем.
При завершении окружения и ликвидации группировки вражеских войск генерал А. Г. Кравченко не раз демонстрировал свое военное искусство, руководил оперативными боями, непосредственно находясь в центре отчаянных кровопролитных схваток. Это видели его танкисты и дрались с утроенной энергией, проявляя массовое мужество и героизм.
После замыкания кольца вокруг группировки противника в районе Звенигородки 6-й танковой армией, действовавшей на левом фланге 1-го Украинского фронта, был образован внешний, неподвижный фронт. В его задачу входило задержать продвижение ударных сил противника, брошенных на выручку окруженной группировки. Потребовались исключительная мобильность войск и гибкость управления при отражении многочисленных ударов противника с разных участков фронта и на различных направлениях. В ходе этой операции танковой армии придавались от шести до восьми стрелковых дивизий.
Очень сложная обстановка создалась 12 февраля 1944 года. Не считаясь с огромными потерями, фашисты решили любой ценой вырваться из окружения. Одновременно они предприняли сосредоточенные удары из районов Стеблева на Шендеровку и Лысянку, и Разино на Лысянку. Неся огромные потери, противник все-таки вклинился в боевые порядки советских войск. Создалась угроза прорыва фашистских танков в тыл советских войск, ведущих бой с окруженной группировкой на внутреннем обводе. Но героически сражались танкисты генерала А. Г. Кравченко. Они остановили и отбросили врага.
В районе Бужанки, Винограда, Яблоневки, Каменного Брода ожесточенные бои с бронированными полчищами врага вели танкисты гвардии генерал-лейтенанта танковых войск А. Г. Кравченко. Командарм находился на поле боя, вдохновляя своим примером подчиненных.
После завершения Корсунь-Шевченковской операции 6-я танковая армия вместе с другими советскими войсками стремительно развивала победоносное наступление на запад…
Она шла через Христиновку, Вапнярку и другие населенные пункты. Андрею Григорьевичу в ту пору невольно припоминалось, что именно в этих местах пришлось ему испытать горечь отступления в сорок первом…
Позади остался Южный Буг, с боями был преодолен Днестр. Преследуя противника, 6-я танковая армия 26 марта 1944 года вышла к реке Прут на участке Скулень, Унгены. Перед танкистами блестела серебристая лента воды. То была государственная граница СССР.
В Уманско-Ботошанской операции армия прошла с боями в тяжелейших условиях весенней распутицы около 300 километров. Советских воинов звали вперед порабощенные народы Европы. Их вдохновляла предстоявшая освободительная миссия.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.