Apple

Apple

Молодой инженер Стив Возняк пришел в гараж Гордона Френча на первое собрание «Домашнего компьютерного клуба», хотя и не был человеком компанейским. Стив бросил университет, чтобы разрабатывать калькуляторы в Hewlett-Packard, чей офис находился в Купертино в Силиконовой долине. Друг показал ему рекламную листовку «Собираете собственный компьютер?», и Стив нашел в себе мужество прийти в клуб. Много лет спустя он признает, что тот вечер стал одним из самых важных в его жизни^[786].

Отец Возняка работал инженером в компании Lockheed и любил рассказывать сыну, как работают электроприборы. Одно из первых детских воспоминаний Возняка было о том, как по выходным отец брал его на работу и показывал разные детали: «Отец клал их передо мной на стол, чтобы я мог с ними поиграть». Обычно в их доме повсюду были разбросаны транзисторы и резисторы, и маленький Стив иногда спрашивал отца: «Что это?» и всегда получал максимально развернутый ответ — отец начинал с электронов и протонов. Иногда он доставал доску и рисовал схемы, что было нагляднее. «Отец научил меня собирать логические элементы „И“ и „ИЛИ“ из диодов и резисторов. Еще он показал мне, как между ними установить транзистор, чтобы он усиливал сигнал и соединял вход одного логического элемента с выходом другого. И по сей день эта схема лежит в основе любого цифрового устройства, если говорить о самом базовом уровне». Семья Возняков — пример того, какое влияние могут оказывать на нас родители, особенно когда они разбираются в радио и готовы научить ребенка проверять электронные лампы и заменять сгоревшие.

Во втором классе школы Возняк собрал детекторный приемник при помощи зачищенных монеток, в пятом классе — систему связи, которая соединяла детские комнаты соседних домов, в шестом — коротковолновый радиоприемник фирмы Hallicrafters (тогда они вместе с отцом получили лицензию радиолюбителя). В том же году он научился применять булеву алгебру при проектировании электронных схем и в доказательство собрал устройство, которое никогда не проигрывало в крестики-нолики.

В старших классах Возняк активно использовал свои инженерные таланты, чтобы разыгрывать окружающих. Однажды он собрал метроном и прикрепил его к большим батарейкам без оболочки — устройство было похоже на бомбу. Когда директор обнаружил тикающий прибор в шкафчике, то выбежал с ним на школьный двор — подальше от детей — и вызвал саперов. В итоге Возняк провел ночь в местной следственной тюрьме. Там он научил сокамерников подводить к решетке провода от вентилятора на потолке, чтобы надзирателя ударило током, когда он попытается открыть дверь. Хотя Возняк неплохо программировал, он оставался верен электронике, что отличало его от преданных коду разработчиков вроде Гейтса. Как-то раз Возняк собрал своеобразную рулетку: участники клали свои пальцы в пазы, и когда шарик попадал на определенный сектор, их било током. «Те, кто разрабатывал электронику, соглашались поиграть в мою игру, а программистам всегда было слабо», — рассказывал Возняк.

Как и другие гики, он сочетал в себе интерес к технологиям и мировоззрение хиппи, хотя по-настоящему он никогда не хипповал: «Я носил на голове индейскую повязку, а еще отрастил бороду и очень длинные волосы. В итоге выше плеч я был похож на Иисуса, а ниже — на самого обычного инженера. Штаны. Рубашка с воротником. Я никогда не носил эту странную хипповую одежду».

В свободное время он читал документацию к офисным компьютерам Hewlett-Packard и DEC, а затем пытался спроектировать такие же, но используя меньше микросхем. «Не знаю, почему я этим увлекся, — признается Стив. — Я занимался этим за закрытой дверью в полном одиночестве. Это хобби стало для меня чем-то личным». С таким увлечением по вечеринкам особо не походишь, и Возняк превратился в волка-одиночку. Зато умение экономить микросхемы позволило ему собрать собственный компьютер. Ему хватило всего двадцати микросхем, хотя в то время речь обычно шла о сотнях. Паять ему помогал друг, живший неподалеку, а поскольку они пили много крем-соды марки Cragmont, то компьютер назвали Cream Soda Computer. У него не было экрана и клавиатуры, поэтому команды вводились на перфокартах, а мигающие лампочки на передней панели выдавали ответы.

Этот друг познакомил Возняка с человеком, который жил в нескольких кварталах от Стива и тоже увлекался электроникой. Его звали Стив Джобс. Он был на пять лет моложе Возняка и все еще учился в школе Хоумстед, куда раньше ходил и Возняк. Они сидели на тротуаре и делились байками о своих розыгрышах, обсуждали любимые песни Боба Дилана и схемы электронных устройств, которые они сделали. «Обычно мне было очень тяжело объяснять людям, над чем именно я работаю, а Стив понимал все с полуслова, — вспоминает Возняк. — Он мне понравился. Он был худой, жилистый и гиперактивный». Джобс тоже был под впечатлением от нового друга: «Воз был первым человеком, который знал об электронике больше меня». Джобс явно преувеличивал свою компетентность.

Начало их будущему партнерству положила авантюра с синей коробочкой. Осенью 1971 года Возняк прочитал статью в журнале Esquire, в которой рассказывалось, как телефонные мошенники изобрели устройство, имитирующее тональные сигналы сети компании Bell System. Это позволяло им бесплатно звонить в другие города. Не закончив статью, Возняк позвонил Джобсу, который как раз пошел в последний класс школы, и вслух зачитал отрывки из журнала. Было воскресенье, но друзья знали, как проникнуть в библиотеку Стэнфорда, где мог быть нужный номер Bell System Technical Journal. В статье говорилось, что там указана частота всех сигналов, маршрутизирующих звонки. Они перерыли много полок, и наконец Возняк нашел нужный выпуск: «Меня буквально трясло от волнения, мурашки бежали по спине и все такое. Это был момент истины». Приятели отправились в магазин электроники в Саннивейле, чтобы купить нужные детали, спаяли их и протестировали при помощи частотомера, который Джобс сделал в рамках школьного проекта. Но это аналоговое устройство не могло посылать сигналы точно и стабильно.

Возняк понял, что ему придется собрать цифровое устройство с микросхемой и транзисторами. И заняться этим ему предстояло во время осеннего семестра в Беркли. Зато там ему помогал сосед по общежитию, и ко Дню благодарения одно устройство было закончено. «Я в жизни больше ничем так не гордился. Я и сейчас считаю, что то решение было гениальным». Первый пробный звонок они сделали в Ватикан, представились Генри Киссинджером и попросили папу римского к телефону. На том конце провода вовремя поняли, что это розыгрыш, и не пошли будить папу.

Возняк создал инновационное устройство, а Джобс мог помочь ему достичь большего, например открыть коммерческую фирму. «Слушай, а давай это продавать», — сказал однажды Джобс. Такое распределение ролей позволило союзу «Возняк & Джобс» стать легендой цифровой эпохи и подняться на одну ступень славы с такими тандемами, как Аллен и Гейтс, Нойс и Мур. Возняк отвечал за технические идеи, а Джобс знал, как их отшлифовать, удачно упаковать и очень выгодно продать: «Я собирал все воедино, то есть подбирал устройству корпус, систему питания, клавиатуру и рассчитывал будущую стоимость». Детали каждой синей коробочки стоили 40 долларов, а приятели продали сотню таких устройств по 150 долларов за штуку. Их смелой затее пришел конец, когда друзья оказались под дулом пистолета в пиццерии, где пытались продать свое устройство. Пришлось отдать его грабителю. Зато из пепла этой авантюры родилась новая компания. Джобс впоследствии скажет, что без синих коробочек не было бы Apple, ведь тогда приятели научились работать вместе. Возняк с ним соглашался: «Мы увидели, чего можно достичь, используя мои технические знания и деловую хватку и харизму Джобса».

В течение следующего года Джобс сначала бросил университет Рид, потом восстановился, а в итоге уехал в Индию на поиски духовного просветления. В Америку он вернулся осенью 1974 года и устроился к Нолану Бушнеллу и Элу Элкорну в компанию Atari, которая активно нанимала новых сотрудников после ошеломительного успеха игры Pong. Их объявление в газете San Jose Mercury гласило: «Зарабатывайте деньги с удовольствием». Джобс заявился в офис компании в хипповской одежде и сказал, что не уйдет, пока его не возьмут на работу. Элкорн уговорил Бушнелла дать Джобсу шанс. Так самый предприимчивый продавец видеоигр передал эстафетную палочку самому находчивому производителю персональных компьютеров.

Несмотря на увлечение дзен-буддизмом, Джобс нередко сообщал коллегам, что все они «полные нули», у которых нет стоящих идей. При этом он умудрялся мотивировать и воодушевлять людей. Иногда он ходил босиком в шафрановых одеждах и верил, что ему можно реже пользоваться дезодорантом и душем благодаря его фруктово-овощной диете. Однако Бушнелл уверяет, что Джобс сильно заблуждался и поэтому его ставили работать в ночную смену, когда людей в офисе практически не было: «Стив был задирой, и мне это даже нравилось. Я велел ему выходить в ночную смену для его же блага».

Позднее Джобс признает, что в Atari он усвоил несколько важных правил. Главное из них — интерфейс должен быть простым и интуитивно понятным. Инструкции должны быть элементарными: «Вставьте 25 центов, уворачивайтесь от клингонов». Устройства должны быть понятными и без руководств. Рон Уэйн, коллега Джобса по Atari, считает, что Джобс заразился этой простотой и стал крайне внимательно относиться к качеству продукта. Тем временем Бушнелл растил из Джобса бизнесмена: «В предпринимателях есть нечто, не поддающееся определению, и у Стива это нечто было. Его интересовали не только технологии, но и бизнес-вопросы. Я научил его, что надо изображать, будто ты можешь что-то сделать, тогда это что-то у тебя получится. И если показывать людям, что у тебя все под контролем, то они поверят».

После дня в Hewlett-Packard Возняк с удовольствием приходил в Atari, где они с Джобсом играли в новую гоночную игру Gran Trak 10. Он называл ее своей самой любимой игрой. В свободное время Возняк писал домашнюю версию Pong, в которую можно было бы играть на телевизоре. Ему также удалось запрограммировать ее ругаться «черт» и «блин» каждый раз, когда игрок не попадал по мячу. Как-то вечером он показал игру Элкорну, и у того родился план. Он поручил Джобсу разработать игру Breakout — версию Pong для одного игрока, где нужно бы было швырять мяч в стену, тем самым разбивая кирпичики и получая за это очки. Элкорн верно предположил, что Джобс уговорит Возняка спроектировать необходимые микросхемы. Бушнелл видел в этом вариант «два в одном». Джобс, возможно, не был великим инженером, но он отлично умел мотивировать людей, а Возняк был силен в технике. А еще он был милым и наивным плюшевым медвежонком, который хотел помочь Джобсу написать игру и действовал с тем же энтузиазмом, с каким друзья Тома Сойера белили за него забор. Возняк будет считать это предложение лучшим в своей жизни, поскольку ему дали шанс разработать настоящую игру.

Ночи напролет Возняк собирал необходимые элементы, а Стив сидел слева от него и монтировал схемы накруткой. Воз считал, что они управятся за несколько недель, но Джобс уже тогда подключил то, что его коллеги впоследствии назовут полем искажения реальности. Он не мигая смотрел на Воза и убеждал его, что работу можно выполнить за четыре дня.

Первая встреча «Домашнего компьютерного клуба» состоялась в марте 1975 года, как раз когда Возняк закончил игру Breakout. В начале собрания он чувствовал себя лишним. Он ведь собирал калькуляторы и делал терминалы из домашних телевизоров, а все вокруг восхищались новым компьютером Altair, до которого ему дела не было. И без того застенчивый Возняк забился в угол. Ему казалось, что все пришедшие были большими фанатами компьютера Altair с обложки Popular Electronics, а вовсе не ТВ-терминалов, как он ожидал. Каждый в комнате должен был представиться, и он сказал: «Я Стив Возняк, я работаю над калькуляторами для Hewlett-Packard, а еще я собрал свой видеотерминал». Согласно протоколу собрания, который вел Мур, Воз также добавил, что любит видеоигры и системы платного телевидения для гостиниц.

Однако кое-что Возняка все-таки заинтересовало. На собрании всем раздавали спецификации нового микропроцессора Intel: «В тот вечер я посмотрел техданные микропроцессора и увидел, что его возможности позволяли сложить содержимое ячейки памяти и регистра А. Погодите-ка, подумал я. Значит, из содержимого регистра А можно было вычесть содержимое ячейки памяти. Вот это да! Возможно, вам это ни о чем не говорит, но я отлично понимал, что это значило, я был в восхищении от своего открытия».

Стив Джобс (1955–2011) и Стив Возняк (род. в 1950 г.) в 1976 г.

Графический портрет Джобса на первом компьютере Macintosh, 1984 г.

Ричард Столлман (род. в 1953 г.)

Линус Торвальдс (род. в 1969 г.)

Возняк собирал терминал с монитором и клавиатурой, который задумывался не как «умная» вычислительная машина, а как непритязательный терминал для подключения к удаленному компьютеру по телефонной линии. Но когда он увидел спецификации к микропроцессору, то вдруг понял, что с ним его терминал превратится в ЭВМ. Это решение оставило бы Altair далеко позади: компьютер, клавиатура и монитор — три в одном. Так у Возняка внезапно родилась концепция персонального компьютера, и в тот же вечер он набросал на бумаге схему устройства, которое позднее станет всем известно как компьютер Apple I.

Весь день Возняк занимался калькуляторами в HP, затем наспех ужинал дома и возвращался в свою офисную комнатку — рабочую секцию, образованную перегородками. В воскресенье 29 июня 1975 года, в десять часов вечера, произошло знаменательное событие: Возняк напечатал несколько букв на клавиатуре, сигнал был обработан микропроцессором, и буквы появились на дисплее. Он был в шоке: «Впервые в истории набранные на клавиатуре символы сразу же отобразились на экране компьютера». Это было не совсем так, но это точно был первый персональный компьютер с клавиатурой и монитором.

«Домашний компьютерный клуб» призывал участников бесплатно делиться своими идеями. Это противоречило интересам Билла Гейтса, но Возняк считал, что общественные идеалы важнее: «Я так сильно верил в миссию клуба, что сделал, наверное, сотню копий принципиальной схемы своего компьютера и раздал всем желающим». Застенчивость не позволяла Возняку провести официальную презентацию своего устройства, но он был так горд своим изобретением, что в дальнем углу комнаты радостно рассказывал о нем всем, кто готов был слушать, и дарил схемы.

Как и в случае с синей коробочкой, Джобс смотрел на мир другими глазами. Как потом окажется, его желание, а главное, умение грамотно оформлять и продавать компьютеры так же сильно повлияет на индустрию, как и инженерный гений Возняка. И если бы Джобс не настоял на коммерческой реализации идей Возняка, тот бы не стал легендой IT, а был бы пару раз упомянут в информационных письмах «Домашнего компьютерного клуба».

Джобс стал обзванивать производителей микропроцессоров, включая Intel, чтобы получить бесплатные образцы. Возняк восхищался тем, как Джобс разговаривал с продавцами: «У меня бы так в жизни не получилось, я слишком застенчивый». Джобс также стал посещать встречи «Домашнего компьютерного клуба», куда приносил телевизор и проводил презентации. Он придумал продавать монтажные платы, на которых была заранее пропечатана схема Возняка. Так их тандем и работал. «Каждый раз, когда я изобретал что-нибудь классное, Стив тут же придумывал, как заработать на этом денег.

А мне и в голову не приходило продавать свои идеи. Это Стив предложил показать всем наш компьютер и попробовать его продать», — рассказывает Возняк. Чтобы начать общий бизнес, Джобс продал свой микроавтобус «фольксваген», а Возняк — калькулятор HP.

Команда у них была странная, но эффективная. Воз был ангельски простодушен и похож на панду, а поджарый, как борзая, Джобс напоминал колдуна, объятого демонами. Гейтс надавил на Аллена и приписал себе больше половины прибыли компании. В случае с Apple финансовые вопросы решали Джобс и отец Возняка, инженер, который презирал менеджеров и торгашей. Он настаивал, что его сын заслуживает больше 50 %, потому что именно он все изобрел. Они как-то даже поругались у Возняков дома: «Ты вообще ни черта не заслуживаешь, ты не сделал ничего» — пришлось выслушивать Джобсу. Тогда он расплакался и сказал Возняку-младшему, что готов отказаться от их затеи: «Либо мы делим все поровну, либо забирай все себе». Но Возняк прекрасно понимал, что вклад Джобса стоит этих 50 %, если не больше. В одиночку он, возможно, не ушел бы дальше бесплатной раздачи своих схем.

Приятели презентовали свой компьютер на собрании «Домашнего компьютерного клуба», а после к Джобсу подошел Пол Террелл, владелец небольшой сети компьютерных магазинов The Byte Shop. Он протянул Джобсу свою визитку и предложил не теряться. На следующий день Джобс босиком зашел к нему в магазин со словами: «Я не теряюсь» и стал нахваливать свой компьютер. Террелл согласился заказать пятьдесят устройств, которые станут известны как Apple I. Единственное, он хотел, чтобы ему доставили не коробки с деталями, а полностью собранные машины. Это стало следующим шагом в эволюции персональных компьютеров — они перестанут быть игрушками для вооруженных паяльником радиолюбителей.

Джобс уловил новую тенденцию. Когда пришло время разработать Apple II, он не стал разбираться в спецификациях микропроцессора, а отправился в стэнфордский торговый центр в магазин Macy’s, а конкретно — в отдел кухонных приборов. Джобс решил, что следующий персональный компьютер сделает похожим на кухонную технику: все детали подогнаны и спрятаны в элегантный корпус, собирать ничего не нужно. Необходимо было все интегрировать, от системы питания и программного обеспечения до клавиатуры и монитора. Джобс хотел создать первый полностью укомплектованный персональный компьютер: «Мы больше не ориентировались на радиолюбителей, которые умели паять и знали, где купить трансформаторы и клавиатуры. На каждого такого фаната найдется тысяча людей, которые захотят получить готовый компьютер».

К началу 1977 года участники «Домашнего компьютерного клуба» и других подобных обществ образовали несколько компьютерных компаний. Ли Фельзенштейн, который вел собрания клуба, основал фирму Processor Technology и выпустил компьютер Sol. Были и другие компании, например Cromemco, Vector Graphic, Southwest Technical Products, Commodore и IMSAL. Однако Apple II станет первым персональным компьютером, который можно использовать «из коробки». Это было законченное решение — аппаратное и программное обеспечение поставлялись вместе. Он появился на рынке в июне 1977 года по цене 1298 долларов, и за три года было продано сто тысяч таких компьютеров.

Дела у Apple шли в гору, а культура радиолюбителей угасала. Инноваторы старой закалки вроде Килби и Нойса разбирались в электронике и различали разные виды транзисторов, резисторов, конденсаторов и диодов, умели все это паять или монтировать накруткой на плату и в итоге получали радиоприемники, пульты управления для игрушечных ракет, усилители и осциллографы. Однако с появлением микропроцессоров Intel в 1971 году такие сложные платы стали устаревать, а японские производители электроники наладили массовое производство дешевых деталей и устройств. Собирать дома вручную стало дороже. Продажи наборов «Сделай сам» сильно упали. Инженеры-электротехники уступили лидерство программистам вроде Гейтса. Компания Apple стала выпускать компьютеры, которые не нужно было собирать и настраивать, сначала Apple II, а затем Macintosh (1984 год).

Компьютер Apple II повлиял на формирование философии Apple: отныне и впредь операционная система компании будет установлена на всех ее компьютерах. Перфекционист Джобс хотел контролировать все, что касалось его продукции. Он не мог допустить, чтобы пользователи устанавливали на компьютеры Apple какие-то кривые операционные системы или чтобы операционку Apple запускали на чьих-то дурацких машинах.

Однако такая интеграция не стала общепринятым стандартом. После появления Apple II другие компьютерные компании, главным образом IBM, поторопились выпустить похожие продукты. IBM, или, лучше сказать, Билл Гейтс, присвоивший себе разработки IBM, будет придерживаться модели, при которой компьютеры и операционные системы производятся разными компаниями. В итоге программное обеспечение станет краеугольным камнем IT-индустрии, а компьютеры — легко заменяемыми железками, но только не в случае с Apple.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.