В окружном аппарате

В окружном аппарате

Когда началась военная реформа, Мерецков не раз высказывал желание поработать в аппарате военного округа. Объяснял это тем, что «не обладал опытом штабной работы в масштабе военного округа и не участвовал в достаточно крупных организационных мероприятиях». Возможность приобрести такой опыт ему была предоставлена летом 1924 года: его перевели из СКВО на должность начальника мобилизационного отдела Московского военного округа.

Он будет работать в аппарате округа, и какого округа — столичного! Кирилла радовало и то, что ему предстояло вновь служить под началом Климента Ефремовича Ворошилова[38]. Это уже в третий раз. В первый — в Конной армии Буденного, во второй — в СКВО и теперь в третий — в МВО.

И еще одно важное радостное событие произошло в том году в семье Мерецковых — родился сын Владимир; он появился на свет 6 марта 1924 года.

Во главе округа стояла плеяда известных по Гражданской войне и по последующим годам военачальников. Командующий, как уже сказано выше, — Ворошилов, помощник его — Георгий Дмитриевич Базилевич. Начальником политического управления округа был деятельный комиссар Антон Степанович Булин. Во главе штаба — опытный командир, но весьма оригинальный по своему характеру Алексей Макарович Перемытое.

В своих воспоминаниях Мерецков пишет: «В Москву я прибыл в июле и представился начальнику штаба округа А.М. Перемытову. Откровенно говоря, я несколько опасался новой работы. Ведь мобилизационный отдел ведал такими вопросами, как перевод вооруженных сил мирного времени на военное положение, укомплектование кадров личным и конским составом, формирование новых частей и военных учреждений, обеспечение войск вооружением, снаряжением, обмундированием и обозом. Все это — важные проблемы, однако значительная часть работы осуществлялась в общем виде, на бумаге. А до этого я занимался непосредственным формированием и обучением войск. Я понимал, что, если хочу стать всесторонне развитым и подготовленным командиром, должен пройти и через подобную работу. Но как она пойдет? Меня радовало, правда, что командовал округом К.Е. Ворошилов. Это внушало надежду, что живым делом мы обязательно будем заниматься».

По мере вхождения в курс дела опасения Кирилла подтвердились. Он не мог понять, хорош мобилизационный план или плох. Чтобы выяснить, чего стоит каждый документ, какие люди стоят за ним, чему и как они будут учиться, что станут делать после призыва, нужно побывать в воинских частях, посмотреть на округ в его реальном воплощении и на военкоматы, наконец, просто посидеть и подумать над идеями, лежащими в основе новой работы. Но для этого необходимо оторваться от письменного стола. Но Мерецков не мог этого сделать, его захлестнул поток бумаг. Его предшественник так построил работу, что сотрудник отдела поневоле становился бюрократом. Кирилл успевал лишь подписывать всякие реестры, отношения, инструкции, приложения и направлять их дальше. Кирилл решил посоветоваться с соседом, начальником организационного отдела Н.К. Горбатовым.

Мерецков передает состоявшийся с ним разговор.

— Николай Константинович, вы служили еще в старой армии, в Первую мировую войну являлись начальником мобилизационного отдела нашего же округа. Непосредственных подчиненных было у вас два помощника и два писаря. Во всяком случае, так мне рассказывали. А когда началась война, МВО отмобилизовался хорошо. Единственное недоразумение, которое случилось тогда, — сломался ключ от шкафа с мобилизационными документами. Для ликвидации поломки слесарю понадобилось десять минут, а потом все шло без перебоев. Так это или нет?

Горбатов смеется:

— Так.

— А теперь что происходит? В том же отделе аппарат вместо четырех — девяносто человек…

— Да у меня в отделе еще сорок человек, — добавляет Горбатов.

— Вот видите? Сто тридцать человек. А нам нужно создать мобилизационный план. Мыслимо ли это? Мы утонем в бумажном море. Оставить бы человек двадцать, остальных перевести на другие должности, переписку между комнатами внутри отделов совсем ликвидировать, внешнюю переписку свести до минимума, а потом разрабатывать конкретный план.

— Неплохо бы, — говорит Горбатов, — да только меня могут не послушать, скажут, что я старую линию гну. Но если вы внесете подобное предложение, я вас решительно поддержу.

Пошел Кирилл с докладом к Перемытову, изложил идею. Начальник штаба подумал и отвечает:

— Верное предложение! Пойдемте к командующему.

Пришли к Ворошилову. Мерецков доложил обо всем с начала до конца. Тот посмотрел на него, усмехнулся и спрашивает Перемытова:

— А этот парень не ликвидирует у нас вообще всю работу?

— Нет, — отвечает Алексей Макарович, — он правильно предлагает.

— Хорошо, посоветуюсь с Михаилом Васильевичем.

Сел в автомобиль и уехал к Фрунзе. Часа через полтора вернулся, вызвал Перемытова и Мерецкова и сообщил, что заместитель наркомвоенмора одобрил предложение, посоветовал слить мобилизационный и организационный отделы воедино, назначить Мерецкова начальником объединенного отдела, Горбатова — заместителем. Штаты сократить со 120 до 60 человек.

— Если дело пойдет, — сказал Ворошилов, — а излишки вновь обнаружатся, можно сокращать дальше, пока не дойдем до требуемого минимума. Действуйте, товарищи…

Так начал молодой начальник моботдела радикальную перестройку в своем ведомстве.

Перемены в работе дали хорошие результаты. Перемытов был доволен. Вскоре он поставил вопрос о назначении Кирилла своим помощником. Назначение состоялось, но без освобождения от должности начальника мобилизационного отдела. Он стал по совместительству помощником начальника штаба и заодно по политической линии комиссаром штаба.

Мерецков пишет: «Казалось бы, под бременем трех должностей я должен был задохнуться. А фактически только теперь появилось у меня свободное время. Работа с мобилизационным планом пошла совсем по-другому. Центр ее тяжести был перенесен в войска, причем главное внимание уделялось их материальному обеспечению на случай развертывания».

Перемытова Кирилл все время держал в курсе дел. Когда реорганизация закончилась, они вместе пошли к командующему. Ворошилов долго рассматривал схемы, а потом поинтересовался, каково положение в приграничных войсках. Перемытое ответил, что примерно такое же. Тогда командующий забрал все материалы и поехал с ними к председателю Реввоенсовета, которым в начале 1925 года стал Фрунзе. Вернулся он только к концу дня: оказалось, что Фрунзе изучал схемы очень обстоятельно. Затем Климент Ефремович спросил, сколько времени ушло на данную работу. Мерецков ответил:

— Если считать с проверкой сведений на местах, то шесть месяцев.

— А сколько человек выполняло эту работу?

— Пять человек.

— Вы в числе этих пяти? — Да.

Тут же командующий приказал предоставить всем пятерым полуторамесячный отпуск и отправить на курорт, в Гурзуф. А Мерецкова еще вдобавок премировать двухмесячным окладом. Кирилл сказал, что в гурзуфский санаторий его не примут, так как у него маленький ребенок. Оставить же семью и ехать одному он, к сожалению, сейчас не может. Тогда командующий распорядился, чтобы сотрудник для особых поручений обратился от его имени к начальнику санатория о выделении Мерецкову отдельной семейной комнаты…

После отпуска Кириллу работалось с еще большим упоением. Он вплотную занялся изучением территориальной системы, проводил опытные мобилизации, охватывавшие довольно крупные зоны внутри округа. Он поставил себе цель постепенно затронуть весь округ и этим проверить действенность плана на случай войны. Дело было поставлено так, что местную мобилизацию осуществляли уездные военкоматы, а территориальными частями ведали губернские военкоматы, ставшие территориальными управлениями.

В округе проводились большие маневры регулярных частей с привлечением территориальных. Штаб организовывал многочисленные инспекторские поездки. Их возглавлял чаще всего сам Ворошилов, который очень интересовался не только службой и боевой готовностью войск, но и повседневным бытом, а особенно жизнью семей командного состава.

Осенью 1925 года страна пережила новую потерю — не стало Фрунзе. Он скончался после неудачной операции[39].

Смерть Михаила Васильевича Кирилл перенес тяжелее, чем кончину Ленина. Мерецков вспоминает, что вечером 31 октября 1925 года человек десять из руководящего комсостава МВО (в их числе был и он) отправились в Боткинскую больницу. Ворошилов с двумя товарищами пошли наверх выяснить состояние прооперированного Фрунзе, а остальные ждали на улице. Через несколько минут Ворошилов показался в дверях больницы, вид у него был подавленный. Он скорбно сообщил, что героя Урала, Туркестана и Перекопа больше нет.

Настали печальные дни. Колонный зал Дома союзов, где был установлен фоб с телом покойного, не вмещал массы людей, пришедших проститься с Фрунзе. Особенно много было военнослужащих. В траурном почетном карауле сменялись руководители партии и правительства, высокопоставленные военачальники. Стоял в карауле и Кирилл Мерецков…

Спустя некоторое время на пост председателя Реввоенсовета по рекомендации Сталина назначили Ворошилова. Он отказывался, говорил, что нужно искать другую кандидатуру, что ему не заменить такого крупного государственного деятеля, каким был Фрунзе. Однако назначение все же состоялось.

Сотрудники штаба Московского военного округа восприняли это как должное, считая Ворошилова одним из самых подходящих лиц для руководства армией. С удовлетворением воспринял назначение Ворошилова и Мерецков.

С уходом Ворошилова командующим войсками МВО стал Г.Д. Базилевич. Мерецков до службы в МВО никогда лично с ним не встречался, но с первых же дней знакомства проникся к нему огромным уважением. Позже он напишет о Базилевиче как об одном из самых умелых и достойных военных деятелей, встретившихся на его служебном пути в те годы. В течение трех лет совместной работы Кирилл ни разу не испытал «неудобства» в отношениях с ним. Мерецков отмечает, что Георгий Дмитриевич обладал счастливым даром привлекать к себе людей, был обаятельным человеком, завоевывавшим авторитет у подчиненных чутким отношением, вежливостью и совершенно безупречными личными качествами. Не раз под его руководством Кириллу доводилось разрабатывать и проводить войсковые учения. Базилевич со свойственным ему знанием дела вникал во все вопросы очень глубоко, видя дальше и больше, чем многие, кто находился с ним рядом. Мерецков не помнит ни одного случая, чтобы он грубо оборвал подчиненного или не выслушал его мнения. Ему нередко случалось поправлять того или иного командира, однако делал он это очень тактично.

Когда Георгий Дмитриевич был назначен командующим, то продолжил стиль работы Ворошилова, внеся в него свои особенности.

Работая под руководством Базелевича, Мерецков многое почерпнул из его опыта. Потом он с благодарностью будет говорить, что совместная служба с Георгием Дмитриевичем, совпавшая по времени с разгаром и завершающим этапом военной реформы, явилась важным периодом в его жизни. Он напишет: «Столичный военный округ — это такое место, которое само по себе может научить многому каждого военнослужащего. Но опыт работы окажется вдвойне более ценным, когда ты приобретаешь его не только своим стремлением к дальнейшему профессиональному усовершенствованию и не только силою обстоятельств, оказавшись на этом месте, а еще и потому, что твой начальник умело руководит вверенными ему войсками и передает подчиненным все свои знания. И, оглядываясь сейчас назад, я с благодарностью вспоминаю уроки старшего товарища, красного командира Базилевича».

* * *

Военная реформа завершилась к началу 1927 года, хотя планировалось провести ее в течение двух лет. В результате Красная армия получила штатную численность — 560 тысяч человек. В составе вооруженных сил на кадровом положении находились 26 стрелковых дивизий, почти вся кавалерия, технические части и ВМФ. Территориальные войска состояли из 36 стрелковых дивизий, одной кавалерийской дивизий, полка бронепоездов и трех национальных полков, подразделений и частей войсковой артиллерии. Смешанная система просуществовала до середины 1930-х годов, когда в связи с возрастанием угрозы фашистской агрессии и укреплением экономической мощи СССР был совершен переход к единому кадровому устройству Красной армии.

Реформа создала твердую и устойчивую войсковую организацию, осуществила переход к нормальной системе комплектования (установлен один призыв военнообязанных осенью каждого года), ликвидировала текучесть красноармейского состава, улучшила хозяйственное и материальное положение частей и всех категорий военнослужащих, качественно обновила командные кадры и весь личный состав армии и флота. Была расширена сеть национальных формирований, заложена плановая система боевой подготовки, поднят авторитет и укреплено единоначалие руководящего состава, усилена действенность партийно-политической работы, установлена более тесная связь между армией и народным хозяйством.

Серьезную перестройку и сокращение претерпели все звенья органов военного управления. Вместо губернских военных комиссариатов учреждаются территориальные округа (губернские, корпусные, дивизионные). Первые предназначались для комплектования кадровых и территориальных формирований, последние два — для комплектования преимущественно территориальных частей. Территориальные округа объединяли функции строевого и местного управлений, а также военных отделов губернских исполкомов. К концу реформы была повышена огневая мощь соединений сухопутных войск, детально отработан мобилизационный план, повышено значение технических войск.

В период проведения реформы партийно-комсомольская прослойка в армии возросла до 26 процентов. В конце 1925 года в Красной армии насчитывалось 74 800 коммунистов и 73 838 комсомольцев — вдвое больше, чем в 1924 году. Число рабочих в составе армейских партийных организаций достигло 40 процентов. Этому способствовали введение двухлетней программы политического воспитания и обучения красноармейцев, учреждение партийных комиссий, принятие XIV съездом партии нового раздела устава «О партийных организациях в Красной армии». Территориальные части стали новой формой связи государства с крестьянством, открыли пути для политико-воспитательной работы в деревне и укрепления в ней советского влияния.

Был принят Закон об обязательной военной службе мужского населения в возрасте от 19 до 40 лет. Закон устанавливал, что защита интересов СССР есть священная обязанность всех трудящихся, определял: всеобщая обязательная военная служба включает двухгодичную допризывную подготовку, действительную военную службу и пребывание в запасе до 40 лет. Действительная служба состояла: в кадровых войсках — из непрерывной службы от двух до четырех лет; в территориальных войсках — из ежегодных учебных сборов общей продолжительностью 8—12 месяцев в течение пяти лет; подготовка вневойсковым порядком — из периодических занятий на учебных пунктах в течение шести месяцев за тот же срок службы.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.