Полтавская битва

Полтавская битва

В январе 1709 года Брюс вместе с Петром выехал из Сум и примкнул к отряду Ренне. Участвуя в походе вместе с отрядом, он стал свидетелем боя при Красном Куте (в районе Богодухова) 11 февраля. Бой имел огромное значение для стратегических планов Карла XII, который едва не был пленен генералом Ренне. Только наступившая ночь и оправившиеся к утру части шведского генерала Круза не позволили русским начать штурм мельницы, где с малочисленным отрядом был окружен Карл. Видимо, в отместку за пережитый страх Карл повелел после отхода генерала Ренне к Богодухову сжечь Красный Кут и выгнать оттуда всех жителей. Этим сражением завершился поход Карла в Слободскую Украину, не принесший его армии ничего, кроме новых потерь. А отряд генерала Ренне вместе с Брюсом в апреле нанес поражение шведам при Соколке, разгромил 12 мая Переволочну, где были сожжены суда, приготовленные для переправы через Днепр. Отряд Меншикова разорил ставку Мазепы в Батурине. Таким образом, у шведской армии не было возможности пополнить свои боеприпасы, запастись провиантом либо уйти с территории Украины в Турцию.

Оказавшись в столь затруднительном положении, Карл XII, подойдя к Полтаве, надеялся быстро взять эту крепость и поправить боевой дух и пошатнувшуюся мощь своей армии. Оборона Полтавы — это особая страница Северной войны.

За время двухмесячной осады и неоднократных попыток штурма крепости шведы растратили весь свой орудийный боеприпас и фактически лишились артиллерии. Во многом это последнее обстоятельство сыграло решающую роль в ходе Полтавской баталии 27 июня. Она стала определяющей в ходе Северной войны, поскольку после этого сражения, а затем пленения остатков шведской армии 30 июня у Переволочны шведский король лишился регулярной армии, до того являвшейся самой мощной в мире.

Русские войска подошли к Полтаве в конце мая. Главнокомандующим был назначен генерал-фельдмаршал Б. П. Шереметев. Брюсу было поручено командование артиллерией.

Шведы ринулись в атаку за два часа до рассвета. С обнаженной шпагой, лежа в притороченной к лошадям качалке, шведский король находился в центре боевых порядков, призывал свое войско к победе. Русские войска встретили шведов, подошедших к редутам в 3 часа ночи, сильным ружейным и артиллерийским огнем. Неприятель прихватил с собой всего четыре пушки. Объяснялось это не только нехваткой пороха у шведов. Все европейские армии в начале XVIII века не придавали особого значения артиллерии, опираясь в сражениях, как правило, на конницу. Реформа, проведенная Брюсом в артиллерии, не просто сделала ее самой сильной в мире, она изменила в корне подход к артиллерии в военной тактике, показав ее значение как одного из ведущих родов войск.

Шведам удалось овладеть двумя недостроенными редутами, раздались их торжествующие возгласы: «Победа! Победа!» Веру шведов в победу укрепили также успешные действия их кавалерии, на короткое время потеснившей русских драгун. Радость, однако, была преждевременной. Оказавшись без поддержки артиллерии и не имея гранат, шведы понесли огромные потери. Пехота под командованием шведского генерала К. Г. Рооса и кавалерия В. А. Шлиппенбаха, не выдержав губительного огня, отошла в Яковецкий лес. Связь этих отрядов с основными силами шведов была утрачена. Конница Меншикова атаковала кавалерию Шлиппенбаха, разгромив ее и захватив в плен командовавшего ею полковника. Такую же участь разделила и пехота Рооса, пытавшаяся было укрыться в шведских укреплениях под Полтавой. На плечах бегущих пехота русского генерала Ренцеля ворвалась в укрепления и уничтожила или пленила этот отряд.

В девятом часу утра начался решающий этап битвы. Реляция описывает его так: «И как войско наше, таковым образом в ордер баталии (боевой порядок) установясь, на неприятеля пошло, и тогда о 9-м часу предполуднем атака и жесткий огонь с обеих сторон начался, которая атака от наших войск с такою храбростью учинена, что вся неприятельская армия по получасовом бою с малым уроном наших войск (еже при том и наивяще удивительно), как кавалерия, так и инфантерия, весьма опровергнута, так что шведская инфантерия не единожды потом не останавливалась, но без остановки от наших шпагами, багинетами и пиками колота».

Вспоминая Полтаву, шведы говорили: «Пока длилось сражение, мы слышали такую сильную пальбу и грохот пушек, какой нельзя было представить, если бы не слышали его собственными ушами».

Шведский исследователь П. Энглунд писал, что на ранней стадии сражения задача шведов сводилась к тому, чтобы просочиться между редутами русской армии. Однако «когда преследующие их (русскую кавалерию. — Авт.) шведы скакали мимо лагеря, они попали под жаркий огонь многочисленной артиллерии из-за валов. Ядра и картечь косой подсекали ряды; гранаты взрывались среди людей и лошадей; клинья огня поднимались из-за валов лагеря, и в пыли и чаду изуродованные фигуры валились на сухую землю». Далее он представляет полный драматизма штурм шведской пехотой под командованием генерала Рооса третьего редута, на котором шведы понесли ощутимые потери: «Беззащитные перед огромной огневой мощью шанца (редута. — Авт.), шведские батальоны были растерзаны на клочки».

Этот редут шведы так и не смогли взять, потеряв убитыми 1100 человек. Но главное значение подвига защитников этого укрепления состояло в том, что отряд генерала Рооса, составлявший треть шведской пехоты, оказался блокированным и затем был разгромлен. И все же основные события произошли после 9 часов утра, когда шведская армия, верная своей тактике, пошла в наступление на русские войска, выстроенные перед своими укреплениями. Именно во время этого штурма роль артиллерии Брюса проявилась наиболее ярко. Вот как об этом пишет шведский исследователь: «Ядра прорубали кровавые просеки в продолжающих наступать батальонах… Людей подбрасывало кверху, ломало, калечило, разрывало на куски… Когда до неприятеля оставалось метров двести, русская артиллерия перешла от ядер к картечи. Железный шквал превратился в ураган. Дула полковых орудий выплевывали заряд за зарядом: один густой рой за другим свинцовых пуль, обломков кремня и сеченого железа врезался в тонкую синюю линию…. Вероятно, в эти самые минуты, когда русские орудия извергали картечь, артиллерийский огонь и нанес пехоте самый большой, самый страшный урон.

На тех, кто пережил тогда огневой ураган, он произвел неизгладимое впечатление. В дневниках и памятных записках мы находим шероховатые формулировки, которые дают некоторое представление о кошмарной действительности. Драбантный писарь Нурсберг вспоминал: «Метание больших бомб вкупе с летающими гранатами на то похоже было, как если они с небес градом сыпались». Эскадронный пастор Смоландского кавалерийского полка Юханес Шёман говорит, что огонь русской артиллерии был чудовищный и «доселе неслыханный» и что «волосы вставали дыбом от грома пушек и картечных орудий залпов». Один из присутствовавших на поле боя зрителей, прусский подполковник и тайный советник Давид Натанаэль Зильтман, который следовал за шведской армией в качестве наблюдателя, писал домой, явно ошеломленный сражением: дескать, огонь русских был настолько силен, что у него слов не хватает описать его; он также сравнил обстрел с градом.

Интенсивный огонь действовал сокрушительно, и потери были очень велики».

Подводя итоги сражения, П. Энглунд утверждает, что «всего русская артиллерия сделала 1471 выстрел, из них третью часть составляли картечные. Такова сухая статистика, однако за ней скрывалась ужасающая действительность в виде гор истерзанных человеческих тел». Что же касается потерь, по мнению шведского исследователя, они составили 9700 человек у шведов против 1345 у русских.

Цифры красноречиво показывают, что артиллерия под командованием Брюса во многом решила исход сражения. Яков Вилимович Брюс после Полтавы был не только награжден высшей наградой России — орденом Святого апостола Андрея Первозванного, но и получил земли, значительно расширив свои владения.

После Полтавы в ходе Северной войны наступил коренной перелом. Возникает необходимость выработки новой стратегии в сменившихся условиях. Для России завершился самый сложный этап войны против Швеции — период противостояния один на один.