Глава 29. Случай с пропавшей дамой

Глава 29. Случай с пропавшей дамой

Родных и знакомых Терезы Нил, недавно приехавшей из Южной Африки, просят сообщить свои адреса: "Таймс", Е.С.4.

Из отдела частных объявлений лондонской "Таймс", 11 декабря 1926

В декабре 1926 года Англия была взбудоражена и все издатели озадачены известием об исчезновении при самых странных и необъяснимых обстоятельствах миссис Агаты Кристи.

Лондонская "Таймс" под заголовком "Исчезновение писательницы" опубликовала следующее сообщение, взятое прямо из полицейского донесения:

Пропала из своего дома в Саннингдейле, Беркшир, миссис Агата Мэй Кристи, супруга полковника Кристи; 35 лет от роду; 5 футов 7 дюймов росту; волосы рыжеватые, короткие; глаза серые, кожа белая; нормального телосложения; одета в серую вязаную юбку, зеленый джемпер, серый с темно-серым вязаный жакет; на голове — маленькая зеленая велюровая шляпка, на пальце — платиновое кольцо с одной жемчужиной. Обручального кольца не носит. При себе имела черную дамскую сумку с наличностью в размере от 5 до i о фунтов. Выехала из дома на автомобиле "морис-каули" в пятницу в 9.45 вечера; на столе оставила записку, что едет покататься. Наутро машина была обнаружена в Ньюлендс-Корнер в Суррее.

В последовавшие десять суток известия о безрезультатных поисках миссис Кристи помещали чуть ли не все британские газеты. Даже смерть Клода Моне в Живерни и встреча во Франции Уинстона Черчилля с Бенито Муссолини не могли вытеснить сообщения о Кристи с первых полос.

Имя Конан Дойла тоже часто фигурировало в прессе, хотя и не по столь мрачному поводу. В "Стрэнде" по-прежнему выходили рассказы о приключениях Шерлока Холмса, и на каждый появлялись отзывы. "Тем, кто познакомился с Шерлоком Холмсом в пятнадцать лет, когда доктор Ватсон впервые написал о нем, — было напечатано в ‘Таймс’, — теперь должно быть около пятидесяти. Кому еще посчастливилось провести целую жизнь рядом с таким верным, пусть и вымышленным другом-современником?"

Конан Дойл давно пожинал плоды своей долгой литературной карьеры, когда Агата Кристи только начала заявлять о себе. Недавно опубликованный роман "Убийство Роджера Экройда", ставший событием в детективной литературе, стяжал громкие похвалы. Миссис Кристи и ее муж, бравый полковник Королевских воздушных сил Арчибалд Кристи, едва успели ощутить пришедший в семью достаток. Двумя годами раньше они переехали из Лондона в Саннингдейл, купили просторный дом, который назвали Стайлзом — по месту действия ее первого романа "Таинственное происшествие в Стайлзе".

Так случилось, что первый коммерческий успех миссис Кристи совпал, как и у Конан Дойла, с полосой серьезных семейных бед. Смерть матери весной 1926 года вызвала у миссис Кристи глубокую депрессию. Дальше — больше: в августе полковник Кристи объявил жене, что влюблен в их молодую знакомую Нэнси Нил. Миссис Кристи не соглашалась на развод, и отношения супругов становились все более напряженными.

Утром в пятницу 3 декабря горничная слышала, как муж и жена горячо спорили за завтраком — впрочем, полковник Кристи впоследствии отрицал это. Днем он уехал в соседний Годалминг, чтобы провести уик-энд с друзьями. Туда должна была приехать и его новая любовь Нэнси Нил. Даже прошел слух, будто полковник собирается объявить гам о своей помолвке с мисс Нил — несмотря на отказ жены дать ему развод.

Захватив с собой шестилетнюю дочь Розалинду, миссис Кристи поехала на автомобиле в Доркинг на чашку чаю к своей свекрови Розамунде Хемсли. Миссис Кристи выглядела взвинченной и расстроенной, хотя бодрилась ради дочери и даже пела с ней песенки, дожидаясь, пока 1скипит чайник. Миссис Хемсли приписала болезненное настроение невестки беспокойству о книге "Тайна голубого экспресса", которая плохо продвигалась вперед. "Ох, эти мне сюжеты, — жаловалась миссис Кристи. — Проклятые сюжеты!" Потом миссис Хемсли поинтересовалась, почему та не носит обручального кольца. Невестка ничего не ответила, а, помолчав минуту, разразилась, по словам миссис Хемсли, истерическим смехом. Попрощавшись, миссис Кристи некоторое время неподвижно сидела за рулем автомобиля, словно впав в глубокую задумчивость, а затем медленно тронулась в путь.

В тот же вечер, незадолго до десяти часов, она уехала из дома, оставив на видном месте несколько писем. А на следующее утро ее тупоносый двухместный "морис-каули" был обнаружен у Ньюлендс-Корнер, что милях в пяти от Годалминга, где гостил полковник Кристи. Автомобиль был отведен с дороги и стоял с непогашенными фарами. В салоне нашли коричневый меховой жакет и небольшой чемодан. Он был раскрыт, там находились брошенные кое-как платья, пара туфель и просроченные водительские права на имя Агаты Кристи. Поблизости был маленький пруд, который назывался Немая Лужа: в одном из ранних романов миссис Кристи именно там находят труп.

Опасаясь худшего, полиция произвела самый тщательный обыск местности. Стали курсировать странные слухи. Объявился свидетель, показавший, что в ту ночь он повстречал на дороге даму — владелицу автомобиля, у которого отказал мотор. Она была без пальто и шляпы, "держалась как-то странно, и волосы у нее заиндевели". Этот человек помог ей завести ее "морис-каули", и она уехала по направлению к Ньюлендс-Корнер.

Масла в огонь подлила мать полковника Кристи, давшая репортеру "Дейли мейл" сбивчивое показание: "Я склоняюсь к мысли, что моя невестка заранее спланировала свой конец и отвела автомобиль в такое место, где его не могли не найти". Но это означало заранее спланированное самоубийство, и миссис Хемсли поспешила оговориться: "Она была очень предана мужу и ребенку и по своей воле никогда бы их не оставила. По моему мнению, у нее случился приступ острой депрессии, и, не отдавая себе отчета, куда и зачем она направляется, она вышла из машины в Ньюлендс-Корнер и побрела куда глаза глядят".

Вопрос об осознанности ее действий заинтересовал многих. Известный автор детективов Эдгар Уоллес выдвинул в "Дейли мейл" свою теорию: "Исчезновение — это типичная месть тому, кто причинил боль. Проще говоря, ее первоначальным намерением было ‘наказать’ некое лицо — человека, которого огорчит ее исчезновение. Что она не собиралась кончать самоубийством, явствует из того, как тщательно она инсценировала самоубийство, бросив у дороги автомобиль".

Уоллес не назвал человека, которому она, по его мнению, намеревалась отомстить, но это и так было ясно. Сначала полковник Кристи казался воплощением убитого горем мужа, но по мере продолжения поисков и под влиянием многозначительных и мрачных намеков прессы это впечатление менялось. Согласно одной из версий, в ту ночь жена позвонила ему и он поспешно покинул вечеринку, чтобы она не приехала и не устроила сцену. Слух о его романе с Нэнси Нил распространился повсюду, и в конце концов полковника Кристи стали подозревать в причастности к исчезновению жены. Много предположений высказывалось в связи с письмами, оставленными миссис Кристи перед уходом. Правда, содержание их так и осталось неизвестно, но поговаривали, что сбежавшая опасалась за свою жизнь. Полковник Кристи ясно чувствовал, как переменилось к нему отношение полиции. "Они думают, что я убил свою жену", — пожаловался он товарищу по службе.

К тому времени, когда в дело вмешался Конан Дойл, миссис Кристи отсутствовала уже неделю. В отличие от Эдгара Уоллеса, он был лицом не совсем посторонним: когда он в 1902 году получил дворянский титул, ему было присвоено и почетное звание помощника старшего инспектора полиции Суррея. Впоследствии, решив направить все свои силы на спиритическое движение, он сложил с себя эти обязанности, но старший инспектор Суррея мог по старой памяти обратиться к нему за советом. Казалось бы, создатель Шерлока Холмса применит к делу об исчезновении Кристи ту же неукоснительную логику, что и в случаях Идалджи и Оскара Слейтера, но он предпочел разгадывать тайну с помощью спиритизма.

По справедливости надо заметить, что это не стало неожиданностью для тех, кто был знаком с публикациями Конан Дойла в "Стрэнде". В статье "Старые преступления в новом освещении" (1920) он со всей ясностью заявил, что спиритическая наука — мощный инструмент для разрешения нераскрытых тайн. "Надо сделать так, чтобы каждое крупное полицейское учреждение могло связаться с лучшими ясновидящими и медиумами и широко использовать их способности. Ошибаться может всякий — и у них тоже случаются неблагоприятные дни, бывают и промахи. Выносить обвинительный приговор, основываясь на их показаниях, нельзя. Но найти ключ к разгадке, сделать вывод, проследить связь — тут их помощь бесценна".

Случай супругов Кристи, по мнению Конан Дойла, предоставлял идеальную возможность продемонстрировать достоинства спиритического расследования в подборе ключей и нащупывании связей. Конан Дойл повидался с полковником Кристи и получил от него перчатку пропавшей жены. Эту перчатку он отдал Хорасу Лифу, которого считал самым надежным медиумом из всех ему известных. Конан Дойл так высоко ценил его, что время от времени поручал ему читать лекции по спиритизму вместо себя. Он считал его своим вице-адмиралом. "Я знал, что он превосходно разбирается во всех тонкостях нашего дела, умеет держаться на публике и хорошо говорит, — писал о нем Конан Дойл. — Но главное, он обладал тем, чего нет у меня: медиумическими способностями, позволявшими проводить демонстрации".

Самым ценным качеством Лифа был талант к психометрии — то есть умению воспринимать психические флюиды физических объектов. "Метод этот очень прост, — объяснял он в своей книге ‘Психология и овладение медиумизмом’. — Когда психометрист трогает руками или прижимает ко лбу предмет одежды индивида или вещь, которой тот касался, в его сознании могут возникнуть мысли, чувства или даже видения данного индивида".

Иными словами, Конан Дойл намеревался использовать Хораса Лифа как спиритическую собаку-ищейку, дав ему "понюхать" перчатку миссис Кристи. "Я ничего ему не подсказывал, не пояснял, чего добиваюсь и кому принадлежала эта вещь, — писал Конан Дойл в газету "Морнинг пост". — Он никогда не видел ее до того, как я положил ее перед ним на стол. И не сказал ничего, что связывало бы ее или меня с делом Кристи. Это случилось в прошлое воскресенье. Он сразу же назвал имя Агата".

Не имея других свидетельств, мы верим на слово, что Конан Дойл не сообщил Лифу, кому принадлежит перчатка. Однако поскольку имя миссис Кристи целую неделю не сходило с первых страниц газет, Лиф вполне мог получить нужную информацию отнюдь не спиритическим путем. Может быть и такое, что Конан Дойл не сообщил нам о некоторых предыдущих намеках, которые подсказали Лифу нужное имя. Фокусники, демонстрирующие чтение мыслей, часто пользуются приемом, который у них называется "цепочка": они задают хитрые, двусмысленные вопросы, построенные так, чтобы получить нужный ответ.

Мы не знаем, прибегал ли Хорас Лиф к подобной технике, но, узнав имя Агата, он мог легко догадаться, кто имеется в виду. "С этим предметом связана неприятность, — совершенно ясно сказал Лиф. — Сознание женщины, которой он принадлежит, отчасти затуманено. Она не умерла, как полагают многие. Она жива. Вы о ней услышите, я думаю, в будущую среду".

В то время большинство склонялось к мысли, что миссис Кристи нет в живых, тем более так думала беркширская полиция, явно занятая поисками трупа, а не живого человека. Заявление Лифа, что она вскоре объявится, звучало успокаивающе. Но из рассказа Конан Дойла трудно понять, действительно ли психометрические образы Лифа были так точны и определенны. "Мне не все известно о характере и мотивах этого дела", — замечал Конан Дойл в письме в газету "Морнинг пост". Его нежелание вдаваться в подробности чужой семейной жизни достойно всяческого уважения, но он растолковал читателям не все. В частности — до странности точное упоминание о воде.

Более интересные сведения можно найти в предыдущем номере "Таймс": на первой полосе газета сообщает о том, как идут поиски, а на последней — помещает частное объявление, адресованное знакомым и родственникам женщины по имени Тереза Нил, прибывшей из Южной Африки, с просьбой откликнуться.

В субботу 4 декабря, наутро после исчезновения миссис Кристи, некто Тереза Нил прибыла на такси к модной эдвардианской водолечебнице в Йоркшире, называвшейся "Харрогит гидропатик отель", при себе у нее не было никакого багажа, кроме небольшой сумки. Остальным пациентам дали понять, что она приехала, чтобы оправиться от потери ребенка, чем и объясняется ее весьма подавленный вид. Но в последующие дни миссис Нил сделалась бодрее, приобрела новые туалеты, стала общительнее. Вечерами танцевала чарльстон под такие популярные мелодии, как "Не приводи с собой Лулу" и "Да, бананов у нас нет", исполняемые "Весельчаками на водах". При случае пела, могла сыграть что-нибудь на фортепиано в большой гостиной. И даже пробовала свои силы на бильярде.

Боб Тэппин, игравший на банджо у "Весельчаков на водах", случайно обратил внимание на то, что Тереза Нил разительно похожа на Агату Кристи. Другие гости тоже заметили сходство, и некоторые даже сказали ей об этом, но она только отмахнулась. Тэппин выждал день-другой, а потом обратился со своими подозрениями в полицию. В Харрогит был вызван полковник Кристи. "Подумать только, — произнесла Тереза Нил, увидев полковника Кристи. — Мой брат приехал".

Они скрылись в ее номере, а в отель со всех сторон стали съезжаться репортеры, жаждущие подробностей. Вечером полковник Кристи сделал для них краткое заявление: "Не может быть двух мнений, это моя жена. У нее полная потеря памяти, я думаю, она вообще не знает, кто она такая". На следующее утро, в то время как некая подставная пара отвлекала газетчиков, супруги Кристи вышли через боковой подъезд и сели в поджидавший их автомобиль.

Пока жена приходила в себя в доме знакомых, полковник Кристи развивал тему амнезии. "Моя жена очень больна, — объяснял он репортерам. — Три года жизни выпали у нее из памяти. Она не помнит ничего, что произошло за эти три года. Не помнит, что мы переехали в Саннингдейл, не помнит своего адреса. Не знает, что с ней было после того, как она уехала из дома. Как ехала в Ньюлендс-Корнер, каким образом очутилась в Харрогите… Удивительно, но она даже не знает, что у нее есть дочь. И кстати сказать, когда ей показали снимок, где она сфотографирована с малышкой Розалиндой, она спросила, чей это ребенок: ‘Хорошая девочка… Сколько ей лет?’"

Публика и пресса с сомнением отнеслись к этим словам. От дальнейших расспросов семья уклонилась, хотя доктора выпустили несколько бюллетеней о состоянии здоровья миссис Кристи. Был сделан запрос в парламент относительно стоимости проведенных поисков — оказалось, чуть ли не десять тысяч фунтов, но министр внутренних дел назвал несравненно более скромную цифру в двадцать пять фунтов. Полковник Кристи выразил готовность оплатить любые затраты, большие или малые, и повторил просьбу не беспокоить жену и дать ей прийти в себя.

Осталось много вопросов и неясностей. Неизвестно, каким образом миссис Кристи проделала в ту ночь путь в три мили от Ныолендс-Корнер до Гилдфордского вокзала, откуда на утреннем поезде прибыла в Лондон. Не вполне понятно, с какой целью она поместила объявление в "Таймс". Если у нее и вправду была потеря памяти, странно, что ее издатель сэр Годфри Коллинз во всеуслышанье заявил на следующий день после ее исчезновения: "Она в Харрогите, отдыхает". Еще удивительнее, что из кингзбриджского магазина "Харродз" кольцо, принадлежащее миссис Кристи, отправили в Харрогит, причем на имя миссис Нил. Зять миссис Кристи, как выяснилось, тоже знал, что она на водах в Йоркшире — он получил от нее письмо оттуда. Полиция пошла по этому следу, но безрезультатно: зарегистрирована в гостинице была не Агата Кристи, а Тереза Нил. Высказывались разные предположения. Кто-то счел все это просто рекламным трюком. Другие склонялись к мнению, что миссис Кристи надеялась с помощью этой инсценировки припугнуть мужа — недаром она выбрала фамилию Нил, которую носила новая любовь полковника Кристи, это не могло быть простым совпадением. Высказывалось и такое предположение, что миссис Кристи хотела, чтобы ее мужа обвинили в убийстве — может быть, чтобы потом самой вызволить его из лап правосудия. Это, конечно, фантастическое предположение, соглашались его авторы, но не более фантастическое, чем обычный сюжет какого-нибудь из сочинений Агаты Кристи. Содержание писем, написанных миссис Кристи в ночь исчезновения, так и осталось неизвестным, но говорят, что в одном из них, пришедшем в местную полицию, сообщалось, что ее жизни угрожает опасность. И несомненно, отношение полиции к полковнику Кристи становилось тем хуже, чем дальше шли поиски. Один журналист не обинуясь написал по этому поводу: "Если она намеревалась совершить самоубийство и если бы труп был обнаружен в Немой Луже, у меня нет ни малейших сомнений, что полковника Кристи арестовали бы на основании косвенных улик".

Конан Дойл не высказывался по поводу мотивов поведения миссис Кристи. Для него ее дело было интересно как триумф психометрии. "Это отличный пример того, как психометрия приходит на помощь детективу, — писал он в ‘Морнинг пост’. — Эта сила, надо признаться, неясная и неопределенная, но иногда она достигает великолепных результатов. Ее часто использует французская и немецкая полиция, но если применить ее у нас, то без огласки, так как нельзя прибегать к тому, что преследуется по закону". Здесь Конан Дойл преувеличил ради красного словца. Французская и немецкая полиция, конечно, промолчала, но британская — отреагировала немедленно. "В нашей стране к работе в полиции помешанных не допускают", — заявило одно официальное лицо.

Возможно и так, но умелый пропагандист Конан Дойл уже успел заработать очко. И выиграл еще больше, сделав вид, будто оспаривает одно психометрическое впечатление Хораса Лифа. "Все, что он говорил, — заявил Конан Дойл, — оказалось правдой. Единственная ошибка состоит в том, что у него было ощущение воды, хотя, конечно, оно могло появиться от названия ‘Гидро’". Это был очень хитрый ход. Только самый неисправимый формалист оспорил бы связь между водой, о которой сообщил Лиф, и обнаружением пропавшей миссис Кристи в гостинице на водах, что Конан Дойл прекрасно понимал. Его притворное сомнение побудило читателей настаивать на неслучайности этой связи, то есть еще больше в нее поверить, в то время как Конан Дойл изображал сомнение.

Миссис Кристи, кстати сказать, отыскалась во вторник, а не в среду, как предсказал Лиф. Впрочем, Конан Дойл воспроизвел его слова: "Вы о ней услышите, я думаю, в будящую среду", и заметил, что это предсказание отчасти оправдалось, поскольку сообщение о том, что она нашлась, появилось в газетах на следующий день, то есть в среду.

Что обо всем этом думала Агата Кристи, неизвестно. Но очень скоро она избавилась от последствий пережитого. И со временем дала полковнику Кристи согласие на развод, так что он смог жениться на Нэнси Нил. Сама она через четыре года вышла замуж за Макса Маллоуна, археолога. Об этих одиннадцати днях Агата Кристи за всю жизнь не обмолвилась ни словом. Но можно не сомневаться, что вмешательство Конан Дойла вызвало у нее противоречивые чувства. Перед ним трепетали все начинающие детективщики, Агата Кристи даже больше других, потому что ей надо было начать с того, чтобы придумать сыщика, не похожего на Шерлока Холмса. "Этюд в багровых тонах" содержит, как известно, выпады против Дюпена и Лекока. А у Агаты Кристи в "Смерти миссис Макгинти", опубликованной в 1952 году, сам Холмс становится объектом нападок. "У меня свои методы, Ватсон, — говорит герой романа, писатель-детектив, Эркюль Пуаро. — Вы, надеюсь, не против того, чтобы я называл вас Ватсоном? Я не хотел вас обидеть. Удивительно, между прочим, как широко используется прием присутствия туповатого друга. Я лично считаю, что Шерлока Холмса сильно переоценили".

"Кукла моя — не мое отражение", — написал однажды в сатирическом стихотворении Конан Дойл[62]. И было бы ошибкой приписывать взгляды персонажа миссис Кристи ей самой. Известно, однако, что драма в Харрогите навсегда осталась для нее больной темой. Едва ли ей было приятно узнать, что корифей детективного жанра принимал участие в расследовании этого очень личного и мучительного эпизода ее жизни.

В 1929 году, через три года после случая с ее исчезновением, в сборнике ее рассказов "Партнеры по преступлению" был напечатан очень необычный рассказ. Действие его начинается с того, что к супружеской паре Томми и Таппенс Бересфорд, дежурным героям-сыщикам писательницы, является некий джентльмен и просит найти его невесту. Томми отвечает посетителю легко узнаваемым образом: "Помимо того, что дело у вас срочное, что вы приехали на такси и недавно побывали в Арктике или, может быть, в Антарктике, — я ничего о вас не знаю". Томми, читаем мы, пишет "небольшую монографию о действии полуночного солнца" и с недавних пор играет на скрипке, притом — плохо. Он так усердно подражает Шерлоку Холмсу, что Таппенс даже предлагает ему пузырек с кокаином. По ходу действия выясняется, что первоначальные подозрения были безосновательны. Пропавшая невеста просто поехала на воды с целью похудения. Огорченный Томми выражает надежду, что записи этого дела не сохранятся. "Там нет никаких интересных подробностей", — утверждает он. Имела ли Агата Кристи намерение слегка поддеть Конан Дойла за то, что он сунул нос в ее дела? Трудно сказать. Но в названии рассказа содержится ясный намек: "Случай с пропавшей дамой".