Великое заблуждение великого мыслителя

Великое заблуждение великого мыслителя

О выдающихся научных и философских достижениях Владимира Ивановича Вернадского знают только специалисты, зато широко известна его «теория ноосферы».

Называть эту концепцию теорией не корректно, ибо она противоречит фактам, не отвечая критериям научной теории. Тем не менее он предложил такие, по его словам, «научно-эмпирические обобщения»:

«1. Человек, как он наблюдается в природе, как и все живые организмы, как всякое живое вещество, есть определённая функция биосферы…

2. Человек во всех проявлениях составляет определённую закономерную часть строения биосферы.

3. «Взрыв» научной мысли в XX столетии подготовлен всем прошлым биосферы и имеет глубочайшие корни в её строении. Он не может остановиться и пойти назад. Он может только замедлиться в своём темпе. Ноосфера — биосфера, переработанная научной мыслью, подготовлявшаяся шедшим… миллиарды лет процессом, создавшим Homo sapiens faber, не есть кратковременное и проходящее геологическое явление. Процессы, подготовлявшиеся многие миллиарды лет, не могут быть преходящими, не могут остановиться. Отсюда следует, что биосфера неизбежно перейдёт так или иначе, рано или поздно, в ноосферу, т. е. в жизни народов, её населяющих, произойдут события, нужные для этого, а не этому процессу противоречащие».

Первые два пункта требуют уточнений. Человек отличается по ряду признаков от прочих живых организмов и не является «функцией биосферы», ибо во многом ей вредит. Далеко не во всех своих проявлениях он составляет её закономерную часть.

Третий пункт вызывает серьёзные сомнения. Вспышку научного творчества в начале прошлого века предопределила не история биосферы, а технический прогресс. Появилась возможность изучать далёкие звёздные миры (телескоп), строение клетки и кристалла (микроскоп), структуру молекул и атомов…

Вернадский преувеличивал роль науки в жизни общества, недооценивая влияние веры и суеверий, незнания и мракобесия, структуры личности и общества, а главное — техники как мощной геологической силы, во многом противоположной живым организмам.

В отличие от растений, животных, грибов, микробов техника использует не лучистую энергию Солнца, а ресурсы Биосферы, производя гигантское количество материальных и тепловых отходов. С её помощью человек чрезвычайно расширил горизонты познания. Плата за это — деградация области жизни.

Первая яркая вспышка научного творчества (Декарт, Галилей, Гук, Ньютон и многие другие) ознаменовала переход к эпохе промышленности, машин и механизмов. Это был триумф механики и начало бурного развития техники.

Как мыслящее существо, человек — порождение геологической и биологической эволюции, дитя Биосферы. Однако он стал преображать окружающую среду на свой лад. Началось это в конце каменного века. Тому свидетельства, в частности, обширные пустыни.

Выжигая и вырубая леса, строя города и посёлки, системы осушения и орошения, расширяя пашни и пастбища, вытесняя и уничтожая диких животных, выводя новые породы скота и сорта растений, человек творил искусственную «вторую природу».

Её Владимир Иванович назвал ноосферой. Хотя меняет область жизни техника (включая использование огня).

Он и сам отмечал «огромную новую форму биохимической энергии, какой в биосфере является техническая работа человечества, сложно руководимая его мыслью — сознанием. Любопытно, что рост машин с ходом времени в структуре человеческого общества тоже идёт в геометрической прогрессии подобно тому, как идёт размножение всякого живого вещества, людского в том числе.

Эти проявления биохимической энергии совсем уже не охвачены научным исследованием».

Но разве работа машин — проявление биохимической энергии? А. Е. Ферсман предложил для этого процесса верный термин: техногенез. Владимир Иванович с присущей ему верой в науку это не учёл.

Может показаться, что речь идёт о бесплодном терминологическом споре. Мол, хоть горшком назови, только в печь не сажай. Нет, не так просто.

Идея ноосферы исходит из того, что техническая цивилизация продолжает эволюционные процессы, идущие на Земле миллиарды лет. А происходит нечто прямо противоположное.

Идея ноосферы внушает людям, в первую очередь интеллектуалам, неоправданный оптимизм в ситуации, грозящей глобальной катастрофой для земной природы и человечества.

Идея ноосферы предполагает ведущую роль науки в преобразованиях природы, тогда как в действительности этого нет и в обозримом будущем не предвидится. Не создано учение о переходе биосферы в ноосферу, ибо создана и развивается нечто иное: Техносфера.

Этой проблеме я посвятил полсотни статей начиная с 1964 года и 12 книг. В советское время приходилось выдерживать нападки некоторых рецензентов и цензуры (не всё в учении о Техносфере соответствует канонам марксизма-ленинизма). В антисоветское время учёные и философы озабочены иными вопросами.

Полтора столетия назад началось изучение глобальной деятельности человечества. В середине XX века раздались предупреждения о надвигающемся экологическом кризисе. Но и это ничего, в сущности, не изменило. Первым масштабным и научно обоснованным проектом стал так называемый Сталинский план преобразования природы (точнее — возрождения). Это грандиозное предприятие было свёрнуто во времена «хрущевизма».

Научные достижения в наше время используются преимущественно для получения прибыли и развития техники — во вред Биосфере, какие бы природоохранные мероприятия ни проводились. Техногенез примерно на 90 % разрушает и загрязняет область жизни; лишь оставшаяся доля уделяется на её возрождение. Неразумно называть это сферой разума.

Почему же популярна концепция ноосферы? Сказывается авторитет Вернадского. Современный учёный, утомлённый бытовыми, карьерными и прочими заботами, дорожит своим временем. «Вера в авторитет весьма сокращает дело и не требует большого труда» (Аврелий Августин).

Некоторые учёные надеялись, что концепция ноосферы заинтересует имущих власть и капиталы, мировую элиту и общественность, после чего начнутся соответствующие исследования, финансирование проектов, организация новых экономических отношений, построенных на солидарности, а не на конфронтации с природой.

Мне приходилось встречать почтенных интеллектуалов, знакомых с творчеством В. И. Вернадского, но понимающих «ноосферу», в отличие от него, на мистический лад: как «мыслящую оболочку» планеты.

Вспомним высказывание Джона Мёррея: «В пределах биосферы у человека родилась сфера разума и понимания… мы можем дать этому наименование психосферы».

Здесь речь идёт об идеальной области знаний, так же как в концепции ноосферы у Тейяра де Шардена и Эдуарда Леруа. Психосфера понимания и разума возникла у человека в биосфере. Но развивалась она одновременно с преобразованием природы. Свершилось единство духовной сферы человека с Техносферой как новой оболочкой планеты.

Это отмечал и Вернадский: «История науки и техники, вместе взятые, может быть рассматриваема в геологии и биологии как история создания на нашей планете в биосфере новой геологической силы — человеческого труда и мысли… Я считаю, что мы не можем в нашей работе… отделять историю науки от истории техники».

Казалось бы, напрашивается вывод о том, что научная мысль стала фактором развития техники, которая, в свою очередь, оказала воздействие на прогресс науки. Но в любом случае геологической материальной силой, действующей на планете, является техника.

…Идея о земной природе, преобразованной на строгой научной основе, продуктивна лишь в дальней перспективе. Прежде надо осмыслить основы разумного взаимодействия технической цивилизации с Биосферой.

Польский фантаст и философ Станислав Лем полагал, что панацея от техники — более совершенная техника («Сумма технологии», 1968). Но такие надежды останутся далекими от реальности, если не удастся преодолеть алчное, убогое и эгоистичное буржуазное мировоззрение.

Невозможна сфера разума, если те, кого называют «элитой», озабочены личным благоденствием здесь и сейчас за счёт ограбления и оглупления других людей, расхищения природных богатств.

Действия человека определяются не столько рассудком и уж вовсе не научными теориями, а потребностями, эмоциями, интересами различных групп, народов, государств. Для достижения этих целей высокая наука не требуется, тогда как техника весьма полезна, а то и необходима.

Более четверти века назад американский кибернетик X. Дрейфус в книге «Чего не могут вычислительные машины» предупреждал, что «если парадигма вычислительной машины станет преобладающей, то человек постепенно начнёт приобретать сходство с машиной». Свершилось!

Надо преодолеть губительное единство Техносферы и воспитанного в её лоне техногенного человека. Такие системы с положительной обратной связью развиваются ускоренно, по типу размножения болезнетворных микробов или раковых клеток. Чтобы противодействовать этому, требуются огромные усилия и целенаправленные меры.

Мировоззрение людей определяет направление их деятельности по отношению к себе подобным и к земной области жизни. В этом отношении ситуация в психосфере катастрофическая. Это касается как всех землян, так и ту их привилегированную часть, которая имеет возможность влиять на ход глобальных процессов. Приоритет Биосферы! Таким должен быть принцип деятельности человека в Божественной Среде.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.