ФИНЛЯНДСКИЙ ПОЛК

ФИНЛЯНДСКИЙ ПОЛК

Усиливались создать для строя щеголеватую, механическую фигуру автомата, который мог бы по команде быстро и темписто манипулировать ружьем и педантически мерно передвигать ногами, так чтобы впоследствии десятки, а потом сотни и тысячи ног ходили как один человек…

…Исполнение таких задач требовало времени, но, право, можно сказать: слава богу, что его недоставало.

«История Финляндского полка»

В декабре месяце 1833 года Павел Федотов получил чин прапорщика, имея от роду восемнадцать лет.

Имя Федотова было записано на мраморной доске золотыми буквами.

Павел Андреевич выбрал вакансию в Петербург, в лейб-гвардии Финляндский полк, казармы которого находились на Васильевском острове, близ Академии художеств. Начальство не препятствовало, потому что Федотов кончил корпус первым. Невысокий же рост при широкой груди сверх того почитался особо подходящим к форме егерского стрелкового полка.

Собрали прапорщиков, посадили по двое на одноконные санки.

За Валдаем все больше елей и болот, покрытых редким кустарником, за ними опять еловые леса… Все это было и печально и красиво.

Санки бежали на север, мимо строящейся на горе Пулковской обсерватории, мимо пустынных дач…

Вдали показались крутые купола соборов и высокие золоченые шпили. В золоте и коричневых дымах над красными крышами вставал город на серебряном горизонте.

Проехали через Триумфальные ворота.

На улицах дома стоят плотно, как книги на полках. Невский проспект. Вытянулся длинный, низкий Гостиный двор с плоскими аркадами и тупыми углами, за ним каланча и серо-желтый камень — Казанский собор с колоннадой. Перед колоннадой статуи двух генералов в плащах.

В конце Невского проспекта углом, как волнорез, стоит куб с колоннами, над ним шпиль, и в обе стороны протянулась желтая стена. Слева строящийся Исаакиевский собор — посеревшие леса, забор и снег, изъезженный санями.

Переехали по льду через Неву. Стало тихо. Большое здание с колоннами — Академия художеств; перед ним на новых постаментах теперь действительно смотрят друг на друга сфинксы, и на головах у них сверх каменных капоров белые нахлобученные шапки из снега, а на плечах пушистые снежные воротники.

Васильевский остров нарезан линиями на совершенно ровные кварталы. Углами выходят на набережную дома. Врезались в землю короткие дорические колонны здания, на широкой лестнице которого борются голые гиганты. А слева мерзнут во льду застигнутые в Петербурге зимой корабли и скрипят полозьями по снегу тяжело груженные сани.

Вот казармы Финляндского полка. На железных крышах снег, у ворот солдат в тулупе с белым воротником, на голове у него клеенчатый кивер.

Открыли ворота, проехали через двор, вошли в казарму. Вновь начиналась строевая жизнь.

Жизнь офицера, который существовал на жалованье, была самая бедная. Шил он себе шинель, собирая деньги много лет, и долго приходилось ему думать, чем подбить шинель — коленкором или диверласом[4]. Диверлас называли также демикотоном. Стоил он немного дороже коленкора, но тот, кто хотел шить шинель на диверласе, перед этим месяц не пил чаю. Еще труднее жилось рядовым. Рядовой в год получал тринадцать рублей девяносто шесть с половиной копеек, а вместе с мундирными, амуничными и наградными — двадцать шесть рублей сорок три копейки ассигнациями в год. Но кормиться солдат должен был сам, съестная же артель брала у него восемнадцать рублей тридцать три копейки. Оставалось у солдата на руках восемь рублей десять копеек. На эти деньги он должен был мыться, чиниться, покупать кремень к ружью, бумагу для патронов, менять подметки у сапог, белить ремни воском, покупать портянки и белье.

По счету начальства у солдата образовывался в год дефицит в семнадцать рублей три четверти копейки. Как он солдатом покрывался, начальство не интересовалось.

Кроме того, солдат должен был покупать дратву, щетки, зеркальце, гребенки — тоже за свой счет. Так как эти вещи проверялись на смотру, то нужно было придавать им вид щегольский и единообразный. Назывались они смотровыми и помещались в особом свертке в виде несессера. Так как их проверял сам государь император, то они не употреблялись вовсе. Щетки, зеркальце, головная гребенка, портянки и кусочек мыла, фабра для усов, кремень и свинец делались миниатюрными, игрушечными, так что все солдатское хозяйство помещалось на ладони. А так как солдату были необходимы и дратва и портянки, то он тайно, под шинелью, носил и эти вещи.

Казармы лейб-гвардии егерского полка находились на Васильевском острове, за казармами — поля, кладбище, пустырь, взморье, кусты и где-то там могила казненных декабристов.

Полк ходил когда-то в Париж, но память о тех походах затерта, похоронена за Смоленским кладбищем.

В то время говорили, что война портит войска.

Войска улучшали обучением строю и парадами.

Стрелковое дело Николай не очень любил, но все же было обращено некоторое внимание и на стрелковое обучение. В лейб-гвардии Финляндском егерском полку поэтому приказано было в год выдавать каждому нижнему чину шесть патронов для обучения стрельбе. Оружейные приемы были перенесены из примечания к уставу в устав. Всего было восемнадцать оружейных приемов, из них вновь введены были приемы: ружье наперевес, на правое плечо, на молитву, рукавицы надеть, рукавицы долой. Выдержка между приемами была тройная — тихая, скорая и учащенная.

Правила военные начинались с правил об осанке: «Пристойная осанка не требует, чтобы солдат держался принужденно и казался одеревенелым; напротив того, он должен стоять и ходить ловко, свободно, сообразно естественному сложению тела, и стараться вести себя так, чтобы в разговоре, взгляде, всех действиях и движениях его выражалась некоторая относительно к собственному его званию пристойная смелость без наглости, твердость без самонадеянности и нахальства и, наконец, ловкость и вежливость. Кто на время разговора опускал глаза вниз, тот навлекал на себя подозрение в лукавстве, боязни и нечистой совести. Люди, с хладнокровием взирающие на смерть, должны смело смотреть в глаза каждому, какого бы звания он ни был, но при том не показывать наглости».

Солдат должен был иметь усы и бакенбарды; они в правилах были регламентированы так: «Усы не должны быть длинны, так как таковые, напротив того, безобразят лицо и дают ему вид зверский и часто даже отвратительный».

Служба была тяжелая — барабанная.

Клеенчатый кивер зимой холодил, летом грел. Работа состояла в подготовке к параду. Парады же были весенние, летние, осенние и зимние. Армия обучалась красоте поворота, быстрому сниманию и надеванию ранца и темпистому шагу.

Существовали тогда художники, специально рисовавшие однообразную красивость парада. Первый дагерротипный снимок тоже сделан был в России с парада. Его принесли императору Николаю. Тот смотрел долго в лупу, потом вызвал к себе брата Михаила Павловича. Император был в гневе. Он поднес лупу к снимку и закричал:

— Это так меня принимают? И это парад в моем присутствии?

Михаил Павлович молчал. Николай Павлович перевел дух и сказал хрипло:

— Посмотри в лупу: у третьего солдата четвертой шеренги кивер криво надет.

Для царя смысл всякого изобретения и усовершенствования в том и состоял, что при помощи его можно было проверять однообразность исполнения правил.

Устав военный разработан был в форме катехизиса. Целью катехизиса было добиться того, чтобы в строю не происходило никаких случайностей.

В катехизисе не было предусмотрено, что солдаты в строю дышат; это хотя и не было запрещено, но не упоминалось.

Поручик Федотов быстро выучил катехизис, начиная с первого вопроса:

Вопрос: «В чем состоит исправный солдат?»

Ответ: «Исправный солдат ведет себя трезво, честно, порядочно; верен своему государю, знает твердо артикулы, послушен начальникам, содержит себя и амуницию во всегдашней чистоте и исправности, умеет правильно стоять, равняться, ворочаться, маршировать и ружьем своим действовать; знает, как именовать всех своих начальников, сроки всем вещам, сколько получает жалованья и провианта, притом должен быть бодр и расторопен».

Вопрос: «Как правильно стоять?»

Ответ: «Стоять вольно и непринужденно, голову прямо, плечи ровно, то есть не заворачивая и не опуская ни которого, грудь вперед, руки по ляжкам, мизинцы по шву, каблуки вместе, носки против выемки плеча».

Вопрос: «Как правильно равняться?»

Ответ: «В строю — в грудь третьего человека, держать притом свой корпус, как учили правильно стоять, не заворачивая ни в котором случае голову, плечи держать ровно и равняться в сторону, куда сказана дирекция».

Вопрос: «Как правильно ворочаться?»

Ответ: «Ворочаться на каблуках, левого каблука никогда с места не двигать, а правый к оному придвигать».

Вопрос: «Для чего левый каблук никогда с места не сдвигается?»

Ответ: «Чтобы всегда линия верная сохранилась».

Служил Федотов без неприятностей, тихо и скромно отбывая свои караулы, сохраняя дирекцию и линию, стараясь левый каблук с места не сдвигать.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.