Ольга Свиридова «СЕВА СЧИТАЛ, ЧТО КНИГА КАРАПЕТЯНА — САМОЕ ПРАВДИВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ О ВЫСОЦКОМ!»

Ольга Свиридова

«СЕВА СЧИТАЛ, ЧТО КНИГА КАРАПЕТЯНА — САМОЕ ПРАВДИВОЕ ПРОИЗВЕДЕНИЕ О ВЫСОЦКОМ!»

Я решил вставить это интервью в книгу по нескольким причинам. Во-первых, Владимир Высоцкий считал Всеволода Абдулова своим лучшим другом. Да, рассказов об этой дружбе и о том, каким человеком был сам Сева, практически не найти.

Во-вторых, при жизни Абдулов старался не влезать в споры, кто кому из друзей был ближе. Лишь однажды жестко, резко публично ответил Эдуарду Володарскому. На страницах «Экспресс газеты», кстати.

Всеволод Осипович скончался 27 июля 2002 года. Когда актера хоронили, мало кто из журналистов обратил внимание, что вместе с родственниками у гроба стояла красивая девушка в черном. Это была Ольга Свиридова, оказавшаяся единственной женщиной, разделившей с Абдуловым последние годы его жизни.

— Родилась я в Москве. Получила педагогическое и музыкальное образование. Вместе с мамой воспитываю двоих детей. Дочке Юленьке 15 лет, сыну Максиму исполнилось семь. Решилась дать интервью тебе только потому, что с тобой по-доброму общался Всеволод.

— Где и как вы познакомились с Всеволодом Осиповичем?

— Осенью 2000 года мне позвонил композитор и продюсер Анатолий Бальчев с просьбой помочь его приятелю по хозяйству. Дал телефон. Молодой женщине с двумя детьми деньги, сами понимаете, крайне необходимы. 7 октября, как сейчас помню, в первый раз приехала в дом Всеволода

Абдулова в Глинищевском переулке. Господи, какое же там царило запустенье! По всему чувствовалось, хозяин квартиры ведет довольно беспорядочный образ жизни — на кухне лежала немытая посуда, в ванной горой валялось нестираное белье. Разговорились с Всеволодом Осиповичем, и у нас сразу возникла друг к другу взаимная симпатия. Ни минуты не раздумывая, я согласилась помогать этому человеку. Удивило, что Сева неожиданно заплатил деньги вперед за целый месяц. А через неделю потащил свою «горничную» в магазин покупать одежду. Мы вместе выбрали, не считая некоторых пикантных мелочей, две пары модельных сапог, красивое демисезонное пальто, куртку, шапку. Я была очень обрадована. Доброта и тактичность Абдулова покоряли.

— Всеволод Абдулов был известным человеком. Его авторитет на вас не давил?

— Поначалу как-то робела. Он до сих пор остается для меня самым любимым и одновременно очень далеким чело-веком-легендой. Естественно, я была осведомлена о его многолетней дружбе с Владимиром Семеновичем Высоцким. Не раз слышала радиопередачи-сказки, в которых звучал неповторимый голос Абдулова. Поражало, что при всей популярности и узнаваемости на улицах, Сева был начисто лишен высокомерия, свойственного многим знаменитостям, непринужденно общался с простыми людьми.

— Вы часто встречались, все-таки разница в возрасте была в 29 лет?

— Прошло немного времени, и мы просто стали жить вместе в его квартире. Все произошло само собой. Что делать, приходилось разрываться между детьми и любимым человеком. Хорошо, мама успевала помогать, а то — беда. Разницу в возрасте с Абдуловым я совершенно не ощущала.

— Оля, вы знали, что Сева женат, имеет детей и внуков?

— Естественно. Даже была знакома с его женой Леной. Правда, никакого общения между нами никогда не происходило. Сказать об этой женщине ничего не могу, кроме того, что с Абдуловым жизнь у них не сложилась. Как-то Сева, то ли в шутку, то ли всерьез произнес: «Ты — моя тринадцатая жена. Наверное, и умру вместе с тобой». Хотя мы не были официально расписаны, всегда с почтением представлял меня своим друзьям: «Олька — моя жена, любимая». Что говорить, я была от счастья на седьмом небе. С дочерью Абдулова Юлией встречались крайне редко. Никто из родственников Севу не навещал. Они даже звонить перестали.

Страшный трудоголик

— В быту Всеволод был капризным?

— Какое-то время его откровенная неприхотливость казалась мне даже несколько странной. Он мог попить утром чайку с бутербродом и потом целый день ничего не есть. Или, напялив ненаглаженную рубашку, выскочить на улицу и добежать до ближайшего магазина, чтобы купить кошачий корм. Но иногда одевался «с иголочки», по его выражению — как «заморский прынц». Позже до меня дошло, — все, что происходило с этим человеком, как бы превращалось им в своеобразную актерскую игру. Правда, у этой игры была лишь одна тональность: Абдулов выглядел разочарованным и очень уставшим от жизни человеком. Скрыть это было невозможно — выдавали глаза.

Он практически ничего не ел, кроме пельменей, заправляя их уксусом или подсолнечным маслом, да еще обильно посыпая перцем. К сожалению, в последние годы перед смертью заменять еду стала водка. Как я ни пыталась бороться с этой напастью: и бутылки прятала, и содержимое их выливала, все было тщетно. Никакие уговоры не помогали. Случались, правда, периоды, когда нагруженный работой Сева не прикладывался к бутылке по нескольку месяцев.

— Похоже, кошки в доме заменяли ему человека?

— Животных он очень любил. Но особую слабость питал к кошкам, которых у него было целых три. Их дух всегда присутствовал в квартире. Немного раньше в доме жили две собаки, которые потом забрала к себе его предыдущая супруга.

— Когда мы в последний раз виделись с Севой, у него было плохо с работой.

— Он, конечно, был страшным трудоголиком. Но где приложить свои силы? Эх, если работы побольше, Сева наверняка прожил бы дольше. Ведь доходило до того, что ему приходилось озвучивать даже рекламные ролики. Мало кто знал, что закадровый текст в рекламе каких-нибудь колготок, кофе или бытовой техники увлеченно читает друг Высоцкого. Выручали друзья: по пятницам на ТВ шел документальный детективный сериал Вахтанга Микеладзе, озвучиванием которого тоже занимался Севка. Иногда его приглашали поучаствовать в какой-нибудь телевизионной программе типа «Большой стирки» или «Антимонии».

Однажды внучка Сергея Владимировича Образцова — Катя, жившая с нами по соседству, пригласила Севу сыграть в своем спектакле «Великий пересмешник» роль ее отца. Сева долго колебался из-за боязни подвести коллектив популярного кукольного театра, но перед настойчивостью режиссера не устоял. При всех внутренних переживаниях, Абдулов с этой работой справился. Надо признать, он не хватался за все предложения подряд. Был очень разборчив. Как всякий увлекающийся творческий человек, порой обижался на хамовитых режиссеров. За полгода до смерти ему дали просмотреть пять киносценариев. Отказ последовал незамедлительно. Севке не хотелось ради денег играть дешевку. Но иногда мне казалось, отказываясь от той или иной работы, Абдулов делал так потому, что не надеялся на свою память. Возможно, последствия страшной автокатастрофы, перенесенной им в 1977 году, давали о себе знать.

— Но у каких-то режиссеров он все же снимался и даже приезжал пару лет назад в Сочи на кинофестиваль «Кинотавр».

— Последний фильм, в котором он снялся в 1998 году, назывался «Вместо меня». Сева рассказывал, что ему очень понравился сценарий и режиссер Володя Басов.

Надежный друг

— С кем в последнее время дружил Абдулов? Как проводил свободное время?

В нашем доме часто бывали автор нашумевшей книги о Высоцком Давид Карапетян, тележурналист Володя Кара-Мурза, оператор Володя Полянский, художник Александр Дрючин, композитор Анатолий Бальчев. Однажды вместе со своей мамой Людмилой Абрамовой зашел в гости Аркадий Высоцкий.

Частенько Сева забредал в кафетерий «Елисеевского» магазина и там, пристроившись у барной стойки, пропускал пару-тройку рюмашек «Столичной», запивая крепкое спиртное отечественным пивком. Импортное терпеть не мог. Совершенно при этом ничем не закусывал, что, конечно же, сказывалось на здоровье. Много раз, возвращаясь с очередной попойки от «Елисея», он появлялся в доме без верхней одежды. Зная, что дубленка, которую вовремя успевали спрятать барменши, находится в надежных руках, на другой день я приходила ее забирать. Неоднократно с обильными запасами спиртного к нам наведывались Севкины друганы. Тесное общение с самим Петюней Соловьевым (персонаж из фильма «Место встречи изменить нельзя», которого сыграл Абдулов. — Авт.), видимо, льстило их самолюбию. К тому времени я уже стала ощущать себя не робеющей горняшкой, а властной домоправительницей, поэтому, не церемонясь, мигом спускала их с лестницы.

— Почему Всеволод так и не написал книгу о Высоцком? Не мог или не хотел?

— Обычно на вопрос, почему не хочет этим заниматься, он отвечал: «Не могу, нет сил, Ольк. Прости, такая тоска, давай сменим тему». Помню, когда Давид Карапетян подарил Севе сигнальный экземпляр своей книги «Владимир Высоцкий. Между Словом и Славой», прочитав ее за ночь, он сказал: «Знаешь, это самая правдивая книга о Володе. Теперь я могу спокойно умереть». О Высоцком он мог говорить часами. Запомнилась такая история. Однажды Володя приехал к другу с какого-то очередного «веселого» мероприятия весь побитый и пьяненький. Не выдержав, Сева в сердцах отругал его. Утром Абдулов ушел в театр на репетицию, а, вернувшись, увидел на двери записку:

«Севочка!

Я Клянусь!

Никогда больше не пить!

Ты — самый надежный друг на свете!

Я не знал, что друзья могут быть так нужны!».

Это дружеское послание тщательно хранилось под стеклом на тумбочке. Оно и сейчас должно там лежать. Однажды Сева с болью признался: «Знаешь, я умер вместе с Володей». Он пережил своего лучшего друга на двадцать два года и два дня.

— При жизни Абдулов публично никогда плохо ни о ком не говорил. Может быть, кроме случая, когда нужно было вступиться за честь Высоцкого и Марины Влади после публикации в «Экспресс газете» интервью с Эдуардом Володарским?

— Высказываться публично о недоброжелателях он считал ниже своего достоинства. Но в бытовых разговорах частенько негативно отзывался об Иване Бортнике, Гарике Кохановском, Артуре Макарове, не говоря уж про Эдуарда Володарского. По горькой иронии судьбы, на последнем прощании с Абдуловым присутствовали и те, кого Сева при жизни, мягко говоря, не сильно любил. Самое грустное, именно эти люди принимали самое активное участие в траурной церемонии. Но настоящих друзей и товарищей все равно было больше. На их деньги Севу и похоронили. Организацию похорон взял на себя бывший администратор Театра на Таганке Валерий Павлович Янклович. Он сейчас живет в Америке. В те траурные дни приходилось, увы, сталкиваться и с откровенной людской черствостью. Вот конкретная деталь — когда друзья позвонили во МХАТ имени Горького, где Сева играл, с просьбой прислать хотя бы венок, на том конце провода прозвучал равнодушный голос: «При чем тут мы? Абдулов в театре давно не работает».

Коварные родственники

— Смерть Всеволода Абдулова застала всех врасплох — вроде не болел человек и на тебе?

— 25 июля в день памяти Высоцкого Сева, как всегда, пришел к памятнику друга на Страстном бульваре. Там ему стало плохо. Друзья быстро отвезли Абдулова домой. Я тут же вызвала «скорую». Но Севка отказался ехать в больницу, заявив врачам, что завтра должна состояться какая-то съемка. Никакие уговоры не помогали. Через полтора часа, когда ему стало хуже, пришлось вызывать еще одну медицинскую бригаду. Вместе с врачами в больницу отправилась дочь Юля, которая к тому времени успела подъехать к нашему дому.

В некоторых газетах понаписали тогда: «Он болел…», «После продолжительной болезни…», «После операции на сердце…» скончался известный актер Всеволод Абдулов». Сплошное вранье! Умирал Сева в 15-й горбольнице. Диагноз — некроз (гангрена кишечника). Кроме того, у него обнаружили инфаркт, уже второй. Хотя проблемы со здоровьем у Абдулова были всегда, он никогда не лежал ни дома, ни тем более в клиниках. Более того, никогда ни на что не жаловался. В свои 59 лет выглядел прекрасно, по крайней мере, моложе многих сверстников. Похоронили его на Введенском кладбище рядом с родителями — Осипом Наумовичем и Елизаветой Моисеевной.

— Вы были с ним до последней минуты?

— Конечно. 26 июля у его внучки Полины родился сын, которого в честь Высоцкого назвали Володей. Мне разрешили пройти с этой доброй вестью в реанимационную. Сева был в коме, лежал с закрытыми глазами, подключенный к какой-то специальной медицинской аппаратуре с разными трубками и проводами. Не знаю, слышал ли он меня? Но глазами заморгал часто-часто, видимо пытался удержать их открытыми. Это было ужасное зрелище. Не выдержав, я разрыдалась. У меня осталось чувство, что Абдулов предвидел свою смерть. Недели за две до случившегося, ни с того, ни с сего вдруг отдает собственный брелок-черепашку со словами: «Ольк, возьми на память обо мне». «Какая память, — ору с перепугу, — ты ведь живой!» «Да мало ли что, — говорит, — может случиться. А черепашка будет все время с тобой».

Его отец умер в пятьдесят два года. Часто Сева отрешенно произносил: «Я пережил своего отца уже на шесть лет». Через год появилась цифра «семь». И вот моего любимого человека не стало.

— Правда ли, что после смерти Абдулова из Парижа позвонила Марина Влади?

— Да. Я сама с ней разговаривала. Так по телефону и познакомились. Господи, как же она рыдала! Иногда слова невозможно было разобрать, Марина буквально захлебывалась от слез. Помню, называла Севу птичкой. Влади очень хотела прилететь на похороны друга, но не смогла — в то время у нее у самой на руках оказался тяжелобольной муж. Сева всегда очень тепло отзывался о жене Высоцкого, которая в трудную минуту помогала и ему самому. Восхищался: «Удивительный человек — умница, талантливая. Не знаю, кто из женщин может так уверенно водить машину!»

Среди множества звонков запомнился разговор с Михаилом Шемякиным, который в грубой форме стал обвинять всех подряд в смерти Севы. Пришлось поставить его на место, хотя я прекрасно понимала, что это за человек.

— Всеволод Абдулов был закрытым человеком. Он делился с вами своими мечтами?

— Мечты бывают у двадцатилетних. О чем может мечтать человек на пороге своего 60-летия? Очень хотел справить юбилей (29 декабря 2002 года. — Авт.) и пригласить всех друзей. Увы, им случилось собраться вместе лишь на его похоронах.

— Ольга, кто сейчас живет в квартире вашего любимого?

— И месяца не прошло, как Севина душа простилась с телом, его дочь Юлия попросила ключи от квартиры. Я безропотно подчинилась. На 40 дней меня, естественно, не позвали — куда там девке-чернавке до столь знатных господ?! Правда, на 60-летие Абдулова все же соизволили пригласить.

Юля не думала скрывать прозаические мотивы запоздалой барской милости: я понадобилась в качестве свидетеля на суде, на котором должна была решиться участь бесхозной жилплощади ее отца.

На юбилей я идти отказалась.

Родственники мужа меня почему-то игнорируют и общаться не желают. Бог им судья. Ведь именно я жила с будто бы близким для них человеком эти последние годы. Готовила еду, стирала, гладила, убиралась, как могла заботилась о нем, бегала по ночам за лекарствами в аптеки. Да еще ухаживала за животными. Кто об этом знает? Когда мы жили вместе, судьбой Абдулова мало кто интересовался. Зато после смерти актера все резко изменилось. Откуда ни возьмись, налетела стая наследников, которых я и в глаза никогда не видела. О них даже сам Сева никогда не вспоминал. Где же были все эти люди при его жизни, где?

Автор

У меня сохранилось чувство вины перед Олей. В первых изданиях своих книг в предисловии к интервью с Абдуловым я позволил себе, мягко говоря, некорректное высказывание по отношению к ней. Пусть всего лишь парой слов. Приношу свои извинения в публичной форме…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.