Юрий Славич Яркая звезда, неординарная личность
Юрий Славич
Яркая звезда, неординарная личность
«Я не встречал другой актрисы, которая бы так заботилась о чистоте и порядочности биографий своих героинь». Витторио Де Сика.
«Она единственная нормальная актриса в этом стаде неврастеничек и истеричек». Марчелло Мастроянни.
«Я так тебя люблю; и ты, я знаю, любишь меня». Федерико Феллини.
«Она обладает внутренним светом, который уничтожает вокруг все грязное». Серджо Леоне.
«Клаудия похожа на кошку, позволяющую погладить себя на диване в гостиной. Но берегитесь: эта кошка может превратиться в тигрицу и разорвать укротителя». Лукино Висконти.
«Я уверен, что меня не осудят за эти слова: она станет одной из вечных актрис в этом мире». Генри Хатауэй.
Так говорили о Клаудии Кардинале в середине 60-х годов, когда в мировом кинематографе утверждалось время «звездной лихорадки» и на кинонебосклоне ярко сияли имена Софи Лорен, Джины Лоллобриджиды, Роми Шнайдер, Урсулы Андерс, Мэрилин Монро, Моники Витти, Брижит Бардо…
Более тридцати пяти лет Клаудия Кардинале заставляет учащенно биться сердца своих поклонников. Прошедшая на телевидении в конце 1996 года передача Эльдара Рязанова, посвященная Клаудии Кардинале, вызвала огромное удовлетворение не только у тех, кто давно и хорошо знает творчество актрисы, но и у молодого поколения, с известным скептицизмом относящегося к классической красоте и обаянию.
Вернемся в годы ее триумфального восхождения на кинематографический Олимп. Вот данные 1963 года. За один этот год в мире о ней было написано 28 998 статей. Журналы Италии посвятили Клаудии Кардинале 32 цветных обложки, Софи Лорен — 30, Монике Витти — 10. В Японии зрители настолько были поражены красотой и искренностью молодой и незнакомой им актрисы, что, по результатам обширного опроса, сразу присудили ей третье место. То же самое произошло во Франции.
…1967 год. Лето. В Москве открылся пятый международный кинофестиваль. Гостиница «Москва» на «осадном положении». Милиция, дружинники денно и нощно сдерживают толпы экзальтированных поклонников и поклонниц, штурмующих центральный вход.
В фойе гостиницы тоже шумно, особенно по вечерам, когда гости и участники фестиваля разъезжаются: одни — на просмотры в Кремлевский дворец съездов, другие — в кинотеатры, чтобы встретиться со зрителями, а третьи — посмотреть вечернюю Москву… Объятия, поцелуи, радостные восклицания. И вдруг наступает тишина. Все смотрят в одну сторону. Слышен восторженный шепот: «Кардинале… Клаудия… Кардинале…»
К выходу идет молодая женщина в прелестном платье из прозрачного шелка. Глаза излучают загадочный блеск, лицо — ослепительную улыбку… Стройность изящной фигуры эффектно подчеркивают туфли на высоких «шпильках», очень модных в то время. В знак приветствия Клаудия поднимает руку. Раздаются аплодисменты.
Мне повезло. Через несколько дней Клаудия Кардинале дала согласие на интервью, и вот, в трепетном волнении, я у дверей ее номера.
На диване сидела миниатюрная женщина, воплощение добра и скромности. Большие, глубоко посаженные, темно-карие глаза внимательно смотрели на меня. На лице играла мягкая улыбка, которая запомнилась мне по фильму Федерико Феллини «81/2». Сразу стало легко, волнение постепенно исчезло.
— Вы, можете не поверить мне, но я говорю искренне. По своей натуре я не актриса. Кино само нашло меня и стало моей страстью. Правда, я снималась у великих кинорежиссеров Италии… Работала и за границей, но это нисколько не означает, что я международная звезда. Мое главное желание стать хорошей актрисой. Ведь я не имею профессионального образования. Мне приходится учиться во время съемок…
Клаудия встала, подошла к раскрытому балкону и продолжила:
— Вы живете в красивом городе… Он понравился мне… Я очень благодарна Федерико Феллини, который приехал из Москвы и сказал: «Ты обязательно должна съездить в Москву, пойти в кинотеатр, самый обычный. Это поражает: они смотрят фильмы в залах, в которых тихо, как в храмах. Я не фантазирую». Я последовала его совету. Феллини оказался прав: ничего подобного я раньше не видела, не могла даже представить себе, что такое возможно…
Клаудия предложила попробовать итальянского вина.
— Вы ощутите аромат итальянского солнца и винограда… Быть звездой — значит постоянно создавать вокруг себя сутолоку. А я не люблю скандалов и сенсаций. Я поняла, что их придумывают люди, которые на нас, актерах, делают огромные деньги… Мы — их бизнес… Запомните: быть красивой женщиной не так уж просто и легко. В кинематографе красота приносит много боли и горя. Актриса должна быть по характеру сильной, самостоятельной, свободной. Однако добиться этого не так уж и легко…
Клаудия Кардинале смогла осуществить то, о чем мечтала. Миллионы поклонников в Италии и Германии, Австралии и Латинской Америке, США и СССР признали ее звездой. Она стала редким явлением в мировом кинематографе. Живой Мадонной!
Я хочу рассказать здесь историю, связанную с Клаудией Кардинале. Уверен, что она не знает о ней.
При Союзе кинематографистов СССР существовало Бюро по пропаганде советского и зарубежного киноискусства. Мне нравилось выступать с лекциями в самых различных городах бывшего Советского Союза, рассказывать о творчестве наших и зарубежных актеров. С программой «Итальянская кинозвезда Клаудия Кардинале» я приехал в Куйбышев. В одном из дворцов культуры области и произошел этот случай. Мой рассказ о Клаудии Кардинале заканчивался показом фрагмента из фильма Михаила Калатозова «Красная палатка».
…Кристально чистый снег… Слепящее холодное солнце… У молодых влюбленных блестят от счастья глаза. Они безмятежно смеются и, как дети, радостно кувыркаются в снегу…
Очень красивый, ставший классическим эпизод. И где бы я его не показывал, всегда были аплодисменты. Здесь произошло то же. Пришло много записок, я уже собрался отвечать, как вижу, к сцене идет мужчина средних лет. Извинился, попросил разрешения сказать несколько слов. Зал неодобрительно загудел. Чувствую, придется успокаивать зрителей. Но ошибся. С первых слов незнакомца в зале стало тихо. Его рассказ привожу полностью. Киномеханики его записали и пленку подарили мне.
«…Молодым я попал в тюрьму. В юности многие совершают ошибки, за которые расплачиваются всю жизнь. Однажды мы с друзьями решили развлечься. Для храбрости купили водки и пригласили девчонок. Пили, веселились. Вечер закончился трагически. Изнасиловали одну из приглашенных. Я не участвовал, но знал, что происходит за стеной в соседней комнате. Слышал крики, рыдания, но не вмешивался. Было следствие… Суд… Надо мной… И я оказался в зоне, а мои дружки — на свободе. Помогли им родители. Деньги… Продажность судебных органов. Я не хотел остановить насилие и был за это наказан судьбой. В моей жизни все рухнуло. Любимая девушка назвала меня подонком и слюнтяем, а родители вынуждены были, сгорая от стыда, изменить местожительство…
К чему я об этом говорю. Я пришел сюда сознательно. Еще раз хотел посмотреть на мою спасительницу. Мысленно поблагодарить ее. Клаудия Кардинале помогла мне вынести все невзгоды жизни в зоне, поверить в добро и духовную чистоту. На свободе, до заключения, я видел фильм «Красная палатка». Эпизод, который вы показали, я множество раз прокручивал в своем сознании. Любовь — это накал страстей, прежде всего чистых. В зоне со мной был ее портрет, вырезанный из журнала. Я всюду носил его с собой. Хранил. Оберегал. Наслаждался ее удивительной улыбкой. Сейчас у меня семья, дети и все это благодаря божественной женщине. Она способна передавать на расстоянии доброе, нравственное, целящее начало…»
По гороскопу Клаудия Кардинале — Овен. Родившиеся под этим знаком обладают крайне противоречивым характером. Они очень упорны, и их трудно переубедить. Среди кинематографистов, рожденных под знаком Овен, такие грандиозные, гениальные фигуры, как Чарльз Чаплин, Бетт Девис, Андрей Тарковский, Иннокентий Смоктуновский, Марлон Брандо, Френсис Коппола, Жан-Поль Бельмондо…
По своей натуре Клаудия Кардинале — фаталистка, напрочь не признающая прорицательниц, колдунов.
— Я не знаю, что будет со мной после девяти часов утра или после десяти вечера… И знать не желаю…
За несколько лет до своего ухода из кино Брижит Бардо заявила: «Я не знаю, кому предназначено занять мое место. Существует только одна актриса. После Б.Б. придет К.К.» Это заявление подхлестнуло журналистов, и они стали сравнивать Б.Б. и К.К. Они утверждали, что Клаудия Кардинале — это итальянский вариант Брижит Бардо. Клаудия всячески открещивалась и гордо заявляла: «Я не являюсь секс-символом, как Брижит Бардо. У меня красивое тело, но не эротическое. Я чрезвычайно стеснительная и замкнутая…» Но пресса настаивала: «В мировом кино появился еще один лик пленительного женского эротизма». К М.М. (Мэрилин Монро), Б.Б. добавился знак К.К…. Стоило в прессе написать, что Б. Б. установила своеобразный рекорд — пять месяцев блаженствовала под палящими лучами средиземноморского солнца в окружении молодых мужчин с гитарами и большим количеством шампанского, — как немедленно следовала информация о К.К. Ее рекорд был иного рода: за 18 месяцев Клаудия Кардинале позволила себе отдохнуть всего лишь два дня.
Опубликованы размеры М.М.: объем груди — 96, талии — 57, бедер — 96… Появляются данные К.К.: объем груди — 95, талии — 57, бедер — 95…
Брижит объявляет, что она разочаровалась в кино: «Кино — занятие для кретинов», а Клаудия признается: «Кино — это моя страсть»…
Журналисты спрашивают у Б.Б., стесняется ли она раздеваться на съемочной площадке.
— Что вы? Вовсе нет! — отвечает звезда. — Ведь киношники прежде всего мужчины…
К.К. заявляет, что никогда обнаженной не снималась: «ни в кино, ни для рекламы… Нужно себя уважать.»
Б.Б. считает, что «эротические сцены привносят разнообразие в сексуальную жизнь и дают стимул…»
К.К. согласна: «Я люблю секс в кино, так как я люблю его в жизни. Ведь кино является отражением жизни. Каждая новая любовная сцена — это наслаждение, непредвиденное и возбуждающее. Берусь утверждать, что из каждой любовной сцены актер извлекает для себя что-то такое неизвестное, что в дальнейшем может пригодиться в его жизни. Для меня любовь — это игра, и во время съемок она меня возбуждает…»
К.К. продолжала оставаться верной своим моральным устоям.
Жаркие объятия и поцелуи — без них не обходились героини Клаудии Кардинале. Но и здесь соблюдались жесткие условия: нижняя часть тела должна быть закрыта красивой простыней или легким одеялом.
Помню, во ВГИК приехали режиссеры Дамиано Дамиани, Паскуале Скуитьери и актер Джулиано Джемма. В беседе коснулись Клаудии Кардинале, и я задал вопрос: «Синьор Паскуале, вам, наверное, трудно жить с красивейшей женщиной Европы?» Он посмотрел на меня таким взглядом, от которого мне стало нехорошо, и вдруг улыбнулся, стал жестикулировать, закатил вверх глаза: «Мама мия!..» Все засмеялись, а он продолжал: «Клаудия… Кляушка… Неуемная… Свободолюбивая… Таким мужчины подчиняются, с нею нелегко жить, зато безумно интересно… Не знаешь, что завтра она тебе преподнесет… Мне другой не надо…»
Джулиано Джемма, улыбаясь, заметил: «Ему завидуют не только в Италии…»
Клаудия Кардинале любит юмор, и он часто помогает ей. Кроме истинных поклонников ее красоты и таланта, часто встречаются сексуальные маньяки, они есть во всех странах. Они преследуют ее, и порой избежать их трудно. Однажды один из таких «обожателей», настиг ее и с дрожью в голосе произнес: «Синьора, что должен я вам дать, чтобы вы приняли мой страстный поцелуй?..» Не растерявшись, Клаудия ответила: «Синьор, лучше всего, — хлороформ!»
Клаудии Кардинале повезло в кинематографе. Ее приметили величайшие кинорежиссеры и среди них такие, как Лукино Висконти и Федерико Феллини. У Висконти было две самые любимые актрисы: Роми Шнайдер и Клаудия Кардинале. Роми он называл своей дочерью, а Клаудии предоставил возможность в фильме «Семейный портрет в интерьере» создать образ своей матери.
Лукино Висконти и Федерико Феллини видели в молодой актрисе не только исполнительницу. Ей предлагалось воплотить их великую мечту о женщине, некую чудесную и непреходящую грезу: «Ты ничего не должна играть. Одно твое появление уже завораживает и создает необходимую ауру волшебства…»
Так появился нежный, почти воздушный, образ ангела-хранителя у главного героя Гвидо Ансельми в фильме «81/2», которому явившееся в мечтаниях дивное создание помогает собраться с мыслями, найти ту, единственную дорогу, которая может привести к завершению картины.
Мне пришлось дважды видеть, как преображалось лицо Федерико Феллини, когда речь заходила о Клаудии: «…Более божественного природа еще не создала… Повторения не произойдет… Она уникальна… Цветистая радуга, возникшая во время летнего ласкового дождя…»
Лукино Висконти пригласил ее на главную роль в свой фильм «Леопард». Ему тоже нужна была актриса — символ непорочности, невинности, девушка из народа, взятая во двор сицилийских дворян за свою красивую внешность. Завораживающим стал эпизод бала, созданный по классическим канонам красоты. Он ошеломляет и восхищает. Клаудия Кардинале пленительно, даже мучительно красива.
С детства Висконти познал, что такое прекрасное начало. Он был влюблен в красоту, созданную природой и руками человека. Это он открыл нам Алена Делона, Анни Жирардо, Роми Шнайдер, Ренато Сальваторе, Хельмута Бергера и Клаудию Кардинале…
Лукино Висконти и Федерико Феллини умели открывать таланты. Актеры любили их. В своей книге Клаудия Кардинале не забыла учителей, как и не забыла коллег по актерскому цеху: она посвятила им удивительные страницы, написанные благородной душой, что встречается очень редко в мире искусства.
Быстро бежит время. Казалось бы, еще недавно мы восхищались фильмом режиссера Михаила Калатозова «Красная палатка». 28 лет назад в СССР приехали звезды первой величины, чтобы участвовать в съемках картины: Питер Финч, Харди Крюгер, Марио Адольф, Шон Коннери, Луиджи Ваннуки и Клаудия Кардинале.
И с нашей стороны были прекрасные и любимые актеры: Отар Коберидзе, Юрий Соломин, Никита Михалков, Донатас Банионис, Эдуард Марцевич…
С Эдуардом Марцевичем я встретился в Центральном доме кинематографистов. Это ему выпала честь влюбиться на экране в Клаудию Кардинале.
В книге Клаудия Кардинале пишет: «Я должна была играть с русским актером, выдающимся специалистом по Шекспиру…». И действительно, Эдуард Марцевич перед съемками в фильме «Красная палатка» блестяще играл на сцене театра им. Маяковского Гамлета и усиленно интересовался эпохой Шекспира. Театральная Москва ломилась на спектакль. Задолго до входа в театр спрашивали лишний билетик. Я помню, как мы, студенты, прорывались, чтобы посмотреть молодого, темпераментного принца Датского. Вдруг по Москве поползли слухи, что Марцевич уходит из театра. Гончаров, узнав из газет, что Калатозов берет его на одну из центральных ролей в фильме, возмутился. Москва бурлила. Все оказалось правдой. Наступил день, и Эдуард Марцевич из театра ушел.
И вот через много лет я попросил его, работающего сейчас в Малом театре актером и режиссером, рассказать, что же тогда произошло.
— Узнав, что меня утвердили сниматься в фильме «Красная палатка», главный режиссер театра Маяковского Андрей Александрович Гончаров пригласил меня в свой кабинет. Посмотрел и отрывисто произнес: «Ну, выбирай! Или я, или Кардинале». Я ответил: «Не ставьте себя в неловкое положение… Я выбираю Клаудию Кардинале». После небольшого молчания было сказано: «Тогда напиши заявление, что ты уходишь не на съемки, а просто из театра. А то за тобой все актеры разбегутся».
Первая встреча Марцевича с Клаудией Кардинале состоялась в Таллине. «Я приехал на две недели раньше, чтобы «обжить» свою будущую роль. Съемки уже шли, но наших с Клаудией еще не было. Снимались сцены Клаудии с Питером Финчем. В перерыве нас познакомили… Я обомлел. Такой красоты, такого манящего взгляда, такого трагизма в глазах я никогда еще не видел. Она как сказочная дива и стройная, как газель. Я просто влюбился в эту очаровательную женщину. Вместе с ней на съемках был Франко Кристальди и ее сын Патрик, но не влюбиться нельзя было… Издали я наблюдал за киносъемками, за ее поведением, за тем, как ухаживает за ней вся ее группа: костюмеры, гримеры, ассистенты. Как она рассматривает отпечатанные для рекламы фотографии, и их отбирает. Во время работы она была совершенно другой, проявляя себя хозяйкой, следящей, как сегодня принято говорить, за своим имиджем…
Иностранные актеры после съемок отдыхали, веселились, но я был в стороне от них и Клаудии Кардинале. Ведь это был первый совместный фильм, и нас, советских актеров, не очень-то допускали к ним…
Но постепенно отношения складывались. Съемки были в Таллине, под Ленинградом, большая часть около Земли Франца-Иосифа, в открытом океане, и в Италии. Мы плавали на дизель-теплоходе «Обь».
И вот наступили первые съемки у меня с Клаудией Кардинале. Они начались со знаменитой сцены возникновения красивого, чистого чувства любви, когда мы обнимаемся, целуемся на снегу… Я подошел к Клаудии, поздоровался… Я немного говорил по-английски. Нужно отметить, что фильм снимался на английском языке. Потом я сам себя дублировал… Она улыбнулась своей неземной улыбкой, и я спросил: «Вы не боитесь катиться с горы вниз?» «Я? Нет! А вы?» Я ответил: «Конечно, нет!» Первый дубль был снят нормально, и, если я не ошибаюсь, он и вошел в картину… На втором дубле, когда мы, обнимая друг друга, катились с горы, я ощутил, что что-то у меня в ноге хрустнуло… Встать уже не смог, меня увезли в больницу. Сначала думали, что я сломал ногу, и мне донесли, что Калатозов сказал: «Значит, будем брать другого актера…» Я очень, сами понимаете, расстроился. Перелома, к счастью, не было. Я порвал мениск. Встать и ходить не мог. На следующий день за мной приехали и повезли на съемочную площадку… Одели в костюм Мальмгрена и положили в снег. Рядом села Клаудия Кардинале. Начали снимать крупные планы, как она меня обнимает, целует… Это было забавно. Я лежу с покалеченной ногой, не могу двинуться, но боли не ощущаю, а глаза сияют от счастья… Калатозов растрогался, понял мое душевное состояние и оставил меня, не заменил другим актером. Прикосновения такой красивой женщины, удивительно женственной, забыть нельзя. Действительно, я испытал прекрасные мгновения…
Или другой эпизод, когда мы катаемся на оленях. Мы были часами вместе. Разговаривали. Что важно, я не увидел в ней звезды. Отношения были искренние, дружеские. Передо мной была актриса, увлеченная ролью, работой…
Помню 8 Марта. Я принес в гостиницу «Советская» ей цветы. Она очень растрогалась. Когда я приехал в Италию, у нас уже были настолько дружеские отношения, что она мне сделала отдельную гримуборную.
Не все знают, что фильм был снят в трех вариантах: русский, американский и итальянский. Я был на премьере только в кинотеатре «Россия». В двух других вариантах возникли какие-то сложности с монтажом, и они вышли немного позже. У нас монтажом командует сам режиссер, а у них монтаж — самостоятельная профессия, и его делают только монтажеры.
— Эдуард Евгеньевич, есть версия, что Калатозову удалось собрать такой знаменитый ансамбль зарубежных актеров благодаря его фильму «Неотправленное письмо», который у нас был недооценен прессой, да и кинематографистами, а за рубежом имел уникальный успех.
— Может быть… Но я думаю, что всех прежде всего потрясла картина «Летят журавли». В то время фильм был очень популярен в мировом кинематографе, да и сам Михаил Константинович тоже. Его все знали, уважали, ценили и соглашались сниматься без каких-либо отговорок…
— Что было для вас новым?
— Актерский ансамбль. Я увидел американскую актерскую школу, английскую, немецкую, итальянскую. А Клаудия преподала мне прекрасную школу как актриса, и как женщина.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.