Первые хозяева Глинок А. Стельс и князь А. Г. Долгоруков

Первые хозяева Глинок А. Стельс и князь А. Г. Долгоруков

Знакомство Петра со Стельсом отмечено в «Юрнале» — путевом журнале Великого посольства. Оно состоялось 31 января 1698 года. Запись гласит: «В 31 день были у Андрея Стелса и у него кушали и приехали домой веселы», затем в феврале «в 23 день были у Стелса, и у Кармартена ночевали»[107].

М. М. Богословский отмечает, что уже тогда Стельс вел торговые дела с Россией, и приводит выдержку из «Юрнала» в редакции Гюйссена: «У сего Стельса есть в Москве сродники домовитые и богатые»[108].

В дальнейшем в ходе Великого посольства Андрей Стельс делал закупки «лекарских инструментов» и участвовал в найме специалистов на русскую службу и даже занимался их приездом из Англии. По этому поводу Яков Брюс в письме Петру пишет о математике Фарварсоне, перед отъездом из Англии самого Петра принятом на русскую службу. Дело в том, что Фарварсон обратился к Брюсу с жалобой на Стельса, который отказался сделать запись в договоре о возмещении ущерба от несчастного случая в ходе поездки в Россию. В этом письме Яков Вилимович писал царю: «Прошу, государь <…> пожалуй, изволь отписать, как быть с математиком, которого изволил перед поездом принять, для того, что приходил он ко мне и жаловался на Стейлся, что прошает у нево такое письмо, что когда грехом корабль разобьет или потонет, или какое бесщастие случится, чтоб ему те деньги после на ево порутчиках взять мошно, и он сказывает, что ему такое письмо дать невозможно, для того, что никто не хочет быть в таком случае порукою по нем»[109].

Андрей Стельс ведает поставками различных товаров через Архангельск, поэтому часто Петр дает ему поручения о доставке того или иного инструмента, книг и других товаров. С 1690-х годов он находился в дружеских отношениях с Петром. По словам бывшего спальника, а затем известного дипломата Б. И. Куракина, Андрей Стельс в числе первых иноземных купцов «принимал его величества крайнюю милость и конфиденцию, и начал иметь свой свободный вход» к царю. По мнению же его соотечественника английского посланника Ч. Уитворта, А. Стельс «вообще был в милости у царя, так как снабжал его величество нужными людьми и вещами из Великобритании»[110].

В окрестностях Глинок Андрей Стельс владел пороховым заводом в Обухове. Краевед А. Смирнов утверждал, что до порохового завода у Андрея Стельса здесь был полотняный завод, построенный им в первые годы XVIII века. По утверждению исследователя, завод вырабатывал для нужд военного и торгового ведомств простое и парусное полотно и именно работниками этого завода были выстроены первые дома подгородной слободы. А пороховой основан на месте его же полотняного завода.

Не случайно исследователями отмечается, что из всех иностранных торговцев в то время особенно выделялись активностью на внешнем рынке России англичанин А. Стельс, голландец Ф. Тиммерман, датчанин Е. Избрант, у которых вывоз русских товаров преобладал над ввозом импортных. Это позволяло им налаживать внешнеторговые связи и выполнять самые разнообразные поручения Петра I как государственного, так и частного характера: приглашать мастеров, закупать инструменты, материалы и пр. А. Стельс через своего брата Томаса — члена совета директоров Английской торговой компании в Лондоне — строил и покупал для России за границей корабли, закупал оружие и лекарства, оплачивал векселя.

В 1708 году Обуховский пороховой завод опережает всех конкурентов не только по количеству поставок (16 тысяч пудов), но и по качеству. Порох Стельса был высшей кондиции. Кроме того, он был еще и на 18 процентов дешевле пороха других производителей.

Судьба этих предприятий непосредственно связана с Глинками, которые в 1710 году были пожалованы Андрею Стельсу вместе с деревнями Вачутино (современное Марьино), Мишуково, Громликово (современное Громково) и Кабаново «в вечное пользование… за ево к нам Великому Государю верную услугу». К тому времени английский коммерсант, объявивший о возможности увеличения производства, получает монопольное право на производство пороха по указу Петра I. Прочим царь «делать порох не велит».

Артиллерийское ведомство Брюса заключает с ним контракт на ежегодную поставку 20 тысяч пудов пороха.

Такое положение дел не устраивало владельцев других пороховых предприятий. Тем более что Е. Избрант одним из первых затоварил Глинковский пороховой завод, на котором скопилось вместе с незавершенным производством 10 тысяч пудов пороха, не находящего спроса. Подобная ситуация возникла у Пороховщикова и Аникеева. А Обуховский завод продолжал увеличивать производство, доведя его в 1710 году до 34 тысяч 814 пудов [111].

Единственным средством борьбы для конкурентов была экономическая блокада Стельса. В обход артиллерийского ведомства владельцы пороховых заводов скупают сырье (серу и селитру), взвинтив при этом на него цену. В итоге Обуховский завод в 1711 году остается без сырья и останавливается. В 1711 году монополия Стельса разрушается, а в январе 1712 года он умирает. Его жена Варвара (урожденная Марли) пыталась восстановить производство, но после неудачи она продает завод и возвращается в Англию. В 1717 году через поверенного, брата Варвары Ф. И. Марли, к которому перешли все дела А. Стельса, Глинково было продано с деревнями князю А. Г. Долгорукову.

Глинковские заводы Е. Избранта, отошедшие после его смерти в казну, прекратили свое существование после 1725 года. Савинский Пороховщикова действовал до 1767 года, пока не был уничтожен взрывом, и более не восстанавливался. Успенский завод, поменяв нескольких владельцев (Клюевых, Рахманиных, Панфиловых и др.), прекратил производство пороха в середине XIX века. Обуховский завод после Стельса принадлежал Фухтеру, Беркузину, Раушеру, Беренсу и действовал до 1819 года.

После приобретения Глинкова князем Долгоруковым выяснилось, что сделка купли-продажи оказалась незаконной.

Дело в том, что, согласно жалованной грамоте 1710 года, Андрей Стельс получал Глинки в «вечное пользование». Значит, права владения этой территорией у него не было. Поэтому продажа вдовой А. Стельса Глинок в 1717 году оказалась незаконной без «купчей крепости». Купивший имение князь А. Г. Долгоруков, десять лет владея усадьбой, вынужден был вести постоянную судебную тяжбу с экономическим ведомством, стремившимся отторгнуть у Долгорукова эти земли. Продажа им усадьбы Я. В. Брюсу, видимо, оказалась единственно приемлемым выходом из создавшегося щекотливого положения. Тем более к 1727 году положение Долгорукова при дворе резко изменилось.

Это было связано со смертью Екатерины I в мае 1727 года и воцарением на престол одиннадцатилетнего внука Петра Великого, сына Алексея — Петра II. Среди друзей малолетнего императора оказался сын князя Иван Алексеевич. Он фактически становится не просто ближайшим другом, а и направляет дальнейшие действия Петра II. Этим умело пользуется опытный царедворец. Вполне возможно, предвидя такую ситуацию, Алексей Григорьевич с радостью избавляется в апреле 1727 года от судебной тяжбы по поводу Глинок, продав Брюсу сельцо Глинково с деревнями и усадебным комплексом. Главный усадебный дом Долгорукова находился на территории современного парка, был деревянным на каменном фундаменте.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.