Читайте также
ДАНИЛЕВСКИЙ Александр Семенович (1809–1888),
помещик, один из ближайших друзей Гоголя, его одноклассник по полтавскому училищу и нежинской гимназии (лицею). Они вместе окончили гимназию в июне 1828 г. и в декабре того же года отправились в Петербург.Д. поступил в школу
Н. В. Гоголю
Спб., 20 апреля, 1842Милостивый Государь,Николай Васильевич!Я очень виноват перед вами, не уведомляя вас давно о ходе данного мне вами поручения. Главною причиною этого было желание написать вам что-нибудь положительное и верное, хотя бы даже и неприятное. Во
<Письмо к Гоголю>
Вы только отчасти правы, увидав в моей статье рассерженною человека: этот эпитет слишком слаб и нежен для выражения того состояния, в какое привело меня чтение Вашей книги. Но Вы вовсе не правы, приписавши это Вашим, действительно не совсем лестным
Г. П. ДАНИЛЕВСКИЙ[20]
ЗНАКОМСТВО С ГОГОЛЕМ
(Из литературных воспоминаний)
IВпервые в жизни я увидел Гоголя за четыре месяца до его кончины.Это случилось осенью в 1851 году. Находясь тогда, в конце октября, в Москве, с служебным поручением бывшего в то время товарищем министра
П. А. Плетнев – Н. В. Гоголю
Пб., 27 окт. 1844 г.Наконец захотелось тебе послушать правды. [Ответ на письмо Гоголя от 24 октября 1844 г. нов. ст., в котором Гоголь обвиняет своих друзей, в том числе и самого Плетнева, в неискреннем к нему отношении.] Изволь, попотчую. После такого
А. О. Смирнова – Н. В. Гоголю
3 ноября 1844 г.…У Ростопчиной [Графиня Евд. Петр. Ростопчина (1811–1858) – поэтесса.] при Вяземском, Самарине и Толстом [Толстой Американец. См. выше.] разговорились о духе, в котором написаны ваши «Мертвые Души», и Толстой сделал замечание, что вы всех
Н. М. Языков – Н. В. Гоголю
Москва, 10 августа 1846 г.Вот тебе списки с твоих писем, тобою желаемые. [Письма к Языкову были использованы (кроме статьи об «Одиссее») для статей «Карамзин» и «Предметы для лирического поэта в нынешнее время».] Пакет вышел таки толстый, несмотря на
С. П. Шевырёв – Н. В. Гоголю
Москва, 29 октября 1846 г.…Ты хочешь от меня вестей о том, чт? здесь говорят о тебе. Когда я слушаю эти вести, всегда вспоминаю город NN в «М[ертвых] Душах» и толки его о Чичикове. Глубоко ты вынул все это из нашей жизни, которая чужда публичности. Если
П. А. Плетнев – Н. В. Гоголю
Петербург, 1/13 янв. 1847 г.Вчера совершено великое дело: книга твоих писем пущена в свет. Но это дело совершит влияние свое только над избранными; прочие не найдут себе пищи в книге твоей. А она, по моему убеждению, есть начало собственно русской
А. О. Россет – Н. В. Гоголю
Пб., 12 марта 1847 г.…Говоря о публике, должен по примеру известного московского полицеймейстера определить, кого называю публикой. Высшее наше общество не читает, а разве прочтет только ту русскую книгу, которая, по какому-нибудь случаю, обратит
М. С. Щепкин – Н. В. Гоголю
Москва, 22 мая 1847 г.Милостивый государь Николай Васильевич!На первые ваши три письма я не отвечал, и конечно, на это нет извинения; а потому я и не извиняюсь, ибо это будет ни к чему, а объясню некоторые причины, которые привели меня к такому
Н. Я. Прокопович – Н. В. Гоголю
Пб., 12 мая 1847 г.…Ни одна из книг, выходивших на русском языке, не производила таких разнообразных и противоположных друг другу толков в той части публики, мнением которой ты интересуешься, как твоя «Переписка». Но всё это разнообразие можно
Н. Я. Прокопович – Н. В. Гоголю
Пб., 27 июня 1847 г.Я несколько виноват перед тобою, что не известил тебя в прошлом письме об отъезде Белинского за границу; тогда письмо твое к нему не прогулялось бы понапрасну сюда. Но всё равно, оно отправилось по первой же почте к нему в
В. Г. Белинский – Н. В. Гоголю
Зальцбрунн, 3 (15) июля 1847 г.Вы только отчасти правы, увидав в моей статье рассерженного человека: этот эпитет слишком слаб и нежен для выражения того состояния, в которое привело меня чтение вашей книги. Но вы вовсе не правы, приписавши это вашим,
А. О. Смирнова – Н. В. Гоголю
Калуга, 1 августа 1849 г.Как жаль, что вы так мало пишете о Тентетникове: меня они все очень интересуют, и часто я думаю о Костанжогло и Муразове. Уленьку немного сведите с идеала и дайте работу жене Костанжогло: она уже слишком жалка. [Из сравнения
А. И. Михайловский-Данилевский
Из воспоминаний[64]
Без блистательных подвигов, без особенных дарований от природы, не учившийся ничему, кроме русского языка и математики, даже без тех наружных приятностей, которые иногда невольно привлекают к человеку, граф Аракчеев умел,