Недоразумение

Недоразумение

Мама вспоминала. Рынок. Оккупированная немцами Феодосия. 1943 год, февраль. Воскресный солнечный день. Народ толпится у прилавков, лотков. Внезапно небо темнеет, и над рынком низко пролетают советские самолеты. Наши! Это наши! Самолеты делают круг, возвращаются на второй и внезапно начинают сбрасывать бомбы. Каша, людское кровавое месиво. Через минуту-две от солнечного февральского дня осталась черная, дымящаяся, вся в свежих воронках площадь, забросанная изуродованными телами.

«Сима, Валя, ваша мама, раненная, на базаре у молочного ряда лежит». Они бегут. Не пройти — всюду трупы. Молочный ряд, убитая лошадь, мертвые дети, мольберт, кисти, голова. Голова Константина Богаевского, друга Максимилиана Волошина, того самого художника, у которого учился отец. Мама его хорошо знала, его весь город знал. А у стены лежит с развороченным животом бабушка Таня, которой нет и сорока лет. Осколок застрял в печени.

Приехали немцы на грузовиках и стали развозить раненых по своим госпиталям. Родственников в машины не брали, поэтому мама с Валентином, который прижимал к груди бабушкины окровавленные туфли, бежали за грузовиком. Бабушка умерла через пару часов, успев попросить у мамы прощения за то, что любила Валентина больше, чем ее.

Что это была за бомбежка? Чья-то ошибка? Недоразумение? Может быть, это было кому-нибудь нужно?

…Забыла, зачем пришла на рынок. За яблоками.

С детства люблю семеренку, и у меня нет на нее аллергии. Покупаю яблоки у чернявой здоровой тетки. Божится, что яблоки из ее сада, а я знаю, что врет, но покупаю.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.