Аристотель и форма Земли
Аристотель и форма Земли
В Багдаде те, кто читал книги, не ходили в мечеть, вспоминает Али. Ну и, наоборот, разумеется.
Если вдуматься, это и есть главный водораздел. Чем меньше знаний, тем крепче убеждения; на фига козе баян? Совместить не получится, даже не пробуй! Не теряя времени, ищи уходящие ввысь и вширь книжные полки, либо уже сразу — восток, чтобы встать на колени в раз и навсегда заданном направлении…
Направление, в данном случае, показатель факультативный; главное — сама эта готовность закаменеть в вере. Когда в ней, не важно какой, закаменевает государство — готово дело, жди беды: погрома, ГУЛАГа или Освенцима, Хрустальной или Варфоломеевской ночи…
Дело это ничуть не прошлое: пока вы читаете эти строки, где-нибудь снова убивают человека за несоответствие требованиям текущей веры! Саудовское обезглавливание отзывается массовым убийством мусульман в буддистской Мьянме…
Робеспьер и большевики окропили кровью даже атеизм, а уж на религиозном чувстве ксенофобия растет, как на дрожжах.
После 11 сентября 2001 года Али терпеливо опрашивал своих знакомых арабов, жителей американского континента: где ты видишь себя в этой ситуации? За штурвалом «Боинга» — или среди тех, кто был в башнях-близнецах на Манхэттене?
Многие из собеседников видели себя за штурвалом…
Зов предков?
Один пущинский ученый придумал чудесный палиндром: «Не гни папин ген». Но при всей красоте этой формулы выбор делает сам человек!
Али выбрал себе деда Наджи Юсефа, его родня по отцовской линии выбрала «черного саида» Ахмеда. И вот — Али живет в двадцать первом веке, а родственнички у него — религиозные догматики, и на дворе у них, раз и навсегда, седьмой век, и для излечения проказы по-прежнему надо плюнуть на человека, даже если человек этого уже не хочет.
Али пытался говорить об этом со своим двоюродным братом. Смотри, говорил внук Наджи Юсефа, мы с тобой сидим в Монреале, и ты говоришь все, что ты думаешь, и ты в полной безопасности!
— Да, — соглашался внук деда Ахмеда.
— А если бы мы разговаривали в Иране? Меня бы казнили?
— Казнили бы, разумеется, — пожимая плечами, отвечал внук деда Ахмеда. — Потому что ты не прав!
Али заглянул брату в глаза — тот не шутил.
Против этого лома нет приема: учение Магомета всесильно, потому что оно верно, печально шутит Али. Закупоренная вера — предвестник ада и общий его знаменатель. У такой веры не может быть компромисса.
— Ты враг, — печально сказала ему мама, когда спор о фигуре Ленина прошел точку невозврата. Она, всю жизнь прожившая под красным, а не зеленым знаменем, легко сошлась с родней по линии деда Ахмеда в главном: мир поделен на единоверцев и врагов!
Мама, кстати, продолжает жить в Москве. Али подозревает, что она — последняя настоящая коммунистка в этом городе.
— Аристотель знал, что Земля круглая, — уверяет меня мой монреальский друг, бывший московский школьник, уроженец Багдада. Еврей и араб, оба-двое, мы сидим в грузинском ресторане на задворках проспекта Мира, и милая девушка азиатской наружности наливает нам бакинский чай с чабрецом…
— Врешь, — говорю я.
— Зуб даю! — отвечает Али.
Аристотелю, чтобы понять, что земля круглая, хватило здравого смысла и взгляда на линию горизонта. Он подумал, что эта дуга — несомненное свойство шара при взгляде с его поверхности. И что если мореплавателю открывается сначала береговая линия, и только потом — высокие холмы за нею, то это неспроста…
Какая очевидная мысль! И совершенно неопровержимая в рамках здравого смысла!
Но — не в рамках идеологии…
Поэтому через двадцать веков после Аристотеля людей сжигали, в сущности, именно за приверженность здравому смыслу. За отказ верить концепции, а не своим глазам. За это же казнили в ГУЛАГе и Освенциме, за это разбивали черепа в царстве красных кхмеров, а сегодня забивают камнями в Судане и отрубают голову в Саудах: за отказ верить утвержденной концепции!
Какой именно? Какая разница, если тебя уже поставили к стенке или скормили крокодилам?
В этом смысле, надо заметить, человечество оказалось чрезвычайно упертым, и ветер просвещения никак не отразился на духоте в закупоренных головах. Мой друг Али полон такими историями, и не один чайник чая извели мы, пока он рассказывал их…
Великий путешественник Васко да Гама, лично проверивший догадку Аристотеля о том, что Земля круглая, отловил как-то на морских просторах торговый корабль с мусульманами — и всех повесил, о чем с законной гордостью написал в своем дневнике.
Другой благочестивый португалец специально снарядил корабль и поплыл к туземцам, чтобы приобщить этих отсталых людей к христианству. Туземцы оказались людьми покладистыми и, рассмотрев вблизи команду головорезов, быстро освоили двоеперстие.
Вскоре, однако, миссионер получил донос: по ночам, в своих хижинах, новокрещеные, на всякий туземный случай, продолжали молиться своим местным богам. Миссионер огорчился и дал отмашку повесить двадцать самых молодых и красивых туземцев (по десять человек обоего пола), и не велел снимать их, в педагогических целях. Так они и висели, истлевая посреди деревни, пока христианство в деревне не было установлено окончательно. Всю эту процедуру миссионер тоже подробно описал в дневнике…
Бог — это любовь, вы еще не забыли?
Вы скажете: Христос не несет ответственности за мудаков с крестами? Ну да. Так и социалист Прудон не виноват в сталинском раскулачивании… Все хотели как лучше, буквально все!
И неграмотный пращур моего образованного друга, купец Магомет, вовсе не имел в виду убийство тысяч людей в башнях-близнецах, когда взялся адаптировать громоздкий иудаизм, с его свитками Торы и прочей затратной атрибутикой, под скромные возможности местных кочевников…
Поклонявшийся Аврааму и Моисею, пророк, наверное, сильно удивился бы праздникам, которые царят сегодня в Палестинской автономии по случаю удавшегося убийства евреев. Но джихад, понимавшийся им как очищение мусульманской души, давно стал синонимом геноцида.
«Нам не дано предугадать…»
Слово отозвалось — так, и от имени ислама громче всех сегодня говорят убийцы и мракобесы. Вообще — вы заметили? — именно убийцы и мракобесы оседлывают почему-то любую идеологию. И не удивительно: религия, в отличие от частной веры, — это уже политика! Один верующий — это просто верующий, а миллионы — электорат. И конвертировать возможности такого электората в нечто очень далекое от Царства Божия или рая на земле — огромный соблазн…
Поэтому — что от Христа с Магометом, что от Маркса с Прудоном — быстро остаются рожки да ножки: ужас ксенофобии и шелуха утвержденного обряда. Дух покидает оболочку.
И вот уже миллионы россиян, научившись на старости лет собирать горсть в щепоть, искренне считают себя христианами, — как я, стоя когда-то под пионерским салютом у лысой гипсовой головы серийного убийцы, думал, наверное, что участвую в строительстве коммунизма…
Или ни о чем не думал, а просто стоял, где поставили.
Жизнь меж тем идет вперед, и бенефициары окаменевших концепций изо всех сил пытаются подогнать научный прогресс под генеральную линию. Получается у них забавно. Русский протоиерей Чаплин, например, недавно (в начале ХХI века!) порадовал православных обнаружением неких физических законов, объясняющих схождение благодатного огня…
Тоже мне бином Ньютона, как говаривал булгаковский Коровьев!
За полтора века до Чаплина эти законы были уже прекрасно известны государю Николаю Павловичу. Императору показывали в Киево-Печерской лавре знаменитое «чудо мироточащих голов». Головы усопших святых светились легким приятным сиянием…
— Маслице в черепа давно подливал? — поинтересовался государь у сопровождавшего монаха.
— В пятницу, — ответил честный служитель культа.
В конце восемнадцатого века некто Джеймс Уатт изобрел паровоз. На исходе уже девятнадцатого века другие инженеры протянули вдоль всей Канады железную дорогу Ванкувер — Монреаль, — и ах как удобно было ехать по этой железной дороге ортодоксальному еврею!
Но нельзя.
Потому что Господь запретил путешествовать в субботу! А поезд, как назло, шел ровно неделю, и когда ни сядь в вагон, шабат встретишь в пути! Облом…
По счастью, Господь сделал исключение для водных путешествий. (Он исходил из того, что если еврей плывет на корабле, то ему все равно некуда деться, а чего нельзя предотвратить, лучше разрешить, это вам любой менеджер скажет.) И вот Господь, обдумав эту коллизию, передал евреям через одного древнего раввина, что если еврей при наступлении шабата находится «на воде», то уже фиг с ним, пускай плывет и не заморачивается календарем…
И вот: ортодоксальные канадские евреи садились в поезд Ванкувер — Монреаль, а ближе к делу ставили ноги в тазик с водой — и до восхода субботней звезды ехали с ногами в тазике, не посрамив веры. Сказано же: на воде!
Как бы восхитился Аристотель, если бы ему показали эту железную дорогу! Но что бы он подумал, глядя на пассажиров с тазиками?
Похожая история продолжает разворачиваться ежегодно на просторах ислама, рассказывает Али.
Запрет на еду и питье до захода солнца в священный месяц Рамадан не распространяется на путешествующих, причем в Коране точно указана дистанция, достаточная для нарушения запрета: на наше нынешнее измерение — около двухсот километров.
Аллах, по всей видимости, исходил из того же здравого смысла, что и еврейский мудрец, разрешавший игнорировать шабат во время плавания: деваться-то некуда! Двести километров по пустыне, на верблюде, без еды и воды… Нереально.
И вот сегодняшние мусульмане, в самый Рамадан, садятся в авто, втапливают по газам и катят положенные двести км. А когда пересекают отсечку, находят ближайший ресторан и наедаются там на глазах у Аллаха!
И все довольны.