Куманичкин

Куманичкин

Вернувшись в полк после ранения, я чаще всего летал ведомым в паре с Куманичкиным, и он сбил со мной 12 немецких самолетов. Считаю своим долгом подробнее рассказать об этом талантливейшем летчике и командире.

Куманичкин был старше меня на три года, но самым главным сейчас представляется то, что аэроклуб Пролетарского района Москвы он окончил за 3 года до войны, в 1938 году. Через год он закончил Борисоглебское авиационное училище летчиков-истребителей и в числе лучших был оставлен в училище инструктором. Почти два года он обучал курсантов полетам, приобрел большой летный и методический опыт и к июню 1941 года был назначен командиром эскадрильи 943-го истребительного авиаполка.

Полк отражал попытки немецкой авиации прорваться к Москве, и за первые месяцы войны Куманичкин приобрел опыт ведения воздушных боев с немецкими самолетами на новейших истребителях МиГ-3. После успешного участия в Московской битве полк был переброшен на юг, где выполнял самые разные боевые задачи: прикрывал наши войска, сопровождал бомбардировщики, вел разведку и штурмовку неприятельских войск. В результате в полку осталось 5—6 самолетов МиГ-3, и зимой 1942 года он оказался почти у самого Каспийского моря, откуда двинулся на запад вместе с наступающими частями Красной армии.

Недостаток самолетов и летчиков вынудил командование вывести полк на переформирование. Полк был выведен в тыл, где пополнился молодыми летчиками и новейшими тогда самолетами Ла-5. Прибывшие на пополнение из училищ молодые летчики были прикреплены ведомыми к старым летчикам полка. К этому времени в полку уже отказались от полетов в составе трехсамолетных звеньев и перешли к полетам парами.

Закончив получение новой авиатехники и пройдя небольшую летную тренировку, полк в апреле 1943 года вылетел в район города Белгорода, где вошел в состав 8-й гвардейской истребительной авиадивизии 2-й воздушной армии. В течение трех месяцев полк прикрывал войска и выполнял различные боевые задания. Решением командующего 2-й ВА Куманичкин был переведен в 41-й гиап командиром эскадрильи. Там его застало начало величайшего сражения в Великой Отечественной войне – битвы на Курской дуге.

В первый же день битвы Куманичкин, совершавший вылет во главе своей эскадрильи в составе семи самолетов, встретил 17 немецких самолетов: 9 бомбардировщиков Ю-87 и 6 истребителей Me-109. В завязавшемся бою эскадрилья Куманичкина сбила 10 вражеских самолетов: 8 бомбардировщиков Ю-87 и 2 истребителя Me-109. Сам Куманичкин сбил 2 Ю-87. Бой проходил над командным пунктом фронта, и его наблюдали командующий фронтом генерал Ватутин и представитель Ставки маршал Жуков.

За героизм и мастерство все летчики были награждены орденами Красного Знамени. Тогда, в первые два года войны, героизм оценивался высоко, впоследствии награды стало получать гораздо сложнее.

В один из следующих дней боев Куманичкин во главе шестерки «лавочкиных» вступил в бой с 36 бомбардировщиками Ю-87, прикрытыми двумя десятками «мессершмиттов». В бою были сбиты 8 бомбардировщиков, но и сам Куманичкин был сбит. На своем буквально изрешеченном «лавочкине», с остановившимся двигателем он совершил вынужденную посадку в расположении своих войск. К вечеру на попутных машинах он вернулся в свой полк. Радости соратников не было предела. Летчики чувствовали свою вину в потере командира, и вот он вернулся: осунувшийся, но живой и такой же веселый.

В один из дней Куманичкин шестеркой вылетел на прикрытие наступления наших войск в районе Ахтырки. Шестерка набрала высоту 3000 метров и вышла в заданный район, когда внезапно на горизонте показалась целая туча вражеских самолетов. Около двух сотен неприятельских машин направлялись бомбить наши наступающие части! Впереди шли шесть девяток бомбардировщиков «Хенкель-111», за ними вторая группа – еще пять девяток «хенкелей». Сзади них – две группы бомбардировщиков «Юнкерс-88» в составе еще около 60—70 машин. А над бомбардировщиками и сзади их носились десятки «Мессершмиттов-109». Шесть против двухсот самолетов противника!

Передав по радио на командный пункт о приближении самолетов противника, Куманичкин подал команду своей группе на атаку. Воспользовавшись тем, что истребители противника находились выше и сзади бомбардировщиков, группа Куманичкина атакует первую девятку «хенкелей» и сбивает два бомбардировщика, из них один – Куманичкин. Повторив атаку по «юнкерсам», наши истребители сбивают еще два «юнкерса», опять один сбивает Куманичкин. В завязавшемся бою с истребителями Куманичкин сбивает третий самолет – Ме-109. Тогда Куманичкин в одном бою сбил три самолета: это редкий результат, хотя и не единственный в его истребительной карьере. Его летчики тогда сбили четыре бомбардировщика и один истребитель, но группа понесла потери: были сбиты и погибли два летчика, а сам Куманичкин был подбит, но сумел дотянуть и приземлиться на своем аэродроме.

Все же части бомбардировщиков противника удалось тогда прорваться и бесприцельно отбомбиться по нашим войскам. К сожалению, немцы заранее заблокировали наши аэродромы, и взлетающим истребителям приходилось сразу после взлета отбиваться от атак вражеских самолетов. Именно поэтому помощь шестерке Куманичкина не подошла, и она понесла большие потери.

Бои продолжались, но в воздухе теперь господствовала наша авиация. Лучшие кадры немецкого люфтваффе были истреблены в воздушных боях. Полк Куманичкина, 41-й гвардейский, сражался над Днепром, и осень 1944 года застала полк в районе известного города Бердичева. Противник несколько оправился после летнего поражения на Курской дуге. Эскадрилья Куманичкина активно вела боевые действия, когда в полк пришел приказ о переводе майора Куманичкина штурманом в 176-й гвардейский полк, который называли «маршальским» или «полком свободных „охотников“.

Прибыв в полк, Куманичкин быстро вошел в строй и стал своим среди остальных летчиков нашего полка. Сначала он летал ведомым с командиром полка Павлом Федоровичем Чупиковым, но после нескольких вылетов Чупиков убедился, что Куманичкин летает прекрасно и предложил ему летать самостоятельно на «свободную охоту», а ведомым порекомендовал взять меня. Так с осени 1944 года я стал ведомым летчиком штурмана полка Героя Советского Союза Александра Куманичкина.

С октября 1944 года по 9 мая 1945 года я был его постоянным ведомым, и за все это время только один раз, в нашем первом вылете на штурмовку немецкой колонны, пара немецких «фокке-вульфов» обстреляла его самолет в лобовой атаке, нанеся ему повреждения.

После возвращения в Союз Куманичкин, как и Чупиков, был вынужден уйти из полка. К счастью, его бывший командующий воздушной армией помог ему попасть на курсы командиров полков при Академии Генерального штаба. После окончания им курсов, Василий Сталин, в составе дивизии которого мы воевали в Берлинской операции, помог Куманичкину получить назначение командиром нашего 176-го гвардейского полка.

Будучи талантливым летчиком и командиром, Куманичкин сделал для нашего полка очень многое. Так, он явился зачинателем высшего группового пилотажа. С августовского парада, кажется, 1948 года летчики нашего полка почти ежегодно показывали над аэродромом Тушино высший пилотаж. Выполнение «мертвой петли» девяткой винтомоторных, а потом реактивных самолетов представляло собой захватывающее зрелище! Сейчас наш полк преобразован в центр показа авиационной техники имени трижды Героя Советского Союза Ивана Никитовича Кожедуба: к нему относятся знаменитые «Стрижи» и «Русские витязи», демонстрирующие блестящий групповой пилотаж на современных реактивных истребителях МиГ-29 и Су-27.

Еще больше он сделал для меня. Лишь благодаря Куманичкину, добившемуся от Василия Сталина разрешения оставить меня, 7 дней пробывшего в немецком плену, в парадном полку, я смог участвовать в воздушных парадах и стать полноправным летчиком.

Между тем судьба Куманичкина резко изменилась в 1946 году. Василий Сталин перевел его в Кубинку командиром 29-го гвардейского полка, который должен был получать новейшие реактивные самолеты Миг-15. В этот же полк начальником штаба был назначен некий выпускник ВВА, окончивший ее с золотой медалью. До Академии этот выпускник был, как говорили, начальником фотолаборатории. Видимо, у него была мощная поддержка, потому что получить такое назначение было чрезвычайно трудно.

Начав работать на этой очень ответственной и требующей больших навыков и опыта должности, он стал допускать ляпсус за ляпсусом. Куманичкин пытался учить его, подсказывать, но ничего не помогало. Тогда, не видя другого выхода, Куманичкин поехал на прием к командующему авиацией округа и поставил вопрос о его замене. Василию Сталину это не понравилось, и он сказал, что раз поставили, то надо учить. Куманичкин возразил:

– Пробовал, ничего не получается!

Последовал ответ:

– Попробуйте еще.

Тут Куманичкин пошел ва-банк:

– Не получается из него начальник штаба. Не буду с ним работать. Или меня оставляйте, или его!

Василий Сталин вспылил:

– Не возражаю. Вы свободны, можете идти.

Вскоре последовал приказ о снятии Куманичкина с должности командира 29-го гвардейского полка и назначении его заместителем командира полка на Сахалине. Через неделю Куманичкин отбыл поездом на Дальний Восток. С дороги, кажется из Читы, он отправил телеграмму: «Бродяга Байкал переехал».

На Сахалине Куманичкин начал с того, что за неделю освоил новый для него американский истребитель «Аэрокобра», показав высший пилотаж прямо над аэродромом. Освоение нового самолета в полку пошло гораздо быстрее. Летных происшествий не было. Вскоре Куманичкина назначают командиром полка, а в 1951 году, когда в Китай была направлена 303-я авиадивизия под командованием Лобова, Куманичкин назначается его заместителем. Вскоре Лобова назначают командиром 64-го истребительного авиакорпуса, а Куманичкин становится командиром 303-й авиадивизии.

Дивизия под его командованием успешно сражалась с американской авиацией. В дивизии было 3 полка: 18-й гвардейский истребительный, 17-й и 523-й истребительные. Каждый полк сбил более сотни самолетов, потеряв при этом только 5—6 своих летчиков. Общий счет дивизии был 330 самолетов против 18 погибших своих летчиков, то есть почти 1:18. При этом летчики дивизии сбили более 50 огромных четырехмоторных «Сверхкрепостей», которые обычно сопровождались большим количеством самолетов прикрытия. Сам Куманичкин почти регулярно летал со своими летчиками на боевые задания и при этом сбил, кажется, 4 самолета.

Успешные действия дивизии во многом объясняются применением новых тактических приемов. Если в годы Отечественной войны наши летчики применяли эшелонирование групп по высоте (так называемые «этажерки»), то в Корее этот боевой порядок был совершенно непригоден, так как летчики часто теряли друг друга из вида. Поэтому летчики нашей дивизии отказались от большого эшелонирования и летали разомкнутыми по фронту. Это позволяло «прочесывать» большой район полета, но было неудобно в случае атак американцев: трудно было отбивать их атаки.

«Куманичкинцы» пошли по другому пути: они вытянули боевые порядки в длину. Строй самолетов стал представлять собой колонну звеньев или пар. При этом вся колонна шла почти на максимальной скорости и при встрече с группой американских самолетов буквально пронизывала их строй, сбивая при этом несколько самолетов. Американцы, пытавшиеся отбивать атаку передних самолетов этой «шпаги», попадали под удар задних самолетов и сами оказывались сбитыми. В дальнейшем группа набирала высоту и, разбившись на пары и звенья, атаковала противника сверху. Дивизия действовала успешно, и командир корпуса постоянно использовал ее для борьбы со штурмовиками и бомбардировщиками противника, оставив нам довольно тяжелую задачу: вести бой с «Сейбрами» – истребителями их прикрытия.

Вернувшись из Кореи и имея уже 36 сбитых самолетов, Куманичкин заканчивает Академию Генерального штаба и получает назначение на должность начальника Липецкого авиационного центра. Там он становится генерал-майором, успешно командует, осваивает новые реактивные сверхзвуковые истребители МиГ-21 и подготавливает на них летчиков строевых полков.

Будучи крупным военачальником, он в душе оставался юным, увлекающимся, задорным весельчаком и спортсменом. Он был неистощим на шутки, веселое озорство, «гусарские» выходки. Простого их перечня набралось бы на целую главу... Но однажды ему не повезло. Как-то, проходя по берегу местной речушки, он увидел, что ребятишки, прыгая с острова в воду, плюхаются и ударяются животами о воду. Решив показать им, как надо нырять, он раздевается и прыгает головой вниз в воду. К несчастью, там оказалось какое-то проплывающее бревно. Ударившись головой о него и сломав шейный позвонок, Куманичкин с трудом выбрался на берег. Далее – госпиталь и списание с летной работы. Чупиков устраивает его у себя в Закавказье начальником разведки воздушной армии. Но, видимо, переход с командной работы на вспомогательную оказался трудным, да и постоянные боли давали о себе знать. Куманичкин уволился из армии и пытался остаться в авиации: устроился начальником ЛИС Воронежского авиазавода. Вскоре он заболел раком легких (курил он очень много) и в 1967 году умер.

Такова судьба этого отважного и талантливейшего летчика, честного и порядочного человека, незаурядного авиационного командира.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.