9

9

Когда небольшая группа ветеранов Корейской войны начала кампанию в поддержку «Тэда» Рубина, они понятия не имели, во что ввязываются. Свидетельств о боевых заслугах Тибора не было ни в одном отделении Минобороны США. В его личном деле значились срок службы, отчеты с учений, рота, звание и прочие мелочи. Все командующие офицеры, знавшие Тибора, погибли в бою. Ничего не было и в бумагах по корейской «битве при Литтл-Бигхорне» под Унсаном. Солдаты, которые могли бы подтвердить заслуги Рубина, либо погибли, либо умерли за прошедшие тридцать лет. Упоминали ли его соседи по «Лагерю 5» в отчетах начальству? Похоже, что нет. А даже если и упоминали, в личное дело эта информация не попала.

Единственные интересные данные о рядовом Рубине, которыми располагали военные, поступили из его интервью газете Stars and Stripes, где он рассказывал, что он – венгерский еврей, жертва нацистского террора, вступивший в ряды армии США, чтобы вернуть ей долг за освобождение из концлагеря. Правда, это все было, конечно, необычно, но на Медаль Почета не тянуло.

Отсутствие официальных записей было лишь одной из проблем Тибора. Куда серьезнее был вопрос, который не ожидал вообще никто из его команды: существовал устав, налагавший ограничения на награждение медалями участников военных действий в Корее. Отдел 3744 (Ь) раздела 10 Кодекса Соединенных Штатов Америки устанавливал, во-первых, что рекомендации на получение Медали Почета за участие в Корейской войне должны быть сделаны в течение двух лет с момента героического поступка, а во-вторых, что сама Медаль должны быть вручена в течение трех лет с момента такого поступка. Учитывая некоторые уникальные факторы Корейского конфликта, вроде неясной судьбы почти восьми тысяч пропавших без вести солдат, Конгресс продлил дедлайн на один год, то есть до 1957-го. Но к моменту, когда друзья Тибора нашли его, прошло уже больше двадцати пяти лет. Про Корею все успели забыть.

Конгрессмен от Калифорнии Роберт Дориан и конгрессмен от Висконсина Лес Аспин – который на тот момент возглавлял Комитет Сената США по вооруженным силам – раздельно представили два законопроекта, предлагавших Конгрессу снять временные ограничения, чтобы Министерство армии смогло рассмотреть дело Тибора Рубина. Представители Министерства резко воспротивились обоим законопроектам. В своем письме председателю Аспину Дэлберт Л. Сперлок-младший, помощник министра, утверждал, что «в случае капрала Рубина не было найдено либо представлено ни единого доказательства его рекомендации к награждению Медалью Почета, равно как и доказательств того, что эти рекомендации были потеряны или не выполнены».

Сперлок также добавил, что капрал Рубин спокойно мог претендовать на Медаль в любой момент до 1957-го. Ссылаясь на газетную заметку о встрече Тибора с его комдивом, генералом Хобартом Гэйем, Сперлок заметил, что у Тибора была уйма возможностей рассказать о своих подвигах. И хотя его гуманные действия в «Лагере 5», конечно, похвальны и достойны уважения, «Медаль Почета была создана для признания храбрости и отваги, проявленных с риском для жизни в действиях против врагов Соединенных Штатов. Сперлок заключил, что у Тибора не было бы шансов получить Медаль, даже если бы его дело представили вовремя.

Бад Коллетт тоже получил такое письмо от помощника министра Сперлока. Он воспринял его как личное оскорбление. Его взбесило предположение, будто Тибор не рисковал жизнью и не проявил храбрость и отвагу в действиях против врага.

По мнению Бада, Министерство армии просто использовало эти ограничения, чтобы не признавать собственную оплошность. Сперлок отказался рассматривать в качестве доказательств и свидетельские показания Рэндалла Бриера, и обвинение сержанта Пейтона в сокрытии оригинальных рекомендаций. Хвастаться собственными подвигами во время коротких встреч с генералом Синком и генералом Гэйем показалось Тибору неуместным – он никогда не умел беспардонно рассказывать о своих заслугах.

Представители Дориан и Аспин, Бен Гилман из Нью-Йорка и два конгрессмена из Флориды, Уильям Леман и Роберт Уэкслер, пытались продвинуть дело Тибора на законодательном уровне. Но их законопроекты настойчиво заворачивало Минармии: Комитет не пропускал их до голосования в Палате представителей. Словом, оппозиция действовала скрытно и крайне эффективно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.