3

3

Если бы Ивонн не упомянула Медаль за одним из воскресных семейных ужинов, никто бы в клане Рубиных про нее и не узнал. Ибо Тибор молчал о своем героизме и медалях так долго, как это вообще было возможно. Но Ивонн стало любопытно, что смогут добавить родственники к рассказам появившихся из ниоткуда бывших сослуживцев мужа.

Имре и Миклош ничего не знали, но детали, которыми с ними поделилась Ивонн, сделали любопытными и их тоже. Решив, что ему будет комфортнее говорить о своих испытаниях наедине, они по очереди расспросили его по-венгерски. Тибор отвечал, что понятия не имеет, о чем они.

Миклош, у которого было отличное, невозмутимое чувство юмора, начал дразнить Тибора.

– Да ты и в Корее-то не был наверное? – усмехнулся он. – Купил, небось, Пурпурные сердца в магазине по дешевке.

Тибор закивал и засмеялся.

– Мы тут все знаем, что было на самом деле, – продолжал Миклош. – Ты полвойны провел в постели с кучей окинавских девок.

Тибор смеялся и не принимал его слова всерьез. Стали говорить о детях, делах и спорте. Тибор вздохнул с облегчением. Не проронив ни слова, он сумел замять разговор о медалях и почестях. На какое-то время ему удалось поставить барьер между семьей и своими нерешенными проблемами. Но главное, он избежал обсуждения амбициозного предприятия, которое для него, скорее всего, закончится ничем, кроме позора.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.