25 [апреля]

25 [апреля]

Приехал на 1-й Лубочкин и начинает грозить:

— За побег под суд отдам!

Ребята нервничают, злятся. Психуют.

Будешь больным поневоле. Стрелять и бить насмерть нельзя. Не стрелять тоже нельзя. А каждый урка так и смотрит, как бы убежать. За ночь замерз хуже, чем зимой. Живешь за страх, как бы не сперли барахло. Живешь, и не рад своей жизни. Не рад ничему. Живешь, дожидаясь обеда, перерыва да ночи. Ждешь чего-то неизвестного и неопределенного. Но одна мечта, которая терзает душу, — это избавиться от БАМа, от петлиц. Готовятся к 1 Мая, но никакого торжественного чувства нет. Нет побегов — и хорошо. Весь обед дирижирую оркестром. Смешно, конечно, но что делать. Вечером, прямо скажу, балдел. Правда, нач. дал внушение:

— Почему не знаешь, что делается на 7-й?

Отбрехался:

— Был полумрак, и сказали, что расформировывается, но когда и куда, никто не знает.

Помело снегом. Как спать ночь? В помещении зуб на зуб не попадает. Даже спать не хочется. Сижу в стройчасти у печки, запасаясь теплом на ночь.

— Как у вас в комнате? — спрашивает адъютант.

Отвечаю:

— У нач. отдел. тепло, ну, значит, и у нас так должно быть.

Смеются. У адъютанта тоже не холодно, ему смеяться можно.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.