Как Тарасов проиграл Карпову

Как Тарасов проиграл Карпову

На стокгольмском чемпионате в составе сборной СССР дебютировала тройка, которая вскоре станет легендарной: Борис Михайлов (правый крайний нападающий) — Владимир Петров (центральный нападающий) — Валерий Харламов (левый крайний нападающий). В защите у них играли либо Евгений Паладьев («Спартак») и Игорь Ромишевский (ЦСКА), либо Александр Рагулин (и Владимир Лутченко (оба — ЦСКА). Дебют удался на славу: в десяти матчах эта тройка забила 21 шайбу: Михайлов — 9, Петров и Харламов — по 6. Два других звена нападения забили меньше: Владимир Викулов (ЦСКА) — Александр Мальцев («Динамо», Москва) — Анатолий Фирсов (ЦСКА) — 17 шайб (Фирсов — 10, Мальцев — 5, Викулов — 2); Евгений Зимин — Вячеслав Старшинов (оба — «Спартак») — Евгений Мишаков (ЦСКА) (в этом звене появлялся и Александр Якушев из того же «Спартака») — 12 (Старшинов — 6, Мишаков — 4, Зимин и Якушев — по одной).

Здорово выступила петровская тройка и на чемпионате СССР сезона 1968/1969, забив в ворота соперников ровно 100 шайб из 171 шайбы, заброшенной ЦСКА (Харламов — 37, Михайлов — 36, Петров — 27). Однако два спартаковца — Александр Якушев и Вячеслав Старшинов — забили почти столько же — 90 шайб (Якушев — 50, Старшинов — 40). Во многом именно это и принесло победу в том чемпионате СССР именно «Спартаку», который вновь сумел нарушить гегемонию ЦСКА — на финише турнира отобрал у них чемпионское звание.

Тот чемпионат проходил по двуступенчатой системе, где 12 команд в двухкруговом турнире оспаривали места в

финальной шестерке. Предварительный турнир выиграли хоккеисты ЦСКА, обогнавшие «Спартак» на два очка (37 против 35). Они сыграли друг с другом две встречи: в первой (12 сентября 1968 года) победили спартаковцы (5:4), во второй (15 сентября) армейцы (4:1). По итогам предварительных игр на третьем месте оказался «Химик» Н. Эпштейна, набравший 27 очков, а столичное «Динамо» заняло 5-е место, пропустив вперед себя свердловский «Автомобилист». Однако в финальной стадии чемпионата «Спартак» сумел совершить невероятное — обошел ЦСКА на три очка (48 против 45). Правда, армейцы больше забили (171 против 150) и меньше пропустили (49 против 91). Однако в очных поединках победа была за «Спартаком»: он четыре раза обыграл ЦСКА (3 ноября 1968 года — 5:4, 22 декабря — 3:1, 23 февраля 1969 года — 6:1, 11 мая — 3:1), одну встречу уступил (1:4), и одна игра закончилась вничью (20 апреля — 5:5).

Уже в том, как «Спартак» в первых играх обыгрывал армейцев, была видна весомая заявка на их чемпионство. Эти игры показали, что тактика спартаковцев была гораздо более гибкой, чем у их соперника. Чтобы читателю стало понятно, о чем идет речь, рассказ человека, который нам хорошо знаком — тренера Владимира Егорова (как мы помним, он в свое время возглавлял сборную СССР и «Крылья Советов»). Итак, он рассказывает о матче «Спартак» — ЦСКА, который игрался 22 декабря 1968 года: «Я занял место в верхнем ряду трибуны: оттуда хорошо видна тактическая борьба. «Спартак» в том матче тактически переиграл армейцев. Переиграл, на мой взгляд, только потому, что армейцы не были достаточно гибки, упорно придерживаясь своей привычной манеры игры.

Перед матчем спартаковцы, я уверен, не сомневались в том, что соперники не изменят своему творческому кредо — будут стремительно атаковать, применять прессинг и силовое давление. Этой тактике спартаковцы задумали противопоставить быстрые и острые контратаки из своей зоны защиты. Разумное решение. Ведь можно отыскать слабости в любой тактике, даже самой совершенной, если заранее знать, как намерен играть противник.

Армейцы начали матч в своей обычной манере — бурным натиском. И вскоре добились результата. Однако спартаковцы не сдались. В своей зоне они играли жестко и по-спортивному зло. Завладев шайбой, быстро, без малейшей задержки выводили ее из своей зоны.

На площадке то и дело возникали характерные эпизоды. Например, шайба попадала к спартаковцу у борта. Даже не успев как следует оглядеться, он знал, что к нему уже стремятся несколько соперников. И при первой возможности передавал шайбу партнеру к противоположному борту. Переводя атаку с фланга на фланг, хоккеисты «Спартака» оставляли нескольких соперников не у дел.

Когда спартаковец овладевал шайбой в углу поля, он мгновенно отдавал пас товарищу к синей линии, и тот устремлялся в контратаку. Один армейский защитник, подстраховавший партнеров, не мог остановить двух, а иногда и трех спартаковцев. Хотя скорость бега на коньках у спартаковцев была ни чуть не выше, а, пожалуй, ниже, чем у армейцев, все же они регулярно добивались численного превосходства…

Быстрый вывод шайбы из своей зоны и острые контратаки спартаковцев принесли им успех: во втором периоде они повели в счете — 2:1. На мой взгляд, армейцам следовало перестроиться: временами ослаблять давление, не включать в борьбу за отбор шайбы сразу трех игроков, дать возможность противнику поиграть свободно, а затем внезапно возвратиться к прессингу и силовому давлению. Эффект был бы больше. Противнику стало бы труднее организовывать контратаки, так как армейские нападающие реже оставались бы позади шайбы. А быстрые контратаки армейцев приобрели бы немалые шансы на успех.

Но тактика хоккеистов ЦСКА не менялась. Они по-прежнему много и быстро перемещались, наседая на соперников в чужой зоне. Зрительно превосходство армейских игроков представлялось подавляющим, а счет был в пользу «Спартака».

Армейцы потратили в этом матче столько сил, что на последних минутах игры не сумели реализовать два выхода нападающих один на один с вратарем Виктором Зингером. Счет 3:1 сохранился до финального свистка. Благодаря разумной тактике «Спартак» взял верх над грозным соперником с его современной, но на этот раз недостаточно гибкой тактикой игры…»

А. Тарасов вне льда: с супругами Юрием и Татьяной Никулиными

С канадскими игроками Горди Хоу и Бобби Халлом

Между тем самым разгромным для армейцев стал матч 23 февраля 1969 года, где спартаковцы снова обыграли их по всем статьям, причем забили вдвое больше шайб, чем в предыдущем матче. И снова во главе этого разгрома стоял тренер «Спартака» Николай Карпов, который и в этом случае сумел подобрать ключики к грозной команде. Заметим, что у Карпова к Тарасову были старые счеты. А началась история их противостояния еще в самом начале 50-х, когда Карпов попал в ЦДСА (он играл на позиции защитника). Причем он был воспитанником «Спартака», но пришла пора служить в армии, вот его и забрали в ЦДСА. Далее послушаем его собственный рассказ: «1951-й год, в матче с ВВС Бобров один нас раскатал. Тарасов был играющим тренером и запутался совсем. Сологубову кричал: «Да убей ты Севку этого, курносого!» Колька стал за ним гоняться — но Боброва не поймаешь, он видит все! В какой-то момент показал ему, что в одну сторону пойдет, сам скользнул в другую, и Сологубов едва борт плечом не прошиб. А Бобер тихонечко ворота объехал, да и положил нам третью шайбу.

Вещи тогда в командах таскала молодежь. Загрузили в автобус, повезли в Дом Советской армии. Кто-то сумки волочил, я за куль с клюшками взялся. Навстречу Мишка Мухортов: «Дай клюшечку. Мне за ЦСКА завтра играть на первенство Москвы». Вытянул первую наугад — оказалось потом, клюшку Тарасова. На ней даже написано было. А я не обратил внимания. Идет Мухортов на улицу, в дверях сталкивается с Тарасовым — и тот замечает свою клюшку. Представляете скандал? Мы стоим группой, Тарас подходит мрачный. «Кто отдал клюшку?» Все молчат. Уже громче: «Кто отдал?!» Снова молчание. На третий раз я сознался: «Ребята ни при чем. Извините, Анатолий Владимирович, отдал Мухортову. Не увидел, что ваша…» — «Вывести из состава, на Кубок не брать». И отправили меня в Ленинград, в команду Окружного дома офицеров (ОДО). Но я с такой злостью там играл, что Тарасова даже попрекнули: «Кого же вы выставили из команды?» А он отвечал: «Да уж, сменял масло на маргарин» (Карпов в паре с Николаем Сологубовым играли так здорово, что их пригласили во вторую сборную страны . — Ф. Р. ).

Как-то одним поездом в Москву ехали, Тарасов подсел ко мне — и шесть часов уговаривал вернуться в ЦСКА! «Ты же армеец! Что в Ленинграде делать? Я виноват, но ты возвращайся». Я молчал. Ни словом не обмолвился, что «Динамо» меня к себе тянуло. В Москве Тарасов торопился на совещание, бросил на ходу: «Жду в ЦСКА». А я вместо этого в 54-м ушел в «Динамо». С той поры и началось с Тарасом противостояние. Постоянно меня из сборной в последний момент отцеплял…»

Под началом Аркадия Чернышева в «Динамо» Карпов отыграл четыре сезона (1954–1958), а затем перешел в столичные «Крылья Советов». Именно оттуда в 1960 году его взяли в первую сборную страны, которая отправилась на зимние Олимпийские игры в Скво-Вэлли. Карпов сыграл три игры и забил одну шайбу. Но сборная СССР, как мы помним, те Игры проиграла, заняв 3-е место.

В «Крылышках» Карпов играл до 1965 года, после чего повесил коньки на гвоздь, перейдя на тренерскую работу. Причем он стал первым советским тренером, который уехал на работу в капиталистическую страну — Финляндию. Вот его собственный рассказ об этом: «В 60-х никто из хоккеистов и мечтать не смел о том, чтобы поиграть за рубежом. Считайте, я первопроходцем стал. Финны тогда в хоккее — полные слабаки, очень меня хотели, и по линии компартии я был послан играющим тренером в рабочий клуб Тампере. Днем игроки вкалывали на заводе, а вечером приходили на каток.

Жил я в квартире второго тренера. С деньгами было так плохо, что порой приходилось подрабатывать в автосервисе — благо после войны несколько лет профессионально крутил баранку. Но ничего, постепенно команда стала прибавлять, и за один год мы пробились в высшую лигу. Местная пресса, поначалу меня будто не замечавшая, затрубила на весь мир — коммунистическая провокация! Из Москвы прислали элитного хоккеиста, вот какие-то пролетарии Тампере и обыгрывают всех. Подстава, мол. Нечестно.

По окончании сезона вернулся в Союз, а на мое место заступил Евгений Майоров. Я похлопотал, чтобы ему и квартиру отдельную предоставили, и зарплату в два раза больше моей положили…»

Вернувшись на родину в 1966 году, Карпов работал помощником Анатолия Кострюкова в столичном «Локомотиве», но всегда мечтал о самостоятельной работе. И в 1968 году такая возможность ему представилась — его назначили старшим тренером московского «Спартака». Как мы помним, в течение четырех сезонов (1963–1967) эту команду возглавлял Всеволод Бобров, после чего бразды правления взял в свои руки Евгений Майоров, которого Тарасов, как мы помним, отцепил от сборной. С ним красно-белые заняли в 1968 году 2-е место. После чего Майоров отправился тренером в Финляндию (в команду ТУЛ), а на его место был назначен Карпов — еще один человек, у которого к Тарасову были давние претензии.

Итак, вернемся к матчу «Спартак» — ЦСКА от 23 февраля 1969 года. Рассказывает Н. Карпов: «Когда я руководил «Спартаком», то частенько ловил ЦСКА и Тарасова на его излишней горячности, вспыльчивости. Я знал, что главное — первый период выстоять. Ведь армейцы всегда старались сразу подавить соперника. Однажды применил такой ход. Выпустил мою сильнейшую тройку Майорова и Старшинова на одну смену и усадил на лавку до перерыва. А Тарасов против них всегда ставил звено Юрия Моисеева. Сидят майоровцы, сидят и моисеевцы. Зрители, руководство клуба ничего не понимают. Мне записочки шлют: «Что происходит?» А я говорю Майорову: «Спокойно, Борис, мы сейчас измотаем две ведущие тройки армейцев, а со второго периода вы будете играть через смену и разорвете их». Так и случилось: после 20 минут было 1:1, а в итоге мы разгромили ЦСКА 6:1! И было это 23 февраля, в День Советской армии…»

Между тем самым драматичным и скандальным оказался последний матч двух этих команд, состоявшийся во Дворце спорта в Лужниках спустя почти три месяца — 11 мая 1969 года. К этому поединку обе команды подошли практически с равным количеством очков: у «Спартака» их было 46, у ЦСКА на одно меньше.

В тот знаменательный день команды вышли на лед переполненного до отказа ДС (пришли 14 тысяч зрителей) в следующих составах. ЦСКА: вратарь — Николай Толстиков; 1-е звено: защитники — Александр Рагулин, Владимир Лутченко, нападающие — Владимир Викулов, Анатолий Ионов, Анатолий Фирсов; 2-е звено: защитники — Виктор Кузькин, Владимир Брежнев, нападающие — Борис Михайлов, Виктор Полупанов, Валерий Харламов (Владимир Петров менялся с Полупановым); 3-е звено: защитники — Александр Гусев, Игорь Ромишевский; нападающие — Юрий Блинов, Евгений Мишаков, Юрий Моисеев.

«Спартак»: вратарь — Виктор Зингер; 1-е звено: защитники — Алексей Макаров, Дмитрий Китаев, нападающие — Евгений Зимин, Вячеслав Старшинов, Борис Майоров; 2-е звено: защитники — Валерий Кузьмин, Евгений Паладьев, нападающие — Александр Мартынюк, Владимир Шадрин, Александр Якушев; 3-е звено: защитники — Владимир Мигунько, Игорь Лапин; нападающие — Валерий Фоменков, Геннадий Крылов, Анатолий Севидов.

Первый период остался за «Спартаком». Счет в матче открыл Фоменков, а в конце первого периода отличился уже Старшинов. Красно-белые повели в счете 2:0. Поскольку второй период закончился с ничейным результатом, судьбу золота должен был решить последний отрезок времени. Как и положено, он начался с яростных атак армейцев. В итоге уже через полторы минуты после начала периода Викулов сократил разрыв до минимума — 1:2. С этой минуты преимущество в игре перешло к ЦСКА. Перед заключительной сменой ворот (в те годы менялись воротами в 3-м периоде после 10 минут игры) спартаковцы нарушили правила и остались в меньшинстве. И армейцы сумели сравнять счет — это сделал Петров. Но шайба засчитана не была, что и стало поводом к грандиозному скандалу. Но прежде чем рассказать о нем, приведем слова Н. Карпова: «Нас устраивала в той игре ничья. Эта близость золота закрепостила команду. Тем не менее после двух периодов ведем 2:0. В перерыве твержу: «Держите шайбу, не отбрасывайте». Но началась игра, и с ужасом вижу — команда неуправляемая! На ребятах лица нет, их попросту колотит. Даже мою надежду и опору Бориса Майорова. ЦСКА постоянно давит, мы из последних сил судорожно отбиваемся. Вот уже счет 2:1, дотянуть бы до смены ворот. И тут с сиреной Зингер пропускает вторую шайбу…»

Судья-секундометрист сообщил судьям матча Юрию Карандину и Михаилу Кириллову, что гол был забит после того, как время первой десятиминутки истекло до броска (на секундомере было 10 минут 1 секунда). Об этом судья-секундометрист сигнализировал свистком, который слышали судьи и часть зрителей, сидевших за спартаковскими воротами. Однако остальные этого свистка не услышали за ревом стадиона. Когда об этом голе сообщили тренеру армейцев Анатолию Тарасову, он взорвался: «Гол засчитан правильно!» Но судьи упорно стояли на своем.

Согласно существующим правилам Тарасов мог заявить протест после окончания игры. Но он предпочел сделать это немедленно, причем весьма своеобразным способом, который до этого ни разу (!) в советском хоккее не применялся: он увел свою команду в раздевалку. И наотрез отказался выводить игроков обратно на лед, пока судьи не засчитают гол Петрова.

Эта незапланированная пауза длилась больше получаса — 41 минуту — и пошла на пользу «Спартаку». По словам Н. Карпова: «Я на скамейке торжествую. Нам так была нужна пауза, чтобы остановить армейский ураган, перевести дух, и Тарасов дал ее нам!..»

Все это время Тарасова кто только не уговаривал: и судьи, и представители Федерации хоккея СССР. Наконец, когда явился посыльный от Брежнева с требованием продолжить игру, Тарасов сдался. Но стал требовать отмены двухминутного штрафа за затяжку времени. Тут уже взорвался Карпов: «Товарищ судья, нарушение было?» — «Да», — отвечает Юрий Карандин. — «Так в чем же дело?». В итоге в этом споре победил Карпов. Впрочем, как и в самом матче.

Армейцы продолжили игру, но это была уже другая команда. Она играла без всякого азарта и блеска в глазах. Через несколько минут после возобновления матча армейцы были наказаны за умышленную задержку игры. Оставшись вчетвером, они пропустили третью шайбу: на 53-й минуте Зимин обыграл двух армейских защитников и поставил окончательную точку в матче — 3:1 в пользу «Спартака». Так красно-белые стали чемпионами страны. Но этому матчу суждено будет войти в историю советского хоккея как самому скандальному за всю его историю.

Практически сразу после того, как прозвучала финальная сирена, высокие начальники из Федерации хоккея СССР приняли решение не давать спуску Тарасову. Да иначе и быть не могло: ведь скандал произошел на глазах у самого Брежнева! Плюс к этому добавились еще 14 тысяч зрителей Дворца спорта в Лужниках (о миллионах телезрителей этого сказать было нельзя, поскольку они в тот день так и не поняли, почему внезапно прервалась трансляция). Поэтому газете «Советский спорт» было дано указание оповестить об этом ЧП страну.

Вспоминает Е. Рубин (в те годы он работал в «Советском спорте»): «Я не решился пожурить такого влиятельного и мстительного человека, как Тарасов, от себя лично, поэтому избрал обходной маневр. За кулисами Дворца спорта я разыскал Николая Сологубова. Знаменитый хоккеист давно ушел из хоккея и с воинской службы, а потому перестал скрывать свою застарелую ненависть к своему первому учителю. Его я и попросил высказать свое отношение к происшествию на льду и заручился разрешением изложить сказанное в заметке под рубрикой «Реплика». Сологубов говорил долго, но заметка получилась небольшая: мат в те времена писали только на заборах…»

Эта реплика появилась в «Советском спорте» 13 мая под названием «…И сохранить достоинство». Под ней шел

комментарий самой газеты. Привожу обе публикации полностью, начав со слов Сологубова: «Инцидента, подобного тому, который произошел во время воскресного матча ЦСКА — «Спартак», кажется мне, не знает история нашего хоккея. И мне, человеку, вся жизнь которого связана с командой ЦСКА, который около десятка лет был ее капитаном, особенно больно, что виновником случившегося стали мои одноклубники. Но я не хочу упрекать команду и ее хоккеистов: они выполняли указания своего старшего тренера. И мне тем более горько, что имя этого старшего тренера — Анатолий Тарасов, тот самый Тарасов, который столько раз вел и приводил ЦСКА и сборную страны к выдающимся победам.

Что же, «Спартак» победил в этом матче — от поражений не застрахована никакая команда, даже ЦСКА. Но уметь сохранять мужество и достоинство при поражениях — это не менее обязательное качество настоящего спортсмена, чем высокое мастерство. И ни один настоящий спортсмен, выйдя на площадку, не забудет о зрителях, которые пришли на соревнование, чтобы насладиться зрелищем спорта и красивой борьбой.

Но не только для того я взялся за перо, чтобы осудить поступок Анатолия Тарасова. Мне хотелось еще подчеркнуть, что команда ЦСКА, моя команда, вела себя в эти минуты вынужденной паузы дисциплинированно, корректно, как и подобает команде, представляющей в спорте Советскую Армию. И в эти неприятные минуты я все же с гордостью думал о том, насколько крепки лучшие традиции армейского клуба, традиции, в которых воспитаны были и наши предшественники, и мы, теперешнее поколение хоккеистов ЦСКА».

От редакции было написано следующее: «Заслуги А. Тарасова в нашем хоккее велики и общепризнаны. Он многое сделал для развития этой игры в нашей стране, для завоевания сборной СССР высших мировых титулов. В его деятельности бывали, конечно, ошибки и просчеты, от которых не застрахован ни один даже самый выдающийся тренер. Беда в другом. В печати, на заседаниях президиума Всесоюзной федерации, в руководящих физкультурных органах А. Тарасову неоднократно указывали на факты пренебрежительного отношения к хоккеистам, судьям, зрителям. Однако А. Тарасов не считался с критическими замечаниями в свой адрес, расценивал каждое из них едва ли не как личное оскорбление.

Чемпионы СССР 1969 года — «Спартак» (Москва)

Серебряные призёры и обладатели кубка СССР — ЦСКА (Москва)

Таким образом, его поведение во время воскресного матча — отнюдь не случайность. Только на этот раз оно больно ударило по интересам 14 тысяч зрителей и миллионов телезрителей, смотревших матч. Кстати, 35-минутная непредвиденная задержка в игре нарушила программу Центрального телевидения на целый день.

Не подействовало на А. Тарасова и вмешательство руководителей отдела хоккея Всесоюзного комитета и Федерации хоккея СССР, которые терпеливо объясняли ему, что судьи действуют в полном соответствии с правилами, и приглашали лично посмотреть на показания контрольного секундомера.

Заслуживает осуждения грубость и бестактность А. Тарасова по отношению к судьям матча — молодым людям, один из которых является инженером, а другой — рабочим, отдающий свое свободное время тому самому делу, которому посвятил себя и тренер Тарасов.

После окончания матча, в момент вручения наград, публика недвусмысленно выразила свое отношение к происшествию и его действующим лицам. Если имена обладателей золотых, серебряных и бронзовых медалей (3-е место заняла команда столичного «Динамо», которая обогнала «Химик» на 13 очков — 35 против 22 . — Ф. Р. ) встречались аплодисментами (кстати, команда ЦСКА, как это отметил Н. Сологубов, вела себя во время паузы безупречно), то имя А. Тарасова было встречено с явным осуждением…

Анатолий Владимирович носит высокое и почетное для спортивного наставника звание — заслуженный тренер СССР. Это звание присваивают лишь людям, которые не только высоко эрудированны в своем виде спорта, но и являются подлинными педагогами, воспитывающими в своих питомцах лучшие качества советского человека, в том числе и своим собственным примером. В связи с этим возникает вопрос: достоин ли этого высокого и обязывающего звания тренер А.В. Тарасов?»

Стоит отметить, что в хоккейном мире практически все уважали Тарасова за его спортивные качества, но не любили за человеческие. И когда случилось это ЧП, ни один из хоккейных тренеров не встал на защиту Тарасова. Даже интеллигентный Аркадий Чернышов, который тогда работал с ним в сборной страны, осудил его поступок. Вот как об этом вспоминает все тот же Е. Рубин: «Через несколько дней после этого исторического матча я по телефону условился с Аркадием Ивановичем об интервью и приехал на стадион «Динамо». Мы побеседовали, и он пригласил меня перекусить в ресторане «Динамо». К обеду заказали графинчик водки. Выпив первую рюмку, Чернышев сказал:

— Ну до чего же вы, журналисты, трусливая публика! Все готовы Тарасову простить.

— А вы «Советский спорт» разве не читаете? — возразил я. — Там все поставлено на свои места.

— Ты о заметке Сологубова? Да она такая маленькая, что ее и не заметишь. Про эту сволочь полагалось целую страницу написать. И дать заголовок похлеще.

Старая газетная дисциплина сохранилась у меня и поныне. Оттого и употребляю тут эпитет «сволочь» вместо куда более сочного, но из «заборного жанра», который использовал обычно хладнокровный Аркадий Иванович…»

Поскольку недоброжелателей у Тарасова хватало во всех организациях — не только в спортивных, но и в самом ЦК КПСС — этот скандал ему прощать не захотели. Тем более, что на Западе многие газеты были полны сообщениями о том, что в СССР впервые произошла забастовка хоккеистов. А это уже большая политика.

16 мая в том же «Советском спорте» появилось сообщение под рубрикой «За нарушение спортивной этики». В нем сообщалось: «На заседании коллегии Комитета по физической культуре и спорту при Совете министров СССР А.В. Тарасову не хватило принципиальности и мужества для того, чтобы дать правильную оценку своим действиям, несовместимым с нормами поведения советского тренера-педагога.

Учитывая все эти обстоятельства коллегия Комитета по физической культуре и спорту приняла решение лишить А.В. Тарасова почетного звания «Заслуженный тренер СССР».

Стоит отметить, что выдающийся тренер воспринял это наказание на удивление хладнокровно. Но не потому, что ему было безразлично звание заслуженного тренера страны, а потому, что он был убежден — опала продлится недолго. Он был твердо уверен в том, что достойной замены ему на посту тренера сборной СССР в стране просто нет. Как утверждают очевидцы, вскоре после указа о снятии с него «заслуженного» Тарасов заказал себе новую куртку с огромной наспинной буквой «Т». Таких курток тогда не было ни у одного советского тренера, а Тарасов такую заимел и проводил с ней тренировки ЦСКА (на майках игроков тогда еще не писали фамилий, как сегодня). Буква «Т», естественно, расшифровывалась как «Тарасов», но шутники переиначили ее на свой лад — «Тиран», что не было далеко от истины: как уже отмечалось на этих страницах ранее, нрав у Тарасова действительно был крутой.

Тарасов оказался прав: пост старшего тренера ЦСКА и сборной страны он за собой сохранил. И в наказанных проходил недолго — всего несколько месяцев. Осенью, перед самым началом нового хоккейного сезона, звание заслуженного тренера СССР ему все-таки вернули, дав об этом коротенькое сообщение в еженедельнике «Футбол-Хоккей». 

Данный текст является ознакомительным фрагментом.