Миф о Борисе

Миф о Борисе

Березовский совершенно правильно сделал в свое время ставку на журиков.

Он умел их не только подкупать, но и совершенно честно очаровывать. Забавную историю рассказала Юлия Латынина Андрею Ванденко лет 10 назад.

«Компромата попросту нет. В стране, живущей по понятиям, по определению не может быть компромата. Как думаете, в Риме эпохи Нерона являлась компрометирующим фактом дача взятки или оргия с мальчиками?

Компроматом могло быть только одно — покушение на прерогативы императора. Как говорится, см. историю Гусинского и Березовского.

Помните, Пугачев воевал с „Новой газетой“, и так вышло, что я помогла ее отстоять? Заметила, что фирмы, якобы нанесшие „Межпромбанку“ ущерб после публикации в „Новой“, были фиктивными „помойками“, учрежденными самим „Межпромом“, и поняла: это можно отыграть через уголовное дело, хотя и не верила, что можем выиграть. А мы выиграли!

Дальше получилось очень смешно: я не рассматривала эту историю как журналистику, относилась к ней как к бизнес-войне и, когда все закончилось, отвечала людям, которые прибегали ко мне с кляузами на Пугачева: “Ребята, все! Драка закончена”. А у Пугачева, видимо, тяжко переживали поражение и, как мне рассказывали, обратились в ЦОС ФСБ, где олигарху выдали какого-то сотрудника, видимо, глубоко сексуально озабоченного. Он-то, потирая рукой одно место, написал и вывесил в Интернете на компромат. ш, что я переспала с Березой, Киселевым, „одним из руководителей «Русского алюминия»”, в общем, со всеми недругами Пугачева. И что Березовский мне подарил колечко.

Словом, я такой кайф получила! Впервые в жизни почувствовала себя секс-бомбой. Через неделю звоню Березовскому. „Але“, — говорит. Отвечаю: „Здрасьте!“ БАБ произносит в трубку: „А-а-а, это ты, дорогая!“ Я даже удивилась: „Узнали меня?“ — „Разве тебя забудешь? А где мое колечко?“ „Потеряла“, — говорю. — „Ну я тебе новое пришлю“. И прислал.

У меня пожелание: пусть эти, как вы выразились, мои недруги в следующий раз напишут, что я любовница Ходорковского. А он подарит мне нефтяную вышку».

«Мифологичность» Бориса Березовского во многом постулирована его собственным позиционированием. Будучи абсолютным гением РЯ, он тем не менее не сподобился выстроить собственный имидж: этакий пиарщик без сапог. Он почему-то, игнорируя очевидный респект сограждан к ученым, никогда не педалировал свою принадлежность к научному сообществу. Ему непременно хотелось слыть «предпринимателем». И стало быть, приходилось отвечать на вопрос: «А что, собственно, ты предпринял?» Хотя Березовский безмерно обаятелен (свидетельством чему являются многочисленные альковные победы), он не решился продемонстрировать обществу подлинную натуру «расейского» душки-авантюриста, алогично рассудив, что медийный лик победителя должен быть невычисляемым & зловещим. Роль загадочного и опасного серого кардинала при самодержце была вынужденной, — на самом деле Борису Абрамовичу не хотелось играть в угодливого столичного Гришку Распутина, он всегда желал де-юре залиговать принадлежность к боярскому истеблишменту.

И кульминацией его официальной политкарьеры стало назначение 29 ноября 1996 года на пост заместителя секретаря Совета безопасности РФ Ивана Рыбкина.

Но все было тщетно. Совпадение демонизированного образа математика-олигарха с неким подзабытым архетипом индуцировало в отечественном социуме вполне определенное и весьма недоброе отношение к Березовскому. Отношение, совершенно не отражающее его истинную роль в истории государства Российского. Миф стал, как и положено, жить своей жизнью, обрекая самого талантливого комбинатора постсоветской эпохи на преодоление негативных последствий собственной игры. Подобно слову, которое, как известно, не воробей, миф не вырубить топором, не застрелить из оптической винтовки и не «убить ценой». Каков он, миф о БАБе, попытался драфтом набросать выдающийся московский писатель Александр Никонов, предложивший игривую ретроспекцию; я воспроизвел ее на страницах газеты «Московская комсомолка», которую делал в 1999 году на деньги… Березовского. Чувство юмора у покойного было, видимо. Во всяком случае, после публикации я никаких нареканий не слышал. Хотя уж «свою» газету он читал всю, до выходных данных.

Той осенью Березовский трижды в неделю (понедельник, среда, пятница) в 10 утра собирал медиаштаб в пенальном кабинете Бадри Патаркацишвили на втором этаже здания ИТАР-ТАСС. Костя Эрнст крайне редко пропускал эти утренние сходки, и тогда его замещала «Кошка» (Татьяна Кошкарева), руководившая Дирекцией информационных программ ОРТ на пару с Рустамом Нарзикуловым. Другими постоянными участниками бодрящих мозговых штурмов были главред «Новых Известий» Игорь Голембиовский (в его отсутствие — владелец газеты Олег Митволь), глава ТВ-6 Александр Пономарев, шеф «Коммерсанта» Леонид Милославский (которого позднее на этих сходках сменил главред-хитрован Андрей «Вася» Васильев) и, конечно же, Демьян Кудрявцев. Главные редактора «Огонька» и «Независимой» (изданий, которые тоже принадлежали Борис-Абрамычу) появлялись крайне редко, поскольку не вписывались в тренд. Я вынужден был посещать эти тусовки, поскольку планировалось перевести команду Голембиовского на «Российскую газету», а мне предстояло перепрофилировать «Новые Известия» в боевой листок светского жанра (мы с Димой Быковым даже, разминки ради, запустили хулиганское еженедельное приложение к газете — «Московская комсомолка»). Несколько раз присутствовал Сергей Доренко. Спустя много лет именно в этом кабинете узрел Сашу Невзорова. Пару раз заходила красавица Наталья Геворкян, забиравшаяся с ногами в кресло рядом с Борей и вещавшая что-то абсолютно нелепое и до стыдобы банальное про «порядочных людей».

Однажды пересекся там с поэтом земли русской Андреем «Орлушей» Орловым. Так что зарисовки Никонова прочитали все, думаю. И про Березовского и про его креатуру — генерала Лебедя. Следующая глава и есть несколько так называемых «параграфов» из забытой «МКомсомолки».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.