Несколько слов о докторах. Вопросы без ответов
Несколько слов о докторах. Вопросы без ответов
В нашей жизни все изначально было организовано так, что человек, едва появившись на свет, понимал: жизнь его ценится крайне дешево, да и не принадлежит ему вовсе. И речь не о высоких материях, не о том, что все в руках Божьих. Это-то как раз счастье и спасение. Страшно, когда жизнь твоя находится в руках человека, и он волен распоряжаться твоим существованием по своему усмотрению. Особенно остро понимала это каждая женщина, оказывавшаяся «в интересном положении».
Каждой из нас есть что рассказать на эту тему. Я не буду вдаваться в леденящие душу подробности, обозначу лишь несколько главных вопросов, на которые я так и не нашла ответы по сей день.
Когда я пришла в женскую консультацию, чтобы подтвердить свою первую беременность, первое, о чем заговорила со мной врач, — выписывать ли мне направление на аборт.
— Какой аборт, почему аборт?
Я ничего не могла понять. Ни этой грубости, ни тыканья, ни того, как жестоко она провела осмотр… А тут еще аборт… Пишут, что людей в стране не хватает, пишут, что аборты приносят непоправимый вред. А в реальности — первое, что предлагает врач — направление на убийство.
— Ну, не хочешь, не надо, — равнодушно постановила врач, ставя меня на учет по беременности.
Тогда беременность принято было скрывать, прятать, как нечто постыдное. Одеваться беременным полагалось во что-то совсем уж невообразимо бесцветное и мешковатое. Я так выглядеть не собиралась. Сшила себе модные тогда брюки-трубы на шнуровке с обеих сторон: по мере роста живота брюки расшнуровывались. Сверху я носила симпатичную яркую тунику, а под ней водолазку. Нормальные люди умилялись моим видом. Но похоже, что в женских консультациях работали одни ненормальные. Когда я пришла на очередной плановый осмотр, нарядная, симпатичная, привлекающая внимание — даже в таком положении, врач устроила буквальную истерику; созвав медсестер и коллег-врачей, она принялась вопить на меня, что «беременные так не ходят».
— Но вот я же хожу, — пыталась я возразить.
— Это НЕ удобно, НЕ прилично, НЕ гигиенично, вредно!!! — зашлась в крике врач.
Ребенок у меня в животе тревожно заворочался. Звуки, издаваемые врачом, явно тревожили еще не родившегося человека.
Надо бы уйти оттуда и никогда не возвращаться. Но куда пойдешь? И кто выпишет тебе больничный? И как ты получишь декретный отпуск?
Это понимала и я, и женщина-врач, позволявшая себе такое, что и сейчас вспомнить стыдно.
Вспоминаю потому, что мы такие, какие есть, еще и благодаря подобным «подаркам судьбы», которые часто встречались на нашем пути.
«Никто мне тут не рад, и никто не рад моему будущему ребенку», — вот мой основной вывод из того, что происходило тогда.
Но я, привыкшая к одиночеству и умевшая справляться сама со своими бедами, решила, что главное: я сама себе рада. А уж как я буду рада своему младенцу — моей любви хватит, чтобы спасти его от всего злого света вокруг. Наверное, так думает каждая мать. И хорошо, что именно такие мысли приходят в голову в ответ на враждебность мира.
Рожая второго ребенка, я звала на помощь акушерку. А она не шла. Они сидели за столом в предродовой палате и пили чай из термоса.
— Подойдите ко мне, пожалуйста, помогите, — звала я.
— Чего она хочет? — спросила зашедшая на чашку чая медсестра.
— Дурью мается. Не умрет, — успокоила ее моя акушерка.
Чаепитие продолжалось.
А я, кстати, почти умерла. Врачи вовремя успели.
Так что — почти и чуть-чуть не считаются.
Третьего ребенка мы с мужем очень хотели. Рождение человека — чудо. Жаль, что это чудо мне удалось пережить лишь трижды.
Итак — хотели, и вот, пожалуйста, получился, ожидайте.
Еще ничего не знавшая о моей беременности мама мужа почему-то решила со мной серьезно поговорить. Мы как раз были в отпуске в Москве. Она посоветовала мне больше не думать о детях, ведь есть уже девочка и мальчик. И хватит. Живите и радуйтесь. Странно. Она никогда не помогала, я ни о чем не просила, но вот, оказывается, было ей дело до того, появится у нас еще ребенок или нет. Пришлось сказать, что, похоже, я беременна. Она своего раздражения не скрывала.
Вернувшись в Оломоуц, я отправилась в госпиталь, чтобы засвидетельствовать беременность. В госпитале служил мой муж, поэтому встреча с врачом прошла в теплой дружественной обстановке. Врач, красивая, молодая, уверенная в себе узбечка (жена офицера), сразу ласково и с готовностью предложила:
— Давайте сделаем абортик? С укольчиком! Зачем вам? Есть девочка, есть мальчик… Хватит…
Милая женщина явно хотела сделать мне любезность…
С ней, кстати, связаны забавные воспоминания. У нее был маленький сынок, ходивший одно время в детсадовскую группу, организованную нашими женщинами в военном городке. И вот этот очаровательный четырехлетний малыш адски ругался матом. Естественно, другие дети приходили домой с выражениями, от которых у видавших виды отцов волосы вставали дыбом. Естественно, родители отправились разбираться, откуда что взялось. И выяснилось, что источник новых знаний — сын гинеколога. Не будь его мама гинекологом, не видать бы ребенку больше детсадовской группы. Но тут решили провести работу. Попросили маму как-то повлиять, перевоспитать.
Мама обещала, пояснив, что ее папа, дедушка малыша, когда они приезжают в отпуск в Ташкент, разговаривает с ребенком по-русски. Ну, и вот…
Воспитательницы недоумевали. Ну — разговаривает дедушка с внучком по-русски — так что?
— А он, папа мой, фронтовик. И когда на фронт попал, ни слова по-русски не знал, там так и научили… — пояснила мама ребенка-матерщинника.
В общем, что посеешь, то и пожнешь.
Посеяли фронтовые друзья в сознание солдата узбека отборный мат, а потом вернулся к внукам фронтовиков во всем своем великолепии…
Однако мама обещала, что после отпуска вернет ребенка в группу полностью перевоспитанным.
В сентябре она привела сына, заявив, что работа проведена.
Между воспитательницей и ребенком произошел следующий диалог (имя ребенка сознательно изменила):
— Ну, что, Каримчик, не будешь больше ругаться матом?
— Никогда больше не буду, — горячо отозвался малыш. — Ни за что! А то Боженька х-якнет.
Он, правда, очень старался.
…После доброго предложения сделать быстрый и безболезненный аборт я обратилась в чешскую клинику и наблюдалась там.
Разницу почувствовала. С первых шагов.
Во-первых, сразу сделали УЗИ. У нас в те времена УЗИ полагалось только избранным.
Во-вторых, во время УЗИ врач смотрел в свой монитор, а я имела возможность смотреть на свой экран, расположенный рядом с кушеткой, на которой я лежала.
Я увидела маленького, но совершенно настоящего человека, с глазками, ручками, ножками. Восемь недель беременности — совсем маленький человек. И этого человека мне предлагали уничтожить только потому, что у меня уже есть девочка и мальчик? Убить живого, маленького…
— Сердечко работает хорошо, — сказал врач.
По-чешски это звучало как нежнейшая музыка.
Слезы покатились из моих глаз.
— Помаши мамочке ручкой, лентяй, — сказал доктор маленькому человеку, чуть-чуть нажав своим прибором на мой живот.
Ребенок и правда взмахнул ручкой.
— Спит, — улыбнулся врач, явно радуясь тому, что видит на мониторе.
Я уже любила своего человечка всем сердцем.
Позвали мужа. Он тоже умилился и пришел в восторг от вида нашего детки.
— А кто там? Мальчик или девочка? — спросили мы.
— Он еще слишком маленький, — засмеялся врач. — Приходите позже.
Началось радостное ожидание.
Помня тысячи запугиваний во время предыдущих беременностей (не пей — будет отек, не ешь подсоленную пищу — будет отек и многое другое), я и тут опасалась всего без меры.
— Доктор, очень хочется пить, а боюсь, — пожаловалась я как-то врачу.
— Так напейтесь, если хочется пить, — удивился чешский врач. — Делайте то, что вам хочется. В пределах разумного. Алкоголь и сигареты — ни-ни. Остальное — пожалуйста.
У нас запугивали. У чехов обнадеживали и подбадривали.
Существенная разница.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.