Искра
Искра
Кроме дома, папе выделили личный транспорт — лошадь Искру. Папа с детства умел обращаться с лошадьми, понимал и любил их. Искра отвечала ему преданной любовью. Она была прекрасна: шоколадно-коричневая, большеглазая, стройная.
Я любила смотреть, как утром папа, собравшись на работу, выводит Искру из ее стойла, проверяет седло, поглаживает, похлопывает ее. Искра косила глазом на папу, готовая к бегу.
Потом папа легко вскакивал в седло, и они мчались. Р-р-раз! И нету! Только пыль дорожная, поднятая лошадиными копытами, еще вьется…
Вечером, возвращаясь домой, папа снимал с Искры седло, а потом отводил ее на ближний луг, пастись. Она могла свободно ходить по всем лугу: ее прикрепляли на очень длинной веревке к колышку.
Потом мы все шли на реку купаться, захватив с собой сваренные вкрутую яички, соль, хлеб, редиску. Это был наш ужин, и вкуснее я ничего не ела. Папа долго с удовольствием плавал, затаскивал в воду нас, отправлялся в далекий затон за кувшинками…
…Чуть-чуть смеркалось. От воды поднимался пар, как легкий туман. Это значило, что время позднее, пора домой. Мы собирали наши одеяла, полотенца и медленно шли к дому. Тетя Женя с Таней готовились ко сну, а мы с папой шли за Искрой. Ей тоже надо было вздремнуть.
Мы шли по дороге. По обеим сторонам, с лугов, поднималась дымка: луга отдавали ночи свое накопленное за день тепло. Казалось, что вокруг нас безбрежное тихое море. Колыхание травы можно было принять за сонный шорох волн. Я начинала чувствовать, что мы оказываемся в другом, совсем незнакомом мире, и слегка тревожилась. Рядом шел папа, поэтому совсем страшно никогда не становилось.
Вот мы ступали в область тумана — как в воду входили. Вот он, луг, где пасется Искра. Папа легко находит колышек. Но веревки на нем нет. И Искры нигде нет. Отвязалась и ушла.
Каждую ночь такое, и каждую ночь мы удивляемся:
— Где Искра? Далеко ушла?
Папа зовет ласково, мягко:
— Искра, Искра, домой пора.
Слышится далекое дыхание. Вот она, близко. Нашлась!
Мы видим прекрасную лошадиную голову над туманом. Она не смотрит в нашу сторону, лишь косит глазом.
Дальше начинается игра. Мы идем к Искре. Она стоит и ждет. Мы оказываемся близко, она отворачивается и уходит, спокойно, размеренно, но довольно далеко.
— Ей надо поиграть, — объясняет папа.
Он никогда не сердится.
Мы много раз подходим, Искра отходит, ждет…
— Все, — объявляет Искре папа. — Мы уходим.
И мы поворачиваемся к ней спиной, всем своим видом показывая решимость оставить Искру одну в ночном поле.
Она все понимает. Через пару шагов мы слышим ее легкий бег, фырканье. Она догоняет папу и становится ему поперек дороги.
— Нагулялась, — смеется папа.
Он легко вскакивает на лошадь. Поднимает меня и сажает на теплую спину Искры перед собой. Мы тихо-тихо плывем по туману к дому. Мне спокойно и надежно. Я чувствую себя абсолютно защищенной.
У Искры шелковая грива, она пахнет травой, ветром…
Я засыпаю…
А просыпаюсь утром, в своей кровати.
Завтрак на столе. Папа вскакивает в седло…
Новый вольный день на пороге.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.