Как учил товарищ Сталин: количество всегда переходит в качество – диалектически

Как учил товарищ Сталин: количество всегда переходит в качество – диалектически

Сталин ждал возвращения делегации и тотчас по приезде ее, прочитав отчет, он вновь вернулся к вопросу: сколько боевых самолетов в день может выпускать германская промышленность? Этот вопрос он поручил рассмотреть на коллегии НКАП и выйти к нему с рекомендациями. Поскольку поручение Сталин давал лично Яковлеву и Петрову, то и докладывать по столь щекотливому вопросу стал И.Ф. Петров, занимавшийся в Германии разведывательно-черновой работой. На коллегии НКАП, проходившей под председательством А.И. Шахурина, генерал Петров доложил, что по его расчетам в нынешнем ее состоянии германская авиапромышленность способна выпускать в сутки по 70–80 самолетов.

В зале повисло тягостное молчание.

Данные разведчика, доверенного человека Сталина, резко расходились с оценками других членов комиссии. Шахурин поднял с места Яковлева: каково ваше мнение?

Это был, если не момент истины, то, во всяком случае, что-то близкое к этому!

Александр Сергеевич знал, что авиационные заводы Союза в лучшие дни выпускали редко больше 20–25 самолетов в день, и сейчас он должен был сделать выбор – либо присоединиться к мнению Петрова, которого он очень уважал и к мнению которого, как он успел убедиться, прислушивался сам Сталин, пославший его в эту командировку, либо взять сторону шефа, с которым ему предстояло работать.

Смеем предположить, что вряд ли сам Яковлев имел по этому поводу свое мнение. Он был одним из наименее подготовленных специалистов в команде. Спортивные самолеты ББ-22, И-26, да несколько недель в ранге замнаркома. Специфику и технологию крупносерийного производства он не мог знать, тем более на зарубежных заводах, где многое было по-другому. Вот свидетельство специалиста, побывавшего в Германии сразу после войны:

«Надо сказать, что советские специалисты столкнулись с совершенно непонятной в то время структурой авиационной промышленности. Зная количественные и качественные показатели германской боевой авиации, мы ожидали увидеть заводы-гиганты, подобные нашим промышленным комплексам – таким, как центры в Куйбышеве, Казани, Горьком, Уфе, Новосибирске, Перми и др. На самом деле все оказалось иначе… Предприятия располагались в маленьких городах и даже деревнях… Производство самолетов на децентрализованных заводах могло осуществляться только при развитой кооперации производства и при превосходной транспортной схеме». (Л.П. Берне. Как все начиналось. М., 2009).

Ну ладно, Петров каким-то боком причисляет себя к разведчикам, возможно, там есть методики обработки увиденных мельком фактов и претворения их в стройные гипотезы. Но Яковлеву такие методики были неизвестны и перед ним сейчас стоял выбор. Ведь не мог же он встать и сказать: я, дескать, не видел производства в Куйбышеве, в Перми, в Казани, Рыбинске, Уфе, Горьком, и мне даже сравнивать не с чем, так что не обессудьте, мнения у меня нет, и я не хочу вводить людей в заблуждение. Это был бы поступок, поскольку неквалифицированное мнение заместителя наркома, к тому же руководителя авиационной части делегации, весило много.

Однако Яковлев встал и уверенно сказал, что не доверять выводам столь компетентного специалиста, как генерал Петров, у него нет оснований, и он склоняется к тому, чтобы эту цифру считать близкой к истине.

Это был своего рода вызов, ибо речь уже шла об оценке деятельности советского авиапрома, одним из руководителей которого он, Яковлев, был.

Шахурин не забыл того дружелюбного тона, который появился в нотках голоса Сталина, когда он представлял вошедшего Яковлева ему, Шахурину, при утверждении его в должности наркома, и он закрыл заседание коллегии. Но он не мог не понимать, что поддержка Яковлевым позиции Петрова есть оценка работы наркомата и его, Шахурина, как наркома.

На следующий день Петрова вызвал Г.М. Маленков, курировавший в ЦК авиационную промышленность. Георгий Максимилианович задал Петрову один вопрос: так сколько, по его мнению, немецкие заводы могут выпускать в сутки боевых самолетов? Иван Федорович повторил названные им цифры. Больше вопросов Маленков не задавал, а тут же позвонил Сталину. Тот, по-видимому, распорядился доставить к нему Петрова. Слово генералу Петрову:

«Реакция Маленкова, отвечавшего в ЦК ВКП(б) за авиационную промышленность, и Шахурина была вполне понятна: наша промышленность выпускала в то время лишь 26 боевых самолетов в день. А так как всем уже было ясно, что война с Германией – дело недалекого будущего, то такое соотношение как 80:26 говорило не в пользу руководителей нашей авиационной промышленности, и они предпочли бы сделать из меня «врага народа», завербованного немцами. Жизнь моя опять повисла на волоске. Когда ею приходилось рисковать в Германии (если бы немцы заподозрили меня в разведке, они живым бы меня не выпустили), я знал во имя чего. Но дома…»

Вряд ли уютно чувствовал себя в эти дни и Яковлев, которому в незримом споре его начальника – наркома Шахурина и генерала Петрова пришлось стать на сторону профессионального разведчика и каким-то образом нарушить корпоративную солидарность.

Продолжим цитирование из Петрова:

«После моего краткого доклада Сталин стал подробно расспрашивать меня, как я получил эту цифру 70–80 самолетов в сутки. На его вопросы я отвечал не без волнения. Сталин взял мою папку с документами, сел и начал читать материалы подсчета. Кроме меня, эти материалы были подписаны сотрудником нашего торгпредства В.К. Михиным и С.П. Супруном. Окончив читать, Сталин встал и подошел к Маленкову: «Надо развернуть нашу промышленность на это количество боевых самолетов – на 70–80 самолетов в день».

После этого ко мне подошел Шахурин и уже очень «дружелюбно» спросил: «Скажите, Иван Федорович, а вы не ошиблись в подсчетах?» Я ответил: «Ошибка, Алексей Иванович, есть в наших планах выпуска боевых самолетов на случай войны, и их придется немедленно менять».

Дважды нарком задает вопрос Петрову, подвергая сомнению его вывод. Это очень важно отметить, поскольку Шахурин понимал, что если Сталин поверит выводам Петрова и примкнувшего к нему Яковлева, встанет вопрос о резком (быть может, в разы!) увеличении выпуска самолетов, а нынешнее состояние авиапрома не позволяло сделать этого, а если это все-таки придется делать, то платой за количество будет качество. Шахурин с удивлением отметил про себя, что он повторил любимый сталинский тезис о переходе количества в качество…

Петров продолжает: «Вопрос о резком увеличении выпуска самолетов был настолько важен, что И.В. Сталин вместе с П.В. Дементьевым сам посетил несколько авиационных заводов. На заводах №№ 1 и 39 вместе с ними был и я. Первый завод по плану должен был выпускать по пять штурмовиков Ил-2 в день, а на деле давал 2–3 самолета. Сталин поставил задачу о выпуске 20 самолетов в день».

Требуй от жизни невозможного, и получишь максимум!

И так ли уж неправ В. Суворов, определяя характерные черты «выдвиженцев». Ведь добились же Шахурин, Яковлев, Дементьев, директора заводов поставленной Сталиным абсолютно нереальной в тех условиях задачи. Какой ценой?

А вот этого мы не узнаем никогда, если и узнаем, то уж точно, не поверим.

Во время очередного визита в Кремль и Яковлев услышал этот, видимо, очень мучавший вождя вопрос. Сталин, конечно же, понимал, что вряд ли Яковлев с его малым опытом работы в НКАП и слабой осведомленностью о работе крупных авиапредприятий мог с какой-то долей вероятности назвать число производимых самолетов. Но Александр Сергеевич, поддержав на коллегии позицию Петрова, решил и в беседе со Сталиным придерживаться ее:

– Думаю, что при их нынешней организации 70 в сутки они без напряжения могут сделать. А вот, если форсируют производство, то могут резко увеличить объем… Такие станки, такая контрольно-измерительная аппаратура, такой порядок в цехах, на заводах…

– Знаю, знаю, мне доводилось до революции бывать там, в Австрии, точнее, я был, так что я видел, как они тротуары моют с мылом… – и потом вдруг без всякого перехода спросил:

– А там вам корреспонденты не досаждали? Вы, помнится, как-то рассказывали мне про заметку в газете про то, что вас якобы убили. Это было в немецкой газете?

– Кажется, – одеревеневшими губами произнес Яковлев. – Не досаждали, товарищ Сталин, – понимая, с ужасом, что тот знает все.

– Вот и хорошо, – сказал Сталин, глядя в лицо Яковлеву немигающими желтыми глазами. – Идите…

Александр Сергеевич вышел в приемную с одним желанием уйти как можно быстрее, но тут только вспомнил, что не передал специально взятый для товарища Сталина заветный том – первое издание выстраданного им «Руководства для конструкторов» с очень знаменательными словами академика Б.Н. Юрьева: «по прямому указанию и под непосредственным руководством заместителя наркома тов. Яковлева А.С.».

Возвращаться в кабинет вождя было не принято, да и никакими силами Яковлева сейчас туда было бы не затянуть, и он передал ее помощнику Сталина А.Н. Поскребышеву.

Все понимающий Александр Николаевич, однако, книгу не взял:

– Подарки лучше вручать лично, товарищ Яковлев…

Но мы все-таки еще вернемся к цифре, которую замнаркома Яковлев, руководитель делегации, сделал официальной, и проследим, к чему это привело. Сталин, действительно, поставил задачу резкого увеличения количества выпускаемых самолетов. Для этого в НКАП были переданы многие заводы из других ведомств, отпущены деньги на приобретение станков, оборудования и всего необходимого. На заводы по оргнабору были призваны тысячи и тысячи молодых людей, не имевших никакого представления о работе с точными механизмами и станками, а что касается инженерно-технического состава, то нехватка этих специалистов была ужасающа. Так что тревога наркома о качестве самолетов, выпускаемых в такой спешке малоквалифицированными людьми, была очень даже объяснима. И за решение вождя (навеянное «авторитетным» мнением генерала Петрова и замнаркома Яковлева) Шахурин заплатит после войны высокую цену.

Но все это будет позже, а пока цифра 70–80 самолетов, якобы, производимых германской авиацией в сутки, вошла во все учебники, тем более что она подтверждала тезис о том, что Германия нас превосходила во всем, что у нее было больше танков, самолетов, больше всего на свете. И мало кто обращался к статистике, благо она уже открыта для исследователей.

Так вот они, эти цифры:

в 1939 году в Германии было выпущено 8295 самолетов, в СССР – 10 362;

в 1940 году в Германии было выпущено 10 247 самолетов, в СССР – 10 565.

Берите в руки калькулятор, делите на 365, и цифры все вам скажут. Если вы возьмете в руки сборник «1941 год» (М., 1998), то там на стр. 490–491 вы найдете сведения по типам самолетов и массу других интересных сведений. Нам эти документы стали доступны только сейчас, но Александру Сергеевичу Яковлеву они-то были доступны, по крайней мере, в тот год, когда он писал свою книгу – уж точно. Но в ней он никак не дезавуировал своей информации (точнее, дезинформации), которой он снабдил тогда вождя…

Данный текст является ознакомительным фрагментом.