Глава 7. ГЛАВНЫЙ ПРОТИВНИК И РАЗВЕДКИ СТРАН ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

Глава 7. ГЛАВНЫЙ ПРОТИВНИК И РАЗВЕДКИ СТРАН ВОСТОЧНОЙ ЕВРОПЫ

Главным объектом деятельности внешней разведки любой страны является основной политический, экономический и как следствие военный противник. Это может быть отдельное государство или блок стран, представляющих в силу их военного, экономического и научно-технического потенциалов, а также агрессивности политического курса реальную угрозу безопасности для противостоящей стороны и ее союзников. Борьба против такого противника ведется по всем внешнеполитическим и экономическим направлениям с использованием всех возможностей государственных органов, в том числе сил и средств разведки.

После развязывания холодной войны главным противником Советского Союза стали США и Англия, а также другие страны НАТО, поскольку именно они возглавили борьбу с «восточным коммунизмом». За прошедшие годы США неизменно укрепляли свое лидирующее положение в борьбе с коммунизмом. Они диктовали стратегию и тактику подрывной деятельности против СССР и, как они их называли, стран «восточного блока». Политические руководители США разрабатывали и проводили в жизнь различные внешнеполитические доктрины и военно-стратегические планы: «сдерживания коммунизма», «освобождения от коммунизма», «наведения мостов», «массированного воздействия», «балансирования на грани войны», «гибкого реагирования», которые свидетельствовали об агрессивности их внешней политики.

Для реализации этого курса в 50-е — 60-е годы прошлого столетия правящие круги США особое значение стали придавать разведывательной и диверсионной деятельности своих спецслужб, возведя ее на уровень государственной политики.

Учрежденное президентом Трумэном в сентябре 1947 года Центральное разведывательное управление (ЦРУ) быстро превратилось в мощную организацию, занимающуюся сбором и обработкой разведывательных данных и распространяющую по миру влияние США с помощью «тайных операций».

По свидетельству американских авторов «Энциклопедии шпионажа» Нормана Полмара и Томаса Аллена: «Трумэн подписал в декабре 1947 года секретную директиву Совета национальной безопасности (СНБ) и стал первым президентом США, санкционировавшим проведение тайных операций (тогда они назывались психологическими)». Подобные операции — например, поддержка антикоммунистических партий на выборах в Италии или вооружение антикоммунистических сил в Греции — являлись важной секретной составляющей официально провозглашенной Доктрины Трумэна по «сдерживанию коммунизма».

«Психологическую войну» в США не принято афишировать. Многие ее акции — строго охраняемые тайны разведки, дипломатии, других служб, выполняющих поручения американского президента и СНБ. Однако появилось много книг, где раскрываются цели и механизм этих операций. Американский Совет национальной безопасности рекомендовал в своих директивах проводить их тогда, когда «та или иная цель американской внешней политики не может быть достигнута средствами дипломатии, а военная акция слишком рискованна или неоправданна». Основная цель — бороться с коммунистическим режимом на его собственной территории, оказывать помощь любым движениям сопротивления, ослаблять лояльность граждан передачами по радио, листовками, литературой.

Для проведения тайных акций в ЦРУ было создано Управление специальных операций (УСО). В июне 1948 года появилась еще одна директива СНБ, санкционировавшая «прямые превентивные акции, включая диверсионные и контрдиверсионные действия, подрывную работу, эвакуационные мероприятия, а также поддержку подпольных движений сопротивления на местах».

В 1952 году директор ЦРУ Уолтер Беддел Смит возложил проведение тайных операций на Управление планирования, которое возглавил Аллен Уэлш Даллес. В 1953 году, когда Трумэна на посту президента США сменил Эйзенхауэр, Даллес стал руководителем американской разведки. Он возглавлял ЦРУ девять лет и превратил его в главное оружие США периода холодной войны.

Каким он был, Аллен Даллес? На этот вопрос ответить гораздо легче, чем на вопрос, каким был Александр Михайлович Сахаровский. Об Аллене Даллесе можно узнать из десятка книг, опубликованных в том числе и на русском языке. Вышли в свет на русском языке и книги самого А. Даллеса: «Искусство разведки», «Тайная капитуляция», «Великие шпионы». О нем можно прочитать в «Энциклопедии шпионажа» Н. Полмара и Т. Аллена, в книге И. Дамаскина «Сто великих разведчиков», а также в книге Э. Бояджи «История шпионажа».

Но не ищите в этих книгах фамилию Сахаровского. Западные писатели любят своих героев, некоторые русские издатели, к сожалению, тоже ценят их героев. Без сомнения, А. Даллес был незаурядной личностью, сильным противником. И не случайно ветераны советской разведки вспоминали, как радовался А.М. Сахаровский сообщению об отставке А. Даллеса, которая произошла из-за провального вторжения на Кубу. Даллес гарантировал президенту Дж. Кеннеди успех, заверяя его в том, что за высадкой наемников последует всеобщее восстание на Кубе. Но тщательно подготовленная операция закончилась полным провалом. И это было далеко не единственное поражение А. Даллеса в холодной войне.

В книге Дж. Бейли, С. Кондрашева и Д. Мерфи «Поле битвы — Берлин» рассказывается о борьбе двух разведок за Берлин и Германию во времена холодной войны. В ней приводятся сведения о крупнейшей разведывательной операции того времени — «Берлинский туннель», об истории Берлинской стены и ряде других важнейших событий послевоенного периода. На этом поле битвы с одной стороны выступал советский КГБ, а с другой — ЦРУ. Интересно предисловие к книге главного редактора издательства «Иейл Юниверсити Пресс» Джонатана Брента. Он считает, что в книге показаны две системы в действии:

«Американская разведка в конце Второй мировой войны почти не имела профессиональных или административных ресурсов. Это было учреждение с плохим финансированием, с малочисленным штатом, без достойного будущего. И наоборот, советская разведка в 1945 году была высокопрофессиональной, с историей, уходящей корнями в революцию 1917 года.

Советская разведка имела доступ к тем, кто был на вершине властной иерархической лестницы в Америке, Англии и Франции. Например, она могла знать, что обсуждал британский кабинет министров 10 сентября 1948 года, собравшись на несколько минут, и в начале октября доложить об этом Сталину. Она отвоевывала позицию за позицией, но все же никогда не могла понять ни американцев, ни немцев, поэтому не имела четкого представления, как поступят американцы перед лицом берлинской блокады. А американцы, не имея даже мало-мальски сравнимых ресурсов, тем более успешных операций, оказались в состоянии правильно оценить готовность Советов развязать войну из-за блокады и, благодаря своим аналитикам — если верить авторам книги—с успехом реализовали в 1948 году операцию “Воздушный мост”.

Западу в тот критический период удалось выжить не столько благодаря оружию, винтовкам, танкам, самолетам, бомбам, сколько знаниям. Ведь любая информация становится знаниями, а знания — политической силой.

Можно сказать, что советских людей предали их лидеры. Почему? Потому что идеологические обязательства и всепоглощающее стремление удержать власть были для лидеров главным и мешали смотреть правде в глаза. Как говорил Мэтью Арнольд, “поглощены собой они”. И хотя информации у них часто было больше, использовать ее с максимальной отдачей им не удавалось. Выигрывая сражение за сражением, они проиграли войну. Не так уж часто Сталину представляли информацию, которую он не желал знать. Очень редко советские лидеры узнавали о Западе правду. Им говорили то, что они хотели слышать, они видели то, что от них требовала их идеология. Когда Горбачев попытался это изменить, система развалилась».

И еще из этого же предисловия:

«Многочисленные победы КГБ редко бывали оценены по достоинству лидерами страны, ослепленными своей идеологией и предвзятым пониманием положения вещей в мире».

Но даже в этой книге, которая является серьезным вкладом в документальную литературу о послевоенном противостоянии Востока и Запада, среди 14 основных участников событий с американской стороны упоминается А. Даллес, а вот среди 24 советских участников описываемых разведывательных мероприятий начальнику советской внешней разведки места не нашлось. 1950-е — 1960-е годы ознаменовались расцветом тайных операций американской разведки. Исходя из «особой» роли США в мире и проникнув духом превосходства американского образа жизни, ЦРУ во главе со своим директором бросилось спасать «цивилизованный мир» от коммунистической угрозы.

Свою карьеру в качестве руководителя ЦРУ А. Даллес начал с успешно осуществленной крупной, своего рода пробной тайной операции «Аякс», в ходе которой было свергнуто правительство Ирана во главе с премьер-министром Моссадыком и восстановлен шахский режим. Непосредственно переворотом внутри страны руководил агент ЦРУ Кермит (Ким) Рузвельт (позднее известный в ЦРУ как «Мистер Иран»), внук президента Теодора Рузвельта.

Эта акция была направлена на защиту интересов американского капитала в сфере международных нефтяных компаний. Следует заметить, что операция затрагивала и личные коммерческие интересы А. Даллеса, поскольку принадлежавшая ему фирма «Саллинен энд Кромвелл» вела дела англо-иранской нефтяной компании.

В 1954 году президент Эйзенхауэр обеспокоился возрастающим влиянием Советского Союза в Латинской Америке, в первую очередь — в Гватемале. «Нам нужно было разделаться с пришедшим к власти коммунистическим правительством», —заявил позднее в одном из своих выступлений бывший президент. Последовала тайная акция ЦРУ, и неугодное правительство было свергнуто. Вскоре после этих событий на совещании в Белом доме Эйзенхауэр, обратившись к Даллесу, сказал: «Благодарю Вас, Аллен. Вы предотвратили появление советского плацдарма в Центральной Америке».

Затем последовало вмешательство ЦРУ в дела Египта, Коста-Рики, Бирмы, Индонезии, Лаоса, Вьетнама, Филиппин, Кубы. При Аллене Даллесе началось прямое вмешательство разведки в сферу политики. Не ограничиваясь чисто разведывательными задачами, ЦРУ превратилось в прямого творца политики, ставя перед собой цель сражаться с коммунизмом во всем мире. Все это стало возможным благодаря созданию Белым домом наибольшего благоприятствования подрывной деятельности разведывательного ведомства, что поставило его директора в исключительное положение.

Даллес имел несколько достаточно сильных каналов воздействия на президента Эйзенхауэра, главными из которых были ежедневные информационные сводки ЦРУ. Они как бы формировали мнение президента и держали его под плотным информационным колпаком.

Вторым каналом влияния было использование членов Совета национальной безопасности, в котором сильные позиции ЦРУ сохранились еще со времен президента Трумэна. В своих мемуарах бывший президент США писал:

«Всякий раз, когда Совет национальной безопасности собирается рассматривать какие-то планы, скажем, политику в отношении Юго-Восточной Азии, он тут же предлагает ЦРУ дать оценку возможных последствий этой политики.

Директор ЦРУ участвует в работе Совета и постоянно информирует его членов в связи с той или иной рассматриваемой им проблемой. Его оценки выражают мнение центральной разведки и учитывают точки зрения всех других органов, сообщающих свои рекомендации ЦРУ».

А. Даллес имел возможность согласовывать свои планы, а следовательно и планы ЦРУ, непосредственно с президентом. Во-первых, потому что он пользовался могущественной под держкой монополистических кругов, особенно нефтяных, интересы которых ЦРУ успешно защищало на Ближнем Востоке, в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке. Во-вторых, его старший брат Джон являлся государственным секретарем в правительстве Эйзенхауэра. Оба брата отличались резко выраженными антисоветскими убеждениями и уверенностью в «особой», руководящей роли Америки в мировом сообществе.

В сущности, А. Даллес считал необходимым согласовывать свой курс лишь с президентом и братом. Практически все остальные лица, подключавшиеся к руководству разведывательной деятельностью, играли незначительную роль. Получение одобрения на те или иные акции превращалось для него в вопрос административной техники, основная подготовительная работа шла в стенах ЦРУ.

В этой атмосфере настойчиво проводимая идея Даллеса о том, что ЦРУ должно пользоваться исключительным правом осуществлять тайные разведывательные операции, находила поддержку в правительственных кругах и у самого президента. Неуклонно стремясь реализовать мечту об уничтожении коммунистической идеологии, А. Даллес основные усилия ЦРУ направлял на расшатывание основ советского общества. В основу своей деятельности он положил высказывания древнего китайского полководца и философа Сунь Цзы, в которых даются основы ведения «психологической войны». Сунь Цзы писал:

«Разлагайте все хорошее, что имеется в стране вашего противника. Вовлекайте видных представителей вашего противника в преступные предприятия. Подрывайте их престиж и выставляйте в нужный момент на позор общественности. Используйте также сотрудничество самых подлых и гнусных людей. Разжигайте ссоры и столкновения среди граждан вражеской страны. Подстрекайте молодежь против стариков. Мешайте всеми средствами деятельности правительства. Будьте щедры на предложения и подарки для покупки информации и сообщников. Вообще не экономьте ни на деньгах, ни на обещаниях, так как они приносят богатые дивиденды».

Творчески приспосабливая эти постулаты к своему времени, А. Даллес внушал офицерам ЦРУ:

«Посеяв там (в Советском Союзе. —Пргшеч. авт.) хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности поверить. Как? Мы найдем единомышленников. Найдем союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Литература, театры, кино — все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых творцов, которые станут насаждать культ секса, насилия, садизма, предательства — словом, всякой безнравственности.

В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Мы будем незаметно, но активно способствовать самодурству чиновников, взяточничеству, беспринципности. Бюрократизм и волокита будут возводиться в добродетель. Честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость, предательство, национализм и вражду народов, и прежде всего вражду и ненависть к русскому народу — все это мы будем ловко и незаметно культивировать, все это расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться или же понимать, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение, превратим в посмешище, найдем способ оболгать, объявить отбросами общества».

Умный и коварный Л. Даллес был хорошим психологом и прекрасно понимал, какие корни народного духа надо подрубать в первую очередь. И сделано было им в этом направлении немало.

В 1975 году администрацией Дж. Форда была создана специальная комиссия во главе с вице-президентом США Рокфеллером по расследованию деятельности ЦРУ. Позже были образованы две комиссии конгресса США — сенатская во главе с сенатором Черчем и комиссия палаты представителей, возглавлявшаяся конгрессменом Пайком.

Материалы официальных расследований деятельности американских спецслужб показывают, что ЦРУ занималась не столько сбором разведывательной информации, сколько вмешательством во внутренние дела многих суверенных государств.

Касаясь этой стороны деятельности ЦРУ, сенатская комиссия конгресса США («комиссия Черча») указывала:

«Тайные операции занимали главное место в деятельности ЦРУ на протяжении большей части истории в ущерб выполнению задачи по сбору и оценке разведывательной информации. Упор на проведение тайных операций, которые поощряли президенты Соединенных Штатов, привел к крайнему засекречиванию, сделавшему возможным такие злоупотребления, как заговоры с целью убийства иностранных государственных деятелей, и испытание наркотических препаратов на людях».

Авторы доклада также вынуждены были признать, что в начале 1960-х годов в ЦРУ было создано специальное подразделение, предназначенное для организации и осуществления специальных акций по ликвидации неугодных администрации США лиц. Замышлялись покушения на Ф. Кастро (имеются доказательства по крайней мере восьми попыток убрать лидера Кубы. — Примем, авт.), Сукарно, Чжоу Эньлая. В 1960 году А. Даллес отдал приказ убить премьер-министра Конго П. Лумумбу, для чего из Вашингтона в эту страну со специальным ядом был направлен один из руководителей американской разведки.

Подтвердилась связь ЦРУ с американской мафией с целью проведения переворотов и устранения политических деятелей. Так, в августе 1960 года А. Даллес утвердил планы привлечения американской мафии к операции против Ф. Кастро.

Как известно, вторжение на Кубу было последней тайной операцией А. Даллеса. Он начал разрабатывать ее еще при президенте Эйзенхауэре и продолжил при Дж. Кеннеди, который, как и другие представители правящей верхушки США, был явным сторонником уничтожения существующего политического режима на Кубе. У А. Даллеса была особая заинтересованность в осуществлении намеченного плана. Он надеялся укрепить свои позиции при новой администрации очередным успехом в Карибском море и превратить Кубу в базу борьбы с противниками американского режима во всей Латинской Америке. 19 апреля 1961 года, по словам самого А. Даллеса, был худшим днем в его жизни. Это была его личная трагедия и самая драматичная неудача США. Наступил конец эры Аллена Даллеса. Будучи долгие годы вне всякой критики, ЦРУ и ее директор вдруг сразу стали объектом жесточайших нападок со всех сторон. Первый удар последовал от самого президента Дж. Кеннеди: «Я, вероятно, допустил ошибку, сохранив Аллена Даллеса. Даллес обладает огромными способностями. Но я никогда не работал с ним, и мне сложно оценить смысл того, что он говорит. Даллес — легендарная личность, а с легендарными личностями крайне трудно работать эффективно. Я допустил ошибку, поставив Бобби (брат президента. — Примем, авт.) во главе министерства юстиции. Бобби должен быть в ЦРУ».

Карьера А. Даллеса как разведчика закончилась. Он, правда, успел поработать в комиссии по расследованию причин поражения в заливе Кочинос. Благодаря его усилиям удалось избежать изъятия тайных операций из ведения ЦРУ и ограничения его функций сбором разведывательной информации. Дж. Кеннеди принял доводы А. Даллеса и все оставил в ЦРУ по-старому, сменив только руководство. 27 сентября 1961 года в своей речи по поводу отставки А. Даллеса Дж. Кеннеди высоко оценил его заслуги: «Я не могу назвать никого другого, кто бы служил стране с большим мужеством и самоотверженностью, чем Аллен Даллес». Р. Биссел, заместитель директора ЦРУ по планированию, назвал А. Даллеса «непревзойденным специалистом в деле создания разведки и повышения ее эффективности».

Оценивая работу А. Даллеса в качестве разведчика еще времен Второй мировой войны, генерал-майор Д. Эйзенхауэр называл его «несомненно, наиболее выдающимся американским профессиональным разведчиком своего времени, хотя и более склонным к оперативному сбору и анализу информации, чем к долговременным разведывательным проектам». Став руководителем ЦРУ, он считался там разведчиком-мозговиком и получил прозвище Великий старик.

В штаб-квартире ЦРУ в Лэнгли в главном вестибюле здания возвышается бюст А. Даллеса — апологета тайных операций, дух которого и поныне веет над ЦРУ.

Таким образом, можно констатировать, что после окончания Второй мировой войны, когда были сокрушены планы фашистского мирового порядка, человечество не обрело мир и покой, а оказалось перед реальностью другого, уже «нового мирового порядка». Сформировались могущественные силы, имеющие многочисленные легальные и нелегальные структуры, которые последовательно проводили в жизнь политическую доктрину безусловного господства одной сверхдержавы. То, что не удалось фашистской Германии, на протяжении десятилетий настойчиво, хотя и иными средствами, добивались Соединенные Штаты Америки.

Деятельность Центрального разведывательного управления США, как основного органа агентурной разведки и осуществления подрывных акций, всегда подчинялась и способствовала выполнению американских стратегических интересов.

В своей книге «Кто правит Америкой» американский социолог У. Домхофф отмечал, что «с момента своего рождения и на протяжении дальнейшей истории ЦРУ находилось под контролем высшего класса и функционировало в механизме элиты власти». А гораздо позднее, 15 августа 1989 года, газета «Крисчен сайенс монитор» признавала: «Великое долларовое наступление на Советский Союз успешно развивается. 30 тысяч ядерных боеголовок и оснащенная по последнему слову техники самая большая армия в мире оказались не в состоянии прикрыть территорию своей страны от всепроникающего доллара, который уже наполовину уничтожил русскую промышленность, добил коммунистическую идеологию и разъел советское общество».

В отличие от задач, которые стояли перед ЦРУ, Первому главному управлению КГБ в те годы ставились задачи именно сбора и аналитической оценки разведывательной информации. Среди них можно назвать такие, как своевременное выявление планов подготовки возможного нападения на СССР и конкретных мероприятий в области военных приготовлений; получение достоверной информации о создании новых видов стратегического оружия, способного изменить существовавший баланс сил, и о развитии наиболее перспективных областей науки и техники; добывание разведывательных сведений о политических и подрывных планах ведущих капиталистических стран в отношении СССР и стран социалистического содружества и о развитии событий в кризисных ситуациях.

Советская разведка была призвана воздействовать на соответствующие правительственные круги в ряде регионов с целью углубления разрядки напряженности международных отношений, отслеживать в этих кругах соблюдение заключенных межправительственных соглашений и содействовать их выполнению, а также создавать благоприятную атмосферу для встреч в верхах.

Таков был круг задач разведки в области информационной работы и проведения активных мероприятий против наших главных противников, которые решал коллектив разведчиков, возглавляемых А.М. Сахаровским.

Этот круг задач был определен решением ЦК КПСС от 30 июня 1954 года «О мерах по усилению разведывательной работы органов государственной безопасности за границей». Было предложено сосредоточить усилия на организации разведки в главных странах Запада — США и Англии, а также на «используемых ими для борьбы против Советского Союза странах, в первую очередь — Западной Германии, Франции, Австрии, Турции, Иране, Пакистане и Японии».

Совет Министров в том же году утвердил «Положение о Первом главном управлении КГБ», которое закрепляло его право на ведение разведывательной деятельности за рубежом, определяло структуру внешней разведки, ее функции, задачи, штатный состав. Принятые в 1954 году нормативные документы долгие годы служили основной правовой базой работы внешней разведки. Но, несмотря на наличие такой базы, начальнику ПГУ А.М. Сахаровскому приходилось работать в очень сложных условиях.

Последовавшая за кончиной Сталина в марте 1953 года борьба за лидирующее положение в руководстве страны отрицательно сказалась на деятельности внешней разведки. Рвавшийся к единоличной власти Берия провел неоправданные с точки зрения интересов работы разведки реорганизации и чистки. Многие оперативные работники «легальных» резидентур были отозваны, часть из них уволена; подверглась чистке агентурная сеть, с рядом источников была прекращена связь. Это привело к их потере для разведки.

После отстранения Берии последовали указания руководства страны о восстановлении жизнедеятельности разведки, о кардинальной перестройке ее работы, искоренении применявшихся ранее незаконных методов, о подконтрольности государственным и партийным органам.

Однако ни для кого не является секретом, что Н.С. Хрущев, укрепив свое положение лидера партии и приняв на себя с начала 1958 года руководство Советом Министров СССР, все в большей мере стал проводить авторитарную политику на международной арене, не слишком прислушиваясь ни к мнению Ю.В. Андропова, ни Б.Н. Пономарева, ни А.А. Громыко, ставшего в начале 1957 года министром иностранных дел Советского Союза, ни тем более начальника Первого главного управления КГБ.

И все же единственной силой, которой до середины 1980-х годов удавалось успешно противостоять многоплановой подрывной деятельности США и ее союзников, являлись органы государственной безопасности СССР.

Следует отметить, что, в отличие от ЦРУ США, которое «функционировало в механизме элиты власти», КГБ СССР был лишь инструментом, исполнявшим политическую волю ЦК КПСС. И не случайно его именовали «вооруженным отрядом партии». И был он не «всевластным», и не «всесильным», поскольку полностью подчинялся либо партийному лидеру, либо высшему партийному руководству в целом. Первое главное управление в тот период было лишь «проводником» внешнеполитической деятельности страны на международной арене.

Такое сравнение ни в коей мере не может умалять значимость внешней разведки в системе государственной безопасности. Секретная информация, которую получала разведка, помогала расставить акценты на уже имевшейся картине обстановки в противоборствующих странах и подтверждала либо в корне изменяла представление о ней.

И здесь роль начальника внешней разведки была особенно значительной. Ведь только он окончательно решал, какие из многочисленных информационных сообщений могут представить интерес для правительства, а какие следует перепроверить. Таким образом, именно начальник разведки нес ответственность за переданную или не отправленную в высшие органы власти информацию. Эта ответственность предполагала в свою очередь доверие высших органов власти к своей внешней разведке.

Тот факт, что должность руководителя внешней разведки является одной из важнейших в стране, требует от ее руководителя быть в курсе всех внешнеполитических событий и направлять коллектив разведки на защиту интересов государства, а не сиюминутных политических соображений и при помощи своей профессиональной квалификации доказывать руководству страны важность получаемой информации.

А.М. Сахаровский обладал всеми необходимыми качествами, которые требовались в то время от сотрудников разведслужбы высшего звена: у него была глубокая осведомленность о состоянии дел во всех внешнеполитических сферах, прогрессивный подход к использованию последних достижений науки и техники в разведке, правильное понимание управленческих и кадровых проблем.

Он воздействовал на подчиненных силой своей личности, соединяя в себе высокую ответственность, а также богатый жизненный и профессиональный опыт. Он предоставлял сотрудникам максимум возможности для самостоятельного решения поставленных задач и проявления при этом инициативы, не упуская бразды правления из своих рук и полностью контролируя расстановку кадров. Сахаровский многое сделал для решения социальных вопросов в ПГУ КГБ, включая медицинское обслуживание, жилищные проблемы и улучшение условий службы и отдыха.

Сахаровский не сомневался в верности выбранного партией пути и поэтому он не был политиком в полном смысле этого слова, т.е. не пытался обсуждать и влиять на решение политических проблем, а нацеливал коллектив разведки на безусловное выполнение поставленных партией задач.

Особенно наглядно проявлялась роль начальника внешней разведки Советского Союза в развитии сотрудничества с разведками стран социалистического содружества. Это было совершенно новое направление в деятельности нашей разведки, и оно видоизменялось по мере становления в соцстранах государственных структур, возникновения и укрепления органов безопасности, в которые входили и их внешние разведки.

На первых порах это была помощь, главным образом советническая, в создании и укреплении органов разведки молодых социалистических государств, передача им накопленного опыта, помощь в подготовке кадров, оснащении средствами оперативной техники.

Сотрудничество разведок социалистических стран, за сравнительно небольшой срок их существования, прошло сложный путь от простых форм обмена информацией до проведения совместных операций по всем направлениям разведывательной деятельности, включая и агентурную работу по проникновению в объекты разведывательной заинтересованности. Год от года оно становилось все более целеустремленным и взаимополезным. Повышались его оперативная эффективность и результативность. По существу, это было взаимодействие равноправных специальных служб дружественных государств. Оно отвечало интересам этих стран, способствовало укреплению их внешнеполитических позиций в мире.

Сотрудничество внешней разведки с органами безопасности соцстран следует прежде всего рассматривать как одну из форм связей Советского государства с братскими государствами, которое подчинялось общим принципам и нормам, существовавшим в отношениях между ними.

Во многих своих выступлениях перед руководящим составом начальник внешней разведки КГБ Сахаровский отмечал, что отношения с друзьями — сложная область деятельности, требующая такта, выдержки, тонкого оперативного и политического чутья, всесторонних знаний.

Он стремился к тому, чтобы это сотрудничество «день ото дня наполнялось глубоким содержанием, обретало четкие формы, выливалось в конкретные совместные оперативные действия, носило по-настоящему деловой характер и являлось полезным для обеих сторон». При переговорах делегаций внешних разведок на различных уровнях, при разработке совместных планов и согласовании конкретных мероприятий он требовал, чтобы предусматривалось полное взаимопонимание и, как правило, равные взаимные обязательства сторон. А.М. Сахаровский требовал от подчиненных, чтобы не на бумаге, а в повседневной практике механизм взаимодействия спецслужб постоянно развивался, постепенно переходя от передачи накопленного разведывательной службой нашей страны опыта к совместным оперативным действиям.

Вместе с тем следует отметить, что взаимное сотрудничество между разведывательными службами вовсе не означало полной «прозрачности» в их оперативной деятельности. Каждому профессиональному разведчику понятно, что требование прозрачности отношений в области разведывательной деятельности ставит под вопрос безопасность и эффективность ее работы, а поэтому она неприемлема.

В первые послевоенные годы сотрудники советских спецслужб, выполняя свой, как они считали, интернациональный долг, активно участвовали в становлении национальных служб безопасности Болгарии, Венгрии, ГДР, Польши, Румынии, Чехословакии, Кубы, Югославии, КНДР.

В течение 1957—1958 годов аппараты старших советников КГБ в этих странах были преобразованы в аппараты старших консультантов КГБ, а в 1962 году Политбюро ЦК КПСС и Совет Министров СССР приняли решение о создании на их базе представительств КГБ при органах безопасности стран социалистического содружества.

Юридическую основу взаимодействия разведок соцстран, как и раньше, составляли двусторонние межведомственные соглашения, центр тяжести сотрудничества постепенно переносился на поддержание полностью равноправных контактов и координацию совместных оперативных действий.

Соглашения с органами безопасности дружественных стран не были однотипны. Они составлялись с учетом достигнутого уровня сотрудничества и специфики задач, поставленных перед ними руководством страны, квалификации их личного состава и других факторов.

В преамбуле соглашения формулировались политические цели сотрудничества, а именно: обеспечение безопасности Советского Союза и соответствующей социалистической страны, а также борьба со специальными службами империалистических государств в интересах обеспечения безопасности социалистического содружества.

В статьях соглашения, предусматривавших конкретные обязательства сторон, определялись и основные формы сотрудничества. Оно наделялось в основном следующими функциями:

— обмен разведывательными сведениями по вопросам, представлявшим взаимный интерес;

—согласование предложений по проведению совместных разведывательных мероприятий;

— оказание необходимой помощи в повседневной оперативной работе органам внешней разведки.

При А.М. Сахаровском была выработана соответствующая методика сотрудничества между внешними разведками дружественных стран. В рамках разведок постоянно осуществлялся двусторонний обмен мнениями на уровне начальников главных управлений (управлений, служб), оперативных и оперативно-технических отделов по основным проблемам и текущим вопросам совместной разведывательной работы. Особое место в этой форме сотрудничества занимали встречи и переговоры руководителей разведок. Важность таких встреч очевидна, поскольку на них решались главные вопросы, а также, в зависимости от складывавшейся международной обстановки, согласовывались новые меры по добыванию актуальной разведывательной информации, что подчас было связано с переориентированием зарубежных аппаратов, формированием новых резидентур или усилением действующих.

Двусторонние встречи, как правило, предварительно согласовывались и планировались на год вперед, обусловливалось количество встреч, место их проведения, а также участники и главные вопросы переговоров. Проведению переговоров на всех уровнях предшествовала тщательная подготовка к ним в соответствующих подразделениях разведки, в процессе которой намечался круг вопросов для обсуждения и позиция советской стороны. Непременным условием подготовки к таким переговорам являлся учет таких факторов, как реальные возможности разведок соцстран и готовность к совместным действиям по предлагаемым к обсуждению разведывательным проблемам.

В вопросах организации деловых встреч как в Москве, так и на территории соцстран большую роль играли представительства КГБ при органах безопасности социалистических стран. В практике сотрудничества было установлено такое правило: прежде чем рассматривался вопрос об организации встречи, необходимо было предварительно через представительство Комитета изучить круг проблем, подлежащих рассмотрению, и возможности их решения. И только при наличии достаточных оснований начиналась подготовка к встрече. При планировании деловых встреч оперативная необходимость выступала главным критерием их проведения.

При этом сотрудникам представительств КГБ предписывалось при выполнении своих обязанностей учитывать местные условия и запрещалось «давать советы и рекомендации по проблемам, не имеющим отношения к оперативной деятельности».

А.М. Сахаровский прекрасно знал требования, которые предъявлялись к руководящим сотрудникам представительств, прикомандированных к органам разведки дружественных стран, поскольку сам работал в Румынии в этом качестве. Он стремился к тому, чтобы кадровый аппарат разведки подбирал для работы в соцстранах сотрудников с многолетним опытом работы и обладавших обширными политическими и страноведческими познаниями. Все они были в состоянии дать точную и аргументированную оценку обстановки, в том числе и в области внешней политики. Получая проверенную информацию, они взвешенно оценивали сложившееся в стране положение дел и часто излагали существо проблем независимо от сведений, получаемых по дипломатическим каналам. Расхождение точек зрения между ними не всегда приветствовалось как руководством КГБ, так и в партийных органах.

Сахаровскому неоднократно приходилось поддерживать отчеты своих коллег в вышестоящих органах, так как он понимал, какие опасности и преграды приходилось преодолевать сотрудникам при получении этой информации. Причем, если представители КГБ, послы и дипломатические сотрудники получают чаще всего информацию, подготовленную в эшелонах власти, то Александр Михайлович нацеливал своих сотрудников на то, чтобы они регулярно под держивали живую связь с соответствующими лицами, имеющими доступ к интересующей нас информации на местах и обменивались с ними мнениями и соображениями по существующим проблемам. Лишь тогда, подчеркивал он в своих выступлениях, когда получающие информацию сотрудники не станут подгонять реальные данные под мнение высоких руководителей, обработчики информации смогут получить объективную картину при анализе полученных материалов.

Сахаровский считал, что к неписаным законам работы сотрудника внешней разведки в составе представительства КГБ в соцстранах относится требование, в соответствии с которым ни один ее сотрудник не имеет права навязывать свое видение проблемы представителям власти страны своего пребывания. Вместе с тем они должны с достаточной степенью настойчивости отстаивать достоверность получаемой информации, несмотря на то, что она может не совпадать с официальной точкой зрения партийного и государственного руководства.

Этим руководствовался и сам Александр Михайлович во время работы в Румынии, отношения с руководством которой проходили не всегда гладко, имели свои подъемы и спады, обусловленные, как правило, особой позицией румынского руководства по ряду внутренних и международных проблем, по вопросу о роли и месте Румынии в социалистическом содружестве.

Сахаровский понимал, что под влиянием своего исторического опыта румыны крайне болезненно воспринимают высокомерное, а тем более пренебрежительное отношение к своей нации, своему государству и к себе лично. Они не терпят давления, с какой бы стороны оно ни исходило — от врагов или друзей.

К сожалению, это не всегда совпадало с волюнтаристским внешнеполитическим курсом Н.С. Хрущева. Автор книги «Румыния. Инакомыслящий союзник России» Д. Флойд считал, что «одной из причин ухода Хрущева от власти в октябре 1964 года была его неспособность навязать Румынии свой диктат». Д. Флойд, в частности, писал: «Борьба между Хрущевым и Георгиу-Дежем оставалась незамеченной большинством западных обозревателей вплоть до 1964 года. Дебаты, происходившие за закрытыми дверьми во время совещаний СЭВ в 1962—1963 годах, достигли своего апогея в 1964 году, когда румыны открыто отошли от советской позиции».

Это, конечно же, только версия автора книги, но то, что Румыния всегда отличалась от других стран социалистического содружества степенью и длительностью своего «сопротивления советской экспансии», подтверждается относительной независимостью румынской экономики от советской, которая была достигнута путем «тихой революции» и, в отличие от выступлений оппозиции Югославии и Албании, была гораздо лучше подготовлена.

Формы и методы проведения Румынией «особого» курса оставались такими же, какими пользовалась эта страна на протяжении всей своей истории: дипломатическая «акробатика» и удачное использование момента. Менялись только правительства. Даже проигрывая в политических дебатах, румыны всегда оставались верны своей позиции в экономической жизни страны.

Взаимодействие с разведывательным органом Румынии осуществлялось в достаточно большом объеме с 1950 года. В соответствии с межведомственным соглашением советская сторона оказывала румынским спецслужбам всестороннюю помощь в подготовке кадров и организации разведывательной деятельности. В августе 1965 года окружение Чаушеску пожелало прекратить сотрудничество между органами безопасности обеих стран, в том числе и между внешними разведками. С тех пор вплоть до падения режима Чаушеску ни одна из сторон не поднимала вопроса о возобновлении контактов.

Непросто складывались и развивались отношения между разведками Советского Союза и Венгрии.

В 1953 году венгерское партийно-государственное руководство осуществило слияние управления госбезопасности, в состав которого входила молодая разведслужба, с МВД Венгерской Народной Республики. Это ослабило внешнюю разведку, так как около половины ее сотрудников было переведено в другие подразделения единого МВД для их усиления. И тем не менее с помощью советских советников и консультантов к 1956 году в основном завершилось становление венгерской разведки, усилия которой постепенно стали приносить положительные результаты. В соответствии с рекомендациями совещания руководителей органов госбезопасности социалистических стран, состоявшегося в Москве в 1955 году, основное внимание венгерской разведки было сосредоточено на противодействии спецслужбам США, Англии, Западной Германии и Австрии. Именно от них в тот период исходила серьезная угроза социалистическому режиму в Венгрии—хотя бы потому, что они активно использовали в своих интересах почти два миллиона венгерских эмигрантов. В частности, правящие круги США и других стран Запада с помощью своих разведывательных служб вели широкомасштабную и тщательно спланированную деятельность по провоцированию ухудшения венгеро-советских отношений и формированию в Венгрии единого блока антиправительственных сил.

К моменту начала венгерских событий, Сахаровский только что был утвержден ЦК КПСС в должности начальника советской внешней разведки. И именно в этот период Александр Михайлович приобрел первый опыт тесного взаимодействия в кризисных ситуациях высшего политического руководства страны, ее дипломатической службы, Комитета государственной безопасности и внешней разведки.

Важнейшие политические решения во время венгерских событий принимались Сусловым, Маленковым и Аристовым, а военные — Жуковым и Коневым. Активно работала по своей линии группа Комитета государственной безопасности во главе с его председателем Серовым. Но и начальник внешней разведки, и советский посол в Венгрии не были в стороне ни от происходивших там событий, ни от принимавшихся решений.

Послом СССР в Венгрии в то время был Ю.В. Андропов, назначенный на этот пост в конце 1954 года, когда положение в стране было уже достаточно сложным и потенциально взрывоопасным. Юрий Владимирович крайне серьезно относился к своим обязанностям. Он с большим старанием изучал венгерский язык, историю и культуру Венгрии, имел широкий круг знакомых в различных слоях венгерского общества, поддерживал тесные контакты с политическими лидерами страны. И коллеги Андропова по посольству, и венгерские представители не без основания отмечали высокий уровень его образованности.

Следует отметить, что до назначения в Венгрию Ю.В. Андропов некоторое время возглавлял в МИДе 4-й европейский отдел, в компетенцию которого входили вопросы отношений с Польшей и Чехословакией. Он не понаслышке знал о формах и методах уже развернувшейся холодной войны и поэтому внимательно изучал происходившие в Венгрии процессы не только в политической и хозяйственной областях, но даже в обычных житейских и частных вопросах.

Андропов и Сахаровский были очень похожи в своем скрупулезном отношении к порученным им важным государственным делам, вне зависимости от того, какой пост они занимали. Но были между ними и существенные различия.

Юрий Владимирович всегда стремился к активной политической деятельности. Он отличался от своих предшественников на постах и в МИДе, и в аппарате ЦК КПСС, и в КГБ широтой и глубиной интересов. Он хорошо разбирался в основных аспектах внутренней и внешней политики, в идеологических и теоретических проблемах, являлся сторонником необходимости радикальных перемен и реформ.

Александр Михайлович был в большей степени профессионалом-практиком. У него всегда на первом месте было решение проблем, связанных с деятельностью разведки. Он свято следовал неписаному закону любой из разведывательных служб, согласно которому каждый должен знать лишь то, что ему положено знать. Следует подчеркнуть, что такое разумное ограничение часто предотвращает взаимные упреки и обвинения, когда секретные сведения становятся достоянием гласности.

Таким образом, Андропов и Сахаровский как бы взаимно дополняли друг друга. А началось это взаимопонимание с венгерских событий. Они оба четко представляли себе, что эти события были заранее спланированы, согласованы и скоординированы центрами идеологических диверсий западных стран. Уже тогда им было ясно, что нагнетание напряженности в Румынии, Польше, ГДР, а затем и в Венгрии, являлось попыткой противопоставить социалистическому общественному строю в СССР различные модели социализма.

В этой связи интересно отметить, что, выступая 26 сентября 1964 года в Берлине на международной научной конференции, посвященной 100-летию I Интернационала, Ю.В. Андропов подчеркивал:

«Не вызывает сомнений, что в наши дни национальный фактор превратился как в идеологии, так и в политике в важную силу, которую коммунисты не могут не учитывать. Наши противники даже заговорили о том, что именно национализму суждено стать плотиной, которая остановит дальнейшее движение коммунизма».

Говоря о борьбе с идеологическими диверсиями, Ю.В. Андропов отмечал, что в этой борьбе есть две стороны—внешняя и внутренняя. Что касается внутренней стороны вопроса, то он обращал внимание на направленность их на людей, чьи взгляды и поступки противоречат нашей морали, нашим законам. Подобные взгляды, считал Андропов, могут вызываться недостаточной идейной закалкой и политическими заблуждениями, религиозным фанатизмом и националистическими пережитками, житейскими трудностями и моральным разложением, а то и просто нежеланием трудиться. Именно таких людей держит противник под прицелом идеологической диверсии.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.