В чей огород камешки

В чей огород камешки

По рассказам Михаила Сергеевича, его отношения с Андроповым были идеальными. Постепенно в массовом сознании укоренялось убеждение в том, что Юрий Владимирович души не чаял в своём выдвиженце, видел в нём только положительные качества, а негативных не замечал по причине отсутствия оных.

Но вот прошло время, стали известны некоторые подробности тогдашних реалий, и идиллическая картина о привязанности угасавшего мудрого вождя к юному дарованию с периферии начала претерпевать существенные изменения. Оказывается, Михаилу Сергеевичу тоже доставалось на орехи!

В. Болдин:

— Когда хоронили Брежнева, не плакал никто, кроме родственников. И ко времени прощания уже не было вопроса, кто придёт на смену Брежневу. Наш не избалованный информацией народ давно понял, что усопших заменяют те, как правило, кто возглавляет комиссию по похоронам. А там сказано чётко — Андропов.

Впрочем, эта ясность была лишь у тех, кто не очень знал кухню «возведения на трон». Перед окончательным решением вопроса о преемнике была короткая, но яростная схватка претендентов. Ближайшая правая рука Брежнева — член Политбюро, секретарь ЦК КПСС Черненко с командой своих приближённых и тех, кто боялся крутых перемен, заявили о себе. Готовился сговор приближённых по выдвижению на первую роль К.У. Черненко. Однако против бывшего шефа КГБ Ю.В. Андропова, являвшегося в то время фактически вторым лицом в партии, идти было, как полагали, трудно и небезопасно. О сговоре стало известно Андропову раньше, чем все разошлись по квартирам. Поэтому сторонники Черненко, смирившись, отступили, а Константин Устинович получил в благодарность должность второго секретаря — того, кто ведёт Секретариат ЦК.

После Пленума ЦК, единодушно избравшего Андропова генсеком, Горбачёв ходил весёлый и торжественный, как будто избрали его. А вечером, когда я зашёл к нему с документами, не удержался и сказал:

— Ведь мы с Юрием Владимировичем старые друзья, семьями дружим. У нас было много доверительных разговоров, и наши позиции совпадают.

Из воспоминаний Горбачёва хотелось бы привести лишь одно — о разговоре с ним во время приезда Юрия Владимировича на отдых на Кавказ. За «рюмкой чая» они говорили о том, что снедало печалью многих, о положении в Политбюро, состоянии здоровья его членов, и прежде всего Брежнева. Было это в середине 70-х годов.

— Нельзя Политбюро ЦК формировать только из людей преклонного возраста, — сказал тогда Горбачёв Андропову. — У хорошего леса всегда должен быть подлесок.

— Потом, — вспоминал Горбачёв, — когда избрали меня в Политбюро ЦК, Андропов, поздравляя, сказал:

— Ну что, «подлесок», давай действуй.

Внешне положение Горбачёва ни в чём не изменилось. Он по-прежнему курировал вопросы агропромышленного комплекса. Но истинное влияние его на решение вопросов поменялось существенно. Более того, стало заметно, что Горбачёв медленно, но всё увереннее становился влиятельнейшим членом Политбюро ЦК, тесня К.У. Черненко — второго человека в партии, ведущего Секретариат. Я замечал это по частым телефонным разговорам его с Андроповым, их характеру, по долгим доверительным беседам его с Юрием Владимировичем, выполнению поручений генсека, выходящих за официальную компетенцию Горбачёва. Теперь он всё чаще привлекался к решению широких экономических проблем, вопросов организационно-партийной, кадровой работы. И это осложняло отношения Горбачёва с Черненко, которого Андропов недолюбливал, но считался с теми, кто стоял за его спиной, и выдвигал Константина Устиновича на передний план. Однако работать предпочитал с новыми людьми, всё больше доверяя им сложные социально-экономические вопросы развития общества.

В.Г. Афанасьев (главный редактор «Правды» при четырёх генсеках, мой сосед по дому, эксклюзивная запись 1992 г. под диктофон):

— Выступал Андропов немного. Его самое яркое выступление — речь на июньском (1983 г.) Пленуме ЦК. Мне посчастливилось участвовать в подготовке этой речи. Методика и техника работы разительно отличались от того, что было при Брежневе.

Четыре человека сделали большую работу буквально за неделю. В понедельник утром Андропов созвал нас и продиктовал подробные тезисы выступления. И в пятницу мы уже отдали выступление шефу. А в понедельник меня пригласили в бухгалтерию ЦК и вручили премию — месячный оклад.

Позднее, на пленуме, я с удовольствием слушал выступление Андропова — умное, яркое, тревожное. Сравнил его с текстом, который мы для него готовили, — многое он дописал сам.

Текст на том пленуме он читал. И только раз не выдержал и, оторвавшись от бумаги, с болью и горечью сказал, что страна, обладающая чуть ли не половиной черноземов мира, ввозит десятки миллионов тонн зерна — величайший позор и несчастье.

Он призвал партийных руководителей всерьёз заняться сельским хозяйством, вытащить его из глубокой ямы, в которой оно оказалось по причине недальновидной, а часто и бездумной политики партии и государства.

К сожалению (в который уже раз!), этот страстный призыв очередного партийного вождя не был услышан. Как было наше сельское хозяйство в пасынках общества, таковым оно осталось и по сей день. Казалось бы, вопрос яснее ясного: не менее трети урожая полей и продукции животноводства мы теряем при уборке, транспортировке, хранении и переработке. Вот бы всерьёз и взяться за решение очевидных проблем.

Так нет же! Сотни миллиардов нефтедолларов просто-напросто проели, износили, покупая на Западе съестное, спиртное, дешёвые тряпки вместо того, чтобы приобрести новейшие технологии и простейшие линии по переработке сельскохозяйственной продукции.

Конечно, критика адресовалась прежде всего Брежневу. А может, Горбачёву? Ведь именно он, член Политбюро и секретарь ЦК по аграрным делам, отвечал за этот участок работы. Кстати, начиная с 1978 года — в течение пяти лет…

Р. Пихоя:

— Политическая нестабильность ощущалась в высшем руководстве страны: старики — Устинов, Тихонов, Черненко, Громыко, Щербицкий, Кунаев — противостояли «молодым» — Романову, Горбачёву. Однако подобное противопоставление является слишком прямолинейным. В условиях борьбы за власть возникали неизбежные компромиссы. Сам Андропов стремился удерживать кандидатов на пост генсека на равном расстоянии от власти. Черненко, наделённый огромными полномочиями, оставался для всей страны человеком малоизвестным. За все пятнадцать месяцев правления Андропова Черненко появлялся на глазах прессы всего лишь несколько раз — встречал делегацию из Мозамбика, читал доклад на июньском Пленуме ЦК, сидел на заседании, посвящённом 165-летию Маркса… Горбачёв? Он был более других на виду — ему поручено было вести встречу с ветеранами партии, на которой выступал Андропов. Горбачёву Андропов доверил прочитать свой доклад, как выяснилось — последний в своей жизни, на декабрьском (1983 г.) Пленуме ЦК. Горбачёв часто появлялся на страницах прессы. Но ему противостояли влиятельные члены Политбюро, и прежде всего Председатель Совета Министров СССР Н.А. Тихонов. Романов? У него, человека в Москве нового, не было прочной поддержки в аппарате ЦК, что было очень важно в борьбе за власть, но вместе с тем его позиция куратора оборонной промышленности предопределяла его союз и с военными, и с Советом Министров.

Дополнительным фактором нестабильности становилось стремительно ухудшавшееся здоровье Андропова. В аппарате ЦК стали говорить: «Не жилец». Атмосфера болезней, частых смертей не выходила из дома на Старой площади. Неудивительно, что только в 1983 году на заседаниях Политбюро трижды рассматривался вопрос «О режиме работы членов Политбюро, кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК» — 24 марта, 31 мая и 24 ноября.

24 марта разговор свёлся к тому, чтобы изменить порядок работы Политбюро, исключить заседания в субботу, и к просьбе Пельше, «чтобы ты сам, Юрий Владимирович, точно этот режим соблюдал, берёг себя и следил за собой».

На заседании Политбюро 31 мая 1983 года Черненко напомнил:

— В своё время, товарищи, было принято два решения о режиме работы членов Политбюро, кандидатов в члены Политбюро и секретарей ЦК. Им было предусмотрено значительно снизить нагрузку, которая падает на каждого из членов Политбюро, ограничить время работы с 9 до 17 часов, а товарищам, имеющим возраст старше 65-ти лет, предоставлять более продолжительный отпуск и один день в неделю для работы в домашних условиях. Надо сказать, что оба принятых нами решения сейчас не выполняются. В связи с этим вносится предложение — уточнить и объединить эти решения и относиться к их выполнению гораздо более серьёзно.

Заявление Черненко поддержал Андропов. Он сказал:

— Оба решения Политбюро принимались по инициативе Л.И. Брежнева, который проявлял исключительное внимание к здоровью руководящих кадров партии. Мы должны продолжить эту линию. Ведь можно по-всякому смотреть на возрастной состав Политбюро. Здесь концентрация политического опыта нашей партии, и поэтому спешная, непродуманная замена людей далеко не всегда может быть на пользу дела. Нужен осторожный, внимательный и взвешенный подход к этому вопросу.

Сделав реверанс в сторону стариков в Политбюро, Андропов круто изменил тему:

— Сейчас я хочу сказать, товарищи, самое главное, о чём мне хотелось бы вам доложить. Речь идёт об улучшении нашей работы на всех участках и о повышении ответственности лично нас, руководителей, за порученное дело. Это касается не только меня — Андропова, но и Громыко, Устинова, все мы лично ответственны за положение дел на тех участках, которыми руководим.

Товарищу Тихонову нужно держать крепко в своих руках вопрос с продовольствием. Это очень важный вопрос.

Товарищу Горбачёву меньше ссылаться на погоду, а организовать борьбу за урожай, мобилизовать людей на то, чтобы они не говорили о засухе и не ссылались на плохую погоду, а больше работали для того, чтобы использовать каждый погожий день, каждую минуту для получения большего количества продуктов, использовать всё, что мы можем сделать для увеличения сбора зерна, да и других продуктов растениеводства и животноводства.

У товарища Алиева важное дело — это улучшение работы транспорта. Товарищу Капитонову надо налечь на производство товаров народного потребления, делать в этом отношении нужно больше.

Товарищу Демичеву нужно строже относиться к репертуарам театров, уж очень много у нас недостатков в этом деле, да и другие вопросы развития культуры тоже требуют большого внимания. С вас, Пётр Нилович, в этом отношении большой спрос.

Я не буду говорить о других товарищах, все они знают свои участки, свои задачи. Мне думается, что нужно будет собрать всех своих подопечных и рассказать им о тех задачах…

Что бросается в глаза? Прежде всего то, что Андропов распределял приоритеты в Политбюро. Андропов, Устинов и Громыко упоминались здесь, что называется, всуе, для того чтобы продемонстрировать атмосферу всеобщей требовательности. Интересны другие замечания Андропова. Тихонову, Председателю Совета Министров СССР, адресуется требование «держать крепко вопрос с продовольствием». Но продовольствие — это прежде всего сфера секретаря по сельскому хозяйству Горбачёва. Замечания в его адрес носили саркастический характер: «Меньше ссылаться на погоду, а организовать борьбу за урожай, мобилизовать людей на то, чтобы они не говорили о засухе и не ссылались на плохую погоду, а больше работали…» Количество замечаний, которое получил Горбачёв, было сопоставимо только с критикой в адрес Демичева, «курировавшего» в ЦК культуру.

7 июля 1983 года. Заседание Политбюро. Обсуждается вопрос, внесённый Андроповым, — «О строительстве дач для руководящих работников».

— Мне хотелось бы спросить у вас, товарищи, — обращается генсек к коллегам по Политбюро, — будем ли обрастать дачами? У меня есть данные, что, например, Б. построил себе дачу (120 кв. м) и продал её теперь Т. за 32 тысячи рублей. Одновременно сын и дочь Б. получили участки и, видимо, тоже собираются с помощью папы строить себе дачи. Это, товарищи, непорядок и, с моей точки зрения, злоупотребление служебным положением.

В ходе обсуждения наметились два подхода. «Молодые» члены Политбюро настаивали на том, чтобы «не обрастать». «Старики» были осторожнее. Они напомнили, что вообще-то есть нормы, разрешающие строить с согласия Совета Министров СССР и Моссовета.

Андропов гнул свою линию:

— Нет, товарищи, я считаю, что надо начинать с себя… Вопрос ставится в принципе, надо ли нам обрастать дачами?

М.С. Горбачёв сказал:

— Я так понимаю, что речь идёт о руководящих работниках ЦК партии, правительства и т.д. Строительство дач сейчас приняло ажиотажный характер по всей стране. Здесь наблюдается масса безобразий. На мой взгляд, следовало бы поручить КПК при ЦК КПСС изучить этот вопрос заново.

— Нет, — возразил ему Андропов, — ситуацию, сложившуюся в прошлом, теперь ковырять не надо и КПК давать поручение не следует. Я веду речь о членах Политбюро, секретарях ЦК, членах правительства, министрах.

В. Болдин:

— В конце 1983 года должен был состояться Пленум ЦК. По традиции, установившейся ещё при Л.И. Брежневе, предстояло подвести итоги работы за год, наметить пути решения проблем в будущем. Ю.В. Андропов активно готовился к выступлению. В больницу к нему всё чаще приезжали помощники и консультанты. Это должна была быть его важнейшая речь, но состояние здоровья не позволило выступить, хотя ему так хотелось подвести итоги года, поставить задачи на будущее. Лишь за сутки он понял это окончательно и сказал Горбачёву, что обратится с письмом к Пленуму, а Михаил Сергеевич пусть произнесёт короткую речь.

Тот факт, что Ю.В. Андропов поручал М.С. Горбачёву произнести, по существу, вместо него речь на Пленуме, говорил членам ЦК, партийным работникам очень о многом. Фактически тяжелобольной генсек передавал эстафету власти своему молодому и энергичному воспитаннику. И это поняли все, знающие кухню высшего органа партийной и государственной власти. Но борьба за власть тогда только начиналась.

Декабрьским утром 1983 года М.С. Горбачёв срочно пригласил меня, а позже и Яковлева к себе и поручил готовить выступление на Пленуме. Мы быстро набросали, как говорится, «болванку» и отшлифовали её. Текст получился неплохой, но это был период, когда Горбачёв ещё не овладел в полной мере проблематикой, был неуверен и сильно нервничал. Он прочитал выступление и остался недоволен. Мы внесли поправки, сделали вставки, но Михаил Сергеевич отвергал вариант за вариантом, совсем, кстати, на наш взгляд, неплохие. Нервозность возрастала, М.С. Горбачёв потерял уверенность, пытался править и писать сам, пока не понял, что выступление становится всё хуже и хуже. И поздно ночью отправил нас дорабатывать выступление, сказав, чтобы к утру всё было готово. Это стоило ночи, но речь была написана. М.С. Горбачёв произнёс её, выпятив те вопросы, которые и в последующем играли большую роль в перестройке страны. После этого Пленума число его сторонников и противников возросло. Многие считали Горбачёва выскочкой, не имевшим опыта работы и знания жизни, другие как могли поддерживали.

Как ни печально, но дни Ю.В. Андропова были сочтены. Практически он уже не мог вставать и всё больше находился на постельном режиме.

В феврале 1983 года у него почти полностью отказали почки, и Юрий Владимирович находился на гемодиализе. Но искусственная почка давала возможность работать два-три дня в неделю. К нему приглашали лучших советских и зарубежных специалистов, но процесс был уже необратим. В конце января 1984 года состояние резко ухудшилось, нарастали побочные болезни.

М.С. Горбачёв ходил пасмурный. Он чувствовал, что конец Ю.В. Андропова близок, и понимал, что приход всякого нового лидера может стать крахом всех его надежд и планов.

Е. Чазов:

— В начале 1983 года произошло то, чего мы давно боялись. У Андропова полностью прекратились функции почек. В организме катастрофически стало нарастать содержание токсичных веществ. Особенно угрожающим для жизни было увеличение содержания калия. С тяжёлым чувством, понимая всю безысходность, ведущие наши специалисты — академик медицины Н.А. Лопаткин, профессор Г.П. Кулаков и другие — вместе с нами приняли решение начать использование искусственной почки.

В Кунцевской больнице был специально оборудован отсек, в котором размещалась искусственная почка, палата для пребывания Андропова, помещения для охраны и врачей. Два раза в неделю Андропов приезжал на процедуру, и этого вполне хватало для того, чтобы полностью очищать организм от шлаков. У нас было немало примеров, когда больные не только годами жили с использованием искусственной почки, но и продолжали активно работать. Нам, да и Андропову, было известно, что приблизительно в такой ситуации канцлер Австрии Б. Крайский продолжал свою активную государственную деятельность. Это вселяло в Андропова определённую уверенность и позволяло мужественно переносить все тяготы, связанные с болезнью.

В последний год его жизни я ещё раз убедился, какой большой силой воли обладал этот человек. Прекрасно понимая, что обречён, он никогда не жаловался и никогда не высказывал претензий. Конечно, мы использовали все достижения медицины в этой области — наши специалисты работали в ведущих центрах США и ФРГ, таких, например, как Рогозинский центр в Нью-Йорке. Много нам помогала в освоении новых методов и фирма «Фрезениус» (ФРГ). Участвовал в планировании лечения и ведущий в мире специалист в этой области профессор А. Рубин.

Чазов больше почти не видел улыбающегося, как прежде, Андропова. К тому же, после проведённых процедур, сопровождавшихся массивным очищением крови от шлаков и последующей слабостью, он стал плохо ходить. Это стало особенно заметно в ходе официальных встреч, которых у Андропова было много. Кстати, именно тогда специально для больного Андропова и была разработана щадящая система официальных встреч и проводов главой государства, которые были перенесены с Внуковского аэродрома в Георгиевский зал Кремля. Она сохранилась до сих пор.

Вряд ли кто в Политбюро ЦК знал о подлинном состоянии здоровья Андропова так досконально, как Горбачёв, который, по его словам, был одним из многих, кого Ю.В. Андропов в последний месяц своей жизни принял и беседовал по текущим и перспективным вопросам развития страны. Он часто вспоминал эту поездку вместе с Лигачёвым к генсеку, и члены Политбюро, старые соратники Андропова, не понимали, почему Юрий Владимирович предпочёл им двух новичков. Это всё подливало, как говорится, масла в огонь и делало отношения Горбачёва с другими натянутыми.

В. Болдин:

— Об отношениях Горбачёва и Андропова я сужу прежде всего по словам Михаила Сергеевича и по тем фактам, свидетелем которых был лично. Позже до меня доходили суждения людей, которые работали в аппарате Юрия Владимировича, были его доверенными или близкими товарищами. Их мнения расходятся с тем, что говорил о своих взаимоотношениях с Андроповым Горбачёв. Прежде всего, как говорили, Юрий Владимирович ничем не выделял ставропольского агрария, но старался максимально использовать его возможности в решении тех или иных сложных проблем. Точно так же он доверял и поручал осуществлять многие свои замыслы другим секретарям ЦК. В этом соратники Андропова видели опыт и прозорливость способного лидера и хорошего организатора. Не меньше, чем с Горбачёвым, генсек встречался и обсуждал проблемы с другими руководителями партии и государства.

Данный текст является ознакомительным фрагментом.