Глава IV КОМАНДА ГАЗЗАЕВА

Глава IV

КОМАНДА ГАЗЗАЕВА

«ЦСКА — это великий клуб, в котором играют великие игроки», — не раз повторял в последнее время эти слова главный тренер армейцев Валерий Газзаев. Для него не секрет, что у кого-то такая оценка вызывает нечто вроде снисходительной иронии. Ну, так это их личное дело. Газзаеву стесняться нечего — знает он, какой ценой дались победы футболистам ЦСКА. Какой каторжный труд стоит за этим, сколько пота пролито, сколько матчей сыграно на пределе человеческих сил, через «не могу».

В словах Валерия Георгиевича нет даже намека на самовозвеличение. В них прежде всего — дань уважения и признательности своим подопечным. И не боится тренер, что кто-то из его футболистов «зазвездится». Потому что они — труженики. Труд в ЦСКА возведен в абсолют, он — начало всех начал.

Можно, конечно, говорить о том, что главный тренер — пример отношения к труду: на базу в Ватутинки приезжает раньше всех, уезжает, как правило, последним. И все же важнее другое: под его началом в команде создана атмосфера, при которой выше всего ценится профессиональное отношение к делу. Поэтому игрокам не приходится объяснять такие прописные истины, что талант ничего не стоит, если он не помножен на тяжелую, порой изнурительную, черновую работу.

Стоит ли удивляться, что, по версии Российского футбольного союза, в состав 33 лучших игроков чемпионата страны 2005 года вошли девять футболистов ЦСКА, причем восемь из них — Игорь Акинфеев, Василий и Алексей Березуцкие, Сергей Игнашевич, Элвер Рахимич, Чиди Одиа, Даниэл Карвалью и Юрий Жирков — признаны лучшими на своих позициях.

К тому же Игорь Акинфеев второй год подряд удостаивается приза Льва Яшина, которым вот уже почти на протяжении полувека журнал «Огонек» отмечает лучших отечественных вратарей.

Профессионализм несовместим с любительским отношением к футболу. Как и в любой команде, в ЦСКА есть свои лидеры, определяющие настрой коллектива в играх и на тренировках, но нет избранных и привилегированных футболистов.

У Газзаева нет любимчиков: «Для меня все мои футболисты — самые лучшие». Те, кто знаком с обстановкой в команде, хорошо знают, что это — не пустые слова. С кем бы из футболистов ни приходилось беседовать, будь то Ролан Гусев, Сергей Игнашевич или Игорь Акинфеев, — все отмечают такое качество своего тренера, как справедливость.

Среди «самых лучших» игроков Газзаева выделяются только те, кто в данный момент объективно является наиболее сильным на своей позиции. Это — единственный критерий, по которому футболист попадает в основной, стартовый состав, выходит на поле.

Болельщикам хорошо известно, сколько времени приходилось проводить на скамейке запасных даже таким известным мастерам, как Ивица Олич, Ролан Гусев. Скажем прямо, от такого «отдыха» особой радости игроки не испытывают. Тот же Гусев рассказывал, как он «злился, психовал», но в то же время понимал, что тренер прав. К тому же Валерий Георгиевич никого в команде не обделяет своим общением, всегда поддержит футболиста, если у него наступил спад в игре.

Постоянное общение с игроками — это лишь одно из условий создания здорового микроклимата в команде. Внимательно следит Газзаев за тем, чтобы ребята не дали «засохнуть» кому-нибудь из легионеров — ведь им, вдали от дома и родины, приходится несравненно труднее других. Свои рекомендации по досугу не навязывает, но просит иногда ветеранов развлечь чрезмерно заскучавших, организовать совместную вечеринку или сводить их в ресторан.

Впрочем, некоторых из армейских футболистов и легионерами назвать язык не поворачивается. «Рабочая лошадка» ЦСКА — босниец Элвер Рахимич настолько прирос к Москве и команде, что мечтает только об одном — завершить карьеру в ЦСКА: «За границу (курсив мой. — А. Ж.) меня совершенно не тянет!» Прозвище свое он получил за неутомимость и трудолюбие на поле. Вдуматься только: в чемпионате 2005 года полностью провел все 30 матчей, а всего на его счету в России уже 170 игр. Кстати, Элвер опекал на первых порах в столице Чиди Одиа и… Юрия Жиркова. Все ценные подарки, которые получал как лучший игрок матчей (в основном — телевизоры и магнитофоны), не раз передавал в детские дома.

Строгая, неукоснительная дисциплина, которой Валерий Георгиевич неизменно придерживается, в ЦСКА сочетается с творческой обстановкой. Царит она не только во время разбора матчей, когда каждый игрок имеет возможность высказать свое мнение. Периодически Газзаев приглашает в свой кабинет ведущих футболистов, чтобы выслушать их соображения по той или иной схеме игры, по тактике в предстоящих матчах. Не трудно усмотреть в этом одну из лучших традиций нашей отечественной тренерской школы.

Истоки бесконечного доверия, которые футболисты испытывают к своему тренеру, кроются не только в профессиональных, но и человеческих достоинствах Валерия Георгиевича. Ребята гордятся тем, что Газзаев «не сдает своих». Не было случая, чтобы он плохо отозвался о ком-либо из игроков. В учебном классе, на разборе игры ты можешь получить от него за проявленные оплошности по полной программе. Но чтобы выносить эти проблемы за пределы базы — упаси Бог.

Эту особенную черту армейского коллектива подметил Юрий Семин: «Очень важно, что футболисты доверяют Газзаеву, они готовы биться и сражаться за своего тренера».

Психологическая атмосфера, основанная на взаимоуважении, позволяет и новому пополнению вливаться в команду легко и непринужденно. Здесь, кстати, и понятия не имеют о той, свойственной многим футбольным клубам, «дедовщине», которая предписывает «молодым» таскать сетки с мячами на тренировках или сумки во время командировок.

Газзаев доверяет молодым, и это тоже благотворно сказывается на обстановке в команде. Пример профессионального роста Игоря Акинфеева — яркий, но далеко не единственный результат доверия тренера. Можно вспомнить, как формировались под его руководством лучшие качества братьев Березуцких, окреп талант Юрия Жиркова.

Подобное отношение к перспективной молодежи требует от тренера не только прозорливости, но и терпения. А нередко оно сопряжено и с определенным риском. Можно привести немало примеров, когда Валерий Георгиевич смело выпускал на поле необстрелянных игроков в ответственных встречах, в решающие минуты матчей.

Вспоминается гостевая встреча армейцев в отборочном раунде Кубка УЕФА с командой «Мидтьюлланд», которая проходила в конце сентября 2005 года. Кто бы мог предположить, что датчане на какое-то время сумеют завладеть игровым преимуществом и для того, чтобы переломить игру, Газзаев, проигрывая по ходу встречи, выпустит вместо испытанного защитника Василия Березуцкого молодого нападающего Сергея Самодина, а позднее заменит Даниэла Карвалью на юного Александра Салугина? Именно Самодин забил тогда переломный гол в ворота датчан. Это — всего лишь эпизод из тренерской жизни Валерия Георгиевича, в котором соединились его недюжинные психологические способности с умением применить неожиданное тактическое решение в критический момент игры.

Опора на собственное молодое пополнение и ближайшие резервы — стратегический курс футбольного клуба ЦСКА, руководство которого убеждено, что в первую очередь нужно растить и воспитывать собственных игроков. Для этого создана прекрасная основа: коренным образом изменена деятельность детско-юношеской спортивной школы, эффективно осуществляется подготовка дублирующего состава, который в 2005 году стал сильнейшим в премьер-лиге. Есть в команде Газзаева одна интересная и довольно характерная деталь: все штрафы, накладывающиеся на провинившихся игроков, идут на развитие детских спортивных школ.

Система работы с резервом, действующая в ЦСКА, уже сейчас делает для клуба неактуальными дискуссии об искусственном ограничении количества иностранных легионеров, выступающих за российские команды. Во всяком случае, в преддверии сезона 2006 года армейцы намерены сделать лишь единичные приобретения, а в период предсезонной подготовки планируют подтянуть к основному составу максимальное количество талантливых дублеров.

Нет сплоченного коллектива — нет команды. В подобных нравоучениях армейские футболисты не нуждаются — в ЦСКА это воспринимается как азбучная истина, нечто само собой разумеющееся. Чувство локтя особенно окрепло у них после тех испытаний на прочность, которые выдержала команда под руководством своего тренера.

Спортивный обозреватель Юрий Цыбанев по завершении сезона 2005 года писал: «По твердости футбольного поведения ЦСКА — совершенно нетрадиционная команда для России. Смотришь на этот футбол — и практически всегда про каждого игрока можешь четко сказать, чего он стоит и что умеет.

Это поразительный остров ясности и конкретности в затянувшейся нашей смуте. Остров, должно быть, с отдельным климатом».

Климат этот в значительной мере формируется под воздействием личности тренера, его поведения, основанного на собственном жизненном и практическом опыте. В то же время Газзаев убежден, что воспитательную работу в профессиональной команде нельзя строить только по наитию. Важную роль он отводит системе психологической подготовки игроков, строящейся на современных научных методиках. Например, в последнее время Валерий Георгиевич активно использует выводы и рекомендации форума ведущих европейских тренеров в Ньюоне, обсудивших важнейшие аспекты этой работы — от снятия стресса до преодоления ревности, возникающей в командах между игроками.

Но основа всех основ в ЦСКА — формирование у каждого члена коллектива психологии единомышленников, объединенных общими целями, переживающих за одно дело. Это, если хотите, альфа и омега идеологии руководства клуба во главе с Евгением Гинером, тренерского штаба Валерия Газзаева.

«Людей, на поддержку которых опираюсь в своей работе, — говорит Валерий Георгиевич, — я не могу называть помощниками. Это — мои сподвижники, соратники, самые близкие друзья. Им обязан всеми достижениями, которых удалось добиться в ЦСКА. Ведь не все смогли пройти в одной связке — кто-то отсеялся, не выдержав высоких требований и напряжения в работе. Остались только люди, преданные своему делу, нашей общей идее».

Среди них — тренер команды Николай Латыш, которого судьба свела с Газзаевым более четверти века назад. Их отношения — подлинная мужская дружба, которая зародилась в московском «Динамо» севидовского призыва. И возникла она в результате жесткой мужской стычки — камень на камень — во время тренировочной игры.

Не любит Латыш громких слов, поэтому не претендует на то, чтобы его биографию олицетворяли с историей отечественного футбола последних десятилетий. Однако в жизни его воплотились многие характерные черты целой эпохи.

Родился на Украине, в городе Александрия Кировоградской области. Отец — рабочий завода, мама — швея. Сокрушается Николай Иванович: не удалось как следует пожить для родителей — довольно рано ушли из жизни. Мама — после тяжелой болезни, отец — спустя несколько лет, так и не пережив утрату.

За неброской манерой общения, походкой, жестами угадывается в Латыше тот тип людей, кого в народе называют самородками. И ведь действительно в детстве футболу его никто серьезно не учил. В школе агитаторов футбольных секций не жаловали (футболисты всегда вызывали у учителей сомнение), поэтому откликнулся на приглашение заняться ручным мячом. Может, и получился бы из него знатный гандболист, если бы друг — Толя Шелест — не попросил сыграть за дворовую команду «Ласточка» в турнире «Кожаный мяч». Пробились в финал соревнований, который прошел в Донецке, заняли призовое место.

И пошло. Приняли в местную заводскую команду «Трудовые резервы», параллельно определили учиться на слесаря, положили стипендию в размере 23 рублей 50 копеек — существенный вклад в бюджет семьи, в которой росли еще двое детей, а отец с мамой получали тогда рублей по шестьдесят. Затем последовало приглашение в александрийский «Шахтер», позднее — в кировоградскую «Звезду».

В жизни каждого человека бывают минуты, после которых он начинает ощущать свою состоятельность. В начальные годы своей футбольной карьеры пережил такой эпизод и Латыш. Однажды, во время зимних тренировочных сборов, посреди пути безнадежно сломался автобус, в котором ехала команда. Одеты все легко, на улице мороз, а до базы более десяти километров. Принял тогда тренер решение: добираемся бегом. По пути стали ловить попутки. Но поскольку Николай был в команде новичком, распоряжения тренера ослушаться не посмел. Всю дорогу пронимала ледяная вьюга. Полностью выбился из сил, но добежал. Запомнились обращенные к команде слова тренера: «Не знаю еще, какие из вас выйдут футболисты, но этот парень играть будет».

В 1976 году Николая пригласил в донецкий «Шахтер» Владимир Максимович Сальков. Личность легендарная, бессменный лидер команды горняков в шестидесятых годах, двукратный обладатель Кубка СССР. Ну а ныне — спортивный директор футбольного клуба ЦСКА.

Сначала, как водится, взяли в «дубль». В «основу» выпустили на замену, и сразу же забил два мяча. Фартовым футболистом вошел в большой футбол Николай Латыш. Но не только везение определило его футбольную карьеру. Быстрый, техничный и выносливый, он умел мгновенно и правильно оценивать самые сложные игровые ситуации. Не занимать ему было решительности и смелости. Универсальный игрок, одинаково эффективно действовавший и в задней линии, и в полузащите, и под нападающими, он обладал редким качеством — поставленным ударом с обеих ног.

В конце сезона 1978 года одно за другим последовало сразу три приглашения. Да каких! Сначала от Константина Ивановича Бескова, возглавлявшего в ту пору московский «Спартак». Пока Николай размышлял, приехал посланец от Александра Александровича Севидова — более настойчивый, с конкретными предложениями. Согласился, но с одним условием: «В Москву поеду, если Юру Резника возьмете». Как же в столице без друга?

Буквально через два часа поступил ответ от Севидова: «Резника тоже берем».

Пока заканчивал сезон и готовился к переезду, прибыл гонец от Валерия Васильевича Лобановского: «Едем в киевское „Динамо“». Пришлось отказать, так как переход в московский клуб был уже оформлен. Сказать, что представитель Лобановского сокрушался, — значит ничего не сказать. «Ты представляешь, что со мной будет, если я приеду с пустыми руками?»

Ничего не мог ответить на это Латыш, который тоже не знал, что его ждет в Москве. Как мы уже говорили, в 1979 году динамовцы не успели толком начать сезон, как из команды выжили Александра Александровича Севидова. Эта некрасивая история оставила след в душе на всю жизнь. Ведь Севидова в команде не просто любили — его боготворили, им гордились: образованный, тактичный, настоящий интеллигент.

Несмотря на бесконечную чехарду тренеров, может, и закончил бы Николай свою карьеру в московском «Динамо». Но обстановка в коллективе резко поменялась с приходом Малофеева. Между Эдуардом Васильевичем и двумя лидерами команды — Газзаевым и Латышей — пролегла полоса отчуждения. Не долго раздумывая, вернулся Николай в родные края, в Кировоград. А в 1986 году принял приглашение от Бескова.

Однако в «Спартаке» Латыш не задержался. Вроде бы все устраивало его — и клуб один из самых престижных в стране, и отношения с Константином Ивановичем сложились. Тот же разбор игр у Бескова — настоящая школа футбольного искусства. Бывало, за одной фразой тренера открывалась целая философия игры: «Ошибается не тот, кто отдает плохой пас, а тот, кто неправильно открывается»… Все бы хорошо, но вот только почему-то атмосфера в команде пришлась не по душе. Не та аура оказалась, не для него. Бесков задерживать не стал.

Бытовало мнение, что якобы капризный характер не позволил футболисту Латышу полностью раскрыть весь свой потенциал. Глупость выдумали! Уход из «Динамо», а позднее и расставание со «Спартаком» только со стороны выглядели прихотью. Разве можно осуждать человека за то, что он не желает подстраиваться под обстоятельства, подчинять им свое мироощущение? Скорее, это его достоинство.

Через несколько лет судьба вновь, и теперь уже надолго, связала его с Газзаевым. Позвонил Валерий Георгиевич весной 1991 года, когда принял московское «Динамо». К тому времени Николай Иванович набрался уже солидного тренерского опыта в кировоградской «Звезде». Долго не раздумывал и через день был уже в Москве. Верил в Газзаева. И не ошибся.

Латыш считает, что не только дружба помогла пройти ему с Газзаевым через все испытания. У них — общее понимание, одно видение футбола.

Помимо своих прочих профессиональных достоинств Николай Иванович обладает поистине настоящим даром: он — селекционер от Бога. Именно ему в значительной мере обязан Валерий Георгиевич открытием многих дарований в «Алании» и «Динамо».

Оба верят в молодежь. Вера эта переросла в убежденность после того, как молодая «Алания» завоевала в 1995 году чемпионский титул.

А главное — беспредельно доверяют друг другу.

Доверием и взаимной мужской преданностью отличаются отношения Газзаева и с начальником команды ЦСКА Александром Григорьевичем Стельмахом.

В 1980 году Александр начал играть за орджоникидзевский «Спартак». По свидетельству очевидцев, был защитником жесткого типа. Характер закалялся в суровых условиях футбола первой лиги чемпионата СССР, а два года пришлось провести и во втором дивизионе. После окончания карьеры футболиста остался в родной команде на тренерской работе. Там и раскрылись его недюжинные организаторские способности.

Вместе с Газзаевым с 1989 года — со времени тренерского дебюта Валерия Георгиевича. Вместе одержали первую значимую победу: вывели «Спартак» в высшую лигу. Но, когда Газзаев получил предложение возглавить московское «Динамо», Стельмах предпочел остаться в родном Владикавказе.

Газзаев же за то время, которое провел тогда в Москве, смог в полной мере оценить значение той огромной роли, которую призван играть в профессиональной команде настоящий администратор. И, слава Богу, когда вернулся во Владикавказ, он застал в «Спартаке» на этом посту Александра Григорьевича. Стельмах стал одним из главных соавторов газзаевского проекта профессионального футбольного клуба — «Спартака-Алании».

С тех пор они больше не расставались. И у Валерия Георгиевича никогда не болела голова за тот огромный круг организационных вопросов, которые возлагались на Стельмаха.

Однако общие заботы и ответственность за состояние дел у Газзаева делить не принято. Удивляется Александр Григорьевич способности главного тренера держать в голове огромное множество даже, казалось бы, второстепенных проблем. Хорошо это или плохо, но именно поэтому нормой общения между ними стали постоянные звонки друг другу среди ночи — болит душа за команду!

Известно, что у многих современных руководителей вошло в привычку при смене места работы тащить за собой полностью сформированную старую команду. Газзаеву такой подход не свойствен. Каждый раз, создавая новый тренерский штаб, он руководствовался двумя основными критериями: тот, кто работает рядом с ним, должен отличаться, во-первых, честностью и, во-вторых, высоким уровнем профессионализма.

На этой основе вот уже пятый год строятся, перерастая в дружбу, его отношения с тренером вратарей ЦСКА Вячеславом Викторовичем Чановым.

Чановы — знаменитая династия вратарей. Отец играл в ЦДКА вместе с Всеволодом Бобровым, признавался лучшим вратарем Москвы. Прекрасно известен любителям футбола и младший брат Вячеслава — Виктор, защищавший сначала ворота донецкого «Шахтера», а затем киевского «Динамо» и сборной СССР, завоевавший в составе киевлян Кубок обладателей кубков.

Сам Вячеслав, как и брат, воспитанник донецкого «Шахтера», выступал за эту команду более десяти лет, затем играл в составе московского «Торпедо», бакинского «Нефтчи», ЦСКА и других клубах, закончил игровую карьеру в 42 года. В 1981 году стал обладателем приза журнала «Огонек» как лучший вратарь СССР.

Тренерское кредо Вячеслава Викторовича: из плохого человека классный вратарь не получится. Гордится он отечественной вратарской школой, ее мужественным и благородным предписанием стражам ворот бросаться в ноги нападающим руками вперед.

Психология вратаря — у него в генах. То, что вратарь испытывает на поле, он как-то образно высказал в одном из своих интервью: «Там, где ступает нога вратаря, не растет даже трава, а все друзья на поле поворачиваются к нему спиной».

Смену Чанов воспитывает бережно и со знанием дела. Многим талантливым ребятам открыл дорогу в большой футбол, но особая его гордость — Игорь Акинфеев.

Не трудно подметить одну общую особенность у Газзаева и его ближайших сподвижников по тренерской работе, которая ярко проявляется во время занятий на поле: они не утратили юношескую любовь к футболу, одержимы им, не просто руководят тренировочным процессом, а буквально живут им.

Сам Валерий Георгиевич перед тренировкой не может обойтись без того, чтобы не пожонглировать мячом и не приложиться к нему с лету от всей души. А однажды пришлось наблюдать двусторонку с непосредственным участием Чанова, так как в это время сразу два вратаря — Акинфеев и Габулов — находились в распоряжении молодежной сборной. Нужно было видеть, с каким вдохновением он играл, как «срывал» аплодисменты у находящихся на поле молодых футболистов ЦСКА!

Если весь тренерский штаб Газзаева живет и дышит своей работой, то после общения с врачом команды Олегом Николаевичем Ипатенко возникает чувство, что человек к тому же физически переживает в своем теле все многочисленные болячки, которым подвержены футболисты. Для него самое тяжелое время в жизни — ночи перед матчами. Мучит тревога, все ли из тех, кого поставил в строй, будут в порядке к завтрашней игре; удастся ли обойтись без тяжелых травм. Только заснешь — просыпаешься с ощущением, словно случилась среди близких какая-то страшная беда. После этого уже не можешь успокоиться до тех пор, пока не пройдет очередная игра.

Каждый по-своему переживает тяжелый груз ответственности…

Есть люди, которые, хотя формально в команду Газзаева сейчас и не входят, присутствуют в ней незримо. Это — друзья, все те, с кем он прошел много испытаний и поровну делил радость побед. Чаще всего вспоминает Александра Аркадьевича Яновского. Известный в прошлом вратарь, он принял участие в двадцати чемпионатах страны! Сдружился с ним Валерий Георгиевич еще в годы совместного выступления за орджоникидзевский «Спартак». А позднее, когда вел «Аланию» к чемпионскому званию, был Александр Аркадьевич среди его самых надежных сподвижников.

Особую роль сыграли в судьбе Газзаева два человека — Ахсарбек Хаджимурзаевич Галазов и Евгений Леннорович Гинер. Именно они предоставили ему уникальную возможность в полной мере реализовать свой тренерский потенциал, идеи и творческие замыслы.

Как выразился один из коллег Валерия Георгиевича: «Газзаев прошел через все круги ада, не сломался и оказался на вершине».

Благодаря всем этим людям, о которых мы упомянули в завершающей главе книги, и удалось нашему герою преодолеть адские трудности и победить.

Вместе с победами пришло и признание.

Приятно, конечно, пожинать заслуженные лавры победителя. 2005 год, как мы знаем, выдался на них особенно урожайным. Много осталось в памяти Валерия Георгиевича торжественных и трогательных минут. Но больше всего взволновала его церемония вручения международной премии Андрея Первозванного «За Веру и Верность». Удостоился ее Газзаев за выдающийся вклад в становление российского спорта и укрепление престижа страны.

В послании участникам церемонии Патриарха Московского и всея Руси Алексия II говорилось: «Вера и Верность! Эти два слова, начертанные на знаках премии апостола Андрея Первозванного, становятся путеводной звездой для каждого человека, стремящегося быть патриотом своей Отчизны и Отчизны небесной. Обращаясь к этим духовным основам жизни, российское общество обретет внутреннюю целостность, а поддерживая традиции Служения, Россия состоится как великое государство, прочно укорененное в своем духовном и культурном наследии и имеющее большое будущее».

Вера и Верность. Это то, что дает нам силы, выдержать ниспосланные на нас испытания. Главным источником этих великих человеческих качеств для Газзаева была и остается семья.

Дочка дарит радость, сыновья вселяют гордость, жена привносит в дом спокойствие и уверенность. Что еще нужно для счастья?

Приоткроем один секрет: мечтает Валерий Георгиевич о внуках. Ведь подошло время подумать о женитьбе старшему сыну — Володе. Пока сопротивляется, ссылается на маленькую зарплату, которую получает как юрист в народном суде, — стыдно перед женой будет. Но, как считает отец, деваться ему некуда — у осетин с этим строго. А там подойдет черед и Аслана.

Ну а какое же место в планах нашего героя на будущее занимает футбол? В ближайшие годы футбол, конечно, от него никуда не денется.

Но не будем забывать, что, по мнению Газзаева, это всего лишь игра…