Интервью с Томом Левинэ

Интервью с Томом Левинэ

Том Левинэ (ТЛ) – биограф Виндзоров, автор книги «Виндзоры».

Интервью берет Ульрика Грюневальд (УГ).

УГ: Когда Чарльз и Камилла в 1970 году познакомились, существовала ли для них какая-то возможность пожениться?

ТЛ: Я думаю, нет. Она была женщина с прошлым, имела связи с другими мужчинами. Это было немыслимо для будущей королевы, и Чарльз знал об этом. Его крестный дядя лорд Монтбаттен ему сказал прямо: «Ты можешь порезвиться, но потом должен будешь искать девственницу, на которой женишься, и она станет принцессой Уэльской». При этом закон о престолонаследии играл не такую уж важную роль. При дворе тогда гораздо больше опасались, что на женщину с амурным прошлым набросится пресса, кроме того, ее друзья могли бы рассказать что-то такое, что могло бы навредить королевскому дому.

УГ: Хотела ли Камилла действительно выйти замуж за Чарльза?

ТЛ: Это неясно. Некоторые считают, что Камилла ни в коем случае не хотела стать принцессой Уэльской и однозначно сказала об этом Чарльзу. Ходят слухи, что в 1972 году он сделал ей предложение, и я считаю это вполне вероятным. Она ответила ему тогда отказом и посоветовала для женитьбы найти другую женщину.

С другой стороны, у Камиллы есть друзья, утверждающие, что она всегда хотела выйти замуж за принца. Она же происходит из семьи, в которой пределом мечтаний для женщины является найти мужа из хорошей семьи, а затем быть хорошей хозяйкой и матерью. А выйти замуж за будущего короля – это все равно что выиграть самый крупный приз в лотерею.

УГ: Итак, следовательно, брак между Дианой и Чарльзом был ангажирован. Рассматривались кандидатуры нескольких невест. Как именно это происходило?

ТЛ: Да. Брак был ангажирован, иначе и быть не могло. Так не бывает, чтобы принц Уэльский встретил после обеда в забегаловке какую-нибудь молодую женщину и спокойно мог бы с ней флиртовать. Нет, он не может появляться с ней на людях или проводить отпуск без того, чтобы это не взбудоражило мировую прессу и, соответственно, не вызвало скандал. Познакомиться с женщиной, почувствовать к ней расположение, полюбить ее – в его положении такой возможности не существует. То же самое правило распространяется и на невесту. Если я познакомилась с принцем Уэльским, произнесла перед алтарем «да», то я знаю, что я вышла замуж как бы за всю систему и быть женой отныне моя профессия.

УГ: Могла ли Диана себе это ясно представить?

ТЛ: Она знала, о чем шла речь. Она же принадлежала к семье, которая уже побывала под соответствующим пристальным вниманием – ее сестра Сара в 1977 году в течение полугода была в связи с принцем Уэльским. Так что и Диана понимала, при каких условиях возможно быть рядом с принцем. Но то, что она в свои 18 лет представляла это в полной мере, я бы все-таки подверг сомнению. И какую именно роль играет и будет играть в жизни Чарльза другая женщина, с уверенностью она знать не могла.

УГ: И не было никого, кто бы мог Диану предостеречь?

ТЛ: Я думаю, нет. Люди, знавшие историю Чарльза и Камиллы, благоразумно о ней умалчивали. И не в последнюю очередь потому что надеялись: когда принц женится, отношения его с Камиллой постепенно охладеют. Те же, кто был в доверительных отношениях с Дианой, ничего о Камилле не знали. В то время общественности о ней вообще ничего не было известно.

УГ: Единственным человеком, посвященным во все дела Чарльза, была Камилла. Принимала ли она участие в смотре и выборе невесты для него?

ТЛ: Насколько я знаю, она, во всяком случае, не была главной в этом процессе. Не она составляла список молодых девушек, которые могли бы рассматриваться в качестве невест. Этим занимались другие. Правда, Чарльз советовался с ней и рассказывал о впечатлении, которое произвела на него та или иная девушка. А затем девушка была представлена в кругу друзей Камиллы – в этом не было ничего особенно подозрительного, и Камилла каждый раз выносила свой приговор.

УГ: Как оценила Камилла Диану?

ТЛ: Я думаю, она ее недооценила. Она ожидала, что Диана будет безупречной женой, очень любящей своего мужа, у них будут дети, но потом принцесса посвятит себя какому-нибудь хобби, а Чарльз вернется к прежней жизни. То, что Диана найдет свой собственный стиль и что отношения будут развиваться столь драматично, Камилла и предполагать не могла.

УГ: Первая сцена ревности вспыхнула сразу после свадьбы. Проблемы начались практически с того момента, как пара сошла с алтаря. Каким оружием пользовалась Диана с борьбе с соперницей?

ТЛ: Диана узнала о существовании Камиллы непосредственно перед свадьбой. Это ее потрясло. Оказывается, у принца есть кто-то, кто ему ближе, чем Диана. Можно понять страх молодой девушки: она должна войти в королевский дом, и единственный человек, который мог бы стать ей опорой, ее будущий муж, как оказалось, ведет двойную игру. Сказать правду, Диана реагировала довольно истерически. Она рыдала, она бранилась, затем остывала. Она нападала на него вначале без свидетелей, за закрытой дверью. Но весьма скоро стала очень агрессивной.

УГ: Но как же реагировал Чарльз на эти атаки?

ТЛ: Беспомощно. Все отрицал и уединялся. Потом, по-видимому, сделал попытку как-то дистанцироваться от Камиллы. Если верить рассказам близких друзей Камиллы, то между ней и принцем были периоды охлаждения. Они не виделись друг с другом, хотя и разговаривали по телефону.

УГ: А как Чарльз воспринимал дальнейшие театральные выпады Дианы?

ТЛ: Как угрозу всему тому, на что он возлагал надежды. Внешне семья, из которой происходит Чарльз, выглядит вполне благополучной, но эмоционального тепла в ней не так уж много. Так что семейство Виндзоров вряд ли могло служить для него в этом отношении примером. И тем более хотелось Чарльзу иметь гармоничную семью, жить одной жизнью с женой и детьми. Когда такая возможность буквально сразу стала проблематичной, он был, ествественно, озабочен. Но принимать соответствующие меры было не в натуре Чарльза, ему это несвойственно.

УГ: Потом Диане приходилось бороться с болезнями. Она сама рассказывала о приступах булимии. Была ли способна принцесса, страдая таким заболеванием, вообще воспринимать любовь и расположение к себе? Если бы Чарльз любил ее больше, то?..

ТЛ: Булимия – это же очень сложное заболевание. Не существует простого пути решить эту проблему и помочь больному. Я думаю, что Диана была предрасположена к этому заболеванию. Страх перед свадьбой, ревность – все это послужило только поводом к тому, чтобы болезнь проявилась, но отношение Чарльза к Диане из-за этого мало изменилось. Чарльза можно упрекать во многом: он изолировался от нее, он делал неверные выводы из ее поведения. Но в то, что он мог бы препятствовать болезни Дианы, если бы любил ее больше, в это я не верю.

УГ: Как себя держала Камилла в ходе соперничества?

ТЛ: Есть различные мнения о том, когда Камилла снова выступила на сцену. Ее друзья утверждают, что она на четыре или пять лет изолировалась от Чарльза. Друзья же Дианы считают, что на самом деле Камилла никогда по-настоящему не уходила из жизни Чарльза. Я думаю, едва ли что-то изменялось в поведении Камиллы по отношению к Чарльзу. Она думала о нем всегда. Если ему хотелось немного тепла, уюта, Камилла была всегда тут как тут. Если он проводил где-нибудь у друзей в деревне ночь, Камилла приезжала туда тоже. У нее же было молчаливое соглашение с ее мужем. Камилла не предъявляла Чарльзу никаких требований – в полную противоположность Диане. Диана требовала немедленных доказательств любви и хотела, чтобы Чарльз раз и навсегда отказался от той, другой.

В сущности, со стороны Камиллы это была очень умная стратегия, так как она много больше соответствовала натуре Чарльза. Он же, если можно так выразиться, избалованный мальчишка. Не признает никаких требований и людей, которые ему противоречат.

УГ: Поступки Камиллы происходят из свойств ее характера или это хитрый расчет?

ТЛ: Я думаю, что расчет тут свою роль играл. Друзья не зря называли Камиллу «Зубастая». Так называют человека, который делает все, что хочет. Камилла чрезвычайно сильная личность.

Камилла знала, что может удержать Чарльза только в том случае, если не будет выставлять никаких претензий и будет его надежным тылом. Но и здесь не только холодный расчет, по моему мнению. В ее поступках много от нее самой. Она, например, действительно интересовалась его деловой жизнью и прочитывала его речи.

УГ: То, о чем мы с вами говорили, было тогда вообще неизвестно публике. Для широкой общественности выставлялась совершенно иная картина.

ТЛ: Надо отдавать себе отчет в том, что британский королевский дом функционирует как мыльная опера. Каждому члену королевской семьи назначена своя определенная роль. Пресса это распределение ролей поддерживает, а члены Королевской семьи более или менее свои роли стараются исполнять. После фантастической свадьбы Чарльз и Диана были фантастической семьей: он менял пеленки, она любила детей. Соответственно и друг с другом эти двое, естественно, обращались исключительно нежно. Идеальную картинку счастливого брака, выставленного напоказ, журналисты ни в коем случае не должны были оспаривать, потому что публика жаждала именно этого. Людям так хотелось думать, что во дворце живут красивой, святой жизнью. Именно это еще и сегодня придает монархии прелесть, она нам кажется такой блестящей и красивой, такой мирной и святой.

УГ: Если проводить параллели с мыльной оперой и дальше, то можно заметить еще одно сходство. В мыльной опере благополучный ход событий круто обрывается. То же случилось и у Виндзоров.

ТЛ: Да. В этом жанре негатив идет по нарастающей: внезапно, после благостной картины, все рушится, да так, что спасти уже ничего нельзя. И любое движение Чарльза или Дианы теперь интерпретируется как свидетльство ссоры и даже войны между ними. Если у Дианы скучающий вид, журналисты трактуют это так, что рядом стоит ее муж, вызывающий у принцессы злость. Одновременно волновалась и публика, ведь на ее глазах рушился целый мир.

УГ: То, что произошло потом, по крайней мере, в королевских домах не происходило никогда: открытое поливание грязью с двух сторон. Как это в конце концов случилось, что все преграды были сметены?

ТЛ: Здесь существует две причины. Во-первых, не было никакой альтернативной платформы, где он и она могли бы обсудить свои конфликты. В королевской семье это было невозможно, на подобные темы было наложено табу. И не было никого, кому бы доверяли обе стороны. Во-вторых, двор не счел нужным предоставить Диане человека, который мог бы дать ей совет или притормозить неприятные события. Поэтому все протекало бесконтрольно. Королева тогда ужаснулась, она видела, как вредит монархии то, что супружеская война вынесена на обсуждение общественности. Но и своего сына она не могла больше остановить, в то время он не слушал ничьих советов.

УГ: Диане тогда тоже досталось. Некоторые даже пытались обвинить ее в том, что у нее паранойя и она вообще опасная женщина. Стала ли она действительно опасной?

ТЛ: Нет, понятие «опасная» я считаю в этом отношении преувеличением. Это была исключительно популярная женщина, превосходно умевшая своей популярностью пользоваться. Если она за что-то бралась, то могла сделать очень и очень многое. Вспомним, например, хотя бы проблему СПИДа, в те годы Диана отдавала ей много сил. Но, занимаясь благотворительностью, помогая другим, принцесса, в сущности, сама была очень больна и сама нуждалась в помощи. Этого забывать не следует. Она перепробовала множество лекарств и методов лечения, в том числе, вероятно, и взаимоисключающих. Бывало, что она почти панически искала выхода из своего одиночества, отчаяния, психических проблем.

УГ: А Камилла? Была ли она при всех взлетах и падениях стабильной личностью?

ТЛ: В том-то и заключалась для Чарльза вся прелесть Камиллы, что она все время твердо стояла на земле, так сказать, двумя ногами. Была практична и прагматична. Образно говоря, если ты голоден, то эта женщина жарит тебе картошку, а потом может составить тебе компанию и ездить верхом на лошади. А если тебе вдруг это расхотелось, с ее стороны не будет высказано ни малейшего неудовольствия. Она все больше и больше сохраняла для принца тыл, и он наслаждался этим. Потому-то он и был ей так благодарен и не рвал с ней. И чем дольше длилась эта история, тем маловероятней было, что Чарльз откажется от Камиллы.

УГ: Тип женщины, описанный сейчас вами, женщины, сохраняющей тыл, не соответствует современно му образу. Может ли Камилла, несмотря на это, считаться образцом того, как надо бороться за мужчину?

ТЛ: Я думаю, не стоит ее недооценивать. Она не домовой на печи и не маленький бравый солдатик рядом с великим принцем, который всем руководит. Будущему королю требуется кто-то, кто в частной жизни будет с ним находиться на одном уровне, но публично выставлять себя перед главным действующим лицом не станет. Это же была проблема Дианы, она была популярнее мужа. Может ли Камилла служить примером для обычных женщин? А кто вообще может быть примером в королевском доме?

УГ: В разгар розовой войны Камилла была «государственным врагом № 1». Ее забрасывали булочками, ее бранили, ругательные письма она получала мешками. Какой имидж у нее сегодня?

ТЛ: Ее уважают. Не любят, а именно уважают. Это результат большой, искусной пиар-кампании. Благодаря этому удалось очень осторожно после гибели Дианы в 1997 году снова ввести ее в общество. Смерть Дианы была, конечно, высшей точкой, по мнению общественности, соприкасавшейся с интересами Камиллы. Соприкасавшейся даже больше, чем в 1992 году, когда на свет вышла правда о взаимоотношениях Камиллы с принцем. Свадьба и титул «герцогиня Корнуольская» предписывают ей играть новую роль в мыльной опере. И сейчас она исполняет эту работу так, как и ожидалось: тихо, относительно тактично, без негативных моментов. Однако не думаю, что когда-нибудь в Англии у нее будет много приверженцев. Диану заменить она не может, но у нее и нет таких претензий.

УГ: Как видится вам Диана сегодня? Ведь после ее гибели, в Англии прежде всего, прокатилась своего рода волна массовой истерии.

ТЛ: Диане суждено было пройти различные фазы: от сказочной принцессы до оскорбленной и обманутой жертвы, вызывающей сочувствие. Потом она заботилась о других людях, которые страдали, и была почти возведена в ранг святой. После ее смерти люди печалились не только о ней самой, но и о себе. Диана была частью их жизни, частью их биографии. Сегодня, когда Диана уже не присутствует в буднях каждого из них, люди дистанцировались от нее в какой-то мере. Есть много таких, у которых национальный взрыв чувств в 1997 году сегодня вызывает неловкость – эта неделя, когда все устремились в цветочные магазины для того, чтобы возложить перед дворцом букеты.

УГ: Можно ли сказать, что Диана и Камилла вели борьбу за Чарльза на равных?

Данный текст является ознакомительным фрагментом.