50
50
Этцель обеспокоенно следил за падением интереса к книгам Жюля Верна.
Теперь писатель часто повторялся. Многие сюжеты, предлагаемые им, казались вымученными. Тем не менее в январе 1883 года Этцель перезаключил договор еще на 20 лет. Он понимал, что Жюль Верн все равно остается популярным, к тому же надеялся на новый задуманный им роман («Матиас Шандор»), герой которого должен был стать, по уверениям писателя, настоящим графом Монте-Кристо его «Необыкновенных путешествий».
Испытывая творческие затруднения, Жюль Верн придумывает новый прием.
Надо комбинировать! Надо постоянно комбинировать! Надо уже известные сюжеты использовать в новых сочетаниях. «То ли меня толкает к этому инстинкт драматурга, то ли желание вновь и вновь захватить публику, — пишет Жюль Верн Этцелю. — Сейчас я чрезвычайно увлечен своим "Монте-Кристо", но Вы сами понимаете, что интриговать избалованных читателей на протяжении трех томов теми средствами, какие у нас имеются, сложно…»
В мае 1867 года в городе Триесте бродяги Саркани и Зироне случайно поймали почтового голубя с зашифрованной запиской. Опять криптограмма! Этцель, наверное, поморщился, дойдя до этого места. С помощью бродяги Саркани, вошедшего в доверие к графу Матиасу Шандору, полиция устанавливает, что предназначалась зашифрованная записка другому графу — Ладиславу Затмару, в квартире которого частенько встречались два очень подозрительных венгра: профессор Иштван Батори и граф Матиас Шандор. «Все готово, — гласила расшифрованная в полиции записка. — Ждем распоряжений из Триеста. Получив сигнал, все поднимутся за независимость Венгрии».
С 1699 года Венгрия присоединена к Австрии. По условиям Карловицкого договора образовавшееся при слиянии государство Австро-Венгрия объявлено вечным и неделимым.
Такое в истории, конечно, уже не раз случалось, но графа Матиаса Шандора это не утешает.
Заговор! Самый настоящий заговор!
К несчастью для графа, верх одерживают предатели.
Заговорщики попадают в руки врагов, их заключают в неприступную крепость, из которой им все-таки с трудом удается бежать.
Страницы, посвященные побегу, несомненно, лучшие в романе.
Через 15 лет в тех же самых местах появляется некий загадочный доктор по имени Антекирт. Об этом докторе по берегам Средиземного моря ходят самые невероятные слухи. Может, он пират… А может, король какого-то африканского государства… А может, опасный политический изгнанник… Никто ничего толком не знает, но обитатели Малой Азии и Восточной Африки обожают своего доктора. Он очень богат — владеет яхтами и другими большими судами. Он знает врачевание, как никто другой. «Клиентура моя рассеяна по всему побережью, — объясняет он своему помощнику. — Если, скажем, больной вызовет меня в Танжер или на Болеарские острова, когда я буду находиться в Суэце, я все равно отправлюсь к больному. То, что врач делает в большом городе, переезжая из квартала в квартал, я делаю на пространстве от Гибралтара до Архипелага, от Адриатики до Лионского залива, от Ионического моря до бухты залива Габес…» Скоро читателям становится понятно, что загадочный доктор Антекирт — это на самом деле не кто иной, как давно исчезнувший с глаз людских граф Матиас Шандор.
И он занят, конечно, мщением!
Мечта, сжигающая его сердце, — жестоко наказать тех, кто сорвал восстание, кто предал и убил многих его друзей, лишил его самого любви и богатства. Доктор не столь хладнокровен, как настоящий граф Монте-Кристо, но столь же упорен в достижении цели. С каждой страницы романа доносится до нас голос Александра Дюма-отца.
«— Вы знали профессора Иштвана Батори?
— Знал, сударыня, и чту всех, кто носит его имя.
— Вы из той же страны, что и он?
— Я ниоткуда, сударыня.
— Кто же вы в таком случае?
— Мертвец, еще не погребенный…»
Этцель, прочтя первый вариант, сделал лишь одно замечание: пусть граф Матиас Шандор будет не просто мстителем, это, пожалуй, мелковато для нынешних времен. Пусть граф Матиас Шандор окажется борцом за свободу Венгрии!
В свое время герои Александра Дюма-отца решали проблемы с помощью крепких рук, ловкого ума и больших денег, теперь героям Жюля Верна помогают необыкновенные обстоятельства и необыкновенные машины. Граф Матиас Шандор владеет огромным богатством, — взамен того, которым когда-то владел и которое подло растратили предатели. Когда-то сбежав из австрийской крепости, он укрылся в Смирне, где, собственно, и стал весьма искусным врачом. Однажды в Хомсе, в Северной Сирии, бывший граф Матиас Шандор, теперь доктор Антекирт, излечил от тяжелой болезни человека по имени Фаз-Рат, который занимал чрезвычайно высокое положение в Оттоманской империи. Вот этот-то человек и оставил графу состояние, позволившее ему строить современные суда и даже приобрести уединенный остров, так им и названный — Антекирт.
Покупка острова позволяет Жюлю Верну снова и снова возвращаться к любимым морским пейзажам, которыми он не раз любовался во время плаваний на «Сен-Мишеле III». Адриатическое море, Рагуза, бухта Катаро, Кастель, Ризано, остров Мальта, Сицилия, Гибралтар, Большой Сирт, Тунисский залив… Если граф Монте-Кристо полагался исключительно на себя, то граф Матиас Шандор полагается на свои стальные корабли-торникрафты, работающие на электрических двигателях.
«Длиною в сорок один метр и водоизмещением в семьдесят тонн, без мачт и труб, с простой платформой снаружи и металлической рубкой с чечевицеобразными иллюминаторами, предназначенными для рулевого, торникрафт мог герметически закрываться и многие часы плыть, не сбиваясь с курса и не тратя времени на борьбу с волнами. Благодаря неслыханной скорости своих судов доктору Антекирту не раз удавалось покрывать огромные расстояния в поразительно короткий срок, и доктор молниеносно переносился от берегов Триполитании к самым глухим островкам Архипелага…»
Неукротимая вера в чудо.
Добавим, в техническое чудо.
Жюлю Верну достаточно было бросить читателям намек, вот, дескать, какие у доктора Антекирта поразительные электрические аккумуляторы, и — всё, этого оказывалось достаточно. Электрический аккумулятор! Волшебное сочетание терминов убеждало. Впрочем, заодно с новейшими техническими достижениями доктор Антекирт пользовался и модным в те времена гипнозом: он, например, надежно усыпил Петера Батори — сына своего погибшего друга, чтобы потом незаметно возвратить к жизни; то же самое, но с прямо противоположной целью, он совершил и с предателем Зироне.
В итоге справедливость торжествует: коварный банкир Си-лас Торонталь, доносчики Саркани, Карпена и все их прислужники наказаны, а друзьям героя воздается за страдания.
От сочинений Александра Дюма-отца сочинения Жюля Верна отличаются тем, что по укоренившейся привычке писатель вдруг даже в самые напряженные эпизоды романа пытается внедрить некие полезные сведения.
«В самом деле, — прерывается вдруг действие, — разве не сенуситами совершены самые зверские убийства, зарегистрированные за последние двадцать лет на Африканском континенте? Погибли Берман в Канеме (1863 год), Ван Декен и его спутники на реке Джуба (1865 год), мадемуазель Алексина Тине и ее родные в Уади Абеджухе (1865 год), Дурно-Дюперре и Жубер близ колодца Ин-Азхар (1874 год), преподобные отцы Польмье, Бушар и Миноре за Ин-Калахом (1876 год); были убиты севернее Азджера преподобные отцы Ришар, Мора и Пуплар — члены миссии, направлявшиеся в оазис Гадамес, а на пути в Уарглу — полковник Флаттере, капитаны Масон и Дианус, доктор Гияр, инженеры Беранже и Рош…»
Данный текст является ознакомительным фрагментом.