17

Жаркое лето 1864 года Верны провели в Шантене.

Мэтру Пьеру и его жене удалось, наконец, собрать всех своих детей.

Приехал капитан Поль — опытный морской офицер. И не один, а с мадемуазель Мелье де Монторан, которая согласилась стать его женой. Приехали младшие сестры — Анна, Матильда и Мари, теперь соответственно — мадам Дюкре де Вильнев, мадам Флери и мадам Гийон. К ним присоединились родственники — Аллоты, Тронсоны, Шатобуры. Каждое воскресенье на открытой террасе устраивались танцы. Жюля усаживали за пианино, он играл популярные пьески Берлиоза, Обера, Гуно. Совсем недавно он писал о них в высшей степени презрительно: «Мелодии галантной эпохи Герольда и Обера, гордившихся тем, что они ничего не знают… Берлиоз, глава школы импотентов, чьи музыкальные идеи вылились в завистливые фельетоны… Гуно, умерший после того, как принял постриг в вагнеровской церкви…» В Шантене, к счастью, никто не знал об отвергнутом романе.

Иногда Жюль читал свои стихи.

Когда зимой — бесчисленно, над нами

Летят снежинки, нежно белят крышу,

Я ничего не вижу и не слышу,

Забив камин зажженными дровами…

Мечтатель, улетающий в просторы,

Вытягиваю ноги к полыханью

Огня, и, внемля моему дыханью,

Встают в дыму — моря, проливы, горы…

Вольтеровское кресло. Сумрак нежный.

Поленья тают. Это вечность точит

Моей души безмолвные массивы…

И дух любви — дух светлый, безмятежный…

Дух — нежный, будто дым… Как свет, красивый…

Смиряется в очарованье ночи…[22]

Данный текст является ознакомительным фрагментом.