22

22

Отец недоволен.

Он настаивает на возвращении.

Но 12 июня 1850 года Александр Дюма-отец ставит на сцене «Исторического театра» веселый водевиль Жюля Верна «Сломанные соломинки».

«Искусство должно забавлять!» Вот правильный подход к искусству.

Довести текст до приемлемого уровня помог Жюлю Александр Дюма-сын (1824—1895). Имя Александра Дюма-сына стояло и на афише, что, в общем-то, объяснимо: основатель «Исторического театра» сразу решил, что репертуар будет составляться исключительно по вкусу старшего Дюма. К тому же мэтр имел на юного Жюля Верна свои виды. Любой талантливый человек, не без примеси веселого цинизма считал Дюма-отец, может внести определенную лепту в его творчество. Дюма-отец не гнушался никакими соавторами, предпочитая даже совсем безвестных. Правда, Жюль Верн проявил упорство. Он не захотел быть подмастерьем, пусть даже у столь великого мастера. И вот редкий случай: Дюма понял молодого писателя и не обиделся. Даже издал «Сломанные соломинки» отдельной книжкой. «Не беспокойтесь, мой юный друг, покупатели найдутся. В любом случае один экземпляр я куплю сам!»

Первая отдельная книжка! Первая постановка в знаменитом театре!

Жюль уверен, что успех обрадует отца, но отец напротив — урезает денежное содержание. «Дорогой папа! — пишет домой Жюль. — Ты просишь, чтобы я еще раз хорошо подумал над будущим, прежде чем ответить тебе, но мои размышления и так рождаются в ледяных горах неуверенности и уныния (Жюль Верн уже заражен театральностью. — Г. П.). — Даже репетиторством я занялся специально, чтобы на получаемую от уроков сумму уменьшить твое родительское даяние. Я страдаю от мысли, что не могу пока заработать себе на жизнь, но что касается будущей адвокатуры, то вспомни свои же слова: нельзя гнаться сразу за двумя зайцами! Время, которое я сейчас отдаю репетиторству, отнимает у меня от силы семь-восемь часов в день, а работа в конторе заставит меня каждый день приходить на службу в половине восьмого утра и уходить не раньше девяти вечера. Что же останется на самого себя? Ведь для меня литература — прежде всего! Уехать сейчас из Парижа, пусть даже на два года, значит растерять найденные знакомства и связи, махом уничтожить все начатое. Пока я отсутствую, неприятель заделает бреши, восстановит укрепления, вновь пророет траншеи. Ты ведь знаешь, что в парижских конторах не работают восемь часов в день. Раз уж ты стал конторским служащим, контора заберет все твое время и ничего другого из тебя уже не получится».

Данный текст является ознакомительным фрагментом.